Откуда есть пошла Русская Америка

[hoba]

Маруся, скорее всего от Марья

Марья - это простонародное от Мария, а
Маруся - уменьшительно-ласкательное от Марьи.

[Road Warrior]

5. Игумен Макарий.

Признак хорошего начальника - когда ты запускаешь дело, а оно движется дальше само, и если тебя какое-то время не будет, то и не страшно.

Когда я ехал в Николаев, у меня всё ещё теплилась подспудная надежда, что Эсмеральда меня ждёт, хотя я и осознавал, что лучше будет, если это не так. Как оказалось, не ждала; впрочем, если уж рассуждать логически, то абсолютно правильно сделала - и для себя, и для меня. Но теперь меня в Николаеве ничего не держало - на самом деле мне намного важнее было бы оказаться обратно в Москве, тем более, что и Борис мне говорил - мол, не задерживайся там, княже, ты мне здесь нужен.

Для проформы я сходил на Гогланд - где уже возвышалась вполне неприступная по тем меркам крепость - и в Нарву, где точно так же кипела работа. Впрочем, в Нарве нашей была, собственно говоря, только часть гарнизона. Мы с Мишей обсудили - первые пушки нового образца нужно будет привести именно сюда и в Выборг, а свои забрать, ведь не исключена потеря Нарвы или предательство кого-нибудь из "не нашего" гарнизона. В Выборг решил пока не ходить - по рассказам, там было примерно так же, как в Нарве. Мне вспомнилась бумажка, которую бывшая жена в своё время принесла из своей фирмы, где по немецки описывались разные "теории" менаджмента. Одна была такая - Management by Helicopter. Время от времени неожиданно высадиться, поднять кучу пыли - пусть бегают - и опять смотаться как можно скорее. Мне не хотелось быть таким вот "менаджером", или, как уничижительно говорил Володя, "манагером", и я решил, что хватит инспекционных поездок.

Тем более, и без меня всё шло как по маслу, что здесь, что в Измайлово - да и в Радонеже, если верить радиограммам. Конечно, радиограмма - штука такая. Вот никто не удосужился дать мне знать про замужество Эсмеральды и рождение Алексея-младшего. Понятно, чтобы не огорчать - но рано или поздно я ведь обо всём узнал. А в рождении Алексея была лишь одна печаль - что будет растить его Мишка, а не я.

Пока я занимался крымчаками и ляхами, наши ребята сделали одну весьма умную вещь: закупили большое количество ячменя - что у помещиков, что у монастырей, что за границей - и распределяли его везде, где только было можно - с условием, что каждая семья, получившая семена, равно как и козу или масло, выделила человека или несколько человек на общественно-полезные работы. Таковые включали в себя строительство наших городков и общественных зданий, прокладку дорог, помощь бедствующим (больным, вдовам, сиротам). В малозаселённых местах на юге, там, где в этом году могла вызреть рожь, мы точно так же распространяли её. Тем, кто селился у засечной черты, а также тем семьям, чьи дети учились в наших школах или служили в наших полках, всё это выделялось частично или полностью бесплатно.

Царь ещё зимой, по моему представлению, издал указ о том, обязывающий помещиков в случае неурожая продавать всё зерно свыше определённого количества - или за деньги, или за работу. Золота и серебра мы привезли достаточно, проблема была с логистикой. Для этого ребята подготовили специальные "летучие отряды", задача которых была организовывать это на местах; Борис, узнав об этом, обещал выдать каждой группе по царской грамоте с правом наказывать нерадивых на месте, вплоть до конфискации имения и даже - в случае голодных смертей - до смертной казни нерадивых помещиков. Патриарх же разослал подобный указ по монастырям (исключая, понятно, положения о конфискации и казни). Но "гладко было на бумаге" - а как на самом деле?

Я и решил совместить приятное с полезным и проехаться по глубинке, заодно проверить состояние на местах. После длительной дискуссии с Мишей (качая в это время Алексея Михайловича - эх, когда у меня ещё будет такая возможность в ближайшее время?), мы сошлись на таком маршруте.

Я пойду на одном из свежепостроенных речных кораблей, который Маруся недавно окрестила "Борисовом", вверх по Неве до Валаама (вариант с Кижами мы сразу отмели - как оказалось, там ещё ничего и не было...) Оттуда к Александро-Свирскому монастырю на Свири. Далее через Старую Ладогу в Великий Новгород и в Старую Руссу. Кораблик вернётся в Николаев, а я поеду дальше в Псков и Изборск (ну хочется посмотреть на древний город...) А оттуда - в Москву.

Альтернативой было ждать сдачи в эксплуатацию "Александрова" - первого речного парохода. Красавец уже стоял на Николаевской верфи, и в нём оставалось лишь закончить отделочные работы и повесить паруса, которые в ударном темпе шили на Николаевской артели кройки и шитья. Но ждать бы пришлось не менее двух недель, а, возможно, и месяц, а мне не терпелось поскорее покинуть Николаев, хотя, если честно, мне очень хотелось как можно больше видеть Алексея-младшего. Но было ясно с самого начала, что ребёнок будет расти именно Михайловичем, и вряд ли когда-нибудь узнает, кто его настоящий отец. Да и, если честно, настоящим отцом ему будет именно Миша - даже если не генетическим.

