Наши современники в начале 19-го века.

[monitor]

Местность кругом живописная, как на открытке. Пройдя мелкий в две дюжины деревьев лесок, выдвинутый сюда словно сторожевой пост, путники достигли прелестной лощины с бурлящим по ее дну ручьем, через который перешли по узкому, точно в колею телеги горбатому мостику из старых затертых временем камней. Естественная аллея тянется вверх по течению ручья, отлого поднимаясь вдоль берега. Вдали открывается первая панорама: мельница с запрудой, насыпная дорога, обсаженная деревьями, утки, развешанное белье, дом с соломенной кровлей, сети и рыбный садок, и тут же, конечно, мальчишка - помощник мельника, уже пристально уставившийся на незваных гостей. В деревне, где бы вы ни находились, даже когда вы уверены в полном своем одиночестве, за вами всегда наблюдает из-под холщового колпака пара любопытных глаз: работник бросает мотыгу, виноградарь выпрямляет согнутую спину, девочка, пасущая коз, овец или коров, взбирается на иву и подсматривает за вами. А вот попался навстречу и местный мужик, этих можно отличть с первого взгляда, крестьянин он и в Африка крестьянин. Соломенная шляпа, синяя блуза и в штаны из грубой ткани, которая идет в городах на обшивку клади. От его потрескавшихся деревянных башмаков - в них не было никакой подстилки, даже клочка соломы - всякий горожанин пришел бы в ужас. Александр еще раз в душе вознес хвалу прозорливости Фигнера, в такой обуви он бы далеко не ушел, сапоги же выглядели 'инородно' у рабочих-сезонников.
Пока теплая погода позволяла, путешественники старались не задерживаться в населенных пунктах, ночевали прямо в поле или в лесу, где уж застигнет темнота и усталость, но в этот раз пришлось завернуть в деревню. У Сащки и Фигнера закончились съестные припасы, и этим все было сказано. Куда податься? Сельмагов в провинции нет, но к услугам путников, почти как в России, безотказный 'Иван Елкин' в местном исполнении, иначе говоря - кабак. На верхушке длинного шеста возле калитки виден издалека высохший букет из трех еловых ветвей и пучка дубовых листьев, перевязанных тряпочкой. Домик весьма занятный один из тех домов, какие можно видеть только во Франции и только там, где камень - большая редкость. Основательные, хотя и попорченные непогодой стены были сложены из кое-где подобранных обломков кирпича и булыжника, прочно вделанных в глиняную массу, словно бриллианты в оправу. Крыша, крытая соломой и тростником по стропилам из тонких жердей, грубо сколоченные ставни, дверь - все говорило о счастливых находках или выклянченных подарках. Но здесь не только 'елка' на палке и вывеска 'как у людей' имеется, бродячий живописец за бесплатный завтрак вывел на белой дощечке размером в два квадратных фута зеленую заглавную букву 'У', а для людей, знающих грамоту, начертал следующий каламбур в четырнадцать букв: 'Большое-У-поение'. Слева от калитки сверкала яркими красками еще одна примитивная табличка с надписью 'Лучшее мартовское пиво'; тут же была изображена огромная кружка пенящегося пива, а по обе ее стороны две фигуры - женщина в чрезмерно декольтированном платье - почти до самых сосков и гусар с непропорционально огромной саблей, оба весьма грубо намалеванные. Невзирая на цветы в палисаднике и чистый деревенский воздух, из лачуги несло тем же крепким соблазнительным запахом вина и всякой снеди, который ударяет в нос, когда приходится проходить мимо любой харчевни во Франции. Странное дело, в России от дешевых заведений для народа в 'шибает' совсем по-другому, сивушный дух - это что-то, да плюс еще и другие сопутствующие 'ароматы' добавляются.
Обстановка внутри кабачка спартанская, впрочем ничего другого и не стоило ожидать от такого захолустья, а вот изображенного на вывеске пива не оказалось и в помине. Хозяин заведения на Фигнера, попросившего кружечку пенного напитка, уставился во все глаза, как на идиота, местные употребляют вино, точнее винный напиток - продукт вторичной выжимки разбавленный водой.
Хорошо было Д`Артаньяну и тем трем оболтусам мушкетерам у Дюма, лакали вволю шампанское-бургундское бочками, закусывали свежей дичью, да еще и не платили по счетам ни черта. Иное дело наши путешественники, пришлось им скромно довольствоваться самым дешевым дежурным блюдом - рыбой по-матросски, пряностей здесь пихают во всякую пищу в изобилии, не иначе чтобы развести клиента на дополнительную выпивку. Пока подкреплялись, Сашка от нечего делать рассматривал как обстановку внутри харчевни, так и хозяина. Личность довольно примечательная, рослый и сильный мужчина, склонный к тучности, с черными курчавыми волосами, кирпично-красным лицом, усеянным лиловатыми пятнышками, глазами янтарного оттенка, взгляд жесткий и волевой, оттопыренными ушами с широкой кромкой. Мужик крепкого телосложения, вот только на внешность 'бог обидел': лоб вдавленный, нижняя губа тяжело отвисла, верхние зубы торчат как волчьи клыки. Не очень-то человек походил, на привычных российских трактирных 'сидельцев' с их отвисшими животами, да и в Пруссии такого за барной стойкой не встретишь, а вот с кистенем на большой дороге - запросто. Над колпаком очага поблескивало настоящее ружье: ложе у него какое-то обгорелое, ствол с виду неказист и, по-видимому, давно не чищен. Правда, для охраны такой лачуги, запирающейся на простую щеколду и отделенную от дороги низким частоколом с калиткой, всегда открытой настежь, и такое ружье излишняя роскошь, так что невольно возникает вопрос, к чему оно здесь. Но, во-первых, хотя ложе его не представляет ничего особенного, ствол и замок подобраны заботливо и, по-видимому, сняты с военного ружья, любой опытный мастер-оружейник мог бы констатировать, что все существенные части оружия в полной исправности, все налицо и ничего лишнего, это не украшение и не муляж. Еще одна отличительная особенность, в родном отечестве хорошо, если на деревню одна 'пушка' есть, а здесь не такая уж редкость. У Александра сразу зародились нехорошие подозрения, он даже пожалел, что оставил пистолет в контейнере, но ошибся - хозяин таверны был профессиональным браконьером, а не разбойником. Занятие во Франции по крайней мере опасное, поскольку требует определенной ловкости и смелости, но все же не уровня 'романтиков большой дороги'.
Пообедав, Сашка с Фигнером тут же запаслись продовольствием, сделав все необходимые закупки. Приобрели у кабатчика хлеб, сыр, лук и копченое сало - выбрали приглянувшийся кусочек, из числа подвешенных под потолком на балках. Можно было взять нормального вина, но 'пролетариям' не положено, поэтому ограничились винным напитком из виноградных выжимок, заполнили этим эрзацем одну их дорожных фляг, во вторую ранее набрали обычной родниковой воды.
В тот день удалось пристроится к купеческому обозу и за небольшую плату путники проехали почти тридцать километров. В сумерках решили остановиться на опушке небольшого леса, среди кустиков спелой ежевики, и здесь же и заночевать. Не тут то было, только разожгли костер, как сразу же прибежал какой-то тип с ружьем, в зеленом суконном костюме, в шляпе, обшитой серебряным галуном, с саблей на кожаной перевязи, украшенной гербами, в красном солдатском жилете и кожаных гетрах выше колен. По виду солдат - не солдат, но явно и не крестьянин. Александр сдуру решил, что это полицейский, оказалось - всего лишь лесник. Но от этого не легче, пришлось взять горячий котелок с кашей на палку и уйти. Фигнер пытался уломать этого лесного стража но бесполезно, даже небольшую мзду предлагал - обладатель красного жилета отказался.
-Владения графа Монкорне! -пояснил напарник Сашке, -И эта титулованная скотина пожалела для нас нескольких сучьев валежника.
-А разве в революцию якобинцы не всем аристократам гильотиной 'секим башка' обеспечили?
-Кто успел вовремя прогнутся, те уцелели. Да и наш друг Бони соизволил наплодить сотни, если не тысячи новых, этот вроде из них. Я не припомню такой аристократической фамилии, значит, появилась совсем недавно. -Фигнер в этом вопросе не погрешил против истины, за время своего правления Наполеон пожаловал примерно 3600 титулов, в том числе 42 княжеских и герцогских, 500 графских, 1550 баронских.
Совсем как в 90-е годы 20-го века, прикинул Александр, там тоже как перестройка началась, так и полезли из всех щелей графья-князья, не то фальшивые, не то настоящие, 'аристократы' завелись даже в тех краях, где их сроду не было - на малой родине Александра, традиционном месте ссылки. А как доморощенные 'разоблачители' стонали помнится, в СМИ: 'репрессии, репрессии'... не одна сотня всевозможных писателей-журналистов себе имя сделала на столь благодатной теме.
Замысел Фигнера был прост и в то же время оригинален для своего времени. Люди Фуше, согласно полученным из России сведениям, ждут офицера, предположительно с нижним чином - денщиком. Поэтому пока никто не обращает внимания на двух работяг-сезонников, переходящих из города в город в поисках лучшей доли. В отличие от многих других дворян потомок остзейского купца руками работать умел, впрочем, как и многие профессиональные военные той эпохи, большинство офицеров владели различными ремеслами в достаточном объеме, по крайней мере могли самостоятельно починить упряжь, зашить сапоги и разбирались в искусстве ковки лошадей. Кроме того еще Петр Первый ввел в моду трудовое воспитание у высших слоев общества, не все правда захотели подражать царю, что 'на троне вечный был работник', но тем не менее... Будущие императоры Александр и Николай Павловичи под присмотром своей венценосной бабки выращивали свой огород, обучались слесарному и токарному делу. Отчасти таким образом в жизнь проводились новые идеи об естественном равенстве людей - в духе Жан-Жака Руссо. Великая французская революция заставила многих дворян крепко задуматься. Приятель Пушкина Александр Николаевич Раевский надписал на книжке, которую подарил своему внуку в 1863 году 'Милый мой внучонок, во время самого разгара Французской революции, все опасались, что эти ужасы дойдут до нас, и молодые люди того времени выбирали себе какое-нибудь ремесло, чтобы иметь средство снискать себе пропитание. Покойный мой отец, а твой прадед, Николай Николаевич Раевский выбрал профессию переплетчика и эти книги были переплетены для сестры моей матери - Екатерины Алексеевны Константиновой, храню их как памятник давно минувших дней'. А русский посол в Англии Семен Романович Воронцов выражался тогда еще определеннее. Он хотел заранее оградить своего сына от неприятностей будущей революции в России. В 1792 году он писал своему брату: 'Франция не успокоится до тех пор, пока ее гнусные принципы не укоренятся здесь... Это, как я вам уже сказал, война не на жизнь, а на смерть между теми, которые ничего не имеют, и теми, которые обладают собственностью, и так как эти последние немногочисленнее, то в конце концов они должны будут пасть. Зараза станет всеобщей. Наша отдаленность охранит нас на некоторое время, мы будем последними, но и мы станем жертвой этой всемирной чумы. Мы ее не увидим, ни вы, ни я; но мой сын увидит ее. Поэтому я решился обучить его какому-нибудь ремеслу, слесарному или столярному, чтобы, когда вассалы ему скажут, что они его больше не хотят знать и что они хотят разделить между собою его земли, он смог бы зарабатывать на жизнь своим трудом и иметь честь стать одним из членов будущего Пензенского или Дмитровского муниципалитета. Эти ремесла ему будут более нужны, чем греческий и латинский языки и математические науки.'
Таким образом ничего удивительного не было, в том, что капитан российской императорской армии владел искусством плотника, и отчасти столяра. Пусть до старого знакомого - краснодеревщика Григория Самойловичу было далеко, тот был настоящим артистом, но для задуманного предприятия таких познаний вполне хватало. Одно только так и не узнал унтер-офицер, специально ли его напарник овладел этой профессией, заранее готовясь к покушению на императора Франции, или это просто следствие привитых в юности навыков.
Как и следовало ожидать, работой мнимые 'пролетарии' особо себя не утруждали, не затем они прибыли в первую империю. Разве, что иногда они расчехляли инструменты или для поддержания легенды-прикрытия, или принудительно по воле властей.
Вторым важным моментов в плане Фигнера был необычный маршрут к Парижу, избегая кратчайших прямых путей, он двигался по дуге, предпочитая следовать по возможности через 'нелояльные' Наполеону департаменты. Так безопаснее, в этих краях у полиции и жандармов нет времени на работу с разной мелочью, а население совсем не склонно им помогать. Как в одной известной песенке у Боярского из "Трех мушкетеров": 'Нормандия, Бургундия, Бретань или Прованс - и в ваших жилах тоже есть огонь!' Осталось только Вандею добавить, и предварительный список французских антибонапартистов готов, чем дальше от Парижа и ближе к югу, тем меньше любили во Франции Наполеона, его даже называли там в народе "Николя", подчеркивая иноземное происхождение. Когда императору придется бежать, то он первым делом постарается изменить внешность, во избежание расправы со стороны 'патриотически настроенных' соотечественников. Не помогло - узнали и в Авиньоне от линчевания его спасли российские офицеры.
Вроде бы мелочь, но одно дело, когда местные предупреждают, что содержатель в таверне - полицейский осведомитель, и о появлении жандармского патруля всегда оповестят и так далее, и совсем другое, когда сами аборигены внимательно приглядываются каждому встречному, на предмет поиска потенциальных 'врагов императора'. Можно обмануть одного полицейского или жандарма, можно и двух, но что делать со многими сотнями и тысячами их добровольных помощников, с которыми неминуемо столкнулись Сашка и Фигнер, реши они следовать в Париж кратчайшим путем, через богатые и соответственно лояльные императору провинции.
Но этой трассе возникала другая проблема, уходя от пристального внимания 'силовиков' путешественники поневоле попадали в зону действия их антиподов - всевозможных бандитов, как 'шуанствующих' - идейных, так и обычных 'работников ножа и топора'. Первая же стычка с представителями этой весьма распространенной в ту пору в Европе профессии случилась ровно через две недели после пересечения границы с Вестфалией. В ту далекую пору для путешествия по Франции знающие люди советовали в первую очередь запастись хорошим двухзарядным пистолетом, а лучше двумя, и ни в коем случае не пускаться в путь в одиночку, даже по самым лучшим шоссе. Такие рекомендации приводились в путеводителе Лангуа, опубликованном в 1806 года и переизданном в 1811. Напряженная ситуация сохранялась в провинции вплоть до 30-х годов 19-го столетия. Страна не так давно пережила революцию и немало лет подряд воевала, еще при старом короле начали, поэтому одних только дезертиров у Бонапарта было около 100000 - целая армия скрывалась от властей по лесам, горам и всяческим "медвежьим углам"! Бывали банды и многочисленные - настоящие отряды, но чаще они состояли из трех-пяти человек. В довольно мрачных тонах описывает превратности путешествия по Франции современник тех событий Альбер Вандаль: 'Вы едете дальше и чем ближе к опушке бора, чем больше по дороге холмов и откосов, тем больше опасность. Но вот на одном из поворотов блеснули наведенные ружья и из кустов выскакивают какие-то сатанинские фигуры с черными лицами, закрытыми крепом, или вымазанными сажей. Эти страшные маски окружают карету. Лошади бьются в постромках, почтальон или кондуктор, видя направленные на них стволы, под страхом смерти вынуждены остановится. Разбойники шарят в экипаже, выбирают из взломанных сундуков казенные деньги, бумаги и мешки с пакетами. Пассажиры подвергаются строгому допросу, и горе тому, кто окажется чиновником, священником, присягавшим конституции, офицером, или просто известным патриотом. Чаще всего его тут же на месте пристрелят и уж самое меньшее, если ограбят дочиста, отберут деньги и платье и бросят на дороге избитым и голым. Остальным великодушно велят проваливать на все четыре стороны'. Это происходило во времена, когда Наполеон был первым консулом, позднее нравы упростились и грабить стали уже всех подчистую, не обращая внимания на политические пристрастия. В 1807 году, всего в нескольких километрах от Парижа преступники задержали и "подвергли насилию" знаменитую итальянскую певицу Грассини, "официальную" любовницу самого императора. Если уж страдали "небожители", представители элиты, то можно представить, что приходилось переносить "простым смертным". В России хоть и традиционно 'шалили' на дорогах лихие люди, но не в пример было безопаснее, по крайней мере, можно было без оружия спокойно передвигаться по основным путям. Законность, может быть, в первой империи и была, но вот элементарного порядка определенно не хватало.

Сашка затаился в зарослях на краю полянки, выбранной для ночлега, сжимая в ладони рукоятку ТТ, и пытаясь не выдать себя ни одним лишним движением. Как только Фигнер заметил, что к их стоянке движутся люди, так тотчас толкнул напарника подальше в лес, такую схему они решили применять для подстраховки.
Вот и незваные гости пожаловали, из леса, к манящему в сумерках огню вышли двое, немытые лица заросли бог знает скольки дневное щетиной - если это действительно охотники, то кто мешает им побриться? Cудя по ухваткам, снаряжению и одежде, можно с первого взгляда предположить, что это и в самом деле обычные браконьеры, других 'добытчиков' в здешних лесах нет. Но вместо куропаток и зайцев из рваных ягдташей зловеще торчат пистолеты, как бы намекая, что промышляют эти господа исключительно двуногой дичью, ни на какую другую с таким оружием не охотятся. В руках 'гостей' длинные тяжелые ружья, явно военного образца, хоть и без штыков, кроме того у одного висит на портупее тесак, а у другого - небольшой топорик заткнут за кушак.
Долго гадать о намерениях 'охотников' не пришлось, тот что повыше, в старой короткой суконной куртке, перешитой из солдатского мундира сразу же двинул Самойловича прикладом в бок по ребрам и без обиняков потребовал отдать все деньги и ценности, какие есть. Его сообщник, не стал дожидаться ответа и жадно набросился на вещевые мешки, сложенные у костра поодаль, доску-контейнер, лежащую чуть в стороне, по вполне понятным причинам, грабитель не заметил, или не обратил на нее внимания. Александр к тому времени уже немного понимал по-французски, регенерация освежая память, оказывается, очень даже способствует изучению языков, да и намерения пришельцев и без слов теперь были как на ладони. Он успел прицелиться в главаря, но события развивались так быстро, что пустить в ход пистолет ему в этот раз не пришлось... опередили.
-Or!!! Золото!!! -оба бандита, мгновенно забыв о Фигнере, которого посчитали незначительным противником, ведь по виду почти подросток-сопляк и безоружен, как по команде кинулись к найденному в одном из дорожных сидоров небольшому кожаному кошельку. Жадность это плохо, это очень и очень плохо, но к счастью люди об этом постоянно забывают и как назло в самый неподходящий момент.
Пока незадачливые 'романтики большой дороги' сквернословя и вырывая из рук друг у друга добычу, пытаются поделить между собой три наполеондора и пять экю и еще немного меди, их судьба решается окончательно и бесповоротно. Ничуть не изменившись в лице, тезка Сашки спокойно отложил палочку, которой ворошил угли в огне и, быстрым отработанным движением вытащил из скрытой под широкой блузой поясной кобуры револьвер.
Выстрел с дистанции в пять шагов бьет, как гром среди ясного неба, войлочная шляпа с обрезанными полями, верный отличительный признак беглого каторжника улетает далеко в кусты. Первый бандит, владелец экзотического головного убора, мешком валится на лесную траву, зацепив головой костер - вспыхивают желтым пламенем и тут же гаснут засаленные космы грязных волос. Второй разбойник подхватив добычу - кошелек пытается спастись бегством, в страхе ломится без дороги в кусты, надеясь избежать верной смерти. О своем громоздком оружии бандит впопыхах забыл, но далеко ему уйти не удается, безжалостный Фигнер всаживает в него две пули подряд. Один выстрел в спину и второй в уже падающего противника - контрольный в голову. Свидетели, способные хоть что-то рассказать полиции, им не нужны.
-Сашка! Давай сюда, и поживее. Надо сматываться! -зовет капитан и его помощник выползает из под прикрытия растительности.
-Ловко ты их! -заценил работу напарника Александр, он бы так хладнокровно действовать не смог, несмотря на весь свой боевой опыт и талант стрелка. Самойлович положил обоих противников, почти не сдвинувшись с места, и не даже встав с пенька, на котором сидел, словно не стрелял на поражение, а карандашом в блокноте отметку сделал.
-Никак не могу привыкнуть к револьверу, так и тянет завысить прицел. -посетовал Фигнер, опыт стрельбы из гладкоствольного пистолета сильно мешал ему освоить новое оружие.
-Может, не будем спешить? Кто на ночь глядя побежит в лес на выстрелы разбираться? -неуверенно предложил Сашка, разглядывая трупы бандитов и разбросанные кругом вещи.
-Нет уж, собираемся и уходим немедленно!

[kam5791]

Хм, кивера и вообще новую форму ввели вроде в1802 году, да и то не сразу и не везде, пока дошло до регионов, пока пошили, пока денег на нее нашли, я читал что на переобмундирование года два ушло. Что еще интересно, за образец взяли таки прусский, а не французский мундир. Да, еще читал, что царь как то, посетив один гренадерский полк, спросил у гренадера, хороша ли новая форма, а гренадер ему отвечает, что мол хороша, но к киверам басурман теперь приучать придется, ибо гренадерок то они уже боятся, а кивера еще не знают, так этому полку царь повелел вернуть гренадерки и отменил им кивера.

[kam5791]

Сомнительно, чтбы царь принял решение на ликвидацию иностранного монарха, в этом Александр первый никогда замечен небыл. Да он считал Боунапарта узурпатором и все такое, но до такого решения он не дотягивал, он скорей романтик, а не прагматик как, например Сталин, Черчилль или Уильям Питт.

[monitor]

"Сомнительно, чтобы царь принял решение на ликвидацию иностранного монарха..." Про судьбу Павла первого конечно забыли, тоже вполне себе монарх, хоть и российский, а Наполеон - "узурпатор"? И у меня царь не "принял решение", а просто профинансировал, т.е. если что то он чист - за все отвечает Барклай. Фигнера никто в 1812 за попытки покушения не наказывал и даже не осуждал, считайте, что "разрешили"...
Что до формы, то вопрос донельзя мутный, особенно по части армии, везде была жесткая экономия и соотв. войска выглядели совсем не так, как на картинках :).

[kam5791]

Уважаемый автор, вы совершенно исказили ситуацию с Павлом, Александр не был участником заговора против свово батюшки, он вообще узнал о заговоре и убийстве своего отца постфактум. Более того, Александр всю жизнь боялся говорить на эту тему, он просто не знал глубины проникновения этого заговора, и боялся уничтожения своей семьи. А вы его этаким прагматиком уверенным рисуете.

Насчет формы, таки кивера в русской армии не могли появится ранее 1802 года, у вас же, даже конвойники снабжены этим девайсом.
На счет Наполеон-узурпатор, по факту так и есть, и Александр это четко фиксировал.
Что касается Фигнера, не разрешили, а простили.

[monitor]

Уважаемый автор, вы совершенно исказили ситуацию с Павлом, Александр не был участником заговора против свово батюшки, он вообще узнал о заговоре и убийстве своего отца постфактум. Более того, Александр всю жизнь боялся говорить на эту тему, он просто не знал глубины проникновения этого заговора, и боялся уничтожения своей семьи. А вы его этаким прагматиком уверенным рисуете.

1.Не исказил :), перебрал массу источников - все сходятся на том, что А1 о заговоре знал, по разному только оценивают степень его участия. Факт, что заговорщики мало того, что не были наказаны, так и еще резко пошли в рост.
2.Что до киверов - на самлибе меня уже пинали, я им цитату из документов привел, что оказывается были в РИА и до 1800-х головные уборы, которые наш современник, не особенно то сведущий в тогдашней униформе, однозначно сочтет кивером. Как раз в кавалерии... Другое дело, что термина такого не было - ввели уже после 1805 по примеру французов. Сцена облавы на рекрутов - один в один из "Русской старины" 1790 год, только там народ оцепление прорвал и разбежался, а у меня нет. Остальное можно смело списать на произвол местных властей.
3.Насчет прагматизма царя - а реформатора Сперанского уже забыли ? Так что до определенного момента он действительно прагматик.
4.Простили, разрешили - какая в сущности разница? Важен результат - факт попытки покушения на Бонапарта никакого противодействия со стороны царя не вызвал!

Важный момент, простите меня, но следующие куски выкладываю без цензуры, т.е. и эротика и татуированная лексика через "..." присутствуют, просто слишком большой объем и мне тяжело все выловить.

