Билет в детство.

[Сергей Белово]

Вот шприц вряд ли у школьников в походе с собой есть, а из "аптечки" у взрослых, если там есть (что не факт) - не дадут портить. В городе проще найти.

"Одноразовых" тогда ещё не водилось.

Уважаемый воробей у вас какой то дух противоречия, помните мультфильм "Баба Яга против"?
Докладываю:
а.Шприцы водились, первый раз увидел у ветеринаров ещё в начальных классах.
б.Колоть батарейки шприцем додумался, так как лень было ковырять смолу и пропитывать их солью, после пропитки они служат не намного меньше чем новые.
в.Этот разговор возник как обмен навыками реанимации солевых батареек, щелочные батарейки можно частично восстановить обжатием т.к. технология изготовления несколько иная.

[vorobei]

Против чего я? Что шприц просто так в походе у пацанов вряд ли завалялся. Ну так ГГ и без него обошёлся.

А в походы вполне могли взрослые брать в аптечке в т.ч. и шприцы, у меня такой был -- цилиндрический "завинчивающийся" стерилизатор со шприцом внутри. Отнюдь не одноразовый. В походы с собой брали, к счастью ни разу не пригодилось.

Просто мы брали в более сложные походы. Однако в описываемой ситуации у взрослых, если кто б/м с медицинским образованием, могла быть и в простом походе "продвинутая" аптечка, т.к. детей много, мало ли. Но вряд ли дали бы шприц парням для тыкания им в батарейку.

А дома наверняка у пацанов чего только нет. Но вот в поход вряд ли кто предусмотрительный такое потащил, забыв при этом купить свежих батареек...

[Валентинович]

Это сейчас известно много способов продления срока службы батареек, а тогда мне был известен только один - сунуть их во влажную землю плюсом.

_______________________________

Мы идем обратно.
- Теперь обопьемся, - ворчит Савин, - после соленого-то. И чай не поможет.
- А коньяк? – шепчет Женька, оглядываясь.
- Не, с него ещё больший сушняк бывает.
- Откуда знаешь? – изумляется Женька.
- Батя,- невозмутимо говорит Олег, - когда перепьет, а похмелиться нечем, так дует воду литрами.
Я в разговор не вмешивался, слушал и вспоминал. Наша компашка не раз грешила с алкоголем. Мы и пиво пили, и вино, один раз водку где-то надыбали, но все было чинно и разумно, а главное незаметно для родителей. Баловство, та и только. В первый раз мы напились на выпускном. Именно напились. На торжественном школьном собрании всем выпускникам вручили аттестаты, затем последовал не менее торжественный ужин, ну а потом была дискотека на которую, кстати, была приглашена группа «Палитра» (обалдеть, только сейчас вспомнил). Вот перед дискотекой мы, уединившись в одном из пустых классов, и употребили.
- Свобода! - счастье из нас плескалось как вино в полных стаканах. Причем вина было закуплено много. Кто-то из ребят целую операцию по добыче провернул. Вино не крепкое, пили без закуски, а зачем, ведь только что ели?!
И мы нализались!
Кто-то вырубился, кому-то плохо стало… В школьном туалете долго в себя приходили. Потом пришлось скрываться от надзирающих за порядком взрослых в толчее танцующих, и попробуй, определи - от вина ты качаешься, или под музыку колбасишься? А вообще, как потом выяснилось, тогда почти все ребята тайком выпили. Даже девчонки пригубили.
Но когда это ещё будет, или вообще будет ли? А пока мы влезаем в палатку, чтобы поужинать и принять коньячку под настроение.
- Так, - суетится Савин, - по банке тушенки на брата хватит?
- Хватит, - киваю, - а там посмотрим.
- Может, сразу все выпьем?
- Всё сразу выпьем, - передразниваю я Женьку, - нет, пьем опять по чуть-чуть, а то окосеем и втюхаемся. Вам хорошо, а мне может ещё петь и играть придется. Олег доставай ещё кильку.
Подсвечивая себе фонариком, вскрываем консервные банки. Пока нарезаем хлеб, Переходников греет тушенку на костре. Приготовили кружки. Как только вернулся Женька, сразу наливаем коньяк. Немного, только-только на дне.
- Вздрогнули! - сдвигаем кружки.
Коньяк в отличие от прошлого раза проходит легко. Даже вкус ощутил. Сунул в рот кусок хлеба с наложенной сверху килькой. Сижу и жую. Хорошо!
- Мальчики, - слышим голос Раевской, - мы вам чаю принесли.
Женька, как раз только что выпивший свою порцию, поперхнулся и закашлялся. Савин выпить не успел, и теперь прятал кружку за рюкзаки.
- А чего вы тут делаете? – заглянула внутрь палатки Верка.
- Едим мы тут.
- Ой, - в палатку лезет Раевская, - а что вы тут пьёте?
- Ничего, - бурчит Расулов, и начинает ковыряться ложкой в банке.
- Сереж, а ты ещё играть будешь?
- Буду. И петь буду, и играть буду, и с бубном вокруг костра скакать.
- Девочки, - Ильяс облизнул ложку и выразительно ею покачал, - дайте поесть спокойно.
Раевская и Смольнякова тут же исчезают.
- Вот редиски, - прошептал успокоившийся, наконец, Женька, - приперлись не вовремя.
- Ладно, давайте есть. Там вон уже пляски начались.
На поляне играл магнитофон. Ярко горел костер, а вокруг него танцевальная толкотня. Нам того и надо.