Так что уже в воскресенье, пятнадцатого июля, сразу после ранней службы, мы вышли из Николаева. Кораблик был небольшой, поэтому мне дали с собой четырёх "дворян" (впрочем, кавычки были уже неуместны - ведь царь пожаловал всех "американцев" дворянским достоинством) и десяток солдат Александровского полка. С нами поехали двое "купцов" - ведь коммерческие переговоры - не самая моя сильная сторона. Моряки и гребцы (да, "Борисов" был вёсельным) были из новопереселенцев. А ещё со мной напросился Юра Заборщиков - он, в отличие от своих братьев, хотел стать сухопутным офицером, и потому просился в Измайловское училище. Так как успехи у него, по заверению его учителей, были действительно выдающимися, я согласился с условием, что он будет работать простым матросом - а после, когда мы пересядем на гужевой транспорт, будет там помогать по хозяйству.

Провожать нас пошли и Миша, и Ваня, и Эсмеральда, и многие другие. Но вот растаял в дымке Николаев, и я вернулся в каюту - на палубе было очень даже холодно. Да, к началу июля пыли Уайнапутины в атмосфере немного поубавилось, и солнце даже стало немного похожим на солнце, но на Котлине было пятнадцать градусов, а на море - и того меньше. Хотелось почему-то выть волком, но я взял привезённый с собой ещё из той жизни путеводитель по Северо-Западу России и начал его штудировать, особенно карты местности.

Первой нашей остановкой была крепость Орешек. Ещё недавно, мы прошли её на "Форт-Россе"; тогда она была частично развалинами. Ныне же это была белокаменная крепость, окружённая стеной с семью башнями. Внутри её была цитадель, храмы, дома, лавки... В цитадели мы и заночевали, после чего мы пошли дальше, на Валаам.

Семнадцатого мы наконец подошли к монастырю. Да, природа была та же, что и в двадцатом веке, а вот сам монастырь - совсем другим. Во первых, двадцать лет назад большинство монахов умерло от чумы, а потом пришли шведы и разрушили монастырь. Обратно его получилось отвоевать лишь шесть лет назад, и теперь он потихонечку восстанавливался. На каменный храм Преображения Господня уже была положена деревянная крыша, и там проходили службы - на одну из литургий мы и попали. После этого, игумен Макарий пригласил нас на трапезу - ладожскую ряпушку и пареную репу.

Монастырь бедствовал - когда пришли шведы, крестьяне разбежались с монастырских земель, и сейчас их было очень мало - и то практически только одни православные беженцы с земель под шведской короной. На монастырских огородах - каким-то образом монахи выращивали культуры, которые на этих широтах больше нигде не росли, такие, как арбузы - работали сами монахи, рыбачили тоже монахи, да и строили они же, только строительный материал и кое-какое продовольствие закупали из денег, получаемых из казны. Тем не менее, монастырь рос, ширился и восстанавливался. Более того, монахи содержали церкви в своих сёлах на северо-западном берегу Ладоги, а при них - школы, больницы и богадельни. Игумен Макарий уже послал прошение к Патриарху освободить монастырь от продразвёрстки, но ответа пока не было - дорога в Москву была весьма дальняя. И он показал мне подвалы монастыря - они были практически пусты.

Подумав, я сказал настоятелю, что я поговорю с Патриархом, когда вернусь в Москву, и что подумаю, как ещё помочь монастырю. Ведь дело было не только в самом монастыре - а в том, что он являлся форпостом Руси на северо-востоке, на шведской границе. Сам же я решил, что работы в монастыре и в монастырских сёлах будут приравнены к общественным работам при распределении продовольствия. И что монастырь будет одним из центров распределения на Северо-Западе. Когда я сказал об этом игумну, тот ответил:

- Сын мой, негоже христианину смотреть, когда другой страдает и умирает от голода. Даже если человек непрестанно молится Господу и соблюдает монашеский устав - такие люди недостойны называться монахами или вообще православными.

В моей истории, когда Валаам в 1611 году захватят шведы, игумен Макарий с некоторой частью братии добровольно останется в монастыре, и все будут убиты захватчиками-протестантами, а обитель сравняют с землёй. Нет, подумал я, фигу вам - эти земли останутся русскими. И пока здесь есть такие люди, как Макарий - Руси быть!

[Sarmat]

Более того, монахи содержали церкви в своих сёлах на северо-западном берегу Ладоги

Селу не положена церковь, в деревнях только. Обычно было так, деревня с церковью, а вокруг несколько сел, и это всё один приход.

[Road Warrior]

Народ, в Александро-Свирский монастырь не пойдём - он не совсем по дороге. А пойдём на Волхов. Так что все упоминания Александро-Свирского монастыря убираем...

Добавлено спустя 1 минуту 32 секунды:

Селу не положена церковь, в деревнях только.

Наоборот - село - это когда есть церковь.

Например:
http://thedb.ru/items/Chem_otlichaetsya_SELO_ot_DEREVNI/

[Sarmat]

Наоборот - село - это когда есть церковь.

Значит извиняюсь, попутал.

[Road Warrior]

6. Колыбель Руси.

Мы заночевали на Валааме. Игумен Макарий исповедовал меня и причастил на следующее утро, а потом сказал:

- Иди с миром, сын мой. Будут и тебя и скорби, но вижу, что Господь не оставит тебя твоей милостию.

Он благословил нас на дорогу, и "Борисов" пошёл на юг, к реке Волхов. Рано утром следующего дня мы вошли в реку, ребята сели за вёсла, и через полтора часа мы высадились в Ладоге.

Первая столица Руси оказалась маленьким и очень живописным торговым городком. Шведы уже неоднократно осаждали Ладогу, и Ладожская крепость, а также стены обоих монастырей были не так давно обновлены.