Добавлено спустя 9 минут 56 секунд:
Правильно люди говорят - на чужом пиру похмелье, а на "чужой" войне как? Вжик-вжик-вжик, поют на головой свою песню маленькие, но необычайно тяжелые свинцовые шарики - поймаешь такой 'мячик' и на ногах не устоишь. Александр за последние полчаса успел сильно разворачиваться в гениальной идее Фигнера следовать в Париж через самые "криминальные" департаменты первой империи. Тут как в послереволюционные 20-е годы, днем власть одна, а ночью совсем другая. Нет даже хуже - здесь бардак творится и в светлое время суток: "Красные, зелёные, золотопогонные, а голова у всех одна, да как и у меня..."
Ба-бах!!! Выстрел ударил громом в пяти шагах, но такое впечатление, что пистолет разрядили возле самого уха. Отвратительная вонь сгоревшего пороха просто ножом режет дыхание, заставляя то и дело откашливаться и отплевываться. Как назло еще и ветер несет всю эту дрянь в их сторону.
-Выходите мерзавцы! Все равно достанем! -слышен крик с дороги, за ним следует длинное замысловатое ругательство, совершенно непонятное для слабо владеющего французским языком Сашки.
-Сиди! То не про нашу душу! -одергивает встрепенувшегося было напарника Фигнер, и действительно в этом бою они только зрители, а не участники. К великому сожалению избежать "представления" не удалось и теперь приходится отсиживаться в придорожной канаве, расположенной как раз между участниками оживленной перестрелки. Чем не добротный вестерн "в живую", вот и ковбои есть и стрельба идет вовсю, но не выключишь как телевизор, а месить грязь в кювете порядком надоело.
С одной стороны действуют вооруженные карабинами и пистолетами солдаты в канареечного цвета мундирах, трехцветных шарфах-кушаках и черных треуголках. Эта маленькая армия, числом не менее тридцати бойцов под руководством сержанта, гарцует на лошадках крупной нормандской породы вдоль шоссе. С другой - некие "неопознанные силы", скорее всего из той же компании любителей желтого металла, что и недавние ночные "охотники". Битва жаркая, долгая и бестолковая, поскольку противников разделяет расстояние не менее 200 метров. Кавалеристы совершенно не горят желанием лезть глубоко в лес, надеясь выманить врага на открытое место, а те отнюдь не жаждут покидать чащу. Несовершенное оружие начала 19-го столетия не позволяет добиться хоть каких-нибудь видимых результатов и противники только зря пережигают порох. Скрытых в лесу стрелков практически не видно, но их эпизодически выдают вспышки огня и клубы порохового дыма, прекрасно различимые среди зеленой растительности. Конных жандармов, полицейских или драгун - поди разбери, кто такие, спасают от пуль шустрые четвероногие друзья. Конники ведут огонь с ходу, постоянно перемещаясь, как по мощеному камнем шоссе, так и рядом в поле, прямо по несжатой еще пшенице. Так вот и палят в белый свет как в копеечку, а в недолгих перерывах, когда заряжают, то упражняются в сквернословии - такое заворачивают, что буквально уши вянут, веселая война... Александр впервые рассмотрел вблизи как ведут огневой бой с седла в кавалерии, стрелять не трудно, а вот заряжать - воистину цирковой трюк. Во-первых, держа левою рукой пистолет с уже откинутым огнивом, правой надо было, не глядя, открыть лядунку и сразу взять патрон. За переборку патронов в сумке наказывали шпицрутенами, по крайней мере в российской кавалерии, как у французов - бог знает. Во-вторых, по команде или самостоятельно надо было зубами надорвать узкий край бумажного патрона так, чтобы языком почувствовать вкус содержимого. Следующей операцией была засыпка пороха на открытую полку. Делалось это на глазок и требовало от стрелка немалой сноровки, так как при недостаточном количестве пороха на полке могло не произойти воспламенения заряда в стволе, а при избыточном владелец пистолета рисковал обжечь руку. Насыпав порох из патрона на полку, огниво опускали вниз, поворачивали пистолет дулом к себе и весь оставшийся в патроне порох отправляли в дуло. Вслед за порохом туда опускали пулю из патрона вместе с бумажной оболочкой, которая выполняла роль пыжа. Затем солдат доставал короткий шомпол и несколькими ударами уплотнял заряд в стволе. У жандармов этот предмет снаряжения был всегда под руками, закрепленный на длинном шнуре к левому погону. Скорее всего, декоративный аксельбант, вопреки красивой легенде, как раз и является потомком подвязанного пистолетного шомпола, а не веревки висельника. При чрезмерно слабой прибивке порох плохо выталкивал свинцовый шарик, получался фальшивый выстрел, пуля застревала в стволе и ее приходилось доставать специальным приспособлением - разрядником, внешне очень похожим на штопор. За такой промах на учениях наказание, как правило, следовало немедленно. После работы шомполом взводили курок с кремнем. Спуск тогда занимал исходное положение, и оружие было готово к стрельбе. Пистолет следовало держать дулом вверх, чтобы не выкатилась пуля, а при нажатии на спуск повернуть его чуть-чуть влево для облегчения доступа затравочного пороха к заряду, находящемуся в стволе. При нажатии на спуск происходило следующее: курок с кремнем с большой силой ударял по огниву, высекал из него искры, одновременно открывая полку с порохом. Искры воспламеняли этот порох, через затравочное отверстие в казенной части ствола огонь передавался заряду. Все это хорошо выглядит только на бумаге в наставлении, но вот в седле даже смирной лошади, да еще при движении по пересеченной местности проделать вышеуказанные манипуляции ой как не просто, то порох мимо полку просыплешь, то сам пистолет из рук выскочит, их к слову тоже подвязывали специальными шнурами чтобы не потерять... Револьвер не даром сразу взял верх над всеми однозарядными системами, тем более, что в лядунке - патронташе европейского кавалериста обычно было не более 10 или 15 патронов, остальные возили в седельных сумах или даже в обозе.
-Наши берут верх! -поспешил успокоить схватившегося было за ТТ Сашку Фигнер, не уточнив правда какая из враждующих сторон отнесена к "своим", -Али на войне не был? Чего дергаешься?
-Там проще, в меня палили и я в них тоже, а здесь сидим как в мышеловке! -не замедлил с ответом Александр. И в самом деле, положение не ахти, на дорогу им не выйти, затопчут лошадьми, да еще и порубят сгоряча. В лес соваться не стоит - сразу же станут мишенями для обеих противоборствующих сторон, остается сидеть и ждать, чем же все закончится. Скучное занятие, и Александра даже появилась мыслишка, что одна удачно брошенная под копыта лошадей граната могла бы очень способствовать прекращению этого некстати затянувшегося "спектакля".
Залп и еще один нестройный залп... 'желтые' все же заметили наконец, что из леса на их огонь более не отвечают. Может быть, у противника закончились патроны, или ему просто надоело заниматься таким извращением. Самойлович 'заломив шапку' как и положено типичному рабочему-сезоннику тотчас кинулся к стремени предводителя. Минут пять ушло на проверку документов, затем представители власти стали решать участь попавшихся им в руки людей.
-Куда идете? Поедешь с нами и подтвердишь комиссару, что шуанов было не менее сотни. -после недолгого колебания выдал сержант, обладатель роскошных усов.
-Да хоть полк, господин офицер, мне не жалко! -сразу же отреагировал на предложение Фигнер, -Только кузена моего надобно взять, он богом обиженный, без меня один пропадет!
Остаток пути до ближайшего городка путешественники проделали вместе с этим отрядом. Езда без седла на крупе лошади позади всадника не такое уж большое удовольствие, но час-другой вытерпеть можно, даже такому скверному кавалеристу, каким был от природы был Сашка. Пыль вихрем летит из под копыт, сильные кони идут легкой рысью, и вскоре виден город. Первая застава на въезде, небольшой каменный домик с шлагбаумом, по давней еще с незапамятных времен путников принято окликать.
-Стой! Кто идет? -вопрошает караульный, хотя и так ему видно.
-Франция! -следует гордый ответ.
-Какой полк?
-Императорский корпус жандармов! -вот, оказывается, кем на самом деле были обладатели желтой формы и штанов с красными лампасами.
Gent d'armes - 'люди оружия' или 'вооружённая свита', игра слов, где "gent" не только имеет значение 'люди', но и сокращением от "gentil" - 'благородный', изначально 'вооружённая свита' французского короля, своего рода лейб-гвардия, состоявшая из тяжеловооружённых рыцарей. Это не российские ваньки-погонялки "тащить и не пущать" с усищами в аршин, к коим, а равно и к полицейским традиционно народ относится, как к представителям сексуальных меньшинств или даже хуже. Во Франции все иначе, Gent d'armes уважают все, даже заклятые враги-шуаны... Иное дело Россия, будучи в Петербурге Александр наблюдал однажды весьма некрасивую сцену на Невском, когда какой-то скучающий штатский хлыщ в модном цилиндре с тросточкой, дал по зубам нижнему чину - жандарму, ладно бы конфликт, а то так от нечего делать. Служивому осталось только утереться: "Вить ен барин!"...
Остаток дня провели они с Самойловичем в кордегардии, специальном помещении для стражи или караула, вместе с остальными солдатами патруля. Пили пиво и дешевое виноградное вино, то и дело появлялись различные молоденькие бабенки с интересными предложениями. Атмосфера у жандармов очень сильно отличалась от той убогой казарменной, к которой привык за долгие годы службы в российской армии Сашка. Никто никого не 'строит', ружья и пистолеты развешаны по стенам на гвоздях, вместе со шляпами и амуницией, сабли небрежно брошены в угол, а на коленях у сержанта сразу же обосновалась весьма эффектная девчонка, по его словам "племянница". Красотка, в кокетливом чепчике, в коротенькой по местным меркам юбочке, в туфлях на босу ногу, в корсаже с бретелями, какой носят крестьянки, и в накинутой на плечи фуляровой косынке, не вполне скрывавшей ее свежие девичьи прелести, была так же аппетитна на вид, как и поджаристый свиной окорок на столе. Цветущая здоровьем, пухленькая, как пышечка, стояла она, опустив голые красные руки с большими кистями в ямочках и с короткими, но красиво очерченными на концах пальчиками. Типичная провинциальная крестьяночка - сама краснощекая и бодрая, а лоб, шейка и уши - белоснежные. Густые каштановые волосы, чуть-чуть раскосые глаза, раздувающиеся ноздри, чувственный рот и подернутые легким пушком щеки. И при всем том соблазнительна, несмотря на обманчиво скромную манеру держаться, словом - образец плутоватой французской служанки. Пока ждали полицейского комиссара, то успели расспросить новых знакомых о солдатском житье-бытье. Работа у имперских 'правоохранителей' тяжелая, и неблагодарная, местные аборигены относятся враждебно, а ведь если разобраться, по совести то за что? Повстанцы - это только для отчетности, которая в Париж идет, нет у них в департаменте шуанов, одни только граждане разбойники-грабители, хоть и любят покричать при случае 'за бога и короля'. Недавно поймали молодчиков Дюэм, богатые фермеры, пользовавшиеся превосходной репутацией, пока из-за одной неожиданной случайности не открылось их истинное лицо. Четверо родных братьев, наделенные недюжинной силой, находились во главе шайки 'поджаривателей', наводившей ужас на окрестности. Ее члены долгое время оставались неизвестными, но маленькая дочь одного из братьев нечаянно открыла тайну. Однажды девочка была у соседей, и ей вздумалось рассказать, как она испугалась в прошлую ночь. 'Отчего?' - спросили ее с любопытством. 'Как же, отец опять пришел со своими черными людьми!' - 'С какими черными людьми?' - 'С которыми он часто уходит по ночам... а потом к утру они приходят и считают деньги на одеяле... Я как-то спросила маму, что все это значит, а она ответила: 'Смотри не болтай, дочка: у отца есть черная курочка, которая несет ему денежки, но только ночью, и чтобы ее не рассердить, надо подходить к ней с таким же черным лицом, как ее перья. Но осторожно, если ты скажешь хоть слово, черная курица не придет больше'. Слушатели, конечно, сразу поняли, что не из-за таинственной курицы Дюэм мазали себе лица сажей, а чтобы не быть узнанными. Соседка сообщила свои подозрения мужу, а последний, в свою очередь, расспросив девочку и убедившись, что черные люди были знаменитой шайкой 'поджаривателей', сделал заявление властям. В результате многих членов банды задержали. Все идейные, все 'за бога и короля', но при этом охотно палят фитилем пятки своим же собратьям-крестьянам, вымогая последние, заработанные тяжким трудом гроши.
Пиво довольно быстро вышло, стали от нечего делать мерятся силой, Фигнер одолел в армреслинге поочередно всех жандармов кроме сержанта, тот оказался на редкость жилистым мужичком. Поскольку вышла ничья, то дальше пошло в ход гнутие и разгибание сначала железных ложек, а затем и кочерги. Согнуть через колено "сырое железо" - хоть и тяжело, но вполне реально для физически развитого человека, а вот обратная операция доступна очень немногим, Самойлович однако справился с задачей.
-А ты парень не промах! -высоко оценил успехи своего противника "папаша Дюфальи", -Поступай на службу императору, разве это работа для настоящего мужика - с деревом возится?
Спутник Сашки, Александр Самойлойлович Фигнер стал привычно отнекиваться, ссылаясь на юный возраст, да еще на наличие на руках "дурака", о котором следует заботится. Сержант отмахнулся от этих отговорок как от несущественных. Если добровольцем, то в депо возьмут и четырнадцатилетнего, да и убого тоже заберут, руки и ноги есть, а значит в обоз сойдет.
-Я только одного такого силача упомню! -признался начальник жандармов, -В драгунах со мною служил, еще при короле один мулат - Тома. В генералы черномазый прохвост нынче вышел!
И сержант Дюфальи охотно поделился воспоминаниям, не очень то надо сказать, правдоподобным. Якобы его старый товарищ проделывал просто фантастические трюки. В школе верховой езды в манеже он неоднократно развлекался следующим образом: проезжая под перекладиной крыши, хватался за нее руками и приподнимал себя вместе с лошадью, которую зажимал ногами. И это при том, что в меру упитанная "нормандка" весит не менее 700 килограммов, не считая седла, стремян и остальной амуниции.
-Мушкет с земли пальцем за ствол поднять сможешь? -продолжил рассказывать "охотничьи байки" сержант, -А Тома подымал! Ей вы олухи, подайте нам оружие.
На этом испытании Фигнер был посрамлен, впрочем и его соперник тоже, ни тот, ни другой поднять тяжелый мушкет за счет лишь сгибания одного пальца, вставленного в дуло, не сумели. Максимальное достижение - смогли некоторое время удержать оружие в горизонтальном положении. По словам очевидца "легендарный" Тома мог таким способом манипулировать одновременно сразу несколькими ружьями. Скорее всего, явное преувеличение, или у мулата были легкие кавалерийские игрушки-карабины, вроде тех, что нередко попадались трофеями на минувшей войне. Сашку заинтриговала фамилия этого уникума, уж очень она созвучна с другой - "Дюма", а ведь отец известного романиста как раз родом из отдаленной заморской колонии - не то Мадагаскар, не то Маврикий. Спросить к великой досаде было нельзя, он по сценарию - "дурачок", да и на французском выражается кое-как. К великому удивлению российского унтер-офицера оказалось, что во французской армии нижние чины дерутся на дуэлях и как бы без особых для службы последствий. Так вышеупомянутый Тома или Дюма, сержант называл мулата и так и эдак, уложил в поединках как минимум одного противника, и еще двух серьезно ранил.

Ближе к вечеру соизволил явиться долгожданный полицейский комиссар, к слову в отличие от жандармов этот чиновник был в "цивильном" платье и о его звании можно было судить только по трехцветному поясу-кушаку. Весьма скептически выслушав доклад сержанта о стычке с повстанцами и показания свидетелей, 'высокое начальство' вдруг неожиданно заинтересовалось Фигнером и его спутником.
-Что это у тебя с собой? Стамески, рубанок, пила? Плотник, что ли? -внимательно рассмотрел 'пролетариев' комиссар, еще не старый обладатель великолепной лысины и круглого живота, -Пошли со мной!
Припахали... у господина комиссара на квартире ремонт и отказываться от даровой рабсилы он был не намерен ни под каким предлогом. Поэтому пришлось пару дней им поработать строго по заявленной в трудовой книжке специальности, Фигнер занимался мебелью и дверями, а Сашке, кроме помощи напарнику правил петли, замки и прочую металлическую мелочевку. В этот раз они нарвались более-менее удачно, 'хозяин' хоть и не платил за работу, но зато кормил досыта. В следующем департаменте их таким же макаром заставили ремонтировать вместе с другими отловленными 'бродягами' дорогу, с большим трудом удалось удрать...
Днем за работой надзирал сам комиссар, после обеда его сменила жена, молодая, некрасивая, длинноносая и на редкость болтливая особа, а вечером хозяйку сменила служанка с хозяйской дочкой. Фигнер, почти сразу же, нашел повод утащить молодую девку куда-то в дальний чулан 'забивать гвоздь', а его напарнику досталась на руки ее подопечная, вот только этой подруге от роду было лет пять...
-Как договаривались ранее, тебе младшую из девиц! -посмеялся над ним тезка и в самом деле был у них такой уговор.
Пришлось Александру развлекать и попутно отвлекать маленькую Жанетту, иначе бы она кинулась вслед за своей няней Луизой и узнала бы много нового об отношениях между мужчиной и женщиной, а для такого раннего возраста это преждевременно. Что он только для нее не делал: бумажный голубь привел ребенка в неописуемый восторг, но не только ее, 'птичка' вскоре стала добычей хозяйского кота. Рыжий разбойник, поймал на лету и сгреб 'ероплан' в зубы, забрался с ним на высокий шкаф, откуда его согнать не было никакой возможности. Фокусы с шариками и монетками девочку не впечатлили, катание на коленке тоже, а вот в качестве 'лошадки' Александр ей очень даже понравился... Никогда раньше его не тянуло с детьми возится, а тут что-то увлекся, может быть потому, что девочка немного чертами лица напоминала оставшуюся в России его маленькую свояченицу Машку. Вот только та была худенькая - ребра торчат и животик втянут, Дарья с Глашей все сокрушались: "кормим, кормим дитя - а без толку!", а эта пухленькая и волосы кудряшками.
-Да ты я погляжу, успех у барышни имеешь? A la vache? -в обнимку с растрепанной и раскрасневшейся нянькой, поправлявшей на ходу одежду, в дверях появился довольный Самойлович.
Следующим утром они простились с семейством местного комиссара и двинулись дальше... Двухдневная задержка оказала существенное влияние на дальнейший маршрут. Фигнер решил немного "срезать", если раньше двигались исключительно по шоссе, то теперь предстояло путешествовать по проселочным дорогам, так можно было выиграть добрую сотню километров. Схемы местности у них не было, но удалось набросать кроки воспользовавшись картой, случайно попавшейся на глаза в квартире полицейского комиссара. До вечера все шло превосходно, но на следующий день возникла небольшая проблема - они тривиально заблудились, сбились с пути. Показания компаса явно противоречили сделанному наспех кроки, а дорожных указателей в этой глуши не было и в помине. Пришлось прибегнуть к испытанному приему: расспросу местных аборигенов и как на зло никого поблизости не оказалось. Часов в пять вечера при входе в сосновый лес спутникам вдруг навстречу попался человек с ружьем. Поскольку он был порядочно для крестьянина одет и имел набитую дичью охотничью сумку, то Сашка было принял его за браконьера, но тут когда охотник повернулся боком, и стал заметен торчавший за поясом пистолет пехотного образца, неужели опять? В любом случае отступать было уже поздно и ничего не осталось как подойти и поговорить. Фигнер невозмутимо спросил дорогу, и заодно справился насчет такого странного для охоты вооружения. Мужик ответил, что кроме собственно добычи всякой пернатой мелочи, он еще промышляет и ловлей беглых преступников, за каждого в городе ему платят по 100 франков. По проселку он идти далее категорически отсоветовал, пообещав провести до цели коротким путем через поле и лес за ним напрямую. Внешность и особенно физиономия у нового попутчика донельзя были подозрительными, но выбора нет, разве что сразу его пристрелить или прирезать, но на такие крайние меры пока не решились.
-Там у моста драгуны постом стоят, всех останавливают, может ловят кого-то. Вы я вижу к Николя в лапы попасть не спешите? -сплюнув сквозь щербатые зубы осведомился добровольный проводник. Он как бы "прощупывал" их на предмет "свои" или "чужие" и никак не мог определится с кем столкнулся.
Фигнер кивнул в знак согласия, а Сашка незаметно проверил пистолет под блузой. В любом случае оставаться здесь посреди проселочной дороги особого смысла не было, с наступлением темноты все равно пришлось бы прятаться. Браконьер, по-видимому, был отлично знаком с окрестностями, и пока пришлось на него положится. После часа ходьбы по запутанным звериным тропкам, новый товарищ подошел к старому дереву и провел рукой по стволу, заметно было, что он считает зарубки, сделанные на коре ножом.
-Недолго уже осталось, почитай совсем пришли, -воскликнул он и тут же перешел на шепот, -Мать их... солдаты... Тихо! Не то нас заберут.
Действительно за кустами впереди на опушке мелькнули знакомые еще по Пруссии зеленые мундиры и блестящие каски, это Сашка с Фигнером заметили и без посторонней подсказки. Но вот дальнейшие действия "охотника" ничего кроме недоумения не вызвали. Между тем патруль или пикет, частично скрытый за завесой зелени вел себя крайне беспечно, даже нагло - спешенные драгуны разбрелись, кто куда и в полный голос переговаривались, точно в лесу они были одни. Скорее всего, на целый взвод нападать у местных "партизан" не принято, обычно разбойники ищут цели полегче.
-Видите ли вы что-нибудь? -послышался вопрос оттуда, судя по тону, у подчиненных спрашивал командир этого маленького отряда.
-Ничего, господин сержант! -бодро ответил начальнику скрытый за деревьями нижний чин. Было заметно, что солдат говорит по-французски неуверенно, с сильным "славянским" акцентом.
-Пся крев! Смеркается, через час будет хоть глаз выколи. Этот бешеный Роман, провались он в преисподнюю, заставил нас бродить весь день по лесу! Ну попадись он мне!
-Стойте! Мне послышался какой-то шорох с этой стороны? -вероятно солдат указал на место, где скрывались Сашка с Фигнером и их проводник.
-Ты бредишь Янек... Тебя так напугали бандитами, что они тебе всюду грезятся?
Может быть так бы и закончилось, но другие другие подтвердили, что действительно послышался шорох впереди, как будто шаги. Раздались предложения сходить и проверить догадку.
-Да полно, -возразил сержант, -говорю вам, что никого там нет. Нам пора убираться отсюда. Ночью здесь шляться - разве что всем полком.
Стража, по-видимому, намеревалась уйти прочь с миром, кажется один из солдат уже пошел за коноводами. Но в этот момент браконьер вдруг вскинул ружье и выпалил по драгунам. Помешать ему не смогли, так быстро все произошло. Нет, Александр видел, что "охотник" поднимает оружие, взводит курок и прицеливается, но Фигнер глазами дал знак не вмешиваться, предполагая, что их новый знакомый просто "играется", пытается произвести впечатление на "деревенщину" своей крутостью.
-Ты что сука делаешь?! -Самойлович все же успел в последний момент оттолкнуть ствол оружия в сторону, иначе одним младшим командиром у Наполеона стало бы меньше.
-Облава!!! Поляки!!! -завопил проводник, кинувшись в лес, и тезкам пришлось удирать со всех ног следом за ним, разбираться с драгунами не было ни малейшего желания. В любом случае теперь уже поздно, напуганные внезапным нападением солдаты поспешно разряжают им вслед свои карабины и пистолеты. В сумерках не разобрать и судя по всему противники стреляют даже не в спину на шум, а куда-то в сторону левее, по крайней мере привычного свиста пуль не слышно.
Хоть Сашка никогда не жаловался на ночное зрение, но "охотника" он в этот раз упустил, не до того было, сзади гремели беспорядочные выстрелы, хрустели кусты и слышалась отборная ругань на смеси польского и французского языков. Только через сотню метров драгуны отстали, сочтя дальнейшее преследование обидчиков бессмысленным. С трудом в темноте Александру удалось найти Фигнера, и тот сразу же распорядился достать из тайника-контейнера и снарядить пару ручных гранат, поскольку положение донельзя серьезное. С одной стороны им угрожали драгуны, с другой соратники убежавшего "охотника", вероятно по ошибке, принявшего путешественников за кого-то из "своих". Теперь не было сомнения в том, что они столкнулись с разведчиком одной из многочисленных банд, действовавших в округе. Встревать в разборки провинциальных разбойников или "повстанцев" и властей не было ни малейшего желания, но здесь сперва стреляют, а затем начинают проверять документы.
Всю оставшуюся ночь они двигались выдерживая направление по компасу, лес оказался достаточно протяженным и к утру вышли как сперва показалось к окраине деревни. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что "окраина" на самом деле просто одинокий домик на краю леса, дальше шли сплошные луга и поля, где лишь кое-где виднелись отдельные деревья и редкие островки кустов. Скорее всего здесь жил или лесник или полевой обходчик, обычно они к как раз и селились в таких местах. Утомленные путешественники решили заглянуть внутрь и заодно узнать у хозяев, что хоть за местность, поскольку после встречи с солдатами, бегства и ночного движения через лес трудно было сориентироваться. Ржавая железная лампа, висевшая у потухшего камина, кое-как освещала обставленное грубой самодельной мебелью жилье, из-под кривоногого стола виднелся открытый бочонок, по-видимому, наполненный порохом, рядом в углу стояли еще четыре точно таких же емкости, промаркированные королевскими лилиями. На кровати, скрытый под ворохом грязного тряпья лежал человек, а женское платье, небрежно повешенное на стуле, и черная шаль указывали на несомненное присутствие женщины, очевидно, она еще спала - слышались храп и сопение. На кухонном столе разбросаны в беспорядке стаканы, обглоданные кости, лоскуты бумаги, шарики свинцовых пуль, моток суровых ниток и конечно же знакомые каждому солдату примитивные инструменты для набивки патронов.
-Прекрасная Венера сражена Бахусом? Баба пьяна в стельку, -сделал заключение спутник Сашки, для этого не нужно было обладать особой проницательностью и талантами детектива, поскольку убийственный запах перегара шибанул вошедшим в нос прямо с порога.
Александр направился было к выходу, но обострившийся за последнее время "кочевой жизни" слух вовремя предупредил его об опасности. Снаружи послышалось конское ржание и топот копыт, словно приближался небольшое кавалерийский отряд. Ни слова не говоря они стремглав кинулись к задней двери, ведущей в сарай, а оттуда выскочили прямо в поле, вернутся под прикрытие деревьев уже не было времени, пришлось затаится в первой же попавшейся яме посреди высокой травы. От конных по открытой местности не убежишь, догонят быстро, это оба знали прекрасно по собственному военному опыту. Успели уйти буквально в последнюю секунду под носом у все тех же польских драгун, с которыми столкнулись накануне в лесу. Только упали на землю, как рядом в тридцати метрах уже вовсю суетятся, хозяйничают зеленые мундиры, обыскивают хозяйственные постройки, ловят разбегающихся кур - любимое солдатское лакомство и сворачивают им головы. Со смехом и прибаутками поляки выволокли на свет божий и швырнули как куль с мукой на травку перед крыльцом нетрезвую лесничиху. Судя по всему они сперва хотели допросить женщину, но в связи с ее невменяемым состоянием этого сделать не смогли. Вскоре со стороны домика однако послышались гневные крики и ругательства, похоже, что драгуны обнаружили там склад боеприпасов, на который сразу не обратили внимания.
-Смотри-ка совсем вельможные паны оголодали по женской части! Никак добровольно им местные француженки не дают? -только присвистнул Фигнер, увидев, чем занялись доблестные вояки дальше. Зрелище и в самом деле вышло довольно мерзкое, но видно здесь собрались люди ко всему привычные и не брезгливые, даже очередь моментально выстроилась как в борделе. Пока первый драгун "получает удовлетворение" остальные терпеливо ждут, придерживая приспущенные белые штаны-шаровары. Покрой форменной одежды не позволяет быстро снять эту деталь униформы, ширинка не предусмотрена, поэтому приходится принимать меры заранее. Двое зелено-белых не утерпели и повздорили из-за бабы, но сержант их быстро успокоил парой ударов ножнами: одному по шее, другому перепало по спине
По-доброму бы надо свалить отсюда побыстрее но им приходится терпеливо ждать пока поляки закончат, по-другому никак не получится. Вступать в бой с целым взводом особого резона нет, разве, что прижмут и не будет иного выхода. Выйти из укрытия и предъявить документы - рискованно, на встречу с таким противником Фигнер никак не рассчитывал, эти братья-славяне могли случайно уловить в его речи "знакомый акцент" или просто придраться по незначительному поводу...
Прошло два томительных, бесконечно долгих часа, пока драгунам не прискучило развлекаться с пьяной бабой, поляки были весьма сильно "сексуально озабочены", а может просто не желали упустить "халяву", некоторые успели сделать по три захода, только сержант и один молодой солдат не приняли участия в этой оргии. Затем польско-французские воины навьючили на заводных лошадей бочонки с трофейным порохом и уехали на север, стараясь держаться от кромки леса на расстоянии выстрела. Сашка с Фигнером выждали еще полчаса для страховки, после того как последний кавалерист пропал из поля зрения и двинулись в противоположном направлении - на юг, к заросшим кустарником развалинам какого-то строения, расположенного вдали на вершине холма. Если компас не врет, и они правильно поняли подслушанные обрывки разговоров панов, то оттуда должна быть видна очередная цель их путешествия, небольшой провинциальный город. По открытому пространству двигались с опаской, постоянно озираясь по сторонам. Примерно на полпути к развалинам с северо-запада Сашка заметил верховых, и пришлось срочно укрыться в ближайшем овраге, не самое лучшее решение, как потом оказалось.
Съехав вниз по песчаному склону, как с ледяной горки оба Александра с удивлением обнаружили, что "место занято", в овраге они не одни. Вокруг весело потрескивающего костра там на дне собралась пестрая компания - человек тридцать, по всем признакам такие же сезонники, бродяги-пролетарии, под которых маскировались путешественники. Сашка тогда решил, что это вероятно какая-то артель рабочих, такие ему уже доводилось видеть в России. И в самом деле это не случайное сборище, а более-менее сплоченный коллектив, вот только "работа" у этих парней была уж очень специфическая. Пришлых местные аборигены приветствовали вполне дружелюбно, пригласили к очагу и по началу никаких подозрений не возникло.
-Зовите Романа, у нас новенькие! -раздались голоса, и холодная иголка сомнения словно впилась в мозг Сашке, не тот ли это герой за которым охотились поляки? Впрочем может быть простое совпадение, тем более, что француз произнося это имя делал ударение на последнем слоге, а не на первом, как драгуны.
"Хозяин" себя долго ждать не заставил. Из прорытой в склоне искусственной пещеры вскоре появился некий господин, сопровождаемый двумя вооруженными людьми. Ранее вход в это убежище был искусно замаскирован сплетенной из ветвей крышкой, покрытой слоем травы и дерна. Разговор вышел короткий, всего несколько фраз.
-Кто такие, куда направляетесь? -сурово спросил обладатель помятого фрака и высокого цилиндра с кокардой шуанов - белое сердечко и крест на ним. Фигнер быстро все объяснил и продемонстрировал паспорта, но его надежда, что "простых смертных" никуда не потянут на сей раз не оправдалась.
-Мобилизую вас в королевскую армию, будете сражаться вместе с нами за бога и короля! -картинно провозгласил главарь, попытавшись придать торжественное выражение испитому лицу, а остальные бандиты только весело захохотали, -Все честные люди на нашей стороне, равно как и все храбрые, потому что мы одинаково ценим как честность, так и храбрость!
Сашка уже прикидывал как эффективнее применить оружие: швырнуть гранату в толпу, обойму из ТТ разрядить по вожаку и его подручным, командир добавит из своего револьвера по уцелевшим и бежать прочь, пока на шум еще кто-нибудь не подоспел, но не судьба... Пришлось покорится, по крайней мере внешне Фигнер не высказал никакого возмущения или протеста. Напротив он, следуя мудрому правилу "с волками жить -по волчьи выть" постарался создать у главаря бандитов благоприятное впечатление относительно как собственной персоны, так и своего "кузена". Убеждать людей он умел и неоднократно этот талант спасал ему жизнь, так произошло и на этот раз.