[Валентинович]

Нет, нас наверно кто-то сглазил, иного объяснения не находится. Или после того как попробовали супер-пересоленый суп, все наперекосяк идет.
Сначала коньяк нам боком вышел, хоть и выпили по чуть-чуть. Несмотря на хорошую закуску, конкретно захмелели. Вылезли, качаясь, из палатки, будто моряки на корабле во время шторма. Тут пришлось с взрослыми в прятки играть. Ну, именно мы им понадобились. То бревна разрубить, как будто топоры только у нас имеются, то какой иной вопрос, который без меня не решить…
Какое-то время в толпе танцующих у костра прятались, или в темень леса утекали. Но дискотека на природе завершилась быстро – батарейки в магнитофоне сели. Пришлось мне макнуться в реку, чтобы немного в себя прийти. А куда деться, если народ опять возжелал живого исполнения? И вновь вместе с Григорьевым исполняем песни. Только приходится их тщательно отбирать, чтобы опять непоняток не вышло. Пели все, что на дискотеке играли. Мне пришлось повторить спетые мной новые песни, «Скучаю» и «Зурбаган». Витя больше на нашу эстраду налегал, а я зарубежную играл, что была уже известна. Под конец посиделок исполнил «Фантом», зная, что Чиж только перепел её. Приняли на ура. Витя сказал что слышал другую трактовку песни. Ну да, вариантов имеется множество.
Сидели допоздна. Потихоньку ребята разбрелись, Елена Михайловна потянула Витю прочь, говоря, что спать ложиться пора.
- Завтра поговорим, - сказал мне Григорьев на прощание.
- Опять, наверно, будет в группу сватать, - улыбнулся Савин. – Ты соглашайся, Серег.
- Ага, - поддакнул Женька, - у тебя хорошо выходит.
- Молчите, уж, советнички. Сам как-нибудь решу.
Идти спать я не торопился, коньяк, и холодная вода в реке взбодрила не на шутку. Сидел, смотря на огонь, а в голове крутилась мелодия. Медленный мотив, похожий на множество песен, но и одновременно от них отличающийся. Интересно, откуда он? Я начал проигрывать его на гитаре. Друзья сразу оживились.
- Новая?
Я пожал плечами.
- Просто мелодия.
- Красивая, - проронил Ильяс, - и печальная.
- Да, - соглашаюсь, и тут же понимаю, что это музыка на стихи к «Неизвестному солдату».
Вот так, неожиданно, я песню сочинил. Никогда не получалось, а тут на тебе. Может, были нужны подобные, как сейчас, условия? Костер, друзья вокруг, луна светит…
- Гранита красного плита…
Лежат цветы со всех сторон.
А в центре яркая звезда,
Простая надпись без имен.
Вот же, черт возьми, пою, так… словами не выразить.
- И каждый вечно будет свят.
Ты помни родина меня.
Я - неизвестный ваш солдат.
Я - пламя вечного огня.
- Блин, - вздыхает Олег, - Серег, ну ты даешь, даже на слезу прошибло.
- Тебе точно надо петь, - кивает Переходников, немного отвернувшись, - и песни писать.
- Это случайно вышло.
- Случайности не случайны, - выдает Ильяс.
Я посмотрел на Расулова. Вот блин, человек востока, какие выражения выдает! Но разговор решил свернуть.
- Так, все – поднялся я, - спать пошли.
- Пошли, - зевнул Олег.
Плетемся к палаткам. У крайней, обнаружил наши рюкзаки, выставленные наружу. Интересно почему? Я осмотрел свой рюкзак, раздвинул мешки ребят, но искомого не обнаружил. Заглянул за угол – тут только чьи- то кеды стоят. Не понял, а спальник-то где?
- М-да – хмыкает Ильяс, заглядывая внутрь палатки.
Подсвечивая фонарем, смотрим внутрь. Слышалось сопение и причмокивание. Пацаны лежали, укрывшись одеялами, вплотную. Свободного места не было.
- Бит-ком. – По слогам произнес Ильяс.
- Пошли тогда во вторую.
И в следующей места не нашлось.
- Вот блин, - выругался Савин, - как шпроты в банке.
Переходников сунулся в следующую, и отскочил.
- Тут девчонки спят. Но мета навалом.
- Значит в четвертой тоже девчонки, - говорю я, и тут же обнаруживаю свой спальник, но не пустой, нем уже кто-то спит. Открываю клапан, смотрю, но из-за кучи волос и темноты ничего не понимаю. Ясно, что кто-то из девчонок, да только почему в моём спальнике, места в палатке, что ли не хватило? И почему спальник так раздуло?
- Олег, - прошу Савина, - посвети сюда.
Тускловатый лучик высвечивает два лица. Раевская и Смольнякова.
- Ух, ты! – изумляется Олег. – Как они влезли-то?
- Мне тоже интересно. Им что, места в палатке не хватило?
- Давай вытряхнем их, - предложил Ильяс, - да в воду…
- Пусть спят. – Махнул я рукой. – Утром с них спрошу.