Мы пристали, и к нам подошли какие-то люди и потребовали мыта. Я им в ответ показал царскую грамоту. Увидев её, они бухнулись на колени и умоляли простить их - не признали во мне боярина и государева человека.

- Нет на тебе одёжи дорогой, княже, мы и не признали.

Я сказал, что прощаю, и спросил, где мне найти старосту. Они нас и провели к огромному терему в самом центре города.

Городской староста, Андрей Васильев, оказался благообразным стариком лет шестидесяти. Сначала он нас принял неприветливо, но узнав, кто перед ним, упал на колени и умолял простить старика, так же, как и таможенники - хотя никто его особо и не винил. Конечно, для нас нашёлся и ночлег, и баня, и откушать пригласили "чем Бог послал" - в тереме самого Андрея. Теремок был, как уже было сказано, немаленьким - дома таких размеров даже в Москве встречаются редко.

- Не нравится мне он, - шепнул Сева Мышкин, один из моих купцов, когда хозяин вышел. - А ещё пел всё время про бедность - свою собственную и города.

- Мне тоже, - сказал я. - Кстати, не подскажешь, как у них с зерном?

- Ну раз уж они купцы, да ещё и контролируют Волхов, полагаю, зерно на Ладогу идёт именно через них, да и, наверное, на Онегу. Ладно, посмотрим.

Когда хозяин вернулся, Сева начал разговор издалека - сказал, что неплохо бы нам зерна прикупить.

- Зерно-то нынче дорого, друже, - сказал тот. - Но для хорошего человека достать можно.

- А сколько сможешь продать?

- Если надо, то и тысяча четвертей найдётся.

Так, подумал я. Четверть - это около двухсот литров.

- А десять тысяч?

- Для этого неделя нужна. Но найду. Только если тысяча, то отдам по двадцать денег за четверть, а если десять тысяч, то по тридцать.

То есть за сто пятьдесят рублей, они же около сто килограмм серебра. Недёшево просишь, Андрюха... Тем временем, Сева улыбнулся и сказал:

- Тридцать - многовато будет. Вот за десять берём. И чтобы всё было здесь через два месяца.

- Княже, да как же так...

- А вот так, - сказал я и показал ему грамоту от царя, где прописывалась цена в семь денег за четверть.

Понятно, после этого наш хлебосольный хозяин как-то забыл о своём обещании баньки и ночлега, и постарался нас поскорее выставить за дверь. Я решил, что не предлагает, и не надо, и мы пошли в Никольский монастырь.

Когда я наконец собрал людей, и мы туда подошли, навстречу нам выбежал один из слуг, которых мы видели в доме у старосты.

Мы постучали, нам открыл какой-то монах. Если в Валаамском монастыре толстых монахов не было в принципе, то этот лоснился от жира, да и посмотрел на нас сверху вниз.

- Что вам угодно?

- Нам угодно поговорить с вашим игумном.

- И кто вы такой?

- Алексей Алексеев, князь Николаевский и Радонежский, - сказал я.

- А одет-то ты, княже, не по чину.

Я показал ему царскую грамоту. Толстый монах ойкнул и с испугом заговорил:

- Княже, заходите, я сейчас сбегаю за игумном. К нам тут человек приходил, сказал, тут какие-то нищеброды ходят, говорят, что князья.

Вскоре подошёл игумен - такой же толстый, как и его монах. Узнав, кто мы, он предложил нам разделить трапезу, а "дворянам" ночлег в монастыре - на "не дворян" ни трапеза, ни ночлег, понятно, не распространялись. От ночлега и трапезы мы отказались, и спросили у него, как он собирается выполнять указ Святейшего.

- Не знаю я такого указа, - сказал он, а глазки забегали.

Я показал ему свой экземпляр, скреплённый печатью и подписью Патриарха, а также бумагу от царя, дававшую мне полномочия по продразвёрстке за установленную цену в семь денег за четверть ржи и шесть - за четверть ячменя. Тот вздохнул и сказал:

- Смилуйся, батюшка, давай хоть по девять за ячмень, ржи-то у нас мало. А то у меня за столько Андрюшка Васильев покупает.

Интересно, подумал я, и спросил его:

- И сколько ты мне можешь продать? А то мы людей пришлём, проверят, и узнают, не вывозилось и не пряталось ли зерно.

- Восемь тысяч четвертей у нас сейчас, да и в этом году нам крестьяне девять тысяч привезти должны. Да говорят, плохой урожай будет, вон какое холодное лето. Так что шесть тысяч четвертей продать могу, и от крестьян ещё три тысячи.

Это, конечно, было меньше, чем то, что полагалось, да и преуменьшал он явно, но я решил не давить на него - будет большой голод, возьмём ещё. И сказал:

- Хорошо, святый отче.

И мы вернулись на корабль, после чего решили посетить второй местный монастырь - Успенский.

Этот оказался намного беднее, но нас приняли весьма радушно, предложили накормить - мы еле-еле смогли отпроситься, мол, ели уже - а насчёт зерна сказали:

- Есть у нас зерно, но мало - в этом году мало уродится, вот мы и крестьянам сказали, что оброка в этом году не нужно. А то если голодать будут, то грех это наш.

- А вам самим-то хватит?

- Хватит, княже, мы и рыбку ловим в речке да на Ладоге, и свои огороды у нас есть, так что проживём.

Я тогда предложил игумну, что часть полученного зерна я отдам ему - для братии и для голодающих. Тот ответил:

- Лучше уж бедному люду - монаху много не надо, княже.