[monitor]

-До ночи потерпим, а там видно будет! -улучив момент шепнул он напарнику на ухо, столкновение откладывается, вопрос в том надолго ли?
Таким незамысловатым образом Сашку и Фигнера приняли в банду. Как потом выяснилось в ходе разговоров с "боевиками", накануне, отряд Романа имел столкновение с жандармами, потеряв при этом много бойцов убитыми, ранеными и дезертирам, поэтому теперь предводитель вербовал всех встречных, дабы восполнить утрату. Большинство "партизан" на проверку оказались обычными дезертирами или уклонистами, успешно "косившими" уже не первый год от службы в императорской армии.
-Нет у нас желания подыхать за Николя в Польше или в Испании! -откровенно признались многие "идейные бойцы", когда Фигнер стал их осторожно прощупывать на предмет "кто, зачем и почем" здесь собрался.
-А если жандармы поймают? -последовал закономерный вопрос.
-Пофиг, все едино в армию конскриптом отправят, сержантский галун нам не надобен. А коли не повезет, и на каторгу загремим, так оттуда сбежать проще простого - наш Роман уже по третьему кругу пошел.
-Он у вас что, разве не дворянин? Раз уж за короля жизнь отдать готов?
-Ага, граф д`Понт-а-Лезен, ха-ха-ха! -собеседники Самойловича чуть не подавились смехом. Ничего удивительного вид у главного роялиста был такой, что теперь Сашка однозначно соотносил этот термин не со сторонниками короля, утонченными аристократами, а со знаменитым спиртом "Рояль".
Жандармы похоже были правы, когда утверждали, что в их департаменте повстанцев нет, а только одни разбойники. Начав, как и "правильные" шуаны, с того, что останавливал дилижансы с казенными деньгами, Роман вскоре перешел к грабежу всех путешественников подряд. Дезертирам, из которых преимущественно состояла его шайка, были не по сердцу подобные вылазки, но привычка к бродячей жизни заставляла их идти и на это. Им больше нравилось "воевать" по окрестным селениям, на тракте в последнее время можно было нарваться на патруль жандармерии, а почту стали сопровождать усиленные армейские караулы. Зато среди крестьян разбойникам было раздолье, мобилизации конвента, а затем и конскрипции Наполеона вымели из деревень почти всех крепких мужиков и парней и теперь никто не мог оказать отпор даже относительно малочисленной банде.
-Мы почитай королями ходим, все бабы наши! Заходи в любой дом, тащи на сеновал какую захочешь, -расписывали новые сообщники Фигнеру и Сашке прелести "вольной жизни", складывалось впечатление, что многих такой расклад вполне устраивал.
Время неспешно шло к вечеру, после обеда подручные Романа выкатили "народу" из тайника-пещеры бочонок виноградной водки, ведер на пять. Это для поднятия боевого духа, но сначала вождь объявил, что завтра будет крупное "дело"...
Сашка в эти подробности не вникал, обнаружив у него слесарный инструмент бандиты тотчас завалили бедолагу горой старого оружия, требующего немедленного исправления. Хитрый Рома своим "воинам" не особенно доверял, ружья, пистолеты и палаши выдавал только непосредственно перед боем, а так основная масса имела при себе только складные ножи. По этой причине и следить за состоянием вооружения было трудно, каких дефектов только не было: от отсутствующих кремней, до сломанных пружин. Работы для оружейника хватало с избытком, этим он занимался почти до самой темноты.
Иное дело Фингер, тот постарался полностью "слиться" с местным обществом, надо сказать в этом плане капитану не было равных, великолепный актер от природы. Подогретые выпивкой разбойники принялись обсуждать грядущие перспективы. На этот раз целью набега должен был стать близлежащий городишко, на который банда уже давно "имела зуб". Каким-то образом, через тайного осведомителя скорее всего, Роману стало известно, что завтра утром отряд жандармов, расквартированный в городе, уйдет для участия в очередной облаве на дезертиров. На месте оставят только небольшой караул из 3-х или 5-х солдат не больше.
-Этих сволочей тихо возьмем в ножи, остальные - бараны, их можно не боятся! -таков был первоначальный и надо сказать весьма примитивный план, озвученный главарем. Но ему напомнили, что следует непременно нейтрализовать еще и мэра - полковник в отставке, ветеран многих войн, может организовать сопротивление горожан. В итоге, после обсуждения, было решено действовать тремя отдельными группами. Первая - самая многочисленная и боеспособная блокирует кордегардию и перебьет немногочисленных жандармов. Вторая займется мэром, и наконец последняя, куда включили новичков должна в случае необходимости ружейным огнем удержать жителей в домах. После подавления сопротивления городок полностью попадал под власть людей Романа, и тут же должно было последовать традиционное "три дня на разграбление".
Решив, что "дело в шляпе" народ расслабился, добавили еще из бочонка спиртного, появились на руках карты. Денег ни у кого не было, поэтому сперва играли на предполагаемую добычу, но поскольку ее трудно было подсчитать, то вскоре нашли другой подходящий объект - девушек. Как понял Сашка, они стали разыгрывать "право первой ночи", женщин не учитывали - этих и так по любому "оприходуют". Фигнер, которому обычно везло в карты, выиграл возможность первым дефлорировать 16-летнюю племянницу градоначальника и остальные ему жутко завидовали, девушка считалась в округе первой красавицей.
Не обошлось и без традиционного в таких компаниях скандала, почти переросшего в жестокую драку с поножовщиной. Один из уклонистов, Жозеф Бриолль обвинил "черномазого итальяшку" - Фигнера, в том, что тот якобы стащил у него кошелек с пятью луидорами.
-Зарежу сопляка! -кипятился бывший портной смешивший ножницы, на оружие разбойника, дружки только подначивали забияку.
Защелкали раскладываемые ножи, но Александр, наблюдавший за событиями из пещеры главаря, служившей и складом трофеев и оружейной комнатой, вовремя успел перебросить напарнику палаш. Пара эффектных финтов, проделанных умелой рукой фехтовальщика охладила наиболее горячих сторонников расправы с новичками. На шум скандала вскоре явился сам предводитель и решили устроить разбирательство. Первоначально собирались обыскать всех участников конфликта, но ловкий Фигнер предложил другое решение, которое всех устроило. И в самом деле, какой дурак будет держать при себе украденное?
-У меня бабка колдунья, а от нее знаю верный способ найти вора! -заявил он, и как ни странно поверили, все же народ в ту пору был еще весьма "темный", даже в Европе.
Прямо целый ритуал Вуду разыграли: заготовили и раздали подозреваемым тридцать палочек-соломинок одинаковой длины и было объявлено, что у злоумышленника "палка" чудесным образом вырастет. Затем один из помощников Романа собрал эти "артефакты" и продемонстрировал всем собравшимся на обозрение. 29-ть одинаковые, а 30-я, короткая соломинка оказалась у обвинителя, тот опасаясь разоблачения ее намеренно подломил и тем самым убедительно засвидетельствовал против себя. Посмеялись, провинившемуся от души насовали в рыло и на этом все и закончилось...
Короткий тревожный сон, нет скорее балансирование на грани между явью и сумерками сознания ненадолго сковал Александра. На войне он обычно так и отдыхал, всегда в ожидании очередной тревоги.
-Вставай и пошли! До рассвета осталось два часа. -тихо прошипел одними губами внезапно возникший из темноты напарник, подтвердив свои слова несильным но чувствительным толчком в бок носком ботинка, -Али собрался поутру с ними город грабить?
Быстро собрав вещи, впрочем, все барахло незаметно заранее подготовили еще вечером, они неслышно пробрались между спящими в различных концах оврага разбойниками, стараясь не наступить ненароком в темноте на кого-нибудь.
-Бл... ходют тут мудаки... Хр-р-р... -раздалось вдруг из под самых ног Сашки, от неожиданности он чуть было не выронил из рук на землю замаскированный под дубовую доску контейнер с оружием. Молнией подскочил к напарнику Фигнер, уже замахнулся было ножом на лежащего бандита, как тот вдруг снова захрапел раскатистыми руладами. Старинный антикварный, но острый как бритва мавританский кинжал буквально не дошел до цели на пару сантиметров уже успев проколоть грязный камзол, бессмысленное пролитие крови не входило в планы ни унтер-офицера ни его спутника... Мягко скользит под ногами влажный от ночных испарений песок склона, а глаза до боли всматриваются в ночной мрак, где же там впереди часовой? Главарь должен был обязательно назначить кого-нибудь в охранение.
-И этот спит как сука?! -не сразу поверили они в свою удачу, но так и оказалось. После обильной выпивки назначенный Романом караульщик вовсе не считал своей обязанность бодрствовать всю ночь, и мирно посапывал под кустом, укрытый рваным одеялом, очевидно предаваясь мечтам о сладких и покорных городских девках. Короткий кавалерийский карабин валялся рядом, прямо среди покрытой обильной росой травы, случись потребность стрелять - отсыревший порох не вспыхнет на полке и оружие обязательно даст осечку.
-Эти орлы продержатся до первого же прочесывания местности, коли власти соизволят такую операцию устроить! -исходя из своего военного опыта сделал закономерное заключение Фигнер и Сашка с ним согласился. В любом случае любые проблемы бандитов теперь их не касаются. Вскоре они выбрались на узкую, но накатанную проселочную дорогу, по ней можно было передвигаться намного удобнее и главное быстрее. Не прошло и часа, как вдали показались тусклые огни маленького провинциального городка, скорее даже поселка, обычно старинные города независимо от размера и значимости в Европе окружены крепостной стеной, а здесь на оборонительные сооружения не имелось даже намека. Городскую заставу они обошли стороной на почтительном расстоянии, прячась за кустами. Роман не обманул, было видно, что жандармы готовятся к предстоящему выступлению. Во дворе кордегардии царила настоящая суматоха пробуждения воинской части, столь неожиданная для такого раннего часа. Солдаты умывались и спешно готовили себе завтрак, а из конюшни уже начали выводить и седлать крепких толстозадых лошадей нормандской породы. Сашка не мог не подметить, что некоторые привычки и ритуалы у местных служивых точь в точь как у российских. Вот к примеру, молодой солдатик поливает из ведра на руки сержанту, а тот с видимым удовольствием кряхтит разбрызгивая воду по густой растительности на лице. Дальше заслуженному 'дедушке' подадут серое полотняное полотенце и обязательно набитую табаком раскуренную глиняную трубку, у французов сигареты пока еще не прижились.
-Предупредить бы их надо? -невольно вырвалось у Александра, его спутник нахмурился, его как видно грызли точно блохи те же самые неприятные мысли и сомнения. Легко сказать, но как это сделать на практике? Если просто выйти к заставе и заявить о предстоящей нападении разбойников, то подозрительных бродяг обязательно задержат на неопределенное время, да еще и подвергнут обстоятельной проверке и тогда их миссия вполне может потерпеть крах. Фигнер прикидывал, не швырнуть ли камень с запиской в окно караулки, но не решился, слишком уж много бодрствующего народу собралось там и во дворе тоже. Не факт, что послание прочитают, зато 'метателя' обязательно постараются догнать и арестовать. Мирно спит внизу в живописной долине на берегу тихой реки маленький город, но отсчет времени уже запущен, через два часа здесь будет небольшой филиал ада. Воображение услужливо рисует картину дикого погрома, грязные от копоти костров, словно черти перемазанные сажей разбойники врываются с торжествующими криками в дома, режут и насилуют всех подряд от мала до велика. Пронзительный женский визг заглушает редкие одиночные выстрелы старых мушкетов пытающихся сопротивляться горожан, поздно... 'сила солому ломит'. Сашка ни разу не участвовал на войне в так называемых 'трех днях на разграбление города', различные мелкие безобразия не в счет, но ветераны рассказывали разное и как правило очень нехорошее. Когда масса обезумевших и распаленных жарким боем мужиков внезапно дорывается до женщин религия, мораль и прочие предрассудки куда-то улетучиваются.
-И ведь пострелять по ним не получится для острастки, место открытое, удрать не сможем, возьмут... -вслух размышлял его напарник, -Проще кого-нибудь предупредить в самом городе, пусть уж сами себя спасают.
-Может 'романовцы' не полезут сюда, если заметят, что мы от них сбежали?
-Нет братец пустое, слишком уж соблазн велик, когда им еще такой шанс выпадет? А дезертируют у него люди почитай каждый день, посему нас и взяли за место выбывших.
Так они и решили, благополучно пройдя заставу, спутники незаметно проникли в город. На центральную улицу они не сунулись, оно и понятно, по ней взад-вперед всю ночь ходит патруль. Стараясь не привлекать к себе внимания, Сашка и Фигнер, словно два призрака из фильма ужасов неслышно скользили по самым задворкам ночного городка, периодически останавливаясь, замирая и прислушиваясь. Они как дикие звери шарахались в сторону от всякой подозрительной тени.
-Смотри, а у ихнего градоначальника собачки во дворе нет! -заметил Самойлович заглянув через забор в очередной двор по пути, и тут же окончательно определился, -Вот к нему и зайдем!
Без особого напряга они перемахнули через низенькую декоративную ограду, вещевые мешки и контейнер оставили возле огромной цветочной клумбы, под защитой щипов куста роз - для предстоящего 'разговора со взломом' лишний багаж будет обузой.
-Попробуй открыть здесь! -Фигнер указал на заднюю дверь, через парадное крыльцо они входить не рискнули. Если вдруг закрыто на засов, то придется лезть в дом через окно, что совсем не желательно.
Замок сухо заскрипел, поддаваясь отмычке, и вот они уже внутри здания, легкое позвякивание генераторного фонарика, луч света быстро пробегает по полу, стараясь держаться в стороне от дверных проемов и окон. Если соратники все правильно поняли на совещании в банде Романа, то отставной полковник спит на втором этаже, а на первом помещаются прислуга и домочадцы. Стараясь лишний раз не шуметь двое, две черные тени быстро скользят вверх по лестнице, но посередине пути, на первом пролете происходит неожиданная встреча: столкнулись 'черное и белое'... Секунда и в железных объятиях Фигнера замерла худенькая девочка лет 10 в длинной ночной рубашке до пят. Бедняжка даже пискнуть спросонья не успела, сгребли как мышку в момент и увлекли за собой, только тапочки с тихим шелестом скатились вниз по лестнице.
-Держи и рот ей зажми, иначе весь дом перебудит криком! -он быстро передал свою ошеломленную жертву напарнику. Теперь в гости к местному градоначальнику придется идти втроем. Маленькая пленница в руках у Александра мелко дрожит не то от утреннего холода, не то от страха, не разобрать, но не сопротивляется. Как бы не напугать ребенка до заикания, проскакивает мысль, но теперь уже поздно...
Нужную комнату нашли на втором этаже не сразу, не с первой попытки. Ткнулись в одну дверь - определенно спальня, какие-то девицы или женщины мирно почивают, судя по сложенному на прикроватных тумбочках платью, куклам и обилию всяких безделушек-побрякушек на стенах и многочисленных полках. Быстро-быстро оттуда ушли, никто не проснулся, еще одна лакированная дверь тихо скрипит петлями и луч фонарика выхватывает из мрака уже совсем другие 'игрушки': два пистолета и шпага на маленьком столике, значит на кровати рядом скорее всего хозяин этого небольшого арсенала, мэр города и по совместительству отставной полковник, он то им и нужен. Предусмотрительный Фигнер аккуратно отодвинул стол с оружием в дальний угол комнаты, мало ли что в голову пробудившемуся от крепкого сна человеку придет, а они рассчитывают только на разговор, а не на рукопашную.
-Подъем! Тревога! -сильный удар ногой по ножке кровати и луч фонаря безжалостно бьет пытающемуся проснутся человеку прямо в лицо, невольно заставляя зажмурится.
-Что за шутки мать вашу!!! -мэр пытается нашарить рукой пистолет или шпагу, но пальцы находят только пустоту.
-Просыпайтесь живей господин полковник, но не шумите. У нас к вам дело есть! Сашка отпусти девку, хватит ее мять.
Выкрикнув сдавленным тонким голоском что-то вроде 'папа-папа', девчонка, точно белое привидение, кинулась к отцу, это в России у детей есть 'батюшка' или 'тятька', а здесь немного по другому, совсем как в той далекой жизни, к которой уже не вернуться... Теперь о любом активном сопротивлении бывшему офицеру императорской армии придется забыть, хоть и невелика тяжесть повисла у него на шее, но ни один любящий родитель не станет рисковать жизнью дочери в такой ситуации.
-Возьмите деньги там в шкатулке на бюро и уходите! Что вам еще нужно?
-Через два часа, когда жандармы уедут, здесь появятся молодцы из банды Романа. Они и ваши луидоры прикарманят, и девиц вые... -Фигнер осекся на полуслове, вспомнив, что с ними рядом присутствует некое существо женского пола, пусть даже малолетнее, -Приголубят одним словом, не мне вам любезный объяснять, чай сами по службе знаете.
Слово за слово и разговор пошел очень быстро, Александр не смог уследить за его ходом, вроде бы они временами даже на итальянский частично переходили, но смысл был в общих чертах понятен: Фигнер попытался довести до мэра информацию о создавшемся весьма серьезном положении. И надо сказать он в этом весьма преуспел, первоначальное недоверие рассеялось как легкий утренний туман.
-Ты родом южанин? Корсиканец? У кого служил? -отставной полковник, крепкий мужчина лет пятидесяти напряженно всматривался в черты лица незваного ночного гостя, пытаясь понять, не встречал ли он его раньше. Что мелькало у него в памяти, словно мелкая рыбешка играющая на солнце в пруду, но ничего вытащить сетью воспоминаний не получалось.
-Какая вам сударь разница? Два часа! -напомнил Фигнер о грядущей неизбежной катастрофе.
Одно у военных хорошо, при всех их недостатках и тупости в критических ситуациях они действуют быстро и без лишних соплей. Девчонку за считанные секунды оторвали от папаши и силой засунули под одеяло, наказав спать дальше. Полковник кинулся натягивать одежду и сапоги, а Александр в это время поспешно заряжал ему пистолеты. Воспользовавшись минутной паузой, его спутник - Фигнер не преминул сказать пару слов своей новой 'даме'.
-Не везет, так не везет с женщинами, была бы ты красавица постарше, хоть пощипал бы на прощанье... -в ответ это шаловливое создание, уже полностью оправившееся от первоначального испуга продемонстрировало ему язык. Александр зря опасался, девица от пережитого сегодня потрясения заикаться точно не будет, равно и мочится в постель.
-Папа возьми меня с собой! -без обиняков потребовала юная авантюристка, рассчитывая видимо на небывалое приключение, глаза у нее загорелись точно у кошки увидевшей мышь. Но это не игра и не дешевый роман - здесь убивают по-настоящему, девчонка останется дома.
-Эстер сиди тут и никуда не выходи! Господи, полон дом девок, куда их девать прикажете? Ладно, хоть племянницу скоро замуж выдам.
Втроем они выскочили, нет, скорее даже вылетели, как вихрь из передней, мимоходом опрокинув, подвернувшуюся под ноги, какую-то кадку с фикусом. Затем пути резко разделились: двое подхватив свои рюкзаки, рванули бегом прочь из города, а один с саблей, зажатой под мышкой, понесся в направлении кордегардии, он должен успеть... он успеет.