- А мы что будем делать? – интересуется Женька. - Где будем спать?
- В этой палатке, - говорю я и показываю на ту, где девчонки спят.
- Нет, с девчонками я спать не буду, - говорит Переходников, отодвигаясь, как будто мы его сейчас внутрь силой закинем. Мне стало смешно. Ну и ситуация! Пацаны трусят спать с девчонками в одной палатке! Хотя, я сам бы не стал…
- Почему? – выражает общий вопрос Женька. - Почему так вышло, что нам мест не хватило?
- Это понятно почему.
- И почему? – спрашивает Олег.
- А потому, - отвечаю, - считай – сколько пацанов, а сколько девчонок. Одной для них мало, вот и заняли две палатки, а парням пришлось как килькам набиться в остальные.
- Мне эта математика не нравится, - бурчит Женька, - где мы-то спать будем?
- У костра. Нас, похоже, невольно в часовые определили.
Идем обратно к костру. Бревна уже полностью прогорели. Огня почти нет, но жар идет от углей приличный. Спать охота, спасу нет. Начинаю клевать носом. М-да, это взрослым я ночи легко переносил. Мог сутками работать, или всю ночь на рыбалке с удочкой просидеть, а потом на ещё службу идти. Но это осталось п прошлом, или в будущем, не важно. Важно как эту ночь перенесу. В очередной раз клюнув головой, разозлился – с этим надо что-то делать. Второй час ночи, так долго мы не выдержим. На валунах сидеть неудобно. Кто-нибудь спросонья в угли свалится. Сходил к реке, умылся, вернулся к костру, растолкал друзей.
- Олег, Ильяс, Жека, вставайте.
- Что? – заморгал Переходников.
- Серег, и чего тебе не спится? – бурчит Савин.
- Потому что неудобно, - говорю, - вот и не спится. Поднимайтесь, пошли лап нарежем.
Расулов тряхнул головой и потер ладонями лицо.
- Чего нарежем? – спросил он.
- Каких лап? – удивленно моргает Женька. - У кого.
- У медведя, мля! Елочных, конечно!
- А зачем, в костер их что ли? Так дрова на это есть.
Ну, блин, городские! Хотя, чего их винить? Откуда им такой опыт как у меня взять?
- На голой земле лежать, простуду словим в момент, и это минимум , - объяснил я, – а лапы, то есть ветки елей можно по себя положить и спать спокойно. Только дров в костер набросать.
- Дров… - Ильяс сладко зевнул, - дров счас принесу.
Он повернулся, вгляделся за валуны и воскликнул:
- Дров нет.
- Как нет?
- А вот так – нет!
Я подошел к месту, где все дрова лежали. М-да, точно ничего нет. Остались мелкие веточки, но толку от них.
- Пипец! Приехали.
Нет, нас все-таки сглазили. Как могли так быстро сгореть те четыре бревна, что мы с горы притащили? Надо что-то решать.
- Ладно, разберемся. Олег, фонарик ещё свет дает?
Савин достал фонарь и нажал на кнопку.
- Еле-еле.
Ладно, хоть от луны свет какой-никакой. Показываю на склон «Лысого горшка».
- Сначала нарезаем елового лапника на подстилку, а затем лезем за дровами.
Пацаны смотрят на освещенный луной лес. Им явно неохота лезть в темноту, даже заметно, что побаиваются.
- Если спать хотите, -говорю я, - то делаем как сказал. Иначе придется на камнях задницы отсиживать.
- Раз надо, - опять зевает Ильяс, - так надо. Пошли, чего медлить.
Встав на откосе чуть выше ели, мы нарезали лапника и снесли все к кострищу, а потом полезли вверх.
М-да, подниматься на гору в темноте, то ещё развлечение. Фонарик светит тускло, батареи уже мяты не раз, скоро окончательно сдохнут, лунный свет только-только пробивался сквозь еловые ветви, но даже такого света хватало, чтобы не сбиться с тропы, да и мудрено тут заблудиться – лезь прямо в гору, и все.
Пол пути прошли, когда я решил передохнуть. Все-таки целый день на ногах, гудят, что твой трансформатор. Остановился аккурат у той ветки поперек тропки. Повернулся, глядя на поднимающихся следом друзей. Они вяло перебирали конечностями, будто спали на ходу. Понимаю, сам устал. Но без дров, которые мы оставили наверху, замерзнем к утру, а заболеть в начале лета не хочется.
Наконец они добрались до ветки. Вцепились и почти повисли на ней, тяжело дыша.
- Блин, сейчас ноги отвалятся, - жалуется Женька, - Это не «Лысый горшок», а Эверест какой-то.
- Да хоть Джомолунгма,- выдыхает Расулов.
- Это одно и тоже, - хмыкаю я, - полезли дальше.
Все вздыхают, смотрят вперед и…
- Мама!
- Кто это?
И все трое шарахнулись вниз.
Я медленно обернулся и вздрогнул – на меня смотрели огромные светящиеся глаза.