Нас звали остаться на ночь - но было ещё довольно рано, и мы решили пойти вверх по реке, и заночевали в Киришах, а на следующий вечер пришли в Великий Новгород.

[Алекс33]

Впрочем, в Нарве нашей была, собственно говоря, только часть гарнизона. Мы с Мишей обсудили - первые пушки нового образца нужно будет привести именно сюда и в Выборг, а свои забрать, ведь не исключена потеря Нарвы или предательство кого-нибудь из "не нашего" гарнизона.

1.Это размышления ГГ, от которых ему, как старшему начальнику, надо переходить к формулировке задачи для подразделения контрразведки. Если нет такого - создать.
Не важно, кто предаст - важно, что спихнут на пришельцев, они чужие, от чего может пострадать вся программа, статус ГГ, тем более правильные пушки ГГ собирается забрать, т.е. умышляет ослабление защиты крепости Нарва.
Потому сдавать Нарву нельзя. Да и для окружающих, близко расположенных элементов производственного кластера утрата Нарвы будет носить серьёзное значение. Трясти Нарву надо, если есть сомнения.
2.ГГ занимается представительской деятельностью, вокруг него должна быть команда (штаб), которая работает, собирает оперативную информацию - кто чем дышит, какие цены, уточняет карты, приобретает агентуру, собирает статистику по населению, проверяет исполнение и ознакомление с инструкций и т.д. - в т.ч. как бороться с цингой, например. И ночевать где-либо или нет это не прихоть ГГ, это необходимость временного ресурса для сбора информации, возможность переговорить с населением.

И он показал мне подвалы монастыря - они были практически пусты.

3.Рыба уже должна быть. Для ягоды в бочках должны быть бочки заготовлены.

- Восемь тысяч четвертей у нас сейчас, да и в этом году нам крестьяне девять тысяч привезти должны. Да говорят, плохой урожай будет, вон какое холодное лето. Так что шесть тысяч четвертей продать могу, и от крестьян ещё три тысячи.

4.ГГ не соотносит объёмы запасов с количеством населения, хватит ли и надолго.

[Road Warrior]

ГГ не соотносит объёмы запасов с количеством населения, хватит ли и надолго.

А вот, кстати, и вопрос - а сколько надо? Скажем, минимум 400 г хлеба на человека, чтобы не умереть с голоду. Это 300 г муки, или, скажем, 400 г зерна опять же. 200 литров зерна = 150 кг. То есть одну четверть зерна в идеале хватит на год для одного человека. А если есть и рыба, и жиры, и грибы (которых, наверное, в этом году много), и другой прикорм - то даже больше.

10000 четвертей соответственно должно хватить (если будут другие источники питания) на 20000 человек - думаю, на весь Северо-Запад, ведь у крестьян тоже хоть что-нибудь, да будет. А всё население Руси - около 10 миллионов. Скажем, нужно прокормить примерно треть из них - думаю, можно сделать так, что голодать, увы, будут, а вот умирать с голоду - нет.

3.Рыба уже должна быть. Для ягоды в бочках должны быть бочки заготовлены.

Рыба и правда будет, и ягоды тоже. Поменяем.

1.Это размышления ГГ, от которых ему, как старшему начальнику, надо переходить к формулировке задачи для подразделения контрразведки. Если нет такого - создать.
Не важно, кто предаст - важно, что спихнут на пришельцев, они чужие, от чего может пострадать вся программа, статус ГГ, тем более правильные пушки ГГ собирается забрать, т.е. умышляет ослабление защиты крепости Нарва.
Потому сдавать Нарву нельзя. Да и для окружающих, близко расположенных элементов производственного кластера утрата Нарвы будет носить серьёзное значение. Трясти Нарву надо, если есть сомнения.

Ну тут уже есть своя контрразведка. Проблема не в сдаче Нарвы - её не будет, а в утечке информации о пушках.

2.ГГ занимается представительской деятельностью, вокруг него должна быть команда (штаб), которая работает, собирает оперативную информацию - кто чем дышит, какие цены, уточняет карты, приобретает агентуру, собирает статистику по населению, проверяет исполнение и ознакомление с инструкций и т.д. - в т.ч. как бороться с цингой, например. И ночевать где-либо или нет это не прихоть ГГ, это необходимость временного ресурса для сбора информации, возможность переговорить с населением.

Здесь он скорее работает "тараном" - именно так, как в Старой Ладоге. Если с Севой Мышкиным могут вести себя как угодно, то с князем Николаевским и Радонежским - отнюдь. И ему прекословить - себе дороже.

[Алекс33]

кстати, и вопрос - а сколько надо

Надо считать по тому, что есть в закромах. Вряд ли нужна некая норма в цифре, её достаточно упомянуть или сослаться на неё, что оная есть.
Нормы блокадного Ленинграда известны. Хлеб для рабочих 350 грамм, для остальных 200 грамм.
В калориях это 700 и 400 в день. Это край, за которым идёт высокая смертность.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Хлебные_карточки
По современным данным, состояние голода формируется при потреблении (среднее) менее 1,800 килокалорий в день.
По населенному пункту. Очевидно, оценивается наличный запас зерна и других продуктов на определённой территории, куда продукты могут быть доставлены за некоторое допустимое время из мест хранения.
Данные о населении должны быть в церковных и налоговых списках (на погостах).
Каждая местность индивидуальна.
Но если вокруг леса и озёра с морями, то основное время у местного населения должно уходить на вылов и вяление/копчение рыбы. Чтобы они и сами выжили и заработать на поставках смогли.
Так как ГГ находится с контрольной миссией, то проверяет он исполнение прежних указаний, а там и подвоз соли для соления рыбы должен присутствовать.
Также ГГ может огласить указ о временной отмене недоимок в денежном выражении и выплатах в продуктах, если золота хватит в государстве.
Заготовка рыбы может сопровождаться вытапливанием жира и его сбором в установленных объёмах для поставок в регионы, бедные на рыбу и для создания стратегического запаса продовольствия.
В проверяемые монастыри могли подвезти растительное масло для выдачи в определенные дни.
В проверенных объектах никто не готов принять военнослужащих (или как там их называют), которые будут защищать население во время голода. Нет и жалоб на такое положение - что их ещё и кормить придётся.