Приключения и неприятности - такие забавные вещи, всегда по непонятной причине преследуют человека, как раз в тот момент, когда он этих напастей всячески избегает. Не стали исключением из этого неписанного правила и наши путешественники. Желание отведать домашней пищи и отдохнуть хоть одну ночь по-человечески и под крышей дома завело их в итоге на небольшой крестьянский хутор, точно специально попавшийся по дороге, где за умеренную плату можно было получить все мыслимые в провинциальной глуши услуги: пищу и кров.
Крестьянин так же инстинктивно привязан к своему жилью, как зверь к своему гнезду или норе, и эта привязанность сквозила во всем устройстве добротного, даже по местным меркам каменного домика крытого аккуратной черепицей. Начать с того, что оба окна и дверь выходили на юг, чтобы обеспечить больше дарового света. Количество дверных и оконных проемов умышленно выбрано минимальное, поскольку за каждую 'дырку' приходится платить приличный налог, по этой причине даже в городах сплошь и рядом встречаются дома с заложенными кирпичом 'лишними' окнами. Место для хутора, на небольшой возвышенности и на самом каменистом участке годной для виноградника земли, было, без всякого сомнения, выбрано исключительно удачно. Вода по склону холма стекала вниз самотеком, не задерживаясь и подтопления ввиду разливов реки можно было не опасаться. К самому дому вели всего три высокие ступени, искусно сделанные из досок и колышков и засыпанные щебнем. Внизу по самой границе владений крестьянина, вдоль тропинки, тянулся грубый плетень, скрытый за живой изгородью из шиповника и еще каких-то колючих кустов неизвестного растения. Ограждение не против людей, взрослый человек перелезет без особого труда - непреодолимое препятствие для коз, свиней и прочей скотины. Увитая плющом решетчатая беседка, в которой были расставлены простые столы и грубо сколоченные скамьи, как бы приглашавшие путника остановится, передохнуть, выпить молодого вина и заодно перекусить немудреными деревенскими яствами. Строение закрывало своим зеленым шатром весь вид между домом и проселочной дорогой. Внутри ограды, по самому верху откоса, на клумбах перед фасадом красовались розы, левкои, фиалки и прочие неприхотливые цветы. Кусты жимолости и жасмина красиво сплетали свои ветви над кровлей беседки, хотя и не ветхой, но уже поросшей мхом. Справа от дома рачительный хозяин пристроил вместительный хлев на 3-4 коровы. Утрамбованный участок земли перед этой постройкой, сколоченной из почерневших, но крепких досок, служил двором, в углу был сложен огромной кучей навоз. По другую сторону особняка стоял навес с соломенной крышей, подпертый шестью бревнами, там хранился виноградарский инструмент, пустые бочки и вязанки хвороста, наваленные вокруг выступа, образованного домашней печью, топка которой в крестьянских домах почти всегда устроена под колпаком очага. К дому примыкал большой и ухоженный виноградник, предмет неустанной заботы владельца, обнесенный живой изгородью и заботливо обработанный, как у всех местных крестьян принято: земля была так хорошо удобрена, лозы так умело рассажены и окопаны, что ветви их начинают зеленеть и со временем плодоносить первыми на три лье в окружности. За тою же оградою кое-где покачивались жидкие верхушки фруктовых деревьев - миндальных, абрикосовых и слив. Между виноградными лозами обычно сажали картофель и бобы - ни один квадратный метр плодородной почвы не должен пропадать впустую. Кроме того, к усадьбе принадлежал еще расположенный позади дворика и вытянутый по направлению к реке большой участок, сырой и низменный, но весь без остатка занятый полезными посадками. Чрезвычайно удобное место для разведения излюбленных овощей рабочего люда: белокочанной капусты, огурцов, чеснока и репчатого лука - и все огорожено забором-плетнем с широкой калиткой, в которую с трудом проходили возвращавшиеся с пастбища тучные коровы, меся по дороге копытами землю и роняя по пути дымящиеся навозные лепешки.
Внутри все и мебель и посуда оказалось под стать небогатому жилищу пейзанина, сумевшего в бурные годы революции урвать правдами и неправдами неплохой кусочек земельных владений соседнего монастыря или репрессированного конвентом роялиста-помещика. Хотя в крестьянском обиходе для стряпни обычно употребляют только два предмета - сковороду и котел - в этом доме в виде исключения имелись еще две огромные медные кастрюли, подвешенные под колпаком очага над переносной плиткой. Несмотря на такой признак зажиточности, вся остальная обстановка соответствовала внешнему виду дома. Вино, предназначенное не для продажи, а для собственного потребления, хранилось в глиняном кувшине, столового серебра в доме сроду не водилось - ложки были из дерева или металлические оловянные, вилок не было и в помине, зато тарелки и блюда - фаянсовые. Вокруг основательного дубового стола столпились, словно цыплята возле курицы, некрашеные грубые и тяжелые стулья, пол в жилище правда был земляной - доски стоят слишком дорого - недоступны простому крестьянину, но чистенький и заботливо посыпанный желтым речным песочком. Каждые пять лет по давней традиции стены белились мелом, равно как и массивные балки потолка, к которым были подвешены на крюках куски копченого свиного сала, вязанки лука, пакеты со свечами и мешки для зерна. У глухой стены в древнем ореховом шкафу, стоявшем рядом с хлебным ларем, лежало кое-какое белье, сменное платье и праздничная одежда всей семьи. Из предметов роскоши в наличии было разве только ружье на стене возле очага, но огнестрельное оружие у местных жителей встречается часто, даже пожалуй слишком... Никто не встретил путников, прошедших через калитку заливистым лаем - не держал крестьянин в своем хозяйстве и сторожевого пса, не принято здесь, еще недавно собаки были типичной принадлежностью только господского дома.
Гостеприимным владельцем этого маленького уголка Франции оказался некий 'папаша Фуршон', так обычно принято величать на селе домохозяина и главу семейства, впрочем на вид мужику, как и его супруге было не более сорока. Семейство у Фушона оказалось на удивление небольшим: жена и две несовершеннолетние дочери, правда позднее из разговора с хозяином выяснилось, что были у него еще и взрослые сыновья, но они по разным причинам отсутствовали: один подался в город на заработки, другого забрали в прошлом году конскриптом в армию. Нельзя сказать, что незваных гостей, 'не пойми кого' сразу приняли радушно, но прирожденное умение Самойловича ладить с людьми и несколько серебряных монет быстро прорвали плотину недоверия.
Особое внимание сразу же привлекла к себе старшая дочь хозяина, девица в юном возрасте, что называется шекспировской Джульетты. Анна-Мария, простая крестьянская девочка, была не по летам развита, что свойственно многим натурам, которым суждено так же преждевременно увянуть, как преждевременно они расцвели. Тоненькая, хрупкая, смуглая, как листок табака, миниатюрная, девица была не по росту сильна, в чем вскоре убедились оба Александра, ни Сашка и Самойлович не удержались от соблазна и соответственно предприняли попытки ухаживания. Француженки в провинции как правило в массе красотой не отличаются, но эта молоденькая девушка была приятным исключением, совсем как в старой оперетке 'Соломенная шляпка', где там Миронов напевал: 'Зубки жемчуг, а губки - коралл, хороши так же взгляд и улыбка...' Расстояние между нижней губой и подбородком было так мало, что, взяв Анну за подбородок, вы обязательно задели бы и губы, но вы не замечали этого недостатка, любуясь красотою ее зубов. Вы невольно наделяли душою эти блестящие, гладкие, прозрачные, красиво выточенные зубки, которые не скрывал слишком большой рот с губами, похожими на причудливо изогнутые кораллы. Ушные раковины были так тонки, что на солнце они казались совсем розовыми. Цвет лица, хотя и немного смуглый, однозначно говорил об удивительной нежности кожи. Если правы некоторые знатоки, утверждающие, что любовь основана на прикосновении, то нежность этой кожи, несомненно, волновала так же сильно, как запах дурмана. Грудь, да и все тело поражали своей худобой и изящностью, но в соблазнительно маленьких ножках и ручках чувствовалась необычная нервная сила, живучесть организма. Сашке девица напомнила почему-то Марину Влади в юности, память услужливо подсунула скверную черно-белую фотографию из какого-то журнала. Тут скорее всего сработала установка даже не на внешнее сходство, а на стереотип поведения, каким запомнилась актриса по кинофильмам.
Вот только в руки эта привлекательная 'ласточка-рыбка' упорно не давалась, ласки, объятия и поцелуи - пожалуйста, под юбку - никак, вырывается девчонка, вплоть до драки: обет видите ли она дала остаться до свадьбы девственницей. Резонное замечание Фигнера, что, дескать мужу все одно больше достанется, действия не возымело и пришлось удовлетвориться в основном внешним осмотром, да "ощупом". Вдвойне удивительно, особенно если учесть, что вела себя молодая особа с ними более чем 'вольно'. Обладательница редкого двойного имени то и дело с какой-то развратной кокетливостью покачивала, как бы встряхивала бедрами, отчего при каждом шаге колыхалась ее белая в синюю полоску юбка. Не давала она покоя ни Александру, ни его спутнику весь вечер, то на колени залезет на правах полу-ребенка вслед за сестрой, то толкнет как бы случайно, а уж глазками шаловливыми прямо насквозь прожигает, точно неизвестными еще в 1800-х лазерами. На младшую, 3-х или 4-х летнюю сестренку внимания, по вполне понятной причине гости не обратили, та находилась в столь юном возрасте, что ее можно было счесть еще существом бесполым. Александр даже имя девочки не запомнил, тем более что мать и старшая сестра каждый раз называли ее иначе, различными детскими прозвищами.
-Играется, травит нас дрянь такая... -сказал тогда в полголоса разочарованный Самойлович, а его собрат по несчастью вынужден был согласиться с таким точным определением.
Обет, обет... обед - накормили у папаши Фушона их распрекрасно, до отвала поэтому вскоре кокетничавшую напропалую Анну-Марию не сговариваясь решили оставить в покое. Разве, только пощипывали Аньку временами за круглую попку, благо девчонка не возражала и не шумела лишний раз по этому поводу. Все эти 'развратные действия' происходили прямо на глазах у родителей девушки - нравы на селе простые, близость к природе сказывается. Разве только безуспешные попытки сблизиться предпринимались в отдалении: на заднем дворе возле уборной, в разросшемся до состояния джунглей винограднике, или в уютной беседке.
Скорее всего так все бы и закончилось без каких либо происшествий, но наступил вечер. Деревенские жители свечи экономят и спать ложатся сразу, как только на улице стемнеет. Сашка и его компаньон отправились на чердак, чтобы не стеснять хозяина и его семью, все равно в доме кроме супружеского ложа других кроватей и коек не было. Если в стены папаша Фушон вложился по полной, сразу видна хорошая профессиональная кладка и материал использовали прекрасный, то на потолок не то денег не хватило, не то данный элемент конструкции жилища был сочтен незначительным. Все выглядело как в старом добром советском гараже, кое-как струганные и плохо необтесанные толстые доски, положенные поверх сосновых балок. Земли для тепла как в России в этих южных краях на потолок не подсыпали, зато там нашлось немало свежего сена, а что еще надо для ночлега усталому путнику с дороги? За годы странствий и походов Сашка настолько привык к этому "естественному матрасу", что когда случалось спать на нормальной кровати, то зачастую чувствовал себя "не в своей тарелке".
Едва они устроились на новом месте, только расстелили дорожные плащи в качестве подстилки, как неожиданно объявились конкуренты, точнее конкурентки. Пришла собственной персоной Анна-Мария, да не одна, а в компании с младшей сестренкой, обе раздетые - в одних ночных рубашках, сшитых из тонкого полотна заботливой матерью явно "на вырост". У старшей девочки под мышкой было зажато аккуратно свернутое в трубку одеяло, что не оставляло ни малейшего сомнения о их намерениях и цели визита. Вот те на, оказывается, здесь дети спят не с родителями, как нередко принято в крестьянских семьях, а отдельно. Может быть просто хозяин решил приласкать сегодня ночью жену и отослал девочек прочь...
-Давайте уходите отсюда! Убирайтесь в беседку или в сарай. -совсем невежливо набросилась на обоих Александров старшая девица, -Мы здесь завсегда ночуем!
С большим трудом, отмобилизовав все свои дипломатические таланты, Самойловичу удалось все же решить пограничный конфликт, чуть было не переросший в открытое столкновение. Закончили на том, что чердак честно поделили на две половины, прочертив углем линию на полу, и клятвенно заверили девочек, что граница "на замке" и никаких покушений на них не будет.
Деревенская ночная романтика, нет скорее вечерняя, уже сентябрь на дворе и темнеет достаточно рано. Сверчок тарахтит где-то за кирпичной трубой, старается изо всех сил, пряный запах свежего сена, сквозь узкое оконце светит полная луна, и совсем рядом девки шепчутся, жаль до них сегодня не добраться. Младшая что-то настойчиво требует от старшей, а та отнекивается и придумывает различные предлоги, чтобы отказать в просьбе, к сожалению, во французском Александр еще не настолько силен, что бы разобрать чего они там... Постепенно перебранка на "девичьей" половине прекратилась, и теперь стали слышны какие-то странные звуки.
-А ну глянь! -толкает его локтем в бок Самойлович, -Днем она свои перси показать не захотела, а теперь соизволила!
Александр приподнялся, принял сидячее положение и был немедленно вознагражден поистине царским зрелищем. Действительно они попеременно с обеда и до вечера уговаривали Анну-Марию показать грудь, но нисколько в этом не преуспели. Платье у девушки было без выреза "декольте", детская в сущности одежка и раздеваться для них девчонка не пожелала - обет у нее. Только здесь во Франции Сашка по достоинству оценил "европейский" вариант женской одежды, не привившийся в среде российского простонародья. При вертикальном положении девицы все чинно-благородно, видна только шея и верхняя часть бюста, но вот стоит ей нагнутся, как сразу положение меняется. Особенно заметно у молоденьких, у них груди еще не обвисли и сплошь и рядом соски как бы невзначай выскакивают наружу. По дороге не раз и не два путешественники останавливались поговорить с местными крестьянками, занятыми стиркой белья и заодно полюбоваться на "открывшиеся перспективы". Молодые женщины и девушки не особенно стеснялись, смотри на здоровье, обычно проблемы начинались, когда возникало желание потрогать руками.
Минут пять они молча любовались открывшейся в лучах лунного света картиной, прямо "Мадонна с младенцем", со скидкой на возраст и габариты конечно. То, что днем только угадывалось, скрытое под полотном одежды, теперь было выставлено на обозрение. Ночная рубашка у Анны-Марии была спущена с плеч на уровень живота, и любопытному взору теперь полностью видны ее прекрасные "персики" с аккуратными пятнами ареол и даже пупок из под складок ткани шаловливо выглядывает. Младшая сестренка, стоя на четвереньках рядом вовсю "использовала" один из молодых и не отвисших еще сосцов по прямому назначению. Вскоре Фигнер не выдержал и стал донимать девчонку расспросами. Та охотно объяснила, что малышку недавно отлучили от груди, в деревне детей зачастую вскармливают долго, иногда лет до 5-ти, если за это время не появятся другие претенденты на материнское молоко. И вот теперь ребенок долго не может заснуть, капризничает, если не дать ему привычной "титьки", пусть даже и пустой. Но видно было, что и самой Анне эта процедура нравится, она даже глаза закрыла от наслаждения. Фигнер немедленно стал уговаривать девицу раздеться полностью и показать все остальное, раз уж сделала первый шаг, то пусть последует и второй. Но здесь его ждал жесточайший облом, девушка обозвала его и заодно и совершенно непричастного к этому безобразию Сашку "похотливыми дурнями" и "козлами" напомнив, что по давней традиции кормилицы могут не скрывать грудь от мужчин в ходе работы. Ну а после заманчивого предложения "посодействовать", ведь ласкать соски губами может не только маленький ребенок, Анна-Мария зло сверкнула глазами и с негодованием отвернулась. Теперь можно было видеть только ее спину, сзади ничего особо привлекательного... подросток, как подросток.
-Нет, ты братец посмотри на нее, кому только такое чудо в жены достанется? -продолжил философствовать обиженный отказом в лучших чувствах Фигнер. И в самом деле, во первых - молоденькая француженка, во вторых - красивая, в третьих - наивная, глупенькая дурочка. Сидит на чердаке с незнакомыми парнями и демонстрирует им свою обнаженную грудь... и в самом деле несмотря на развитые формы в сущности еще ребенок. Редкое явление, обычно им по дороге попадались такие "мамзели" из молодых да ранние, настолько опытные по части секса и прожженные до мозга костей, что можно смело клеймо ставить на них, как на презервативах "Проверено электроникой." Через полчаса все кончилось и сестры спокойно уснули, а вот Александр по старой привычке все никак не мог провалится в "объятия Морфея", постоянно балансируя на границе между сном и бодрствованием.
За полчаса до полуночи снизу неожиданно раздался шум, как будто там или спорили, или даже бранились несколько человек. Сперва Сашка резонно предположил, что чета Фушон чего-то не поделила, но сквозь тонкий настил пола явственно доносились еще и незнакомые мужские голоса, похоже к папаше заявились гости и скорее всего из разряда "хуже татарина". Фигнер тотчас бесцеремонно растолкал Анну, девушка спросонья ответила, сразу же успокоив их. Она сообщила, что это сборщик налогов пришел и сейчас отец его выгонит вон, такое уже случалось на прошлой неделе. Но вскоре все на чердаке вынуждены были проснуться, поскольку даже маленькой девочке, стало ясно, что "сборщик" заявился к Фушонам не один и внизу происходит что-то необычное.
-Посмотри сюда, не иначе теперь во Франции подати собирают натурой?! -Самойлович быстренько расковырял ножом щель между досками и поспешил поделится результатами наблюдений с напарником.
Александр подошел к импровизированному "глазку", внизу прямо на супружеском ложе мамашу Фушон интенсивно "драл", так что кровать под ним трещала, какой-то неизвестный, здоровенный и заросший щетиной мужик, еще как минимум трое ждали рядом своей очереди, а сам хозяин скучал в одиночестве накрепко привязанный к массивному дубовому стулу. Сквозь небольшое отверстие всю обстановку оценить было нельзя, так например было пока неизвестно в точности сколько "гостей" пожаловали, и как они вооружены, но ни малейшего сомнения в сущности происходящего внизу теперь не было.
-Бандиты? -Александр судорожно стал нащупывать рукоятку ТТ под одеждой, оружие оказалось на месте. Затем, стараясь не производить лишнего шума,он кинулся к своему к вещевому мешку, надо проверить и приготовить гранаты.
-Они родимые, а мы Сашка почитай в ловушке! Как же я так опростоволосился! -схватился за голову его напарник, но тут же моментально начал действовать, паниковать было не в его правилах.
Первым делом Марии было приказано следить, чтобы ребенок не закричал и никак не выдал их местоположение. Очень разумная и своевременная мера, поскольку внизу разбойники как раз начали расспрашивать с пристрастием хозяев, куда делись дети, видимо одной бабы на четверых им было мало. Но ни раскаленная кочерга, ни другие не менее убедительные "аргументы" такого же рода на папашу Фушона не подействовали. Мужик, сколько его не прижигали, упорно твердил, что обе дочери заночевали сегодня у родственников в деревне, пытать бабу пока не стали, поскольку она была занята важным делом - сношением с одним из бандитов и судя по всему надолго. Женщина почти не сопротивлялась, предпочитая вероятно иметь дело только с одним "любовником", а не с двумя-тремя сразу. Скорее всего провинциальные "джентльмены удачи" заглянули к фермеру только затем, чтобы утолить голод и поразвлечься, на большую добычу здесь вряд ли стоило рассчитывать.

[monitor]

Сашке было велено контролировать люк, ведущий на чердак, и если что, то сразу бить на поражение. Приобретенный в ходе путешествия опыт однозначно свидетельствовал, о том, что "по-хорошему" с этой публикой все одно не сладить. Сам отец-командир занялся оценкой сложившегося положения и поиском приемлемого выхода, благо мелких щелей в полу хватало - надо было только расширить их для наблюдения. Что до риска быть преждевременно обнаруженными, то здесь им опять повезло - бандиты настолько сильно орали и ругались, да еще и насилуемая женщина периодически кричала. На этом фоне звуки шагов по мягкому сену, шепот и шум производимый режущими инструментом были абсолютно неуловимы, надо было только следить, чтобы щепки и мусор не привлекли внимания собравшихся внизу.
Положение складывалось как в шахматах - патовое. Разбойников, как установил Фигнер, было четверо, но возможно снаружи оставлен еще один на страже у лошадей, ведь судя по вооружению "незваные гости" явились сюда верхом. Если бы с этой шайкой они столкнулись в другом месте, то капитан ни минуты бы не колебался и сразу же пустил в ход револьвер, как тогда у костра. Шесть патронов в барабане, еще столько же в запасном, плюс еще восемь зарядов у напарника давали безусловное преимущество в любых стычках с малыми группами. В самом неблагоприятном случае в ход пошли бы ручные гранаты и наконец холодное оружие.
Проблема была в другом: они не на войне, где такие схватки вещь обыденная, можно сказать повседневная, там принято действовать по "молодецки" - увидел врага и бей не задумываясь о последствиях. Задача у маленькой группы, которую возглавляет капитан артиллерии Фигнер совершенно иная, надо добраться незаметно до Парижа и совершить успешное покушение на императора Франции. Поэтому встревать в различные вооруженные разборки с местными им не с руки, не то слово, скорее даже противопоказано. В случае гибели или даже серьезного ранения одного из членов группы, миссия будет безнадежно провалена, в одиночку шансов добраться до Бонапарта, практически нет. Им не нужен бой честный или не очень, противника, неожиданное препятствие на пути к цели, надо просто уничтожить и обязательно с минимальным риском для себя.
-Сашка, ты часом не сможешь перестрелять их прямо из люка? -вскоре пришла ему в голову мысль.
-Рикошеты в этой каменной коробке будут как в бильярде. Этих гопников я положу, но там еще Фушон и его баба, как с ними? -Александр вовремя вспомнил, об одной очень неприятной особенности своего оружия.
Всем изделие тульского завода хорошо, но вот в качестве полицейского пистолета совершенно непригодно. Как утверждал инструктор в свое время познакомивший Сашку с ТТ, его пуля пробив человека вполне может поразить и следующего за ним и еще черт знает куда после этого улетит, если на войне с этим недостатком мирились, то для гражданского применения такой пистолет оказался абсолютно непригодным. Дом у Фуршонов относительно маленький, стены каменные и тут даже капсюльный револьвер применять опасно - судя по техническому описанию и ему помешают рикошеты, не то что ТТ с его мощным патроном. Как впоследствии оказалось и физически этот замысел Самойловича реализовать было непросто. Дело в том, что в подражание "господам" хозяин не ограничился обычной лестницей с перекладинами, а построил целый пролет со ступенями, как на второй этаж и заодно снабдил это сооружение перилами. Высунутся из люка головой вниз и открыть огонь невозможно - не было обзора, мешали перила. Надо сначала спустится по лестнице хотя бы ступенек на десять и неизбежно привлечь к себе внимание.
-Бить сверху вниз через щели! -предложил было Фигнер, но и это решение не подошло. К великому сожалению все противники, кроме одного, занятого на постели с женщиной, на месте не сидели. Бандиты то открывали сундуки и рылись в вещах, то выбегали на улицу в погреб за вином и закусками. Процесс потребления хозяйских запасов шел безостановочно, а поскольку выпивка сопровождалась обильной закуской. то скорых результатов действия вина ждать не следовало.
-Не пойдет, а если они по нам начнут прямо через доски садить? -и Александр глазами указал напарнику на Анну-Марию в углу, где побледневшая как полотно девочка прижимала к себе младшую сестренку. Он, Сашка согласен рискнуть, тем более, что ему постоянно везет, но вот девки... да и те двое заложников внизу... их за что подставлять?
Действительно, у каждого из разбойников как минимум при себе три ствола, и они в любой момент могут выскочить прочь из дома, выйдя таким образом из сектора обстрела. Непонятно так же, что делать с тем, кто устроился на женщине, выпущенная сверху пуля может поразить обоих. Осталось единственное возможное действие, спустится вниз и в открытую взять их в "ножи". Вот только против коротких клинков у Сашки и Фигнера разбойники располагают длинными - палашами и саблями, так что расклад получался не очень хороший. Эффекта внезапности нет, более того вниз придется сходить поодиночке на виду у противников - лестница узкая. Был еще один вариант, самый верный и надежный но одновременно и самый подлый: сидеть и ждать, когда те "гости" внизу насытятся вином и женским телом и уйдут прочь. Но о нем даже думать не хотелось...
-Кабы заставить их по одному наверх подняться? -ломал голову Самойлович, но пока ничего придумать ему не удавалось.
Время шло, внизу бандиты виртуозно материли сообщника, им тоже хотелось секса. Испуганная Анна-Мария прижалась сзади к Сашке, словно к некой опоре и защите в этом мире. Девчонку, что называется трясло, скорее всего даже не дрожь у нее была, а мандраж. Александр, улучив минуту оглянулся и толкнул слегка девушку, пусть придет в себя, а то вибрация предается ему, даже рука с пистолетом трясется. Минут на десять подействовало, а затем снова началось "дыр-дыр-дыр", словно внутри у девчонки скрыт небольшой, но мощный перфоратор. Анна между тем переместилась, потихоньку пристроилась сбоку-слева, заглядывает исподтишка в лицо. От вчерашней смелой девицы-кокетки, сильно бившей Сашку по рукам ничего не осталось, теперь в наличии только смертельно испуганный ребенок, глаза так и просят: "Спаси меня!" Только Александр хотел было ее успокоить и ободрить, как вдруг раздался звук, точно воду из чайника выливали, подозрительно зажурчало совсем рядом под боком.
-Ты?! -он пихнул локтем в бок девчонку, но та замотала головой в ответ. Оказывается не она, а младшая сестра от испуга обмочилась, или может быть Анна-Мария ее слишком сильно сдавила когда в руках удерживала. Рот малышке старшая надежно закрыла, а вот другую дырочку не смогла, впрочем физиология такова, что ее и невозможно руками заткнуть.
Секунду другую Сашка в белом свете луны наблюдал, как медленно растекается большая лужа, надо же, а девочка по виду совсем маленькая, почки, что ли в чрезвычайной ситуации работают интенсивнее... И тут до него дошло, что пол на чердаке дырявый и вскоре эта специфическая влага, которую ни с чем не спутаешь, польется вниз, прямо на головы той компании, что жрет за хозяйским столом халявный окорок, запивая даровое угощение крепкой виноградной водкой.
-Быстрее вытирай!!! -чуть не заорал он в ухо опешившей девице, но вовремя сдержался от крика. Кое-как, найденной рядом ветошью, соломой и отчасти мокрой рубашкой снятой с малышки утечку они все же ликвидировали.
-Что там у вас? -отвлекся Фигнер, прикидывавший как бы незаметно разобрать крышу, чтобы вылезти наружу, в маленькое чердачное окно человек определенно не проходил. Александр объяснил, и напарник, сочтя происшествие несущественным, только махнул рукой, вернувшись к старому занятию. Однако последствия этого маленького и смешного инцидента были куда значительнее...
Устав следить за проемом люка, Сашка провертел самым кончиком ножа небольшую дырку, не любопытства ради, а исключительно для наблюдения за возможными подходами и как оказалось вовремя. Опоздай он немного и положение бы сильно осложнилось, а так необходимая информация поспела вовремя.
Несколько капелек желтоватой жидкости все же просочились вниз и угодили прямо на нечесаную шевелюру одного из разбойников. Тот, почувствовав влагу, пригладил волосы рукой, понюхал ладонь, втягивая запах большими ноздрями, и сразу же на эвероподобной и давно немытой физиономии заиграла гаденькая ухмылка. Стараясь не привлекать внимание сообщников, он бочком-бочком потихоньку двинулся в сторону лестницы на чердак, расположенной у задней, глухой стены дома.
-Жак, поросенок, ты куда собрался? -немедленно остановили его собутыльники, только что 'приговорившие' одну бутылку виноградной водки, и теперь взявшиеся за вторую.
-Хочу под крышей прошарить, мало ли еще какое добро Фушон там прячет! -уклончиво заявил Жак, не желая делить девок с сообщниками. Он первым их оприходует, а остальные уж пусть потом наслаждаются.
-Да х... на него, сперва давай допьем вторую! -задержали его приятели, и пришлось на время покориться, слишком сильное рвение неминуемо вызвало бы подозрения, пошли бы расспросы, и тогда вряд ли вышло задуманное.
Судьба, судьба-злодейка загнавшая Сашку с Фигнером в ловушку на чердаке фермерского дома сама же и подкинула им ценный бонус. Через несколько минут Жак полезет наверх и теперь надо решить одну задачу - сделать так, чтобы он остался здесь навсегда, но при этом не привлечь внимания его соратников. Вряд ли бандит сунется в незнакомое помещение "дуриком" без проверки - не настолько он пьян, а поднявшись по лестнице человек поневоле упрется лицом в скат крыши, поэтому должен будет обернуться и обязательно осмотрит весь чердак. Каким-то образом надо сделать так, чтобы Жан или как его там на самом деле, не заметил никого из собравшихся наверху, по крайней мере, пока стоит ногами на лестнице. Вроде бы неразрешимая проблема, но Самойлович нашел оригинальный, единственный правильный выход, не совсем красивый и "благородный" правда, но жизнь отнюдь не рыцарский роман. Здесь противника не вызывают на поединок с раскланиванием и самурайскими церемониями, а все больше норовят ударить первым и неожиданно - так больше шансов на успех.
Минута и Анна-Мария насильно усажена под окном, там, где лучше всего освещено. Пошла вторая, и ночная рубашка с девчонки безжалостно сдернута, за подол и вверх, только швы треснули с сухим щелчком. Девица пискнула мышкой и попыталась прикрыть наготу, но ее весьма грубо заставили убрать руки, и помогли раздвинуть колени, обалдевшая от такого обращения Анна почти не сопротивлялась, покорно выполняя все требования. Еще минута - Фигнер, Сашка и младшая сестра Анны-Марии поспешно прячутся в темном углу, справа от проема люка. Это не случайность, и не прихоть, а тонкий расчет - дезертир, судя по одежде, представляющей смесь гражданского платья и военной униформы, должен разворачиваться через левое плечо. Всех, кто поступает иначе, принято наказывать, как в "демократической" армии Наполеона, так и в "палочной" российской. Успели вовремя, за четыре минуты, только они убрались в укрытие, как лестница натужно заскрипела под тяжелыми коваными сапогами.
-Ы-ы-ых!!! -только и выдохнул разбойник, стремглав бросившись к окну, где его ожидала девушка.
Вышло как задумано, Фигнера с Сашкой, и тем более маленькую девочку Жан не увидел, его взгляд был сразу прикован к Анне-Марии. Фигурка у девчонки действительно потрясающая, а уж поза такая, что соблазнит даже упертого в женоненавистничестве монаха-аскета. Согнутые в коленях ножки разведены далеко в стороны и женское естество, обычно тщательно скрываемое от посторонних глаз, призывно распахнуто, словно приглашает войти. Сашка и сам залюбовался, благо даже в лунном свете все было прекрасно видно, растительности у девчонки в паху почти нет, только редкий, почти незаметный темный пушок. Презентация вышла великолепная, куда там холодным глянцевым сукам из Плейбоя, тех сколько не подбривай и не гримируй, все одно на снимках выглядят раскрашенными куклами. Единственный неудачных штрих, отчасти портящий великолепную картину - соленые слезы неудержимо катятся по кукольному личику девчонки, оставляя заметные, влажные следы-дорожки на щеках. Но до этого ли распаленному похотью бандиту - срывая с себя пояс, штаны и побросав оружие, он просто летел стрелой, скорее всего ничего вокруг кроме маячившего впереди полураскрытого женского полового органа Жак не замечал.
Чуть-чуть он не успел, клинок подоспевшего сзади Фигнера ударил точно между ребер, пронзил сердце и разбойник мягко повалился, придерживаемый за шиворот невидимым врагом на землю. Причем головой Жак угодил точно между прекрасных ножек Анны, кажется даже слегка ушиб девушку, та едва успела отодвинутся назад в последний момент, игра слов - "лбом в лобок". Это уже несущественные мелочи, одного ликвидировали, но остаются еще трое, рано или поздно они заметят отсутствие сообщника. Труп совместными усилиями быстро задвинули в дальний угол, предварительно подложив под него сено и тряпки, чтобы кровь не протекла вниз и раньше времени не встревожила остальных.
Теперь надо как-то завлечь наверх оставшихся противников. Один по прежнему изо всех сил "дрючит" хозяйку и слезать с нее не намерен, двое других шатаются по дому и периодически бранят "секс-рекордсмена", им после выпивки тоже хочется бабы, вот на этом их и решено подловить. В это раз без стрельбы не обойтись, поскольку на чердак скорее всего кинутся сразу двое. Цели распределили так: того, что появится в люке, полностью возьмет на себя Фигнер, а вот второго Сашка должен "снять" прямо на лестнице, для этого он спешно готовит отверстие, по замыслу 'рикошето-опасные' пули ТТ должны уйти вниз в земляной пол. Приготовления закончены, но беда - те два деятеля, похоже, о своем Жаке совсем забыли, надо им как-нибудь ненавязчиво напомнить и пригласить наверх. Лучше всего если это сделает девушка, судя по всему, господа внизу сильно жаждут попасть в общество 'прелестных созданий'.
Фигнер попытался заставить Анну-Марию закричать, но тщетно, девчонка только бессильно хрипела, жестами показывая, что голос у нее "отнялся". И не такое от сильного испуга бывает, он уж прикидывал, не кольнуть ли Анну слегка кончиком ножа в ляжку, но жалко было портить такую великолепную фигурку. Она по-прежнему беззвучно льет слезы, да прикрывается разорванной впопыхах ночной рубашкой, судя по всему девица "приманкой" свое уже отработала сполна и более послужить не сможет.
-Черт, ну я и дурак! Сашка дай сюда младшую!
Александр удивился, но приказ выполнил передав напарнику девочку, одеть которую все никак руки не доходили, хотя в голове давно такая мысль билась, как бы не простудилась часом. Затем события развивались быстро, как в дурном голливудском боевике. Самойлович сделал "очень страшное лицо - щас съем", и без того напуганный ребенок заверещал, так как это умеют только маленькие девочки, одним тоном на высокой частоте. Внизу после этого вопля началась форменная катавасия, женщина закричала, видимо в панике, испугавшись, что насильники доберутся до дочерей: "Анна беги!", а бандиты радостно встрепенулись и оставили спиртное и копченое сало в покое: "Девки!!!"
Сашка едва успел занять назначенную позицию, как на лестнице уже снова бухают тяжелые драгунские сапоги. Эти двое оказались не в пример умнее своего незадачливого сообщника, и действовали более осмотрительно.
-Эй Жак, где ты там? -громко окликнул отсутствующего один из них, по виду наиболее опытный, годами старше и со шрамами от сабельных ударов на лице, скорее всего вожак банды, и не дожидаясь ответа сразу же выдернул из-за пояса длинный кавалерийский пистолет.
-Свинья, боров хитрожопый, не хочет с товарищами целками поделиться? Сыновей у Фушона дома нет, неужто девки малые нашего Жака задавили? -наивно предположил его сообщник.
-Доставай свои пушки, не по нраву мне сие! -скомандовал главарь и оба осторожно направились наверх, дело приняло серьезный оборот, было слышно, как разбойники поспешно взводят курки и готовят свое оружие к стрельбе.
Скрипят ступени, шаг, еще шаг, в проеме люка показывается сперва ствол пистолета, затем еще один и кончик макушки, опытный враг медленно движется спиной вперед, его не поймаешь на ту самую уловку, что недавно сгубила простака Жака. Но на Александра и его напарника работает сама природа, они уже давно сидят в полумраке, а вот вошедшим из ярко освещенной свечами комнаты потребуется некоторое время, чтобы глаза адаптировались к такой перемене. Эти жалкие, почти неуловимые мгновения все и решили... Выстрелы в замкнутом пространстве ударили оглушительно, квадратный проем озарился огнем, словно на краткий миг открылась дверь адской печи. Бандит, будучи смертельно раненым все же успел разрядить свои пистолеты, но прицелится у него не было времени - револьвер Фигнера на два выстрела главаря ответил тремя. Пока напарник занимался люком, Александр сумел точно дважды поразить противника, стоявшего прямо под ним на лестнице, один раз голову, другой в спину - не такое уж простое занятие, учитывая, что врага он видел лишь частично, через небольшую щель и фактически пришлось действовать вслепую. Отстрелялся по ним успел только один супостат, и то похоже его пули ушли вверх в небеса, по крайней мере свиста Сашка не услышал. Мимолетный взгляд через плечо, как там девчонка - все в порядке, ни ее, ни мелкую свинцовые шарики не зацепили. Плачут только, не скорее даже ревут девушки от страха, и что-то Анна-Мария все никак не оденется, вместо этого закутала в свою рубашку сестренку.
Еще звенит в ушах отзвук недавних выстрелов, в горле першит от едкого порохового дыма, а Александр уже бежит вслед за Фигнером вниз, там остался еще как минимум один противник. У самого люка неожиданно удается перехватить глоток свежего воздуха, одна плитка черепицы полностью исчезла, разбитая на мелкие кусочки пулей, образовалась дыра в которую можно свободно просунуть руку. На полдороги неожиданное препятствие - тело главаря, сложившись пополам скатилось вниз прямо на труп второго бандита образовав непроходимый завал, приходится Сашке прыгать через перила, прямо на обеденный стол, хрустит посуда под ногами.
С последним противником помогла разобраться его жертва - мамаша Фушон. Женщина быстро смекнула, что происходит и изо всех сил вцепилась в насильника, обхватив его руками и ногами за поясницу, надо полагать силы у крестьянки, постоянно работающей в поле, были - это не городская изнеженная белоручка. Здоровый мужчина конечно бы сумел сбросить такую обузу и добраться до оружия, но для этого потребовалось время... а Фигнер с ножом подоспел быстрее. Точный удар кулаком в висок временно "отключил", пытающегося освободится из объятий бандита, а затем его технично зарезали как барана, предварительно оттянув за волосы голову немного назад - чик по горлу острым лезвием кинжала и все. Так быстро и бесславно прямо на женщине, во время любовного акта и погиб последний из членов маленькой разбойничьей шайки. Тяжелый к слову оказался мужик, больше центнера весом, как он только "мадам Фушон" ребра не переломал в процессе соития - уму непостижимо, но синяков ей набил немало, долго потом бедная страдала.
-Хотел сперва заколоть мерзавца, как того наверху, но побоялся бабу клинком задеть. -пояснил он подошедшему Александру и тут же накинулся на стоящего в замешательстве помощника, -Чего рот разинул? Возьми на прицел дверь и окно, кабы еще на стреме у них кого не было!
Сашка немало подивился тогда, как капитан ловко с ножом обращается, ведь вроде нигде офицеров такому 'подлому' искусству не обучают. Тот же штабс-капитан Денисов, уж каким искусным фехтовальщиком был, но коротким клинком пользоваться не умел. Сашка, конечно, некоторые несложные приемы и финты к тому времени знал, но до такого профессионализма ему было как до луны. Позднее секрет открылся, оказывается напарник, готовясь к покушению, не один месяц тренировался на бойне, отрабатывая удары и осваивая необходимую технику самоучкой, отчасти помогли навыки савата и фехтования. Пока Сашка контролировал дверь, Фигнер не торопясь разрезал веревки у папаши Фушона, сменил барабан в револьвере и затем втроем они отправились обследовать двор. Здесь обошлось без происшествий, часовых бандиты не оставили, зато под навесом в ходе разведки обнаружили пяток вполне приличных верховых лошадей. Животных расседлали и бережно покрыли попонами, Фушон положил им в кормушку свежего сена, и вылил в поилку несколько ведер чистой воды, набранной из колодца, но судя по всему, кони в отличие от хозяев-разбойников были сытыми и к предложенному угощению не притронулись. Осмотрев территорию хутора и его окрестности, и не обнаружив более ни одного противника, троица вернулась в дом. А там их встретили плач, крик и стон, Анна-Мария с сестренкой пытаются спуститься вниз к матери, несмотря на категорический запрет Фигнера, но не могут это сделать по тем же причинам, что и ранее Сашка.
-Иди принимай девок! -коротко распорядился Самойлович и не удержался, налил себе из оставленной на столе бутылки маленькую стопочку - надо снять неимоверное напряжение, более в эти сутки он к спиртному не притрагивался, и своему напарнику запретил употреблять.
Александр осторожно принял и затем передал в руки жены хозяина, успевшей к тому времени одеться, сперва младшую дочку, а затем прямо в его подставленные руки сверху, точно козочка спрыгнула и Анна-Мария. Нельзя сказать, чтобы прижимать к себе молодую обнаженную девушку было неприятно и обременительно, какая все же у нее гладкая шелковистая кожа... у Сашки даже некий орган снизу чуть было не воспрянул, явно желая оказать помощь рукам, но обошлось, а то бы не миновать неприятного объяснения. Слезы, рыдания, крики, объятия... смущенный Фигнер, как мог заверил Фушонов, что "обет не нарушен", Анна с ними осталось девушкой, а почему гуляет в костюме праматери Евы - так это чисто технические нюансы. Выглядело это оправдание немного коряво и не очень правдоподобно, но хозяева на радостях поверили, тем более, что девчонка слова Самойловича подтвердила.