[Ross347]

Штирлиц заглянул в дупло.Оттуда на него смотрели чьи то глаза.
-Дятел,подумал Штирлиц
-Сам ты дятел!подумал Мюллер.

[Валентинович]

На меня смотрели огромные светящиеся глаза.
Но в следующий момент этот кто-то повернул голову и я понял, что за зверь может из темноты так смотреть. Верней не зверь, а птица. Чуть выше по склону, на ели сидела обыкновенная сова, а лунный свет отражался от её глаз. Однако эта зараза напугала не по-детски. Чуть вслед за друзьями не сиганул.
- Пшла вон! - крикнул я. – Дура пернатая.
Сова моргнула, видно обидевшись на оскорбление, и бесшумно спорхнула с ветки, моментально исчезнув в темноте леса.
- Серег, - услышал я голос Савина, - что это было?
Не понял, где это они? Я прищурился, стараясь разглядеть друзей. Вроде от ниже стоящей ели звучало.
- Что за зверюга? – подал голос Переходников.
И только сейчас я их разглядел. Они опасливо выглядывали из под кудрявой еловой лапы.
- Страж это был, - говорю я, - ночной.
- Чего?
- Ничего, - откуда им знать про известную в будущем книгу про сов? – Это сова была, обыкновенная сова. А здорово вы саданули. Даже ветки не шелохнулись.
- Точно сова? – переспросил Переходников, вылезая следом за Олегом и Ильясом.
- Точней не бывает.
- Сволочь она, - бурчит Савин, - напугала до дрожи в коленках.
- Точно, блин, - кивает Расулов, - напугаться не успел, а ноги сами вниз понесли.
Вновь карабкаемся вверх по склону. И прошедшее событие комментируем.
- Я давно так не пугался, - говорит Олег, - с тех пор как фильм «Всадник без головы» посмотрел, долго потом темноты боялся.
- Ага, - поддакивает Женька, - а я как «Собаку Баскервилей» посмотрел, так от каждого лая шарахался поначалу.
- Эта сова всех напугала.
- Не всех, – немного раздраженно сказал Расулов. Досадно ему, что он напугался, в отличие от меня. Откуда Ильясу знать, что творилось у меня на душе в тот момент? Если бы не держался за ветку, то там же под еловой лапой за компанию и сидел бы.
Наконец добрались до места, где мы оставили остатки срубленной ели. Темнота тут страшная. Луну лес загораживает. Свет фонаря стал ещё тусклее, только-только высветил сложенные в кучу ветки и пятиметровый остаток ствола. Я переложил топор в левую руку, затем взялся за одну из ветвей и отодвинул ствол в сторону от сложенных веток.
- И как мы их потащим?
- Бери, сколько в охапку влезет. А на бревне ветки оставшиеся срезать, затем его пополам разрубить. Олег, дай-ка фонарик.
Я взял фонарь, передав ему взамен топор. Ребята начали набирать в охапку ветки.
Черт меня дернул в этот момент их напугать. Направив тусклый луч фонаря себе на лицо и, подсветив его снизу, громко гаркнул:
- Бу!
Ребята одновременно повернулись, затем подпрыгнули.
- А-а-а… - завопили они на весь лес и кинулись вниз.
- У-ха-ха… - засмеялся я, держась за остаток елового ствола. Обещал же пошутить, так нате вам. А как они напугались-то! Даже глаза их разглядел - круглые, большие, с олимпийский рубль размером, не меньше. Они сверкнули, будто совиные. Только вот что странно, ребята смотрели не на меня, а куда-то в бок.
И тут рядом со мной кто-то, или что-то выдохнуло, гукнуло, хрюкнуло, зарычало, я так и не понял, что именно, и дыханием горячим обдало. И ещё запах я учуял смутно знакомый. Какой, сразу не понял, но звериный, точно. Потом этот кто-то потянул меня за рукав. Я обернулся и углядел в темноте тушу. Большую. Спина мгновенно взмокла, а через мгновение я несся вслед за убегающими по склону друзьями. Ветки хлестали по лицу, но я на это внимания не обращал. Сзади трещало так, как будто тот неведомый зверь несся вслед за мной, ломая высокие ели как спички. Он меня уже догнал, был за спиною, рядом, почти хватая за руку, как схватил там, у кучи дров. Несмотря на приличную скорость, чуть ли равную свободному падению, прыти у меня добавляется. Кто говорил, что от испуга ставятся мировые рекорды? Он был прав на все сто. Я, наверно, побил все имеющиеся, со скоростью пули несясь вниз по заросшему лесом склону. Как проскочил ту толстую ветку, на которой днем мы повисли, я не заметил. А этот кто-то не отставал. И чего ему от меня надо? Кто это? Медведь, олень или ещё какой зверь? Блин, случай совсем как из той жизни.