[Road Warrior]

Но если вокруг леса и озёра с морями, то основное время у местного населения должно уходить на вылов и вяление/копчение рыбы. Чтобы они и сами выжили и заработать на поставках смогли.
Так как ГГ находится с контрольной миссией, то проверяет он исполнение прежних указаний, а там и подвоз соли для соления рыбы должен присутствовать.
Также ГГ может огласить указ о временной отмене недоимок в денежном выражении и выплатах в продуктах, если золота хватит в государстве.
Заготовка рыбы может сопровождаться вытапливанием жира и его сбором в установленных объёмах для поставок в регионы, бедные на рыбу и для создания стратегического запаса продовольствия.
В проверяемые монастыри могли подвезти растительное масло для выдачи в определенные дни.
В проверенных объектах никто не готов принять военнослужащих (или как там их называют), которые будут защищать население во время голода. Нет и жалоб на такое положение - что их ещё и кормить придётся.

Надо будет подумать - как именно.

Службу типа МЧС действительно стоило организовать с самого начала. Постой их, думаю, не в монастырях, а в самих деревнях - "за гуманитарную помощь". Думаю, и это можно поменять.

Про рыбу - фигня в том, что её нужно перевозить.

Насчёт соли - интересный момент, соль тогда была весьма дорогой. Может, брать морскую?

И ещё. Я вот посмотрел - зерна, по сообщениям того времени, и правда хватает, и у помещиков, и у перекупщиков, и у монастырей. Ждали, сволочи, что цена поднимется.

Так вот. Идея такая -

[Садко]

Макс, в Новой Ладоге - это совсем рядом со Старой Ладогой, и по сей день есть рыбсовхоз. Рыбы там - видимо-невидимо. Причем, такая вкусняшка, как ряпушка, сырок и терпуг. Можно накоптить и насолить рыбы на всю зиму. И еще - в те времена в Ладоге водилось много тюленей. Можно (да простят меня экологи!) заняться заготовкой тюленьего жира и мяса. Зимой тоже все уйдет со свистом. Ну, и наше растительное мясо - грибы. В тех краях их полно - солили бочками, сушили коробами.

[Road Warrior]

Ну, и наше растительное мясо - грибы. В тех краях их полно - солили бочками, сушили коробами.

Ага. Вот это всё и надо будет сделать. В окончательной версии, понятно, переделаем; впрочем, когда ГГ вернётся в Америку, скопится достаточно замечаний, и я уже тогда выложу несколько исправленных кусков.

Рыбу ладожскую мы тогда покупали на Валааме - вкусно необыкновенно, согласен.

А насчёт вышеуказанной идеи - точнее, идей.

1. Нужно всеми силами не допустить скученность в Москве - в 1601, когда Борис Годунов открыл свои амбары, в Москву ринулся народ, и началась холера, от которой умерло около 170000 человек.

2. В РеИ многие подались на нижнюю Волгу, Дон, Урал и в Сибирь. Это можно поощрять и сейчас - т. е. те, кто уходят на "новые земли", получают помощь безвозмездно - плюс "подъёмные". И да, неплохо бы по всем тем местам, где ещё нет крепостей, их построить, а также поощрять казаческие поселения.

3. Те, кто вопреки царскому указу не продаёт зерно в районах, где есть голодные смерти, могут сами быть казнены за умышленное убийство. И таких людей нужно сразу брать в пример другим. То же и для тех, кто позволил зерну сгнить в своих амбарах, чтобы не продавать его для голодного населения.

Вот так.

[vorobei]

Насчёт соли - интересный момент, соль тогда была весьма дорогой. Может, брать морскую?

Морская не слишком пригодна. Некоторые соли в её составе - сульфиды, например - вредны и дают слишком большую нагрузку на почки. Чтобы её "выварить" -- долгий процесс, много горючего требуется.

Кстати, высокие цены на соль поддерживались в т.ч. и специально.

Всё это можно "разрулить", но не сразу. тут очень мало времени остаётся.

Это можно поощрять и сейчас - т. е. те, кто уходят на "новые земли", получают помощь безвозмездно - плюс "подъёмные".

Даже просто разрешение уходить, не спрашивая на то позволения, очень многих спасёт.

[Road Warrior]

7. Вотчина Трувора.

В Новгороде я понял, что зря сразу сюда не поехал. Местные купцы были готовы поставить любое количество зерна - не по семь денег за четверть, конечно, но по десять - запросто. А монастыри, куда я наведался для разговора - Юрьев, Рожденственский, согласились поучаствовать в нашем общем деле - похоже, Никольский монастырь в Старой Ладоге был скорее исключением. Впрочем, если верить Исааку Массе, купцу, который прибыл в Москву в этом году и в моей истории оставил мемуары, таких исключений было не так уж и мало.