[monitor]

Потихоньку-помаленьку страсти улеглись, тела погибших в короткой стычке бандитов мужчины вытащили на улицу, и прикрыв первой попавшейся под руку рогожей, сложили у беседки, подальше от коновязи. Лошади обычно не любят запах свежей крови, и как правило нервно реагируют на такой раздражитель. В доме хозяйка присыпала свежим песком пол, скрыв подозрительные темные пятна, а вот ступени чердачной лестницы придется долго скоблить ножом, красная жидкость успела глубоко впитаться в дерево - эту работу оставили на утро. Разбросанные ночными незваными гостями белье, одежда и прочие вещи вернулись в сундуки, а уцелевшая посуда - в старый кухонный шкаф. Постепенно все следы былого варварского разгрома исчезли, и вскоре о происшествии напоминала только всхлипывающая Анна-Мария, которая все никак не могла успокоиться, как не утешали ее мать и сестра. Сама 'Фушониха' в первый момент тоже попыталась немного повыть и поплакать, но муж ее быстро урезонил, стукнув для порядка мозолистым кулаком по столу.
-Чего стонешь, чай не девочка - не впервой? Дети и скотина целы, заначку грабители не нашли! -с крестьянской суровой прямотой обрушился на нее папаша Фушон. Однако вскоре и сам суровый отец семейства немного 'размяк', и пожалев женщину сбегал куда-то на улицу и приволок целый кувшин с ароматным содержимым. Глинтвейн или 'горячительное' вино - напиток довольно дорогой, занимающий весьма видное место в жизни крестьянина. Продукт покупной, его более или менее искусно изготовляют бакалейные торговцы и содержатели питейных заведений и кофеен. Составляют его из хорошего виноградного вина, а так же сахара, корицы и разных пряностей. Глинтвейн, по мнению искушенных знатоков, согревает и утешает лучше всех настоек или водок, известных под названием: ратафии, зверобоя, перцовки, черносмородинной, желудочной настойки, анисовки, солнечного спирта и прочего. 'Горячительное' вино встречается во Франции повсюду вплоть до самых границ и соседней Швейцарии. На Юре, в диких горных уголках, куда иной раз забредет настоящий турист, содержатели гостиниц, доверяясь словам коммивояжеров, именуют этот, кстати сказать, превосходный продукт 'сиракузским вином', и всякий, кто нагуляет себе волчий аппетит, поднимаясь на вершины, с великим удовольствием заплатит три-четыре франка за бутылку 'горячительного'. Морванские, бретонские и бургундские жители рады любому предлогу - пустячной боли, незначительному нервному расстройству, только бы выпить лишнюю рюмочку любимого 'горячительного'. Женщины во время, до и после родов запивают им посыпанные сахаром гренки. Глинтвейн, как неуемная роскошь, разорил много крестьянских семейств. И не одному мужу приходилось 'поучить' руками жену, пристрастившуюся к этому напитку.
В другое время скуповатый по натуре крестьянин не стал бы потчевать супругу, детей и гостей таким изысканным вином, но после пережитого потрясения это было оправданно. Чашка-другая пряно пахнущей жидкости привели в должный порядок и мать и старшую дочь, и даже младшей налили, совсем немного с наперсток. Сашка тоже было захотел отведать сельского деликатеса, но вредный Фигнер ему не дал.
-Тебе братец пить на ночь вредно! Соизволь-ка сходить на чердак и поищи там, сам знаешь что. -вовремя одернул сунувшегося к вину напарника капитан и протянул ему фонарик.
Добрый час пришлось Александру ползать на четвереньках по необструганным доскам настила в поисках стреляных гильз. Такие следы оставлять, да еще в жилом доме, где их случайно могли найти, определенно не стоило. Фушон вряд ли побежит закладывать властям спасителей, скорее всего он будет молчать. Но высокотехнологичное изделие 20-го века может попасть в руки кому-нибудь еще... Одну гильзу он нашел почти сразу, а вот за второй пришлось пострадать, с большим трудом удалось отыскать ее и выковырнуть из щели между досками, где застрял этот крохотный полый латунный цилиндр. Пока Александр ползал по чердаку и разглядывал различные темные уголки, куда могла бы закатится гильза, то поневоле прислушивался к разговорам внизу, Самойлович без особого труда уговорил папашу Фушона не обращаться к властям, как тот первоначально намеревался. Но скорее всего мужика убедил не он, а наиболее веский аргумент - тот, что находился в данный момент у коновязи под навесом. Три лошади из пяти, оружие, вьюки с награбленным на большой дороге добром и прочие полезные в хозяйстве мелочи, вроде крепких сапог. Все это буквально свалившееся на голову имущество жадный крестьянин счел достаточной компенсацией за насилие над женой, испуг детей и собственные ожоги от раскаленной кочерги.
-На рассвете свезу эту падаль в лес и сброшу в овраг, хрен кто дознается! -клятвенно пообещал Фушон, прикинув, что так поступить безусловно выгоднее. Ведь жандармы все отберут, вплоть до последнего паршивого пистолета за десять франков.
Остался только еще один спорный момент, как бы мужик, или кто-нибудь из его семейства не сболтнули, что видели многозарядные пистолеты у двух прохожих, заночевавших у него в доме. Но с другой стороны 'многозарядный' в местном понимании однозначно означает 'многоствольных', до других вариантов техника еще не дошла. Подобное оружие не такая уж редкость, у перебитой ими шайки в арсенале среди прочих был и один небольшой двуствольный пистолет английской работы - известная фирма, если судить по клейму, то так называемая 'малая дорожная модель'. Такие игрушки, обычно избегаемые военными из-за высокой стоимости и ненадежности, весьма ценятся, как у путешественников, так и у 'романтиков большой дороги'. Добавим еще, что он выстрелил из ТТ дважды, а его напарник выпустил из револьвера только три заряда - по современным для 1800-х годов меркам не бог весть какая запредельная скорострельность, да и селяне в оружии разбираются слабо. Прикинув и просчитав в уме все возможные варианты и придя к следующему умозаключению, Сашка окончательно успокоился, скорое разоблачение им по этой части определенно не грозило. Спрятав гильзы в карман и убрав туда же фонарик с ручным генератором, он не спеша спустился в дом и занял место за столом.
Детей к тому времени уже уложили на единственной кровати в доме, где обычно помещался хозяин с супругой. Спящая Анна-Мария трогательно обняла младшую сестренку, а на лице у девочки застыло выражение счастья, как все же мало бывает нужно иногда людям от жизни. Взрослые в ту ночь уже не легли, бодрствовали до рассвета, как бы еще кто-нибудь нехороший в гости не наведался. Маленькая группа, напавшая на одинокий хутор, вполне могла оказаться небольшим разведывательным отрядом или частью большой банды, вроде той у Романа и теперь следовало опасаться акции возмездия со стороны соратников уничтоженных разбойников. Пока сидели, то от нечего делать разговаривали, точнее говорил в основном хозяин, Фигнер лишь слушал и иногда вставлял слово-другое. Александру же с его прикрытием 'под дурака' и вовсе встревать в беседу не полагалось.
Оказалось, что Фушон в прошлом городской житель, но в годы революции перебрался в деревню, в то время в сельской местности было спокойнее. Сперва он попробовал свои силы на госслужбе, так проработал некоторое время школьным учителем в Бланжи, но потерял это место вследствие дурного поведения и своеобразных взглядов на народное образование. Он больше помогал ребятишкам делать из страниц букварей кораблики и петушков, нежели обучал их чтению. А когда ученики воровали фрукты, бранил их так оригинально, что его наставления могли сойти за уроки, как перелезать через заборы. В Суланже до сих пор пересказывают его ответ опоздавшему в школу мальчугану, который пробормотал в свое оправдание:
-Да я, господин учитель, гонял по воду теленков.
-Надо говорить: 'телят', животная! Не преуспев нисколько в учителях он пошел в почтальоны. На этом посту он ежедневно подвергался выговорам. То забывал письма где-нибудь в кабаке, то подолгу таскал их в своей сумке. Подвыпив, бравый почтальон относил письма, предназначавшиеся одному селению, в другое, а в трезвом виде читал их. Поэтому его скоро уволили. Не преуспев на государственном поприще, Фуршон в конце концов обратился к производственной деятельности. В деревнях предприимчивые крестьяне вдобавок к сельскому хозяйству всегда занимаются каким-нибудь ремеслом, и таким образом все они как будто находят дополнительный источник честного существования. Он принялся за кустарную выделку веревок, ибо этот промысел требует самых ничтожных предварительных затрат. Алчность казны, установившей налог на окна и двери, теряет всякую силу для производства, действующего под открытым небом. Сырье берется взаймы и возвращается в виде готового изделия. Откуда у него хутор? Известная история, здешний монастырь в годы Конвента полностью 'раскулачили', а у Фушона как раз дядя-лавочник помер и оставил ему небольшое наследство. Хватило на несколько арпанов бывшей церковной земли, еще немного угодий дали за женой в приданное. Он в течении трех лет собственноручно выстроил дом, беря материалы то там, то здесь, получая подмогу то от того, то от другого, потаскивая из разрушенного монастыря камень, кирпич и всякий ненужный хлам или выклянчивая его. Старую дверь садовой беседки, разобранной для переноски на другое место, он приспособил к своему коровнику. Окно взял из прежней уничтоженной теплицы. Спасенный от солдатчины, старым приятелем сыном общественного обвинителя в местном департаменте Фуршон, покончив с постройкой дома и устройством виноградника, тут же и женился. Двадцатипятилетний парень в ту пору, свой человек в деревне, в меру плут, только что сумевший добыть изрядный кусок земли и слывший хорошим работником, сумел выставить в благоприятном свете свои отрицательные достоинства и заполучил в жены дочь фермера из баронских владений, расположенных по ту сторону бывшего монастырского леса.
Крестьянин пожаловался, что негде пасти коров и прочий скот, приходится постоянно совершать потравы на господских и казенных лугах. Выручают только дружеские связи с достойными людьми из числа сельских стражников или помещичьи сторожей, последним даровая выпивка в нужный момент затуманивает зрение и умеряет служебное рвение. Коровы, привязанные на длинных веревках, при первом же окрике послушно возвращаются на вытоптанное общественное пастбище, нисколько не сомневаясь, что по миновании опасности смогут продолжать даровую трапезу на соседском 'господском' лугу. Рожь и пшеницу в этой местности пейзане сроду не сеют, выручает виноградник, истинный кормилец и источник крестьянского благосостояния, вино всегда в цене. Если год неудачный, то приходится подбирать колосья после жнивья на чужих полях и остатки неснятого винограда на кустах, но во Франции этим даже зажиточные крестьяне постоянно занимаются, а к последним Фушон себя не причислял. Все верно, глухая провинция, края бедные и скудные, совсем так та тмутаракань где несколько лет тянул солдатскую лямку Сашка. Здесь уже нельзя использовать землю так же, как в близких к столице поместьях, сельскохозяйственной продукции которых обеспечен верный сбыт в Париже. Здесь нельзя рассчитывать на твердый доход от долгосрочной аренды, от сбыта продукции, чего обычно не без труда но добиваются разбогатевшие арендаторы других департаментов. Такие фермеры приезжают в собственных кабриолетах и сами привозят очередные взносы кредитными билетами или же поручают уплату своим комиссионерам на Центральном рынке Парижа.
Ночь долгая, закончив с экономикой и местными сплетнями, собеседники плавно перешли на политику. В первую очередь конечно говорили все об одном о том же человеке, уже давно ставшем для одних предметом обожания, а для других искренней ненависти. В глазах народа Наполеон, неразрывно связанный с народом миллионом солдат, все еще остается королем, вышедшим из недр революции, человеком, который отдал народу национальное имущество. Его коронование было освящено этой идеей, но бесконечные войны, континентальная блокада и главное - постоянные рекрутские наборы разоряли страну. Особенно страдали крестьяне, в городах из-за многолюдства как-то этот бич был менее заметен.
-На кой черт мне эта Польша? Пора нашего императора остановить, он совсем свихнулся! -негодовал раскрасневшийся от выпитого вина Фушон, -Одного сына у меня уже забрали, второй не стал дожидаться и ушел в город... Кабы парни были со мной, так поди грабители и не сунулись сюда.
Фушон принялся рассказывать, подробно объяснять какими способами местные аборигены 'косят' от почетной службы отечеству. Это городские богачи могут выставить заместителя, а здесь у людей лишних денег нет. Намедни он ходил со своим подручным продавать помещику веревки. Его в замке все давно знают, а вот помощника, соседского мальчишку барин, отставной генерал и его супруга увидели впервые, и мальчик привлек внимание помещика.
-Из него выйдет превосходный солдат, -заметил тот. -Парень прошел хорошую подготовку. Я вытерпел не меньше его, и вот видите, каков я стал!
-Извините меня, господин генерал, я нигде в казенных книгах не записан, -ошарашил старого вояку мальчуган, -Мне не тянуть жеребья. Мамка-то моя невенчанная с родителем, и родила она меня в поле. Значится, мамка-то укрыла меня от солдатчины. И Мушем я только так зовусь, могу зваться и по-другому. Когда подрасту до жеребьевки, пойду бродяжить по Франции! Меня не изловишь!
.........................................................
-Вот так наш прострел генерал посрамил! -воскликнул мужик и добавил, что с 1800 года пошло такое поветрие, некоторые семьи брак не оформляют, укрывая своих отпрысков от солдатчины, но это самые бедные, есть и другие способы. Одни, чтобы избежать солдатчины, выбивали себе зубы, другие отстреливали или рубили указательный палец, третьи скрывались в леса.
Большую часть ночи они караулили втроем, женщину все же уговорили лечь спать вместе с детьми. А ближе к утру, когда нестерпимо клонит в сон, решили все же перейти на схему '2+1', когда двое бодрствуют, а один отдыхает. За полчаса до рассвета пришло время расслабится и для Александра, за столом спать чертовски неудобно, на земляной пол не ляжешь, а лавок у Фушона в хозяйстве не было заведено.
-Ложись на кровать с краю. -предложил хозяин, и в самом деле девчонки завернулись в одеяло, он им никак не помешает...
'На войне засыпал как убитый, правда мало я спал на войне...' - строка из неизвестной песни, но это не про Александра, он все эти годы после перемещения в 'чужой век' можно сказать, что вообще не спит, лишь иногда отключается на считанные минуты. Полезная привычка, пару раз она ему спасла жизнь, и неоднократно выручала от различных неприятностей.
Между сном и явью, сумеречное состояние - реальность иногда смешивается с причудливыми обрывками сновидений и трудно понять, что вокруг происходит. Например, какое сейчас время года? От пола тянет прохладой, но не холодом, значит осень, а может быть и весна... Где он находится, а поди разбери, все в голове перемешалось реальность пополам с какими-то кошмарами, в старые добрые времена достаточно было включить свет и наступала определенность. Протянутая рука Александра упирается слева в человеческую плоть: женщина, нет скорее если судить по запаху и молодому, пахнущему молоком дыханию - девушка...
Глаша, любимая... это она, какой дурацкий сон однако приснился, никогда ведь он никаких сновидений не видел, а тут целая эпопея. Как будто его жену зверски прикончил местный помещик, и чтоб ему отомстить Александр отправился во Францию для покушения на Наполеона с этим как его... Фигнером, что ли, что это еще за черт? Нет, это определенно бред - ночной кошмар созданный разыгравшимся воображением на основе когда давным-давно просмотренных псевдо-исторических фильмов таких как 'Анжелика - маркиза ангелов'. Его благоверная Глашенька, а так же и свояченица давно не крепостные, он их сам лично выкупил, да и за что ее убивать - ведь девчонка мухи в жизни не обидела. Пока одна его длань обследовала соблазнительные женские формы, вторая как бы сама отправилась за пазуху и там - холодный металл. Пистолет... какого черта... вспомнил - ему же завтра ехать в Москву вместе с Денисовым, обычно он всегда держит оружие под подушкой, а тут похоже забыл, может быть задремал прямо в одежде, с ним такое случается.
В какой-то неуловимый момент у Александра как бы произошло 'замещение', события последних месяцев представились сном, игрой воображения, словно их и не было вовсе. Воображаемая, мнимая реальность полностью вытеснила из его сознания настоящую, и сон стал явью. Он стал прокручивать в голове детали предстоящей поездки, вспоминать, все ли что нужно подготовил. Так теща заранее снабдила его длинным списком различной дребедени, которую надо приобрести для домашнего хозяйства: от 'женского' мыла ценой 30 копеек фунт, до каких-то булавок и иголок, велено было посмотреть почем нынче полотно, подходящее для пеленок.
-Зачем пеленки матушка? -подивился тогда унтер-офицер, как минимум года два-три детей у них с Глашей не будет, разве что, теща - себе кого-то завела и снова рожать собирается...
-Тьфу на тебя охальник! О твоих внуках забочусь. -угадала его мысли женщина, и отвесив непутевому зятю шуточный подзатыльник, расхохоталась, она давно уже посвятила себя исключительно дочерям, больше после утраты супруга в этой жизни у нее никого не осталось.
А вот Глаша ничего купить не наказала, забыла за различными заботами похоже, слишком она у него еще молодая и неопытная... Сашка несколько минут прикидывал, разбудить жену и спросить или нет. Он не решился, слишком уж ровное и легкое у нее, почти детское дыхание, грех тревожить такой безмятежный сон.
Стоп, а где же Машка, ведь рядом была, куда она делась?! Паническая мысль на секунду другую пронзила ледяной иголкой сознание, он пошарил рукой за Глашей и успокоился, здесь она негодница такая. Почему не с ним, так она ночью 'до ветру' из избы выбегала и вернувшись легла на другой край кровати. Окончательно успокоившись, он осторожно потрогал, поласкал грудь спавшей рядом жены, стараясь нащупать через ткань ночной сорочки небольшие, почти детские соски. Странное дело, в последний раз когда он это проделывал, ощущения были другие, тут груди по размеру что-то вроде 'персика' или даже среднего 'апельсина', а тогда на Псарском пруду Глашенька померяла свой бюст и разревелась - он неловко утешил, что 'вырастет еще'. Скорее всего связано с тем, что там она стояла, а здесь лежит на спине, другая поза и мышцы расслабились - в анатомии Сашка надо сказать был не силен и не стал докапываться до причину странного феномена. Кто это еще может быть - только Глаша, вот и Машка за ней пристроилась, прижалась к теплому боку сестры, можно и ее нащупать, спит как убитая, только носиком сопит простуженно. И одеяло с него стянули полностью без остатка, чтоб укрыть получше это вечно мерзнущее по ночам, мелкое и весьма пакостное 'сокровище'.
В какой-то момент у него возникла идея заняться с Глафирой любовью, но накануне девчонка уже и так сильно 'пострадала', и поэтому он решил ее поберечь. Что поделать, проклятый деревенский консерватизм, девки готовы терпеть боль и неудобства, но чтоб было 'по-людски'. Дарья дочку обычно потом утешает: "Живот на живот - и все само заживет", что поделать традиция, черта с два сломаешь. Любые новации по части секса однозначно воспринимаются негативно, чуть что, так сразу начинается скандал и слезы: 'Экий срамник, экий кобель!', или как вариант: 'Грех-то какой Сашенька, прости господи'. Прошлым вечером Александр попытался заставить жену лечь с ним спать обнаженной. Не преуспел, какое там, Глаша руками замахала как вертолет лопастями, или ветряная мельница крыльями - 'срамно, срамно'. Начал он тогда ее как ребенка уговаривать и упрашивать - смотри: окна в доме занавешены, дверь на крючок заперта. Никто из посторонних его застенчивую Глашеньку не увидит, за исключением разве, что ее же младшей сестренки - Машки, но ведь та еще маленькая и к тому же близкая родственница... Мария, к слову, своей наготы не стесняется совершенно, и пока сестра при свете керосиновой "летучей мыши" зашивает ей порванную ночную рубашку, спокойно разгуливает по дому в чем мать родила, да и во двор так нагишом выйти может, если ее не удержать.
-Бери пример с сестренки! -пошутил Сашка и не преминул ущипнуть младшую за тощую попку, в ответ его больно стукнули в бок маленьким но твердым кулачком, это Машке такое обхождение не понравилось, и она моментально отомстила обидчику.
-Да что ты Сашенька городишь, экий срам! Она ж еще дитя малое и неразумное. -застеснялась Глаша, покрывшись густым румянцем до корней волос, словно не сестре, а ей предлагали пройтись в костюме Евы по единственной улице села.
Но так она выглядела совершенно бесподобно, и Александр чуть было не накинулся на девушку, помешала как всегда свояченица Машка, как бы случайно влезшая между ними. Спор закончился тем, что удалось уломать упрямую девчонку на компромиссное решение: пойдя навстречу настойчивым требованиям мужа, Глаша согласилась одевать на ночь свою старую "детскую" сорочку, из которой давно выросла. Это одеяние все же доходит ей только до трети бедра, а не до икр как нормальна "взрослая" ночная рубашка - прямо монастырь какой-то, хоть дырку в этой длинной хламиде не прорезай на уровне паха. Всякий раз когда Сашка пытался заняться с супругой любовью проблема с ночной рубашкой доставляла ему немало тревоги, пока возишься с ней, то всегда есть риск разбудить Марию, которая обязательно пристроится рядышком с сестрой.
Да послал бог супругу, ну ничего уже тут не поделаешь, намедни Сашка вернулся со стрельбища раньше времени и увидел, как его ненаглядная вместе с сестренкой не то в куклы играют, не то ревизию детского "хозяйства" проводят. Разложили на длинной лавке все свои девчоночьи сокровища: сшитых из каких-то тряпочек куколок с глазами-пуговками, цветные камешки и стекляшки, небольшую коллекцию птичьих яиц в коробочке, и нечто знакомое - склянки и шприцы из уничтоженной Машкой аптечки, добралась она все же до красивого пластикового ящика с красным крестом на крышке, как от нее не прятали. Не такая уж необычная для 19-го века картина, здесь в деревне нередко новобрачная, наутро после свадьбы, бежит к матушке, чтоб забрать свои цацки-игрушки. Несмотря на законы ранние браки у крепостных, да и у части казенных крестьян скорее общепринятое правило, чем исключение.
И все же Сашка удержатся не смог, чтоб хоть не приласкать на последок, на дорожку молодую жену. Он совсем немного "порукаблудит", только погладит ей грудь, животик и может быть еще пониже... Глаша скорее всего даже не проснется. Пусть отдыхает и набирается сил, через неделю, по возвращению из первопрестольной Александр ей устроит "безумную ночь любви". Двинулись с богом и не спеша, первая остановка - грудь, какие все же у нее маленькие соски, как только будет кормить ребенка, но на прикосновение весьма чувствительные... Девушка, откликаясь на ласку томно потянулась под одеялом, и Александру пришлось срочно убрать руку с большим трудом аккуратно просунутую в вырез сорочки, чтобы случайно не разбудить Глашу. Второй пункт - детский плоский животик с ямочкой пупка, теща все страдает: "Кормлю, кормлю своих ненаглядных и никак раскормить не могу...". И в самом деле, питаются дети солдатки, а заодно и зять-унтер лучше чем остальные односельчане. Молоко и яйца на столе каждый день, мясо правда реже - просто негде его летом хранить, зато в достатке чай и сахар, да и Дарья обыкновенно по выходным от соседского помещика приносит то домашней колбаски, то еще какую снедь. Вот только сложением девчонки у нее не вышли, худощавые и мелкие, особенно младшая Мария - одни кожа да кости, скорее всего на всю жизнь такими и останутся.
Третий и конечный пункт, чтоб туда попасть пришлось завернуть немного наверх короткую глашину сорочку. Холмик лобка и "заветная" дырочка, в которую недавно так зверски и жестоко вломился Сашка. Надо сказать, что название женского органа не случайное, и не сам он его придумал, а выпытал у жены. Они каждый вечер, кроме субботы вдвоем моют перед сном Машку, иначе нельзя - весь день эта "цыганочка" носится по деревне в компании с малыми ребятишками и собирает попутно массу пыли и грязи.
-Глаш, скажи, как это место девки называют? -и Александр указал пальцем на низ живота младшей ее сестрички, где обозначилась некая щелка-складка, совсем как у пластиковой куклы-пупсика.
-А ты поди не и ведашь? -Глафира по обыкновению собиралась отчитать любопытного Сашку, за очередную "срамоту", но природное женское любопытство ее удержало.
-Только по-ученому... ну и по по матерному, а как ваши деревенские девки между собой обзывают не в курсе. -признался в своем невежестве Сашка, чем немало удивил молодую супругу, она то наивно полагала, что муж, будучи старше ее на десять с лишним лет по этой части "все ведает". Оказывается просто, функционально и даже довольно целомудренно, по меркам ХХ века. Применительно к бабе говорят - "дыра", к девке - "дырка" или "дырочка" в зависимости от возраста, а к мелочевке вроде Машки - и вовсе без названия. Матерные и похабные термины предназначены исключительно для парней и "запретных" песен-частушек исполняемых исключительно на свадьбах, некоторых праздниках, на Духов день в частности, и лишь изредка на посиделках молодежи. Да вот еще, на исповеди обычно упоминают "срамное место" или короче - "срам".
-Я значится не дырява! -серьезно заявила тогда Машка, изрядно насмешив супругов, Глаша вынуждена была даже рот рукой прикрыть. Мелкая не поняв толком, о чем идет речь, и тут же взялась за старое, -Глаш, Глаш не хочу мыться, вода холодна!
-Сашка давай держи ее, она вырывается. -быстро распорядилась Глаша, обычно водные процедуры устраивали прямо во дворе возле колодца, но сегодня пасмурно и прохладно. Мария видимо воспринимала происходящее как игру, и ухитрилась за какие-то десять минут купания обрызгать все вокруг, обычное явление, почти каждый вечер так, а уж шуму сколько...
Александр осторожно, одними кончиками пальцев потрогал нежные лепестки, едва-едва выступающие из женского лона. Никогда он еще ни разу не вводил внутрь этой самой дырочки пальцы, жена относилась к таким позаимствованным из будущего ласкам крайне негативно, а тут будто невзначай указательный у него сам согнулся и попал точно посередине. И его палец вдруг наткнулся на некое непонятное, но эластичное препятствие... заставив недоумевать Сашку: что за черт в самом деле, ведь свою Глашу девственности он лишил пару месяцев назад, не совсем удачно, правда, тогда вышло, но в конечном результате сомнений не было. Он осторожно надавил на преграду, попытавшись продвинутся "вперед и вверх" хоть на сантиметр и тут... партнерша неожиданно судорожно дернулась, громко всхлипнула и попыталась сжать посильнее бедра, точно она хотела вытолкнуть прочь из своего тела, проникший туда инородный предмет.