Как-то на рыбалке, Паша Легких, Олег Жихарев, Андрюха Любшин и я, на леща ночью сидели. Клев к двум часам ночи заглох, так я решил воды для чаю согреть. Поднялся на берег. У большого куста орешника было устроено кострище. Тут же рядом лежали заготовленные дрова. В костре давно все прогорело, и только угли переливались краснотой. Я кинул в них немного толстых, нарубленных заранее веток. Затем взял ветку помельче, так как от нее быстрей огонь разгорится. Разломал её на несколько частей. Треск был неожиданно громким. И вдруг с другой стороны орехового куста раздался топот и треск валежника, да такой, как будто через чапарыжник ломился минимум слон. Слон не слон, но медведи, лоси и кабаны водились. Так вот кто-то из них с громким треском ломился проч. Мы тогда посмеялись над этим, а затем нам стало не до смеха, так как тот зверь, судя по звуку, сделал петлю и теперь возвращался обратно. Видно решил наказать тех, кто его напугал. Мы мгновенно вооружились всем, что было в наличии колюще-рубящее и на всякий случай отскочили к реке. Уж лучше встретить зверя у воды, или просто, как выскочит, самим в воду сигануть. Фиг его знает, кто именно сейчас из леса появится - медведь, лось или кабан. В любом случае ничего хорошего. Даже будь у нас с собой штатное оружие и то бы так же поступили. Ведь на любого из перечисленных, нужен приличный калибр. Кабан, как мы выяснили утром, осмотрев следы, не добежал до нас совсем немного.
А сейчас, не знаю кто именно, ломится вслед за мной, иногда хватая меня за правый рукав. Наверно тоже впечатлился моей подсвеченной фонариком физиономией. И теперь хочет догнать хулигана. И ведь догоняет, зараза!
Деревья внезапно кончились, меня вынесло на поляну, но гораздо ближе к палаткам. Точней прямо на крайнюю. Только и успел немного правее взять, однако миновать растяжки не смог. И перепрыгнуть не получилось, уж больно скорость была велика. Хлестнуло по ногам колышками, вылетевшими из под валунов. Вновь дернуло за руку. Я кубарем перелетел через валун и приземлился на четвереньки у самого берега, испуганно оглядываясь на лес. Треск прекратился, как будто неведомый зверюга не решился выскочить на поляну из лесной темноты.
Наступила тишина. На поляне никого. А что это такое рядом лежит? В свете луны увидел тот остаток елового ствола. Вот бляха муха! Как взялся за него там, у кучи дров, так и тащил эти пять метров за собой на бегу. Он же и трещал на весь лес, и за руку дергал, цепляясь за ветки и стволы, а я с испуга этот треск и подергивания за нагоняющего меня зверя принимал. А тот наверно сам несся, как угорелый, только в другую сторону.
Нет, просто обалдеть, какая тишина вокруг! Никто не вылез, поинтересоваться – что за шум-гам? Тут треск на весь лес, а эти дрыхнут без задних ног. Пушка, наверно, жахнет рядом, и то не проснутся. Только из под рухнувшей палатки сонно поворчали, и все.
- Серег… С-серег…
Оглянулся и обнаружил всех троих - Савин, Расулов и Переходников выглядывали из-за камней на другом берегу реки.
- С-серег, г-где он? – голос у Женьки дрожащий и писклявый.
- Кто? – хихикнул я, уже понимая - про кого он спрашивает.
- Медведь.
Тут я заржал. Приключения, мля! От медведя сломя голову неслись? А Серёга впереди всех? Ха-ха-ха! С горы-то… ха-ха… остановиться не могли… ха-ха… прямо в реку… и ног, поди, не замочили… ха-ха… а Серега-то только один дров притащил… ой, не могу…