Ну что ж. Полномочия наказывать "хомяков" в голодных районах, вплоть до смертной казни, у нас есть. Похоже, то, что мы должны были сделать, мы сделали.

Я ещё сходил в Старую Руссу и побеседовал с тамошними купцами, и потом распрощался с "Борисовым" - он ушёл обратно в Борисов, где и будет его база. А меня уже ждал очередной караван. И мы поехали в Псков.

В Пскове всё прошло примерно так же, как и в Новгороде. Один из купцов мне рассказал, что слухи о крутой расправе в Старой Ладоге уже достигли и Пскова. Хоть слухи и были преувеличенными, стало ясно, почему вдруг и в Новгороде, и в Старой Руссе, и в Пскове всё пошло как по маслу. Я ещё съездил в полупаломническую, полуинспекционную поездку в Псково-Печорский монастырь, а на следующее утро, после литургии и причастия, мы поехали в последний пункт назначения - древний Изборск.

Изборск был, как и Валаам, захвачен шведами двадцать лет назад, и хоть его и освободили достаточно быстро, город всё ещё не оправился от тогдашней разрухи. Городские стены, а также древняя Изборская крепость, восстанавливались в первую очередь. Но запасов здесь ни у кого не было; хорошо, что в Печорах мне сказали, что придётся в любом случае обеспечивать и Изборск с окрестностями - там голод начнётся в первую очередь. А пограничное положение древней вотчины Трувора делало этот город стратегически важным.

И, наконец, двадцать четвёртого июля мы приготовились к возвращению в Москву. Но сначала я решил посетить бедствующий монастырь в Николином монастыре на Труворовом городище, то есть именно там, где и был город Трувора. Монастырь нужно было восстановить и приготовить к возможной обороне - ведь каждый монастырь мог при смуте (которую, возможно, и получится пресечь) или нашествии шведов (хоть это пока и было маловероятным) превратиться в грозную крепость.

Я решил не гонять ребят, одолжил пару лошадей, и поехал туда с Севой Мышкиным. С ним напросился и Юра Заборщиков; я был против, но Сева посадил его перед собой, и я, подумав, махнул на это рукой.

Монастырские стены были почти восстановлены, а вот внутри монастыря всё было полуразрушено. Разве что церковь святого Николая была отремонтирована так, что в ней ещё могли служить. Братии было мало - дюжина, и игумна монастыря, отца Варсонофия, мы обнаружили с тачкой камней, которую он вёз к единственной оставшейся бреши в стенах.

- Так ведь, княже, рабочих рук у нас мало, вот приходится и самому поработать.

Когда я заметил, что в шестьдесят лет лучше предоставить работу другим, он рассмеялся и сказал:

- А вот и не угадал! Семьдесят мне уже, княже. Но с Господней помощью бодр я ещё и силёнки пока есть.

Когда и я захотел помочь, тот посмотрел на меня и сказал:

- Нет, не княжеское это дело.

За весьма скудной трапезой (хоть мы и привезли на сопровождавшей нас телеге трёх коз, чтобы у монахов было молоко, а также вяленой рыбы, купленной намедни в Новгороде), я пожертвовал на монастырь пять килограмм серебра, на что Варсонофий сказал:

- Храни тебя Господь, княже! Не бойся, и он тебя спасёт от скорбей.

Мы обсудили, как нам помочь обители, после чего игумен благословил нас, и мы поехали обратно в город.

Когда мы проезжали через рощу, моя лошадь вдруг споткнулась и повалилась на землю - на дороге был натянут шнурок. Тут же из-за деревьев показалось несколько людей в шлемах и кирасах.

- Бегите, - закричал я Севе. - Кому говорю!

Те поскакали, а я вытащил револьвер (почему-то мне нравилось путешествовать с одним из "Кольтов" с "Победы") и начал стрелять.

- Wir brauchen ihn lebendig! - закричал один из нападающих. "Он нам нужен живым!"

Мне они живыми нужны не были - и я расстрелял весь барабан, с удовлетворением отметив, что четверо лежали без движенияпотом бросил револьвер подальше, в кусты - это ведь тоже технология, которую они могут хоть и неуклюже, но скопировать - и достал нож. Но им я пользоваться умел плохо, тем более, они были все в кирасах. Впрочем, одного я смог-таки ударить ножом в пах, и страшный крик дал мне понять, что, скорее всего, нападающий заговорит в скором времени фальцетом. После этого на меня набросились, нож я потерял, сильным ударом в незащищённую челюсть смог-таки, похоже, вырубить ещё одного (всё-таки я американский футболист...), но тут я и сам почувствовал удар по голове и, похоже, потерял сознание.

Добавлено спустя 7 минут 12 секунд:

Морская не слишком пригодна. Некоторые соли в её составе - сульфиды, например - вредны и дают слишком большую нагрузку на почки. Чтобы её "выварить" -- долгий процесс, много горючего требуется.

Кстати, высокие цены на соль поддерживались в т.ч. и специально.

Всё это можно "разрулить", но не сразу. тут очень мало времени остаётся.

Фигово. Тогда где ж её взять? В Европе тогда она была очень дорогой, и города, где она добывалась, были весьма богаты. А на Руси?

[Road Warrior]

Даже просто разрешение уходить, не спрашивая на то позволения, очень многих спасёт.

И оно очень даже будет.

Кстати, в РеИ так оно и было - люди шли во все эти места, даже без разрешения.