Александр внезапно, как будто невидимый переключать сработал в голове перешел от мнимой реальности, созданной игрой сознания к настоящей и надо сказать, что особой радости при этом перемещении не испытал. Дорого бы он дал, чтоб остаться в том иллюзорном мире, но нельзя... Не Глаша рядом лежит, той уже давно нет, дочка французского фермера, а в пяти шагах за столом Фигнер мирно беседует с хозяином и среди обычных запахов жилища чуть-чуть различим аромат сгоревшего пороха. Значит кошмар оказался реальностью... слов нет... Он быстро выдернул из-под одеяла руку и вскочил с кровати, надеясь успеть, прежде чем девушка окончательно проснется. Вроде обошлось и не успел он ее пальцем "пробуравить", но объяснятся с Анной-Марией по поводу происшествия совершенно не хотелось. Все в порядке, девчонка едва глаза открыла, повернулась на бок, но вскоре снова "отрубилась", утренний сон - он самый крепкий.
-Что так рано вскочил? -по-русски спросил и прищурился напарник Александра, когда он так делал то становился удивительно похожим на кота, разглядывающего мышь. Впрочем и так в лице у Самойловича было что-то кошачье, он как-то однажды даже рассказал, что в детстве сверстники его "кошаком" дразнили.
-Да так, приснилось... -Александр махнул рукой и попытался придать физиономии прежнее спокойное выражение, получалось плохо. Сонный Фушон, клевавший носом не заметил или не придал внимания тому обстоятельству, что гости иногда между собой общаются на незнакомом языке, но все же длинные диалоги вести при нем не стоило.
Утро постепенно вступало в свои права, прогоняя остатки ночной мглы, на птичнике истошно заорал, опоздав примерно на час, уцелевший от загребущих лап грабителей петух. Поднялась хозяйка и сразу же разбудила старшую дочку, младшей дали подремать еще полчаса. Крестьяне встают рано и сразу принимаются за работу, что в России, что здесь во Франции. Началась привычная суета, прекрасно знакомая Сашке еще по жизни в далекой Сосновке, где он временами включался в ритм этой непростой сельской жизни.
Наскоро перекусив вместе с хозяевами стали собираться и Сашка с Фигнером, но сначала пришлось помочь Фушону избавится от следов вчерашнего визита разбойников. Окоченевшие за ночь трупы сложили на дно телеги, благо эта крестьянская повозка в Европе имеет высокие борта, в России такую обычно называют иначе - "фурой". Сверху накидали соломы и теперь разве, что бродячая собака учует запах крови, а так все выглядело более-менее благопристойно. Сапоги и часть верхней одежды погибших бандитов куда-то бесследно исчезли, не иначе подсуетился хозяйственный мужик, непонятно когда только успел. Дальше пути должны были разойтись, путешественники двинутся вперед по дороге, в сторону деревни, а Фушон отправится со своим "мертвым" грузом в противоположном направлении, до ближайшего казенного леса, "кормить волков" - по его собственным словам.
Как опытный наездник, Самойлович выбрал для себя и для спутника двух лошадей, намереваясь воспользоваться в полной мере подвернувшимся даровым транспортом, остальных великодушно, как и условились накануне ночью, оставил хозяину хутора. Вьюки, кобуры, переметные сумы и даже плетеные сетки для сена и запасная упряжь - все было брошено. Барахло, добытое прежними хозяевами-мародерами в ходе удачных налетов, полетело на землю, им лишний груз не нужен. Из трофеев вчерашней схватки взяли только двухлитровый медный чайник, вещь безусловно полезную в длинной дороге, хотя пока и нечего было заваривать - разве, что зверобой или еще какую травку удастся найти. Напоследок оказали фермеру последнюю услугу, он попросил подвезти дочерей до села, решив на всякий случай отправить девочек на время к родственникам жены.
Анна-Мария с помощью отца легко вскарабкалась к Сашке, ее пристроили сзади на крупе, а младшую посадил перед собой его спутник, благо ребенок много места не занимал и не мешал управлению лошадью. Кавалерист Сашка, надо честно сказать - аховый, сумел освоить пока только азы, поэтому ему подобрали самую смирную лошадку, с другой он бы просто не справился. Не было у него за эти годы большой практики, да и быть не могло. В основном если и приходилось ему иметь дело с конями, то только вьючить-запрягать-седлать, и пару раз пробовал свои силы в качестве кузнеца - подковал нескольких обозных лошадей...
-Ты Лександр не сильничай ея, а токо поправляй! Умна скотина сама пойдет, куды надобно. -наставлял его в свое время фельдфебель Матвей, первый и единственный, если не считать штабс-капитана Денисова, учитель унтер-офицера по "конской части". Действительно есть в таком подходе определенный резон, сколько раз наблюдал в России Сашка, как мужик на телеге с ярмарки возвращается: хозяин зачастую пьян-распьян в дым и лыка не вяжет, но лошадь сама благополучно довозит его до родимой избы. Можно и возчиков-чухонцев вспомнить в Питере, сколько он сталкивался с ними - ни одного трезвого не видел, но ведь как-то управляются. Видимо прав был Матвей, когда утверждал, что "Она поди поболее какого енерала сображат!"
Путешествие в седле совсем не то, что пешком, сразу появляется время полюбоваться природой и надо сказать посмотреть в этой провинции есть на что. Солнце немилосердно печет поднывшись уже высоко, зимородок сидит у берега пруда, кузнечики стрекочут, сверчок свиристит, стручки каких-то бобовых растений лопаются с сухим треском, маки изливают густыми слезами свое снотворное зелье, и все так отчетливо вырисовывается на фоне ярко-голубого неба. Примерно черезполчаса после того как они расстались с Фушоном, путешественники миновали настоящий средневековый "рыцарский" замок. Это первое такое сооружение, какое увидел Сашка в своей жизни, различные развалины и стены городов не в счет. Небольшая крепость, на который они смотрели примерно десять минут, пока ехали по дороге, производит среди этого ландшафта воистину чарующее впечатление. Пусть замок не замечателен ни размерами своими, ни архитектурой, все же он не лишен некоторой археологической ценности и безусловно красив. Это старинное здание XV века построено на пригорке и опоясано широким и глубоким рвом, все еще наполненным водой. Оно сложено из булыжника, но ширина его невысоких стен местами достигает более 2 метров, что однозначно свидетельствует о позднем происхождении укрепления, когда в ходу уже была артиллерия. Раньше, как пояснил сведущий в фортификации Фигнер стены делали выше и тоньше. Суровая простота сооружения красноречиво повествует о жестокой и воинственной жизни феодальных времен. Этот поистине первобытный замок состоит из двух обширных красноватых башен, соединенных длинной вереницей жилых и хозяйственных помещений с окнами, каменные переплеты которых напоминают грубо высеченные виноградные лозы. В замок ведет наружная лестница, построенная посередине здания; она заключена в пятиугольную башню с маленькой дверцей под остроконечной аркой. Нижний этаж, переделанный внутри при последнем короле - Людовике XIV, а также второй - увенчаны огромными черепичными крышами, которые кое-где прорезаны окнами с лепными фронтонами. Перед замком - широкая лужайка, на которой недавно срубили деревья, раньше был парк, а теперь только чернеют еще не выкорчеванные пни. По сторонам въездного моста расположены две сторожки, в которых скорее всего живут привратники или другие слуги. Домики отделены друг от друга жиденькой и простой, по-видимому современной, оградой. Справа и слева от лужайки, разделенной пополам мощеной дорожкой, находятся конюшни, хлевы, амбары, сарай, пекарня, курятники, людские. Все это помещается, как видно, в развалинах двух флигелей, некогда составлявших одно целое с нынешним замком. В стародавние времена этот замок, вероятно, был квадратным и укрепленным с четырех углов; его охраняла огромная башня со сводчатым крыльцом, у подножья которой, на месте теперешней решетки, был подъемный мост. Две толстые башни, конусообразные крыши которых сохранились в первозданном виде, и вышка средней башни придавали всей усадьбе совершенно своеобразный вид. Колокольня такой же древней церковки возвышалась в нескольких шагах от замка и вполне гармонировала с ним. Лунный свет играл, сверкая и переливаясь, на всех его крышах и башнях. Весь этот оборонительный и жилой комплекс был доступен наблюдению с дороги, которая проходила по склону холма. С чисто военной точки зрения такое положение неприемлемо, и случись война и стала бы крепость легкой жертвой умелого артиллериста, но вот для туристов - самое то, все видно словно на карте.
Анну-Марию за спиной у Сашки быстро укачало и девушка уснула прильнув к спине своего спутника и спасителя. Ее младшая сестра напротив всю дорогу проявляла активность. Александр и его тезка, оставшись одни, сомлевшую девушку можно было не считать спокойно разговаривали на родной языке, без риска быть разоблаченными. Малышка тоже путалась поучаствовать в беседе, вставляя то одно слово, то другое, чем не мало потешила путников и скрасила им двухчасовую дорогу. Девочка настолько забавно коверкала слова, что трудно было разобрать и каждый раз приходилось угадывать, Сашка даже и не пробовал это было выше его лингвистических способностей.
-Сие что такое? -Фигнер, без всякой задней мысли указал девчонке на пару деревьев сросшихся стволами. Ответ заставил засмеяться обоих, ржали так, что старшая сестра малышки проснулась и испуганно заерзала сминая блузу Александру. Непонятно, что в самом деле хотел сказать ребенок, но получилось громко и отчетливо: "П...да!"
-И в самом деле похоже! Она родимая. -отметил Сашка, стараясь поскорее "проглотить смешинку".
В другой раз маленькая "дама" Фигнера раскричалась, так громко что, опять разбудила Анну-Марию. Пришлось остановится, чтобы выяснить в чем же дело и устранить причину возникшей тревоги.
-Ей надо в кустики! -подала из-за спины Александра голос девушка, она то без затруднений понимала "язык" на котором изъяснялась сестра. И Анна было попыталась спрыгнуть с лошади, чтобы оказать содействие маленькой девочке, но Сашка вовремя ее удержал.
-Не стоит беспокоится мадемуазель! -галантно ответит Фигнер, точно истинный француз, и помог ребенку справить малую нужду. Для этого ему даже не потребовалось покидать седло, ловкость рук и никакого обмана.
Как-то так он малышку, удерживая на весу руками, быстро повернул, сложив буквой N, что юбочки сами по себе оказались у нее вверху, а обнаженная попка внизу. Рад-два-три, начали - и брызнула тонкая струйка прямо на копыта лошади Александра, стоявшей рядом, та подозрительно скосила набок морду и обиженно фыркнула... но более никак на издевательство не отреагировала. Анна-Мария при виде такого забавного фокуса совсем по-детски засмеялась, словно серебряный колокольчик зазвенел сзади, за спиной у Сашки. Что-то снова защемило у него в глубине души, ну почему он и эту встретил поздно, когда уже ничего нельзя изменить? Почем он всегда опаздывает... почему?
...........................................................................

Добавлено спустя 1 минуту 8 секунд:
Приехали... вскоре сквозь деревья замелькали дома у околицы, а потом показались деревенские кровли, теснившиеся вокруг высокой конической колокольни, - на солнце сверкали жестяные полосы, скрепляющие по углам ее черепичную крышу. В таких крышах есть что-то самобытное, они свидетельствуют о том, что близка граница Савойи, где их встречаешь на каждом шагу. Долина здесь расширяется. Уютные домики, разбросанные по небольшой равнине и вдоль реки, придают много прелести хорошо возделанной местности, - со всех сторон ее обступили невысокие, но заметные холмики, и кажется, будто выбраться отсюда невозможно. Немного не доехав до селения, расположенного по южному склону холма, Фигнер осадил лошадь в вязовой аллее перед целой оравой мальчишек и спросил, где находится дом их односельчанина по фамилии Бенаси. Анна-Мария бывала в деревне редко - мать не отпускала и толком местной географии не знала, поэтому на нее полагаться не стали. Дети начали переглядываться и бесцеремонно рассматривать незнакомцев - так изучают они все, что впервые попадается им на глаза: сколько любопытства в каждом лице, сколько разнообразных мыслей! Самойловича местные как-то сразу приняли за "своего", а вот Сашка им не приглянулся, сочли его "пруссаком", немцев традиционно на юге не любят. Немного погодя самый шустрый босоногий мальчишка, с живыми и черными как смоль, озорными глазами, повторил за Фигнером по привычке, свойственной детям:
-Дом мельника Бенаси, сударь? -и паренек поспешно добавил, -Сейчас проведу. Он зашагал впереди лошади, то ли желая похвастаться, что указывает дорогу приезжему, то ли из детской услужливости, а быть может, просто повинуясь той настоятельной потребности в движении, которая в этом возрасте управляет и душой и телом. Путешественники ехали по главной улице селения - улице каменистой, но извилистой, окаймленной домами, - видно было, что ставили эти постройки как кому заблагорассудится без всякого архитектурного плана, сразу повеяло далекой но такой родной Россией. Это вам не Германия, где даже сточные канавы и дорожные кюветы выровнены по линеечке, для полноты картины не хватало только пахучих куч навоза перед домами, но загадка природы - их то как раз и не было... Тут пристройка с печью вылезла прямо на середину дороги, там островерхий домишко выступил боком и чуть не загородил часть ее, а подальше малый ручеек изрыл ее канавками. Они увидели кровли, крытые потемневшей дранкой, еще больше крыш соломенных, несколько черепичных и семь-восемь крытых железом - разумеется, над домами местной сельской "знати": кюре, мирового судьи и местных богачей. Это была настоящая провинциальная глушь, деревня как будто стояла на краю света, ни с чем не связанная, всему чуждая, точно жители ее составляли одну семью, оказавшуюся вне социального движения, с которым их соединяли лишь самые неприметные нити да сборщик податей.
Недолго они кружили по селению, мельник - фигура в сельской местности известная, как фельдфебель в роте. Немного прошли вперед, справа показалась белая стена, за которой виднелись деревья и большой дом, прямо впереди находилась высокая ветряная мельница из красного кирпича. Девочек сдали с рук на руки толстой, из-за множества нижних юбок и природной стати мельничихе, самого Бенаси дома не застали, он с раннего утра отправился в город.
Наступил трогательный момент прощания, Анна-Мария так расцеловала Сашку, что у него даже мыслишка проскочила, что надо было по дороге остановиться на часок и попросить ее о небольшом одолжении, теперь девушка вряд ли стала вспоминать о своем "обете". Фигнеру внимания и поцелуев уделили меньше, разве, что младшая сестра охотно его обслюнявила - еще бы он так о ней заботился дорогой, прямо на руках носил даже туда "куда и царь пешком ходит". Но и ему перепало, бойкая и словоохотливая баба, жена владельца мельницы и тестя Фушона сообщила массу интересных и безусловно полезных сведений.
Между тем, уже покидая селение, Александр не мог не заметить некоторой нервозности и ненормального возбуждения, как у местных жителей, так и у приехавших по разным делам хуторян. Люди толпились у стен административного здания, где были расклеены знаменитые бюллетени Наполеона, как старые пожелтевшие, так и совсем свежие. Крестьяне из окрестностей, в блузах, куртках, треуголках и колпаках приезжали на своих фурах-телегах, якобы для продажи ржи, овса и ячменя, но на самом деле просто для того, чтобы узнать новости. Слышалось дребезжанье по камням неподрессоренных колес и хлопанье бичей. Женщины не отставали от мужчин. Они быстро шли по всем дорогам, подоткнув длинные юбки и с корзинами на головах.
-Бандиты или шуаны появились, большая шайка? -Александр попытался получить информацию у Фигнера, но тот опасений спутника не разделял.
-Нового, внеочередного набора в ряды Великой Армии опасаются. В Пруссии восстание против французского владычества и Австрия опять зашевелилась. -и он прибавил, что еще, по устойчивых слухам, французов недавно знатно вздрючили в Испании, там капитулировал целый корпус с приданными отдельными частями.
-Да похоже, что империи Бони приходится несладко...
-Да и хрен с ней! -отрезал Фигнер и поспешил сменить тему разговора, -А фушоновская девочка никак тебя приметила, так уж смотрела нам вслед, думал поди-ка не утерпит, сорвется и побежит.
Александр промолчал, ничего не ответив, и в самом деле, что-то такое неуловимое он ощутил, какая-то струнка немного шевельнулось в его душе. Но сейчас нельзя, у него есть ЦЕЛЬ, ради которой они и прутся который месяц неведомо куда. Судьба распорядилась так, что теперь Анне-Марии суждено остаться в прошлом, но ее в отличие от многих своих женщин промелькнувших незаметно он запомнил навсегда.
-Поди-ка остался бы у этого папаши Фушона примаком, коли предложили? -продолжал осторожно прощупывать собеседника хитрый Фигнер, -Не каждый день такая хорошая девушка попадается.
-Брось Самойлович, я и не думал никогда по-настоящему! -возразил Сашка, отводя от себя тонко замаскированное обвинение, -Года три-четыре назад такое случиьс, обязательно бы попробовал, но не сейчас...
-Да я тебя не виню братец, просто немало наших пленных и раненых солдат с последней войны здесь во Франции осело. -в примирительном тоне продолжил собеседник, -Можно людей понять, всем жить охота, нашел себе служивый бабу, пошли детишки и все - про царя можно и забыть.
Сашка только пожал плечами, идея "свалить за бугор" неоднократно посещала его все эти годы, проведенные в начале 19-го века. Удерживала унтер-офицера отнюдь не присяга, а патриотизм в узком его понимании, если такое понятие распространяется вообще на столь малые объекты как полк например, или даже на отдельную небольшую группу друзей-сослуживцев. Кроме того всегда, как будто была возможность вернутся домой в век 21, а когда стало понятно, что назад дороги нет в его жизни появилась ОНА - Глаша и затмила все остальное.
-Да к слову, не все наши здесь на землю осели и в города прибились, -снова поднял тему Фигнер, -Кое-кто и в армию к Бони завербовался или в жандармы поступил! Смотри, коли увидишь родные рожи рассейские средь голубых али желтых мундиров - беги подальше, они для нас страшнее Фуше выходят. По дурости могут начальству донесть, что своих встретили. И еще твой дружок Булгарин где-то по Франции шляется с другими такими же полячками-изменничками.
Сашка только кивнул, все верно: российские поляки-ренегаты опаснее всего, это он еще со времен Фридланда на собственной шкуре усвоил, едва не став жертвой банды мародеров из их числа. А вот насчет Фаддея Булгарина, официально поступившего волонтером в Великую Армию, Самойлович погорячился, судя по всему, этот - не из тех, кто так просто "сдает" своих, что бы там Пушкин про него не писал. Александр Сергеевич, судя по всему, еще тот перец, непонятно зачем умудрился обгадить многих вполне приличных людей, начиная от Пугачева и кончая тем же Фаддеем. По крайней мере тогда в Тильзите поляк сразу честно предупредил Сашку, что собирается уйти из российской императорской армии, где его дальше поручика не пропустят. Все остальные мало-мальски знакомые "паны" обычно при таком раскладе старались выпячивать свой дутый "великопольский патриотизм", и конечно же ругали почем свет стоит проклятых "москалей". Хотя если по совести, то поляков в империи Александра первого преследовали ничуть не сильнее, чем скажем тех же русских староверов...
-Стой!!! Стоять на месте суки, кто такие! -с оглушительными криками и бранью на них налетело сразу человек десять. Большие кавалерийские пистолеты мелькают в руках уланов, угрожают и наводят, суют стволы чуть не в лицо, но курки не взведены. Значит, что реальной опасности пока нет, так - пугают просто.
Галдеж стоял страшный, видно сразу, сборная солянка - каждой твари по паре, природных французов раз-два и обчелся, остальные - "добровольцы" всех сортов и народов, даже один темнокожий в это сборище затесался.
-Кто понимает по-французски? Немедленно позовите сюда офицера! -сразу же потребовал от окруживших его и Сашку солдат Фигнер.
-Пся крев, быдло нас еще и поучает? -завозникал было один, по виду типичный западный "брат-славянин" с поблекшими серебряными нашивками сержанта, но на глазах у начальства он вынужден был подчиниться справедливому требованию.
Вскоре к задержанным подъехал лейтенант, исполнявший обязанности командира этого, судя по всему, сводного подразделения, куда, как впоследствии удалось понять из разговоров улан, слили остатки или точнее отбросы различных пострадавших в Испании и в Пруссии частей. Такое впечатление, что собрали воедино всех закоренелых нарушителей дисциплины, мародеров и отловленных по разным 'медвежьим углам' дезертиров...
Средних лет офицер привлекал к себе прежде всего красивым складом тонкого лица безупречно овальной формы, разделенного носом на две совершенно симметричные части, что редко встречается у французов. При всей правильности черт лицо его не было лишено выразительности, быть может, благодаря гармоничности цвета лица, где преобладали смуглые и красноватые оттенки, свидетельствующие о действенном мужестве. Светло-карие живые и проницательные глаза не скрывали мысли и всегда прямо смотрели в лицо собеседнику. Высокий и чистый лоб оттеняли густые черные волосы. Честность, решительность и святая доверчивость одушевляли это прекрасное чело, на котором невзгоды солдатской жизни проложили морщины. На нем без труда можно было прочесть любое промелькнувшее подозрение или недоверчивость. Как все военные, принятые когда-то в отборную кавалерию, начальник отдельного эскадрона охраны по своему еще тонкому и гибкому стану мог почитаться статным мужчиной. Сразу было видно, что "этим сбродом" он командует только благодаря несчастливому стечению обстоятельств. Провинился где-то офицер, всем генералам и особенно их женам не угодишь... Но тем не менее, своих буйных "бойцов" этот человек жестко держал в кулаке, чем невольно вызвал симпатию и даже уважение со стороны Сашки.
Самойлович спокойно предъявил для проверки все необходимые бумаги: паспорта, рабочие книжки и письмо-подорожную якобы от управляющего имением графа Х. Вроде бы все сходилось, не зря он просидел всю ночь, вытягивая из Фушона необходимые сведения и подделывая подорожную, здесь Европа и ездить без паспортов и прочих "плакатов" крайне нежелательно. Впрочем, в России тоже самое. Недаром говорят, что без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек, поэтому любой начинающий жулик или авантюрист прежде всего запасается соответствующими бумагами.
Лейтенант не торопясь и обстоятельно с должным вниманием изучил все предложенные ему документы. Как будто все чисто, без сучка и задоринки, управляющий имением извещал префекта, что три дня назад в имение прибились две брошенные лошади, судя по клеймам принадлежавшие военному ведомству. Поскольку в данное время послать в город никого нельзя, все работники заняты на обработке урожая, то он вынужден воспользоваться услугами двух посторонних сезонных рабочих, имярек - указаны фамилии и имена с точность совпадающие с предъявленными паспортами. За труды им выплачен задаток в три франка, остальную сумму положенного вознаграждения должен выдать сам префект премиальными за находку ценного казенного имущества. Ничего подозрительного или из ряда вон выходящего, крупный помещик или другой землевладелец никогда не станет возиться с вытравлением клейм и перепродажей - себе дороже, а держать лишних лошадей на своей конюшне невыгодно, слишком большой расход кормов. Обычно они так и поступают, сразу стараются избавиться любыми законными путями от нежелательной находки, мизерное казенное вознаграждение совершенно не покрывает расходов на содержание и транспортировку лошади, овес нынче дорог. Надо сказать, что Фигнер с подделкой постарался, даже личной печатью графа бумагу скрепил, у него целая коллекция была таких штампов, специально оставлявших на бумаге размытый оттиск, вроде и есть, а ничего толком не разобрать. Законный вопрос внимательного и дотошного читателя, а почему же обладая столь богатым арсеналом фальшивок, Фигнер не пустил его в ход раньше? Ведь в этом случае продвижение путешественников бы сильно ускорилось, но сперва немного истории... Готовится к покушению на Наполеона капитан, а в ту пору еще поручик начал несколько лет назад. Тогда военно-политическая ситуация была несколько иной и Фигнер планировал проникнуть во Францию, как все нормальные заговорщики - через практически неподконтрольную императору Вандею. Однако за последующие годы многое изменилось: так их могли задержать британцы, которым Наполеон в данный момент был выгоден, без него антифранцузская коалиция моментально бы развалилась как карточный домик. Кроме того шуанов изрядно прижали, а Фуше наводнил мятежную провинцию своей агентурой. Вот и получилось так, что нужные документы подготовить успели, благо верный человек в Париже постоянно снабжал образцами бланков и печатей, а разведать новый маршрут уже не хватило времени. Отчасти это промах удалось ликвидировать путем обстоятельного опроса местных жителей, особенно помог папаша Фушон и его болтливая теща...
Несмотря на бесспорные и убедительные вроде доказательства смутное подозрение у лейтенанта осталось, как бы залетные добры молодцы не присвоили себе и денежки вознаграждения и военных лошадок. За долгие годы службы в кавалерии он уже не раз сталкивался с жуликами и конокрадами всех мыслимых мастей, а его нынешние подчиненные так и вовсе представляли собой великолепную коллекцию подонков общества. Поэтому красавчик-офицер немного подумал, поморщил умный лоб и принял нужное и разумное решение.
-Сержант Влдыевски, возьмите своего как его... а вспомнил - рядового Збышека и отправляетесь вместе с этими людьми в город. Заодно получите там, в мэрии билеты на постой для нашего эскадрона. Приказ понятен?
-Так точно ваше благородие! -молодцевато и нарочитой придурью, гаркнул сержант-поляк, несколько минут назад высокомерно обозвавший "этих людей" быдлом. Похоже и о своем командире он был не особо высокого мнения.
-Да гляди, чтобы все было ладом, а не как в прошлый раз получилось, когда нам отвели каменный сарай на кладбище. Смотри сержант, коли узнаю, что берешь взятки от горожан - галун долой!