[BesPravil]

на леща ночью сидели. Клев к двум часам ночи заглох

Ночью рыбу ловить?! Комары сожрут. Как поплавок наблюдать? Ну и ночной клёв под вопросом. Ну то от местности зависит.

[Ross347]

на леща ночью сидели. Клев к двум часам ночи заглох

Ночью рыбу ловить?! Комары сожрут. Как поплавок наблюдать? Ну и ночной клёв под вопросом. Ну то от местности зависит.

В жаркую погоду,только ночью и можно ловить крупную рыбу.Поверьте рыбаку с бо-ольшущим стажем.
Сам неоднократно ловил леща в июне-июле именно ночью.
Вода слегка охлаждается без солнечных лучей и рыба начинает кормиться.
От комаров существует много средств,а на поплавок различные светящиеся насадки.Стоят копейки,продаются в любом рыболовном магазине.Хотя можно и вообще без поплавка.
Так что-всё правильно у автора сказано.

[BesPravil]

От комаров существует много средств,а на поплавок различные светящиеся насадки.

В 80-х годах?

[Валентинович]

От комаров существует много средств,а на поплавок различные светящиеся насадки.

В 80-х годах?

И в 80-х годах средство было, "Гвоздика" называлось. Но про рыбалку - это воспоминание из прошлой жизни. А клев леща обычно примерно с 10 до 12-13, 15-18, с 21 до 1. Летом, в жару, лучше всего клюет как раз ночью.

[vorobei]

От комаров существует много средств,а на поплавок различные светящиеся насадки.

В 80-х годах?