[Алекс33]

Джильс Флетчер, побывавший в "Московии" в 1588 г., пришел к убеждению, что "соли в этой стране весьма много" и "добывается она во многих местах".
http://vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VIET/SALT.HTM

Спойлер

с XI в., соль получали путем выварки из воды черноморских и азовских лиманов - на юге и Белого моря - на севере. Такую соль называли "морянкой".
Выварка соли из вод соляных источников и подземных рассолов в северных областях европейской части страны и в Предуралье осуществлялась уже в XII в. и называли ее "ключевкой". Зародилось солеварение в посаде Ненокса, расположенном в 80 км от современного Архангельска, и в городках Тотьма и Ледеченск (бассейн реки Сухоны).
В XII-XIV вв. возникают солепромыслы на Каме, в Старой Руссе, Ростове Великом, Торжке, Чухломе, Вологде, Костроме, Вычегде, Соли-Галицкой, Городце на Волге, Переславле-Залесском, Балахне, Устюге, Галиче Мерском, Нерехте и др. Сохранились письменные и вещественные документы о многочисленных пунктах добычи соленой подземной воды и солеварении в этот период на огромной территории Русской равнины от Переславля-Залесского, Ростова-Ярославского и Балахны на юге до Северной Двины и Печоры на севере, т.е. на территории распространения и сравнительно неглубокого залегания соленосных пород. Многие города России, учреждая свой герб, отображали на нем способ солеварения своего края (Соликамск Пермской губернии, Старая Русса Новгородской губернии, Бахмут Екатеринбургской губ.) [3]. В г. Кадые (Костромская обл.) солеварение существовало уже в 1181 г. В летописях сохранилось указание на существование в 1241 г. Болыпесольских варниц (ныне Костромская область). А в 1589 г. функционировало уже около 20 солеварниц, а в Нерехте в 1596 г. - 25 варниц [4]. В 1391 г. Троице-Сергиеву монастырю была пожалована грамота на варницу у Соли-Галицкой, подтвержденная вторично в 1449 г. В 1426-1428 гг. князь Василий II (Темный) этому же монастырю даровал варницы Соли-Переяславской, в 1449-1453 гг. - Нерехтинские варницы, а в 1462-1466 гг. его сын князь Иван III дал этому монастырю право эксплуатации промыслов у Соли-Великой [5]. В документах (грамоты, купчие, закладные) XV-XVI вв. прибавляются известия о соляных варницах на Урале (Пермские), Онежского Усолья, Кинешмы, Яренска (Сереговский соляной промысел), Яйвы, Чусовой. Кроме того, упоминаются приморские варницы Колы, Варзуги, Астрахани [6]. Перечни каменных ломок и соляных ключей по областям существовали в московских приказах, вероятно, еще со времен Ивана Грозного. "Книга, глаголемая Большой Чертеж", составленная в конце XVI в., содержала много упоминаний о месторождениях соли и соляных варницах [7]. Недаром Джильс Флетчер, побывавший в "Московии" в 1588 г., пришел к убеждению, что "соли в этой стране весьма много" и "добывается она во многих местах", "притом все из соляных копий, за исключением Соловков и Астрахани, лежащих близ моря" [8]. Почти такие же впечатления о распространенности и давности соляного промысла в России складывались у иностранцев, посетивших нашу страну и раньше (в XIV - начале XV вв., например у С. Герберштейна, Контарини и др.) [9].

Добавлено спустя 15 минут 45 секунд:

Даже просто разрешение уходить, не спрашивая на то позволения, очень многих спасёт.

Варианты развития событий.
1.Дали помещику усадьбу на границе с Диким Полем. Он туда привёз крестьян. Пришло голодное время и крестьяне ушли в лучшие края. Пока шли, их побили. Не дошли.
Куда шли ? А ещё вскоре придётся заселять Юг - если будет кому.
2.Так в народе много сказок появилось - где крестьянину жить хорошо. Опустели погосты, налогов нет. В государстве наступило полное счастье.
3.В толпах бродящих крестьян, идущих куда-то за счастьем, идут разбойники. Раньше их останавливал разбойный приказ.
И ходят такие толпы от элеватора к элеватору.
...Хаос лучше устроить где-нибудь подальшее от себя.
В чрезвычайной ситуации лучше работает дисциплина, порядок и ответственность.
Пока нет паспортной системы с фотографиями и телеграфом.
Есть такое-то количество крестьян приписанных к погосту или монастырю - они и должны здесь находиться, потому что нельзя, чтобы стало где-то пусто, а где-то густо. Надо чтобы люди выжили. Это главный ресурс. Потому должно быть ровно. а переселения должны идти по конкретным гос.программам.
Построили элеватор и склады, школу, казармы, фермы, собрали людей с округи - учатся, живут, работают и строят мануфактуры, мосты, дороги и т.д. Собирать надо до катастрофы. Места неурожаев известны.

[артем]

Road Warrior,

У ГГ память девичья, он уже побывал в плену.
Должен ездить с охраной и сам снаряжаться каждый раз как на войну.

ГГ не надорвётся беря в поездку пару гранат и гарандовский карабин (к примеру под промежуточный патрон). Если же карабин десантный (со складывающимся прикладом) то его и вообще можно носить на поясе в кобуре или на перевязи как маузер.

В самом начале говорил - героям требуется освоить фехтование, хотя бы общие основы для пешего бойца. Они попали в век когда холодное оружие решает исход боя. Вроде как героя попали длинные штыки от гарандов? так пусть освоят бой укороченым клинком. И для абордажа полезно, и для боя в укреплениях и постройках.