[monitor]

Таким образом, путешественников насильно снабдили весьма и весьма нежелательными попутчиками, которые по замыслу лейтенанта должны были проследить за тем, чтоб казенное имущество попало по назначению. По идее ничего страшного не произошло, за вычетом того обстоятельства, что отдавать так быстро лошадей Фигнер не собирался, город он предполагал обойти по окраинам и двигаться верхом дальше, а теперь придется заехать туда, сдать четвероногую добычу взятую у Фушона, а далее топать пешком, как собственно передвигались и раньше.
-Ладно, попробуем в таком случае пристроится на дилижанс, может быть места на империале для нас найдутся. -шепнул он Сашке, но не получилось, судьба снова распорядилась иначе, по своему хитрому и никому не известному заранее плану.
Между тем, пока они ехали, уланы-квартирьеры не молчали, а вовсю обсуждали грядущие перспективы. Оба воина были уже не первый месяц на мели и сильно возмущались тем обстоятельством, что во Франции приходится жить исключительно на одно жалованье, которое уже давно проиграно в карты на полгода вперед. Все, что удается взять на разбойниках, полностью отбирает казна, а местных жителей пощипать не дают под страхом сурового наказания. Вот в Испании, другое дело - там разрешали делать все, что душе угодно, жаль только что, местные аборигены "освободителей" не любили и пленных обычно не брали. Польские ландскнехты по всем признакам уже давно страдали от хронического безденежья и настойчиво искали выход из создавшегося финансового кризиса. Знакомое и понятное Сашке состояние, в провинции тогда и у него частенько было "денег мало длинный шмель - ты в кибитку не ходи", а иногда хочется и выпивки, да тот тут говорить - и женщину тоже. Выход господа уланы нашли быстро, при этом не прошло и получаса, как расстались с эскадроном, резво упылившим по имперскому шоссе на запад.
-Слышь земляк! Давай грохнем этих бл...х хлопов, а лошадей ихних загоним барыгам. У меня есть один знакомый жид в предместье, скупает краденных. -откровенно предложил сержанту Збышек. "Паны" особо не стеснялись присутствием посторонних слушателей, переговаривались громко - считая, что польский язык их попутчикам не понятен, а может и не считали нужным таится от какого-то убогого "быдла".
-Нельзя, здесь тебе не Испания, могут и на виселицу отправить. -возразил сержант, но по лицу было видно, что идея его заинтересовала. Збышек продолжил уламывать земляка, упирая на то обстоятельство, что свидетелей преступления нет, и впредь не будет, а командир приказал им сопровождать перегонщиков только до города, дальше у них свои задачи. Так получается, что не сможет к ним придраться начальство, даже если очень захочет: не было ведь прямого приказа привести и сдать перегонщиков вместе с лошадьми в префектуру. Не додумал немного обычно предусмотрительный на такие мелочи лейтенант, а значит не грех и воспользоваться открывшейся возможностью.
-Да кто к черту дознается? За тридцать верст до города свернем на старый, малоезженый проселок, как бы путь спрямить, пообедаем в лесу и опосля убьем этих доходяг. -продолжил убежать приятеля улан, псотепенно завоевывая его доверие, -Смотри, какие у них мешки с собой, сразу видать - жулики, набрали где-то чужого добра. А где нам еще денег взять, разве того русского офицера с денщиком сыскать, за поимку коих 100 тысяч золотом обещали.
-Рубить нежелательно, кабы не обвинили потом нас, а выстрелы могут услышать проезжие... -продолжал колебаться второй поляк, но чаша весов уже заметно клонилась в одну сторону.
-Брось, на шум никто не прибежит. Лошади у них знатные, у младшего офицерская, и кабы не кровная английская кобылка, нам таких не дают, не меньше тысячи франков стоит!
Сержант возразил, что ни один перекупщик, а тем более еврей, столько не даст, даже за чистокровного "араба". Барышники обычно предлагают не более 800-900 франков, однако была еще и нормандка "немца", как между собой уланы сразу окрестили Сашку. В сумме получалось очень даже неплохо, можно рассчитаться с долгами и останется на выпивку и на оплату услуг гулящих девок не самого низкого сорта.
-Решено, после обеда гасим этих уродов. -цинично и по-деловому подвел итог подсчетов сержант, и добавил чуть позднее приятелю, -Но с барыгой будешь сам торговаться, если что, то я сторона и ничего не знаю!
Александр с большим трудом подавил искушение достать из наплечной кобуры ТТ и прямо тут же на месте и разделаться с наглыми мародерами. Но Фигнер упрямо сохранял олимпийское спокойствие, а значит, время для разборок еще не наступило. Между тем спутники-поляки наконец приняв решение успокоились, и стали живо обсуждать различные мелкие подробности. Збышек все больше прикидывал, кого из местных городских проституток стоит 'осчастливить' предстоящим визитом, а его напарник напротив уже смаковал детали предстоящего кровавого 'дела':
-Мне так просто хлопов мочить скучно - никакого развлечения, надо хоть попытать немного их сначала. Яйца например отрезать, как мы в Испании с пленными партизанами поступали, или хотя бы живот на худой конец распороть, так чтобы кишки вывалились, пусть сдохнут медленно и в мучениях.
-Не дури сержант, нам ведь с тобой просто деньги нужны. Я бы вообще их оставил в живых, да ведь обязательно заложат суки. -весьма сдержанно и даже 'гуманно' попытался урезонить своего приятеля Збышек.
Так вот и ехали вчетвером и час и два, с виду мирно и заодно исподволь 'ножи друг на друга точили'. Уланы предавались этому увлекательному занятию явно, полагая, что французы их не понимают и ни в чем не заподозрили, а Фигнер с Сашкой тайно - обмениваясь лишь взглядами, но рано или поздно обстановка должна была взорваться. Развилка, сержант всех заворачивает на проселок, якобы для того чтоб выиграть лишних пять-шесть километров. События пока развиваются в точности, как они сговорились с предприимчивым хитрецом Збышком, значит, теперь иного выбора уже нет. Спустились с мощеного камнем прекрасного шоссе на узкую дорожку четверо всадников, а по ней до города суждено добраться только двоим, но пока неизвестно будут ли это уланы в синих мундирах или их спутники в серых рабочих блузах сезонников...
Время - обед, у спутников Сашки и Фигнера с собой ничего съестного кроме водки в казенных флягах не оказалось, пришлось их кормить. Уланы точно голодные волки жадно смели почти весь недельный запас продуктов, которыми снабдил своих спасителей на дорогу папаша Фушон, и кажется даже и не насытились до конца. Покончив с хлебом, сыром и копченым салом стали пить чай, в качестве которого выступил уже знакомый Сашке по дальним странствиям зверобой. Поляки правда прикладывались временами еще и к своим водочным фляжкам, время шло все четверо расположившись возле костра, молчали и пока ничего не происходило, но рано или поздно должна быть развязка.
-Эй ты шваб, вставай и поди сюда! Бегом! Да, я тебе скотина бл...я говорю! -сержант поднялся на ноги, и немедленно обратился к Сашке. Увидев, что тот никак не реагирует на приказ и по-прежнему сидит на земле поспешил подтвердить распоряжение весьма болезненным пинком тяжелого кавалерийского сапога. Пришлось подчиниться, но намерения поляка пока были неясны, может быть, просто куражится от нечего делать, от скуки.
-Поможешь пану вахмистру сесть в седло! -распушил грязные усы и гордо задрал нос 'знатный шляхтич. Знакомая до боли по Польше картина, не раз и не два видел такое унтер-офицер, посещая по различным служебным делам панские усадьбы. Опытному наезднику не трудно использовать для указанной операции стремя, но как же быть пану без гонора и 'понтов'? Влезают обычно на лошадь с помощью хлопа, тот руками делает 'ступеньку' под барский сапог - это польские крестьяне. Но бывает, что мужика ставят раком на четвереньки и используют в качестве скамейки под ноги, заодно и сапоги об его свитку можно попутно обтереть от липкой дорожной грязи - обычная участь хохлов, или как их тут чаще называют - малороссов.
Помогать пану сержанту по второму варианту у Сашки не малейшего желания не было и он покорно выразил готовность подсадить его руками. В момент, когда тот уже ухватился за луку седла и занес вторую ногу готовясь удобно усесться, 'хлоп' осторожно заглянул снизу 'пану' в глаза и понял, что началось, то чего ждали уже добрых три часа. Сержант не обращая внимания на свою живую подставку, незамедлительно потянулся к пистолетам в ольстре, а значит, сейчас будет пиф-паф-ой-ой-ой и 'шваб' рухнет прямо под копыта с простреленной головой, а затем оба поляка дружно кинутся на Фигнера, которого ошибочно сочли менее опасным. Но за секунду, до того как сержант должен был вставить вторую ногу в стремя, его 'ступенька' вдруг неожиданно ожила и превратилась в катапульту. Сашка с такой силой поддал его вверх, что 'пан вахмистр', не успев вытащить тяжелый пистолет, кувырком перелетел через лошадь, и как мешок с песком плюхнулся по другую сторону на мох и низкую траву лесной опушки.
-Пся крев! Кто посмел!! Убью бл...кого говнюка!!! -завопил, словно павиан в период гона шляхтич, ища налитыми кровью глазами обидчика, а Александр уже был рядом, проскочив под брюхом лошади, этот приемчик, и заодно шутку с 'посадкой в седло' ему под Тильзитом однажды показал за отдельную оплату водкой знакомый казачок, большой специалист по таким интересным трюкам. Правда, тогда в роли незадачливого наездника выступал сам Сашка собственной персоной, но это технические мелочи, не заслуживающие подробного описания. Станичник еще обещал показать, как правильно панов резать надо, но к сожалению не получилось, 13-егерский полк отправили на другой день из Тильзита на зимние квартиры и больше с этим 'инструктором' Александр не встретился.
-А-а-а! -тяжелый кулак сержанта проскакивает на головой, улан целился в ухо, но Сашка в последний момент чуть присел и 'нырнул' под удар, он вообще был скверным боксером, но поляк и того хуже - привык бить покорных рабов, которые ни увернутся, ни закрыться или в ответ ударить не смеют. Пока его противник боролся с силами гравитации и инерции Александр успел врезать правой ему в корпус, бил сильно, но старался при этом максимально сберечь собственные пальцы от повреждений, они ему сегодня нужны не для драки.
Убедившись на собственном горьком опыте, что 'по-народному' с врагом не разделаться улан моментально, одним неуловимым движением выхватил саблю из ножен. Судя по тому, как быстро и изящно он это проделал, можно было судить, что перед Сашкой стоит не новичок и холодным оружием противник пользоваться умеет. Александр не собирался драться с сержантом врукопашную, кулак - плохое оружие против длинного клинка в умелых руках фехтовальщика, и отработанные приемы самбо теперь не помогут, остается единственный возможный вариант - бегство. Улепетывая прочь по ведущей в лес просеке, он боковым зрением успел заметить, что Фигнер по-прежнему спокойно пьет чай из маленькой глиняной кружки и второй улан не проявляет никаких заметных признаков беспокойства. Удивится этому странному обстоятельству и осмыслить не было времени, сзади натужно как паровоз пыхтел, задыхаясь от непривычно быстрого бега разъяренный 'пан сержант'.
-Хех, пся крев! Хех, хех... матка боска... Стой трус поганый! -как и все кавалеристы пан улан предпочитал седло и ноги доброго коня передвижению пешком и вот теперь ему приходится в полной мере расплачиваться за это упущение, да еще и сапоги предательски цепляются шпорами за траву и выступающие из земли корни давно заросшей почти до состояния звериной тропы узкой лесной дороги.
Александр в легкой по меркам 19-го века и удобной обуви - спасибо предусмотрительному Самойловичу, без особого труда оторвался от поляка на целых сорок метров и теперь настало подходящее время объяснить преследователю 'кто пропал, кто пан', тем более, что просека кончалась и впереди был виден почти непроходимый завал из упавших деревьев. Сашка добежал до препятствия, и повернулся лицом к преследователю, теперь есть в запасе несколько секунд, чтобы изготовится к открытию огня. Но больше опытному стрелку, хорошо знакомому с материальной частью своего оружия, на подготовку и не надо.
Увидев, что удиравший ранее противник остановился и судя по всему, готов принять бой, подставившись под его саблю, улан радостно взвыл, словно дикий зверь, как хищник загнавший в ловушку долгожданную добычу. Сейчас его любимый клинок вдоволь попробует человеческого мяса, давно, почти месяц со дня последней стычки с бандитами-шуанами ему не доводилось никого рубить. Буквально на мгновение сержант остановился в своем порыве, заметив, что враг достает из-за выреза блузы какую-то небольшую железку, по виду - обычный карманный пистолет и прицеливается. Но сержанту-улану не раз ходившему в лихие атаки на ощетинившиеся штыками каре пехоты, привыкшему к громоздким почти полуметровым кавалерийским 'дурам', такое оружие на беглый взгляд показалось жалким и смешным. А внушительная дистанция, с которой глупый 'шваб' собрался открыть огонь из этого ублюдка и совсем успокоила, усыпив последние возникшие подозрения. С такого расстояния пуля из слабого пистолетика даже одежду не пробьет, эти женские побрякушки опасны только при стрельбе в упор - он своей длинной саблей достанет жалкого и ничтожного труса раньше. Как истинный кавалерист поляк сильно недооценивал возможности огнестрельного оружия, используя пистолеты только тогда, когда до врага нельзя было дотянутся клинком или пикой, это и сгубило пана. Он даже не попытался уклониться в сторону, чтобы затруднит прицеливание, так и продолжил движение вперед, прямо навстречу собственной гибели, выписывая в воздухе саблей какие-то просто фантастические финты.

Добавлено спустя 36 секунд:
Александр застрелил преследователя хладнокровно, просто и без особых затей и 'ковбойства', точно так же как раньше машинально дырявил мишени в тире. Хватило одного патрона, мозг врага умер мгновенно, пробитый насквозь пулей из ТТ, превратился в серую с примесью крови массу, но тело сумело продвинуться еще на несколько метров и только потом колени подломились и улан повалился навзничь. Длинная, красивая и острая как бритва сабля выскользнула из бессильной, немеющей руки и мягко воткнулась в лесной дерн, оставшись стоять вертикально, как надгробный памятник смелому, но чрезмерно спесивому и недалекому умом хозяину. Возвращаясь обратно на опушку, откуда они вдвоем начали этот смертельный забег, Сашка даже не прикоснулся к чужому клинку, он очень спешил - его товарищу могла потребоваться его помощь.
Однако, на исходном месте, все как будто выглядело мирно и спокойно. Фигнер деловито собирал вещи: чайник, кружки, прочие жалкие остатки обеда, и вьючил дорожные мешки вместе с доской-контейнером на лошадей. Второй улан исчез бесследно, словно испарился и только тлеющий в костре кивер-конфедератка, да примятая трава со следами свежей крови свидетельствовали о том, что нижний чин Збышек совсем недавно отправился в те же самые дали, что и его сообщник-сержант, не бегать ему больше по борделям в поисках приключений.
-Мог бы и быстрее управится с паном! -сделал Фигнер заслуженный выговор подоспевшему Сашке, -Садись в седло, надо срочно уезжать отсюда.
Уланских лошадей увели с собой, через несколько километров сделали короткий привал, и тогда спутник Сашки ловко разрезал своим ножом ремни сбруи и седла, освободив животных от обузы и от лишних примет заодно, теперь они 'ничьи' или 'вольные', пусть ищут себе нового хозяина. Тащить с собой в дальнюю дорогу такую явную улику, не было никакого смысла. Тут же и сменили 'засвеченные' при последней проверке документы. Были они родом из Арраса, стали из Эльзаса, кому какое дело? Александра и вообще сделали прусско-поданным, чтоб случайно под набор в ряды Великой Армии не попал. Надо запоминать новые имена и фамилии, но одно утешает - теперь нет необходимости косить под 'дурака', и слава богу, ибо порядком уже надоело.
-Мешай французские слова пополам с немецкими, примерно так многие и говорят в той дыре, распорядился его спутник и немедленно привел пример, которому надо было неукоснительно следовать, -Nein, monstsir oftitsir, rien fu!
В переводе с франко-немецкого жаргона сие означало примерно следующее: 'Нет, господин офицер, ничего не видел!' На таком суржике изъяснялись неграмотные эльзасские крестьяне и он был вполне по силам Сашке, одинаково посредственно владевшему обоими наречиями. Сам же Александр Самойлович был по жизни полиглотом и одновременно неплохим актером, по крайней мере, везде умудрялся сойти за местного, если вдруг возникала такая необходимость. Для него не составляло большого труда сменить 'южный' акцент, на 'германский'.
Город они миновали еще засветло, пришлось местами проехать через растянувшееся поперек пути на несколько километров предместье, не было ни малейшего желания делать большой крюк. Судя по всему, сегодня был какой-то народный праздник, по декорированным флагами и фонариками улицам шатались изрядно подвыпившие молодые парни разного возраста от совсем безусых юнцов, до солидных уже 'молодых людей' с бородками, украсивших головные уборы разноцветными ленточками и цветами. Откуда-то слышалась музыка военного оркестра, игравшего бравые марши, а вдали на центральной площади у префектуры на разные лады гремели барабаны. Люди танцевали, взявшись под руки, громко кричали, били каблуками в землю и заламывали шляпы, чтобы казаться веселыми. Многие из них плакали, но при этом не переставали петь, как безумные. Другие целовались, рыдали и тоже пели и орали что-то пьяно-неразборчивое. Вот только девушек и женщин среди гуляющих по неизвестной причине было совсем немного. Ветер эпизодически доносил до слуха путников обрывки дроби: 'тра-та-та... тра-та-та... мы ведем с собой кота, чижика, собаку, Боньку-забияку...'. В одном месте Сашка невольно задержался, бросив мельком взгляд наверх, руки сами по себе натянули поводья, вслед за ним остановился и его спутник. На втором этаже в больших, в рост человека окнах, задрапированного местами национальным французским триколором двухэтажного особняка, стояли совершенно голые молодые женщины - ни единой тряпочки на белых и гладких телах. Девицы совершенно не стеснялись наготы и гордо демонстрировали проходящим и проезжающим внизу мужчинам свои 'достоинства', точно живая реклама порнофильма. Одна из них, миловидная, невысокого роста молодая брюнетка с курчавой, точно у негритянки копной волос на голове и маленькой родинкой у самого виска, едва заметив искривившиеся от удивления лица путешественников внизу, немного присела на полусогнутых ногах, но не до конца, не на корточки и быстро раздвинула колени как можно шире. Затем она как-то совсем неизящно, по-скотски или по-животному раскорячилась, подавшись тазом далеко вперед. В финале этих манипуляций девица широко развела и растянула в стороны пальцами складки своего женского полового органа, выставив все так называемое красно-розовое 'естество', или как еще французы любят выражаться, 'туннель любви' на всеобщее обозрение публики... Другие бабенки наверху, от такой дикой шутки товарки весело захохотали и заржали, точно молодые кобылы на случке с жеребцом. Увидев смущение Сашки и его попутчика, девки дружно, как по команде призывно затрясли весьма внушительными бюстами - 'только мячики прыгают', как в одном пошлом рекламном слогане НТВ времен горбостройки.
-Эй купцы-цыгане, заходите к нам бродяги, у нас весело! -кричали сверху голые молодые бабы, или девки, черт их разберет и махали руками.
-Ну и бл...во, смотри, как они зазывают... Может сделаем остановку на полчаса и зайдем? -с трудом двигая вдруг пересохшими губами спросил Фигнера обалдевший от увиденного Сашка, такой жесткой порнухи он еще здесь ни разу не видел, -Нет ты только глянь, что она делает... чуть наизнанку себе не вывернула!
-Быстрее вперед! -и его спутник ударил каблуками в бока свою кобылу, заодно подстегнув трофейным хлыстом и лошадь приятеля. -Давай скорее отсюда, пока эти пьяные шлюхи нам на головы не отлили!
Не то что бы Александру эти распутные и бесшабашные девки сильно глянулись, просто в какой-то момент они показались подходящим средством забыться, закрыть вновь растревоженную душевную рану, словно крепкая водка для подавление боли. Слишком сильно фермерская дочка напомнила ему ту, что он недавно безвозвратно утратил, по собственной же глупости.
Лошади быстро вынесли их за пределы шумного предместья, хорошо хоть здесь, вдали от центральных улиц народу на улицах было не так много, похоже народное гуляние уже подходило к концу.
-Знаешь, что за праздник у них? -спросил своего спутника Фигнер, когда они снова выбрались на шоссе и сам же и ответил, -Набор, конскрипты жребий бросают и гуляют. Вот публичные девки и стараются, у них выручки за день больше чем за месяц выходит, рекруты поди никаких денег не жалеют. А нам туда соваться не след, как бы не загребли вместо недостающих.
-Совсем как у нас... -вздохнул Сашка, ему и в голову не приходило, что здесь в Европе можно натолкнуться на чисто 'российские' реалии. Рекруты из мещан точно так же отмечают - 'дым коромыслом', если не повезло и сдали под 'красну шапку', стараясь напиться до потери сознания и 'отлюбить' весь доступный женский пол в пределах досягаемости. Обычно им охотно составляют компанию различные друзья и родственники. Некоторые невезучие бедолаги из числа 'провожающих' позднее проснувшись в депо, или в остроге - как кому повезет, с удивлением из уст армейского 'ундера' узнают, что умудрились 'записаться добровольцем', заместителем вместо совершенно незнакомого человека. По такой незамысловатой схеме в ряды российской армии угодил его приятель, ефрейтор Гриша. Похоже, что чего-то подобного опасается и осторожный Фигнер.
Ничего удивительного в таком разгульном поведении нет, будущие солдаты как минимум лет пять проведут без женщин и с сильными ограничениями по части употребления алкоголя. Только убедившись, что 'православный воин' не сбежит и не запьет-загуляет на свободе, отцы-командиры его с течением времени начнут отпускать в увольнение. Правда, надо сказать, что Александра за хорошее поведение удостоили такой чести раньше - на третьем году службы... С другой стороны у французов вроде бы служивых в казармах не запирают, а при короле, как жандармский сержант рассказывал, и вовсе 'демократия' была - всех на ночь отпускали, кроме наряда и караула. Кто французам мешает, потом на службе напиться вина или в публичный дом сходить непонятно - но видимо натура человеческая едина, раз забирают в армию, значит надо пить и гулять по полной.