И в 80-х, и даже раньше. Как средства от комаров, так и всяческие "подсветки". Ясно, что не было такого разнообразия ассортимента, но тем не менее было, и эффективно. Я не любитель-рыболов, но для походов всегда что-то с собой брал, так что -- видел в магазинах многое, и в журналах самоделок очень большое разнообразие. Например, "светящаяся краска" на поплавок - вполне официально в магазине продавалось. Подсветки, например, из лампочки для карманного фонаря и "таблеточного" аккумулятора Д-007. Светило слабо, но там ведь много и не надо, наоборот - ставили ещё сопротивление, чтобы "приглушить". Такие опять же были "промышленного изготовления", но существенно чаще самоделки применяли.

То же и с "противокомариными" мазями, жидкостями и аэрозолями. Было. А в т.ч. въетнамский бальзам "звёздочка" использовали, если уж ничего не было. Тоже работало.

[SergeyBush]

От комаров существует много средств,а на поплавок различные светящиеся насадки.

В 80-х годах?

Самый распространенный от комаров был репеллент "Дэта"(в магазинах с 70х годов), реже встречался репудин, который шел лесорубам и геологам.
Дэтой хорошо клеился пластик.

[Сергей Белово]

[quote="Ross347"]От комаров существует много средств,а на поплавок различные светящиеся насадки.

В 80-х годах?

Самый распространенный от комаров был репеллент "Дэта"(в магазинах с 70х годов), реже встречался репудин, который шел лесорубам и геологам.
Дэтой хорошо клеился пластик. [/quote]Из пионерского детства-Дэта, мазь Редэт и Казанский спрей забыл как называется, лучшей была кемеровская Дэта в стеклянных бутылках, при добавлении нескольких капель дёгтя, одеколона "Гвоздика" или ванилина несколько часов даже мошка не кусала.

[Ross347]

От комаров существует много средств,а на поплавок различные светящиеся насадки.

В 80-х годах?

При чём здесь 80-е?
ГГ вспоминает,как он УЖЕ будучи спецназовцем,ходил с сослуживцами на рыбалку.В "прошлой жизни"
Так что,это никак не 80-е,а минимум середина 90-х.

[Ross347]

[quote="Ross347"]От комаров существует много средств,а на поплавок различные светящиеся насадки.

В 80-х годах?

И в 80-х годах средство было, "Гвоздика" называлось. Но про рыбалку - это воспоминание из прошлой жизни. А клев леща обычно примерно с 10 до 12-13, 15-18, с 21 до 1. Летом, в жару, лучше всего клюет как раз ночью.[/quote]

А вот этого не понял.Клёв леща с 10 до 12-13???
А я часов в 8 утра уже ухожу с реки,если клёва нет.
Начинаю с рассветом,где то часа в три ночи,в июне-июле (пока белые ночи),потом,постепенно, попозже.

Хотя,может это зависит от водоёма и региона?

[vorobei]

Хотя,может это зависит от водоёма и региона?

Угу.

А также от перехода на летнее/зимнее время, к которому организм леща очень тяжело приспосабливается...

[Валентинович]

Есть такая штука КОЛЬЦОВКА называется, так на нее у нас только и ловят целый день, когда лещ в ямах прячется, а к вечеру на фидер.

[Ross347]

Есть такая штука КОЛЬЦОВКА называется, так на нее у нас только и ловят целый день, когда лещ в ямах прячется, а к вечеру на фидер.

Про кольцовку в курсе.Даже неск.раз пытался ловить,но река где я рыбачу,не располагает.Мелковата.(р.Луга,в Лен.обл)По крайней мере именно там,где я ловлю.А самые глубокие места у разбомбленных в войну мостов,ж.д и автомобильного.А так,"ямы"в 3м.наперечёт.
И с фидером знаком,правда у нас специальными фидерными снастями не заморачиваются,просто тонкий хлыст.

[deha29ru]

Валентинович жаль, что у Вас усиление... служба конечно есть служба, надеюсь будет время на обдумывание сюжета, жду с нетерпением, тем более что в 87-89 часто бывал в тех местах (по службе).