[vorobei]

пришел к убеждению, что "соли в этой стране весьма много" и "добывается она во многих местах".

Да, по сравнению с Европой - было получше. Но смотрим описание из того же текста: на текущий момент большинство источников (не все) в реале было как бы "не совсем свои", т.е. контролировались весьма условно. Нападения кочевников как на промыслы, так и на идущие от них караваны с солью -- обычное явление.

Попаданцы развивают армию, но везде сразу успеть не могут. Опять же -- данные про месторождения соли, которые позже разрабатывались шахтными методами, у них есть. Но на всё требуется время.

И не в последнюю очередь -- поддержание высокой цены на соль было одним из важных "косвенных налогов" того времени...

1.Дали помещику усадьбу на границе с Диким Полем. Он туда привёз крестьян. Пришло голодное время и крестьяне ушли в лучшие края.

Вспомним, что "юрьев день" в те времена только начали пытаться отменять, и то как "временное" явление. Окончательно "закрепощение" произойдёт лет через 50 тому вперёд. А пока что крестьян можно по современным понятиям назвать "арендаторами". "Юрьев день" -- традиционное время окончания всех с/х работ, когда те договора и можно было, подведя итоги, расторгнуть.

Заметим, что обязанности там были не односторонние. Т.е. если помещик не в состоянии обеспечить свою часть договорённостей, а там поддержка в случае голода была, то вообще никаких проблем с расторжением.

Да, "мечты о лучшей жизни" были всегда. Но большинство за ними не гонялось. С места срывались только тогда, когда совсем уже "невмоготу".

Помещикам же давали как правило не "усадьбу", а "землю". Каким способом он будет туда крестьян привлекать, строить усадьбу и т.п. -- его проблемы. Нет, были варианты, когда и усадьба готова, и при крестьянах -- но на описываемое время это скорее исключение.

И термин "крепостной" в те времена иное значение имел. Это крестьянин, проживающий достаточно близко от "имения-крепости", и при нападениях тех же татар успевающий с семейством там укрыться. С такого крестьянина и брал помещик несколько больше, но "всё согласно договору".

У ГГ память девичья, он уже побывал в плену.

Тут, как говорится, "плюс стопицот". Если автору для развития сюжета непременно надо, чтобы ГГ опять в плен попал, то всё же несколько более высокую готовность ГГ и, соответственно, основательные потери нападающих - или более "продвинутый" способ его захвата - стоило бы описать. К примеру, ГГ показал себя достаточно "морально нестойким" относительно женского пола, о чём проведать было не сложно -- т.е. "медовую ловушку" ему вполне могли подложить...

[Алекс33]

Да, по сравнению с Европой - было получше. Но смотрим описание из того же текста: на текущий момент большинство источников (не все) в реале было как бы "не совсем свои", т.е. контролировались весьма условно. Нападения кочевников как на промыслы, так и на идущие от них караваны с солью -- обычное явление.

Нападения кочевников на соляные промыслы севернее Москвы крайне сомнительно выглядят.
Тоннажа добычи по годам нет. Но есть свидетель, который сказал, что соли много было. Этого достаточно.
На другом уровне детализации надо сравнивать тоннаж потребный и имеющийся.
Но мне кажется, этот путь рассмотрения всей картины сомнительным, надо рассматривать логистику и организацию массовой добычи, а именно, что купцы озадачены перевозкой соли по гос.заказу и такие-то погосты приписаны государством к промыслам. В тексте достаточно об этом упомянуть.
И получится, что соляные промыслы, веками выдававшие продукт, мобилизованы и выдают потребные объёмы для интенсивной заготовки той-же рыбы.
Нельзя забывать о соли под Астраханью, Баскунчак. Соли там хватит надолго.

Вспомним, что "юрьев день" в те времена только начали пытаться отменять, и то как "временное" явление. Окончательно "закрепощение" произойдёт лет через 50 тому вперёд. А пока что крестьян можно по современным понятиям назвать "арендаторами". "Юрьев день" -- традиционное время окончания всех с/х работ, когда те договора и можно было, подведя итоги, расторгнуть.

На улице уже холодно, а до Юрьева дня пока далеко.
Государство может обойти этот закон, не нарушая его, приписав крестьян погоста к определнному элеватору - пункту питания (получения работ). В каких-то местах за прод.снабжение приписанных погостов будет отвечать местный помещик или их собрание, но это частности. Но если крестьянин покинет погост не по государеву делу - может остаться без пайка. Поэтому количество таких крестьян должно снижаться. Идентификая разбойников среди бродяг в этом случае будет эффективнее и количество возможных нападений на поселения и элеваторы должно снизиться, что в целом должно позволить обеспечить требуемую норму питания для максимального количества жителей.

[vorobei]

Но есть свидетель, который сказал, что соли много было. Этого достаточно.

Одно и то же количество для одного - много, для другого - мало. Было "много" по европейским понятиям того времени.

Но давайте вспомним, с чего вообще разговор про соль начался. С возможности заготовки продуктов, в т.ч. рыбы, путём засаливания.

Т.е. соль предполагалось использовать в качестве "естественного консерванта", а при таком процессе её требуется на порядки больше, чем "просто на еду".

Так вот: в описываемое время не было никаких сколько нибудь заметных заготовок таким способом. Это всё значительно позже появилось. Значит, соли тогда всё же было на это недостаточно.

З.Ы. Кстати, был ещё способ заготовки рыбы - сушка. Просто сушка, без просола. Но тут ухудшение климата будет сильно мешать...