[Валентинович]

Тут я заржал. Приключения, мля! От медведя сломя голову неслись? А Серёга впереди всех? Ха-ха-ха! С горы-то… ха-ха… остановиться не могли… ха-ха… прямо в реку… и ног, поди, не замочили… ха-ха… а Серега-то только один дров притащил… ой, не могу…
Ребята уже перебрались на этот берег. Пялятся на меня непонимающе. Вижу их ноги и окончательно валюсь на траву.
- Ой, мама… ха-ха, да вас в сборную надо… ха-а… по прыжкам через… реки…
Ребята смотрят друг друга, потом на свои ноги и сами начинают ржать.
- Вот так кросс! – падает от смеха Олег.
- С пре… пре… препятствиями, - смеется Женька.
- Древесно-водными, - уткнулся в траву хохочущий Ильяс. – И никто же не поверит!
- Я даже… я даже ничего не задел… ха-ха… пока с горы летел…
- А я, как сиганул вниз… опомнился только, как за речкой остановился.
Надо же, страх действительно творит чудеса. Пацаны, промчались сквозь лес, ни одной ели не задев, и реку они наверно перепрыгнули, так как другого объяснения сухим ногам нет. А я не заметил, как дрова с собой припер. И хорошо, что в тот момент за остаток сухостоины держался, а то пришлось бы опять за дровами вверх по склону лезть. Причем одному. Женька и Олег, скорей всего не пошли бы, разве что Ильяс… и то сомневаюсь. После того что случилось никто в темноту бы не полез.
- Нет, вы мне объясните – как ног-то не замочили?
- Фиг его знает, Серег, бамс – и на том берегу.
- А, твою … ! – звучит от реки.
Мы замолкаем и смотрим на реку.
- Это кто это ещё?
- Пацаны, это я… - донеслось до нас.
- Во, блин, это же Серега.
Ульский, хлюпая мокрыми кедами, выбирается на берег.
- …! – вновь матюкнулся он. – Ноги … замочил.
- Серега как там оказался?
- Как-как, - отвечает он, - вышел по малому в кустики, только… это… самое, тут вы толпой с горы, а следом треск, будто мамонт несется. Вот я ломанулся за вами.
- Мы тебя не видели. Ты где был?
- Кажется, вон у той ели. – И Серега показал на дерево, стоящее на середине противоположной горы.
Мы опять валимся в хохоте.
- Ой, не могу-у-у…
- За нами… и обогнал…
- Не заметили мы-ы-ы…
С трудом поднимаю голову и спрашиваю через смех:
- Калитку-то закрыть не забыл?
- А отлить? – подхватывает Ильяс.
Ульский начинает застегивать ширинку.
- Отлил-отлил, - смеется он.
- По дороге расплескал?
- Не-е-е, до ели донес.
Феерическая картина наверно – горная поляна, залитая лунным светом, а в самом центре подростки, катаются по поляне, держась за животы.
Все-таки смех хорошее лекарство, но в разумных дозах. А мы уже досмеялись до боли в животе, надо как-то успокаиваться, и смех потихоньку переходит в истерику. Подняться на ноги не удалось, так на карачках до реки и дополз. Там я просто сунул голову в воду. Друзья тоже к реке приползли. Савин растер лицо, сел на ближайший валун и спросил:
- Нет, пацаны, а что это все-таки было?
- Медведь, конечно, что ещё? – пожал плечами Переходников.
- Да ладно, какой такой медведь? – отжимая носки, говорит Ульский. - Нет тут медведей.
- Да? А что тогда это было? Мы все видели. Большая туша, и рычала так грозно.
- Жек, я не знаю - чего вы там видели, но медведей тут нет. Чего только со страху не померещится?
- Нам не мерещилось. Там точно кто-то был. Серег, скажи…
- Был, - киваю я. – Что большое и живое.
Переходников пожимает плечами и, беря кеду, нюхает её.
- Хорошо хоть кеду отмыл, - тихо ворчит он, - а то в коровью мину под елью вляпался.
Я чуть не подскочил. То-то запах, там наверху, знакомый показался. Блин, ну и позорище, коровы испугались. Стыдоба-то какая. Она скорей всего по той пологой тропе поднялась, и паслась там спокойно до темноты. Услышала нас и подошла ближе. А мы ее за дикого зверя приняли…
Бедняжка, наверно испугалась больше нашего.
Ребята слов Ульского про коровью мину не слышали, обсуждая - как они лихо вниз по склону неслись, и кто больше испугался. Лучше им о корове не говорить. И вообще, пора костер запаливать и спать ложится.