Добавлено спустя 1 час 23 минуты:
Уф, пока все, если что пусть администрация форума удаляет... решил далее ***** не ставить, т.к. местами сильно искажается смысл.

[kam5791]

Мдя, а вот брат и будущий император Николай палкин, с вами не согласен, он не обвинял своего брата в смерти отца. А отца Николай очень даже любил.

И, спасибо за проду.

[kam5791]

История с убийством Павла, вообще полна несостыковок и допущений, даже граф Палий туеву хучу несуразностей в свем мемориуме наплел.
То, что участие Александра в убийстве Павла это измышление его врагов, просто не вызывает сомнений. Поверьте, я тоже копался в тех архивах.
Да, Александр был трусоват, да, он небыл прагматиком, и таки это подтверждает отстранение Сперанского от дел.

Добавлено спустя 6 минут 43 секунды:
Да, были головные уборы в русской екатирининской армии, которые с бааальшой такой натяжкой можно счесть киверами. Но, блин, наш современник никогда бы их таковыми не воспринял, это алогично. Простите, но не верю. Эти шапочки я посмотрел и на кивера они похожи только с большого будуна.

Добавлено спустя 35 минут 31 секунду:
Простите за нотацию, но мне кажется, что вашему произведению не хватает классового взгляда.

[monitor]

Мдя, а вот брат и будущий император Николай палкин, с вами не согласен, он не обвинял своего брата в смерти отца. А отца Николай очень даже любил.

Хм, было бы странно если бы обвинял, т.к. сабж фактически его преемник. Насчет любил-не любил, сейчас уже понять трудно. В любом случае большинство источников склоняется в пользу участия Александра в заговоре и я подчиняюсь "мнению 90%".

Да, Александр был трусоват, да, он небыл прагматиком, и таки это подтверждает отстранение Сперанского от дел.

Пр пунктам:
1."Трус" Александр, между прочим, лично командовал войсками в бою и брал на себя ответственность, не всегда правда удачно, но это война. А вот "храбрый" братец его ни разу не сподобился - только плац/парады/учения, зато какой был пАлковник :).
2.Отстранение Сперанского произошло на фоне борьбы с Наполеоном - тут ничего удивительного нет. Но сам факт попытки реформирования налицо, а вот позднее будут только "комитеты", известные у нас со времен Екатерины: "Ты был не царь, а лицедей!"
3.По сравнению с братом, ухитрившимся начать совершенно ненужную войну против сильнейшей коалиции и без союзников, Александр первый выглядит прагматиком. Особенно если учесть, что к моменту Крымской на ЧФ - ОДИН современный боевой корабль, и то закупленный в Британии! :).

Простите, но не верю

Ваше право, но у себя на самлибе, я приводил выдержки из исторических документов, где
описываются "ведрообразные" головные уборы в ряде частей кавалерии, как раз в провинции. Теперь поднимать просто лень. Тема скользкая, как конкретно выглядели "армейцы" в ту пору, после наложения павловских веяний на екатерининский бардак + требования экономии - установить теперь практически невозможно. Красивые картинки реальности не отражают, т.к. художник "так видит" или это просто образец, да к тому же еще сабж как правило не соотв. сохранившимся описаниям и документам.

Простите за нотацию, но мне кажется, что вашему произведению не хватает классового взгляда.

???? У меня их даже два, со стороны барина и со стороны "казенного раба"... какой нравится тот и выбирайте.

Добавлено спустя 3 минуты 15 секунд:
Захваченных у бандитов лошадей путешественники использовали по полной программе. Правда, были некоторые весьма неприятные ограничения, так оказалось, что лучше всего передвигаться в сумерках, или даже ночью, днем они привлекали слишком много ненужного внимания со стороны разных встречных-поперечных. Рано или поздно какой-нибудь бдительный стукач-патриот донесет жандармам или полиции о встреченных на дороге неких 'подозрительных личностях'. Одну проверку они уже успешно выдержали, но многократно искушать судьбу не стоит, это как русская рулетка с одним зарядом в барабане револьвера. Поэтому вскоре с шоссе убрались на проселок, в темное время суток там было безопаснее - меньше шансов нарваться на проверку документов, да и проще решить проблему с "топливом", на одном подножном корме далеко не уйдешь, надо покупать овес. Продовольствие и фураж брали у крестьян, стараясь заезжать на отдельные хутора, а деревни старательно избегали. Был риск нарваться на очередную банду, но и на шоссе временами 'шалили' разбойники. За время путешествия верхом их только однажды обстреляли случайно встретившиеся по пути 'мужики с ружьями', но пара выстрелов 'для острастки' из револьвера сразу же отбила у них охоту преследовать всадников.
За семь дней удалось продвинуться, по грубым подсчетам примерно на 350 километров, не бог весть какое достижение, но и не так плохо, особенно по российским меркам. Все хорошее в этой жизни, как известно, имеет тенденцию быстро кончатся, и к исходу восьмых суток после разборок со славными франко-польскими воинами-грабителями, Фигнер решил, что пора вернуться к старой схеме передвижения. Лошади - это безусловно хорошо и относительно быстро, но уж очень сильно они демаскируют их маленькую группу. Так ведь можно в итоге невзначай добиться того, что рано или поздно кто-нибудь сопоставит их с той разыскиваемой парочкой - офицер плюс денщик. Не все же время им будут попадаться навстречу туповатые сержанты, рано или поздно можно наткнутся и на умных...
-Достаточно мы уже наследили, ежели пропавших уланов хватятся, то обязательно зачнут искать их попутчиков. Посему спешиваемся! -решил он, взвесив все возможные доводы "за" и "против".
С четвероногими спутниками поступили так же, как и с их сородичами, захваченными ранее у поляков - отпустили на волю. Седла и сбрую долой, сбросили в первый же попавшийся овраг и вперед лошадки, вы теперь свободны, как мустанги в прериях... еще одна весомая улика уничтожена, или по крайней мере на длительное время спрятана. Есть смысл вернуться обратно на имперское шоссе, дилижансы по проселкам не ходят, а на редкие крестьянские повозки рассчитывать не стоит.

Века идут, а люди не меняются, как там в 'Белом солнце пустыни' было?
Сухов: Ты как здесь оказался?
Саид: Стреляли...
Примерно такая же история вскоре случилась и у Сашки с Фигнером. Виновником очередного ЧП оказался Самойлович, была у офицеров российской императорской армии, да и у других тоже такая нехорошая привычка: 'ходить на выстрелы'. Пока они прямо по лугам и по опустевшим уже полям, ориентируясь по компасу, пытались выйти к шоссе, откуда-то справа, со стороны высоких зарослей кустарника, и молодой поросли на вырубках по левую руку, услужливый ветер донес 'пах-пах-пах...', а затем спустя несколько минут еще раз повторил ту же музыку.
-Не охотники, в кого там палить? -заинтересовался Фигнер, и тут же изменил направление движения, точно магнитом его туда потянуло, -Пошли посмотрим!
-Может обойдем нафиг, что мы там потеряли? Мало нам последних передряг? -попытался остановить его Сашка, но какое там...
-Да мы только посмотрим, а встревать в дело не станем! Тут совсем недалече, судя по шуму шагов с тысячу, как раз за теми кустиками. -Фигнер указал на южную оконечность вырубок, Александр только вздохнул. Такое было с ним однажды на войне в Восточной Пруссии. Тогда отправленного на рекогносцировку местности со взводом поручика Яковлева похожим образом влекло 'на выстрелы'. С большим трудом его удалось от этого удержать, благо у Александра к этому времени был уже некоторый авторитет и офицер к его словам прислушался. Но здесь уговорить Фигнера не получилось, и пошли они как тот Саид из 'Белого солнца' искать совершенно ненужные приключения на свою задницу. Что поделать - эпоха такая... Правда насчет расстояния немного ошиблись, и добираться пришлось почти час.

-М-да... -от увиденного у Самойловича даже челюсть отвисла, -Сашка бинокль у нас далеко запрятан? Никак не могу понять кого они там раком сношают?
-Мальчика. -ответил ему Александр, от природы наделенный необычайно острым зрением, его и самого действие происходящее в данный момент на поляне, ограниченной зарослями кустов немало шокировало. Такого ему ни разу не доводилось видеть и в ХХ веке. Одно дело в анекдоте про поручика Ржевского, как там: 'Разврат, раз в рот, раз в зад', и совсем другое - наблюдать эту отвратную картину своими глазами.
Если не считать этого необычного эпизода, то более ничего странного они не обнаружили. Судя по всему разбойникам повезло, они 'взяли' дилижанс, из числа совершающих регулярные рейсы между городами. Это громоздкое сооружение, 'убийцу дорог' ни с чем не спутаешь. Вон он стоит в тупике, лошади уперлись в кусты и дальше не пошли. Неясно только как такой 'монстр' здесь оказался, до шоссе километров пять не менее, а по проселочным дорогам они обычно не ездят. Бандитов было человек десять, по крайней мере, столько насчитали с первого взгляда, двое предавались как раз тому милому занятию, которое так удивило Самойловича, еще один рылся в каком-то сброшенном с экипажа сундуке, а вот остальные видимо отдыхали, но наблюдение за подступами все же вели. На морду лица эти 'джентльмены удачи' не сильно отличались, от тех, кого доводилось уже видеть раньше. Побрить, подстричь, прилично одеть - не отличишь от обычного горожанина или крестьянина, но здесь эти люди, как показывала практика, быстро утрачивали человеческий облик. Из пассажиров дилижанса уцелели, судя по всему немногие, в траве возле высокого колеса Сашку сразу заметил связанного мужика в 'интеллигентом' облачении, даже очки присутствовали - чиновник или может быть врач - сейчас это уже не важно. Дальше взгляд невольно цеплялся за красивую и еще молодую женщину, на вид ей больше 25 дать было нельзя. Она, стоя на коленях, пыталась что-то объяснить одному из разбойников, возможно главарю этой шайки. Этот мужик выглядел намного внушительнее остальных своих сообщников и вроде бы отдавал распоряжения. Кроме того на этой площадке, ограниченной с одной стороны кустами, а с другой лугом присутствовали еще 'действующие лица': мальчик, точнее подросток которого впрочем в данный момент превратили в 'девочку'. Были и просто девочки, в смысле: дети - женского пола, целых трое - погодки, старшей 7-8, а младшей может быть 4... европейская одежда, принятая в среде буржуазии немного 'старит' детей добавляя им несуществующие годы. Маленькие такие-крошки-ангелочки, двое младших прижались к старшей девочке, словно она способна из защитить. Самая маленькая - совсем как его Машка, промелькнуло на мгновение в голове у Александра, и точно повинуясь некоему приказу, память подсунула ему на секунду как бы мгновенный снимок маленькой свояченицы, единственное, что у него осталось от недолгой 'той жизни'.
-Девочки поди-ка ее? -сразу предположил Фигнер, такие основания были, если судить по фамильному сходству, -Наверное за них уговаривает главного... просит чтоб не тронули.
-Может не будут ее и девок, раз с мальца начали? -неуверенно предположил Сашка. О бандитах-насильниках слышали и не раз, но вот о шайках мужеложцев что-то не доводилось ни разу. С другой стороны в теории вполне возможно, и здесь все же Европа...
-Кто их знает... Что теперь делать, напасть на эту шайку? -колебался Самойлович, не зная как поступить, они ведь здесь во Франции совсем не для того что бы всех спасать, у них другие задачи, -Да нас самих может уже за драгун ловят! Спасем их, а они сдадут жандармам...
-Начали с задницы, а закончат вот на них! -Александр указал напарнику на девочек, старшая из сестер многократное сношение с взрослыми дяденьками может быть и переживет, а вот остальные вряд ли... -Решайся командир, грех на тебе будет!
-Была, ни была... Вещи сложим здесь место приметное, потом подберем. Давай заходи справа, стреляешь после меня, -обреченно плюнул под ноги тот, и продолжил -Бей сначала вожака, а потом как получится.
Они разошлись примерно на тридцать шагов, чтобы выйти к поляне одновременно, но с разных направлений. Не совсем понятный прием для уроженца века ХХ, но здесь он вполне оправдан, огнестрельное оружие в начале 19-го столетия такое, что сплошь и рядом когда целятся в тебя, то попадают в стоящего рядом. Незаметно подойти или подползти на дистанцию прицельного выстрела из пистолета тут невозможно, кусты кончаются за тридцать метров, и дальше идет открытое пространство. Поэтому они заранее приняли меры против ответного огня.
Между тем, 'любовь' шла вовсю, и всего в каких то шестидесяти метрах от скрывшихся за кустами Самойловича и Сашки. Пока они решали 'стрелять-не стрелять', бандиты быстро сменяли друг друга, последняя парочка была уж слишком шумная. Судя по крикам, от мальчишки требовали взаимности, иначе говоря - подмахивать задом и головой в такт движениям партеров, но он видимо такого опыта не имел и поэтому жертву вовсю 'учили' кулаками. Вскоре наступил финал, один из бандитов, тот, что пристроился со стороны лица ушел прочь к остальным соратникам. Второй, пару раз дернув задом напоследок, и грязно, но выразительно выругавшись, вынул из тела жертвы свой член и вместо него воткнул юнцу в задний проход пистолет, с размаха загнав оружие почти по самый замок. Раздался пронзительный визг мальчишки, затем последовал глухой хлопок, и моментально еще один леденящий душу вопль вдогонку, в котором уже ничего человеческого не было. Точно так же орала косуля-подранок, припомнил Сашка, когда один раз он с первого выстрела не сумел убить животное. Пришлось тогда пустить в ход нож, почти так же она бедная верещала, пока острая сталь не прекратила мучения.
Происшествие мгновенно спутало все планы, враги на опушке разом вскочили на ноги и схватив оружие стали взводить курки, озираясь по сторонам и ожидая нападения, и что самое неприятное - поскольку хлопок раздался со стороны кустов, то и почти все внимание у них сейчас было приковано к этому сектору. Разобравшись с причиной тревоги, главарь мухой подлетел к 'шутнику' и отвесил ему пару хороших увесистых тумаков. Судя по крикам и брани 'залетчика' наказали не за убитого мальчика, а просто за причиненное всем 'беспокойство', да и пистолет могло разорвать от такого нестандартного применения.
Сашка быстро посмотрел влево, напарник замер и видимо ждал дальнейшего развития событий, в данный момент выйти из кустов, значит подставиться под залп 4-5 стволов разом. Надо ждать пока те 'мужеложцы' на поляне успокоятся и вернутся к брошенным занятиям. Пока же оставалось только одно - смотреть...
Женщину на 'любовь' собравшиеся 'джентльмены' уговорили очень быстро, даже без слов, главарь решительно приставил дуло пистолета к головке одной из девочек, взвел курок, и у матери не осталось выбора, как предложить себя для ублажения всей компании. Сашка закусив губу, с трудом давил в себе желание бросится вперед, не время... не время еще... А между тем рядом царило веселье, разбойники сопровождали процесс добровольно-принудительного раздевания жертвы сальными шуточками, прибаутками и восклицаниями. Дело шло относительно медленно, нижних юбок у этой горожанки оказалось немало, а еще всякие крючки-шнурки-завязки. И тут неожиданно случилось еще одно нежелательное событие, атаман бандитов вдруг схватил одного из своих подчиненных за шиворот, как раз того самого 'залетчика' и недвусмысленно указал стволом пистолета на отдаленные кусты. Такое впечатление, как будто он что-то заподозрил и приказывает провинившемуся произвести ближнюю разведку окрестностей. Сашка с тревогой уставился на Фигнера, далеко разойтись они не успели и пока еще друг друга сквозь заросли видели. Тот дал отмашку, условный сигнал отойти назад, к месту, где сложили контейнер и прочие вещи, иначе их могут преждевременно обнаружить. В любом случае вражеского разведчика надо ликвидировать, ни в тылу, ни на фланге в момент атаки он им не нужен - и помеха и угроза.
Хрустят кусты, трещат ветки под сапогами - разбойник торопится выполнить поручения своего 'вождя'. Кажется, ему велели пройти вырубки насквозь и выйти к полю со стороны которого и появились Сашка с Фигнером. Судя по производимому шуму 'любитель молоденьких задниц' уже где-то всего в пяти метрах... Сашка постарался слиться с землей, прижавшись спиной к высокому пню, эх дорого бы он сейчас дал за камуфляж, серые и голубые цвета одежды рабочего слишком хорошо видны на фоне начинающей желтеть листвы. Судьба, столь неоднократно безжалостно пинавшая уроженца иного века в этот раз его сохранила, враг прошел буквально в двух шагах и ничего не заметил, возможно - его ослепило заходящее солнце? В любом случае Александр был не намерен упускать такой уникальный шанс. Рывок, предательский хруст ветки под ногой, здоровый мускулистый детина - вблизи он казался даже страшнее чем с первого взгляда. Враг был почти на полголовы выше Сашки и заметно шире в плечах и обладал немалой физической силой. Он пытается обернуться на звук, и достать из-за пояса пистолет, но не успевает. Буквально доли секунды, неуловимые отрезки времени все решают. Несколько минут они, ломая кусты и производя, как сначала показалось 'страшный шум' топтались на месте, один пытался вырваться, другой взяв врага на удушающий прием - удержать и задушить. Здоровый как бык противник напрягает изо всех сил мышцы шеи и рук, пытаясь разорвать смертоносный захват, а Александр все никак не может его задавить. Сколько бы они бодались - неизвестно, скорее всего, победа все же досталась бы Сашке, поскольку здоровяк сразу совершил ряд ошибок, полностью отдав инициативу в руки противнику. Со стороны поединок выглядел, скорее всего, как схватка самбиста с культуристом, техника и расчет противостояли грубой физической силе. Но "борьба гигантов" надолго не затянулась, развязка наступила быстро. Как черт из табакерки из-за куста малины выскочил второй Александр, который Самойлович, в его руке тускло блеснула сталь, и уже через пять секунд все было кончено, всего два точных удара, так на бойне убивают лошадей. Бугай даже глаза выпучил в последний момент перед смертю, а толку - все одно прикончили за милую душу, не всегда в таких случаях мышечная масса помогает.
-Здоровый черт... Они там все такие! -немного расслабился Сашка, переводя и дыхание стараясь использовать полностью краткий миг отдыха.
-Мишень большая, тебе попасть легче! -зло оскалился Фигнер, опять поразительно похожий на представителя семейства кошачьих, только в этот раз вместо домашнего кота перед Александром был леопард. -Пошли живее, пока там бабу в конец не засношали!
Они ускоренным шагом пробираются обратно, откуда ранее вели наблюдение при первом неудачно нападении, стараясь не производить лишнего шума. Но эта предосторожность, скорее всего лишняя, с опушки доносится сперва гул голосов - бандиты решали "кому первому", а затем его сменили такие дикие отчаянные крики, что легкий хруст веток или даже щелчок обломившегося под ногой сучка вряд ли кто услышит. На рубеж атаки они вышли как раз в тот момент, когда женщина полностью разделась, легла на землю и закрыв лицо руками, приготовилась 'отрабатывать' за дочерей. Но не тут-то было, ее тотчас рывком за волосы подняли обратно на ноги, один разбойник раздвинул ей колени и пристроился впереди, а другой в этот момент прижался к круглым ягодницам - получился своего рода живой бутерброд. Несчастная бабенка орала так, что уши закладывало... И надо сказать это в немалой степени содействовало успеху предприятия, кроме того любители экстремально группового секса выбрали удачную позицию, как раз в профиль к Александру, они и стали первыми мишенями для пуль выпушенных им из ТТ.
Они выскочили из кустов в разных местах почти одновременно, Сашка с замиранием сердца пробежал оставшееся расстояние, самый опасный участок, где его запросто могли "снять" выстрелом из ружья и рухнул на колени, дальше свое веское слово должен был сказать Токарев. Его напарник напротив, не останавливался ни на секунду, а открыл огонь на бегу, сближаясь с противниками, но двигался он не прямо на направленные в его сторону стволы, а в последний момент метнулся влево.
Перестрелка длилась в лучшем случае минут пять, но каждая секунда этого быстротечного, но жестокого боя по степени напряжения показалась вечностью. Сразу после того его выстрелы свалили разбойников с бабы Сашка попытался уложить главаря, но оказалось, что его опередил Фигнер, и бандит уже давно волчком катается по траве, обливая примятую растительность кровью из простреленной груди. Но оставались еще цели, и это были отнюдь не безответные мишени в тире, они не стояли на месте, а носились туда-сюда и вели ответный огонь. Круглая пуля, выпушенная и гладкоствольного карабина просвистела совсем близко и невольно заставила Сашку пригнутся. Но упасть на землю-спасительницу было нельзя ни в коем случае, другой противник расстреляв впустую свои заряды выхватил саблю и к кинулся к Александру, расстояние не бог весть какое и любитель холодного оружия рассчитывал решить дело одним ударом. Скорее всего, бандит считал, что у Сашки тоже на руках два-три обычных пистолета и теперь разрядив их, враг остался совершенно безоружным. Танец с саблями правда, закончился, так и не начавшись, поскольку даже самая маленькая пуля все достает дальше, чем самый длинный сабельный клинок. Другие противники за исключением одного-двух в основном стреляли по мечущемуся взад-вперед перед ними Самойловичу или пытались его рубить, и Александр без особого труда выбивал их одного за другим. Неприятное исключение составлял один сильно 'вумный', тот сразу засел в укрытии образованном ящиками и сундуками, сваленными возле колес экипажа, и вел огонь оттуда. Александру осталось только благодарить оружейников начала века, обычно забывающих о прицеле... да чрезмерно осторожного бандита, тот из-за укрытия не высовывался и поэтому стрелял практически вслепую. Этого последнего, оставшегося в живых члена банды, точным выстрелом уложил Фигнер, обойдя его с тыла, тот как раз только что, выпалив в Сашку, лихорадочно по-новой заряжал свой кавалерийский карабин.
По идее, в части огня противники Сашки и Фигнера имели преимущество, простая арифметика: револьверу и пистолету, 6 + 8 зарядов, банда могла противопоставить 10х3 выстрелов со своей стороны. Как будто по всем исходным данным бой должен был идти почти на "равных", но это только в отвлеченной теории, а в реальности оказалось иначе. Почему же этого не получилось, и в результате вышел почти безнаказанный расстрел одной стороны другой? Причин несколько, прежде всего трое членов банды, по разным причинам не смогли принять участие в схватке. Затем стоит учесть, что только в голливудских "фильмах про пиратов" бойцы таскают на себе все свое оружие, как правило берут или пистолеты или карабин, поэтому часть стволов осталась в ольстрах и кобурах, а до стреноженных лошадей никто добраться в скоротечной схватке не успел. И наконец самая важная причина - необычная тактика нападения. Почти все внимание было уделено Самойловичу, поскольку он пытался зайти с фланга. Повинуясь команде главаря "взять резвого" на его перехват кинулись почти все члены шайки, против Сашки остался только один запоздавший. Александра, поскольку он сразу опустился на колени, да еще и пригнулся сочли "трусом" и все в первую очередь кинулись разбираться со "смелым". А тот умело использовал известные возможности своего оружия и недостатки вражеского. Дело в том, что ударный кремневый замок дает небольшую задержку, и вследствие этого обстоятельства очень трудно стрелять по быстро движущимся целям. Александр из своей винтовки на последней войне вообще по таким мишеням огня не открывал, ждал пока противник остановится, или замедлит движение. И это не смотря на то, что у него замок был ручной, штучной работы, снятый с дорого дуэльного пистолета. Шансов поразить Самойловича, пока он бежал, у бандитов, таким образом, было немного, несколько пуль правда пролетели рядом в опасной близости, но в целом смелый расчет оправдался. Со своей стороны он выждал пока враги уплотнятся в компактную группу или все так или иначе соберутся "на одну линию", обычно так всегда случается при погоне и выпустил по ним пять зарядов из револьвера, убив вожака и выведя из строя еще одного разбойника. Не такое уж плохое достижение, если учесть, что все было проделано в движении и огонь пришлось вести с максимальной дистанции, иначе напарника Александра просто изрубили бы саблями и палашами. Но самое главное он на время отвлек всех членов банды от Сашки, пока те осознали, какую опасность представляет собой второй стрелок, было уже поздно - в строю осталось только трое, с остальными справился "товарищ Токарев".
-Александр поди сюда! -позвал напарник, полагая, что все уже кончено. Двоих раненых, но подающих признаки жизни врагов он уже успел хладнокровно прирезать, остальные вроде были 'готовы'. Прежде чем встать на ноги Сашка на всякий случай перезарядил свой пистолет. Затем он поднялся и неторопливо двинулся по направлению к Фигнеру. Однако по дороге передумал и решил сперва помочь женщине, та стояла на коленях немного наклонившись вперед и судорожно вздрагивала, а один ее из убитых Сашкой 'партнеров' лежал у нее на спине, его руки по прежнему сомкнуты на шее жертвы, но простреленная голова бессильно откинулась набок. Зрелище было жуткое, как будто мертвец продолжал сношение с женщиной...
Когда Александр был уже в нескольких шагах от своей цели, когда краем глаза он уловил справа, где по идее никого в живых уже не было какое-то движение и это спасло ему жизнь. Он успел свалиться на землю, прежде чем ударил выстрел, пуля просвистела почти на самой головой.
-Ах ты сука! -Фигнер выхватив свой любимый нож кошкой метнулся к единственному уцелевшему разбойнику, короткий как выстрел удар и теперь поставлена последняя точка в этой кровавой драме. Потом выяснилось, что стрелявший в Сашку молодчик еще в самом начале перестрелки одним из первых получил пулю в живот из револьвера и упал. Дыра там у него была ужасная, но как ни странно оружие рассчитанное, на то чтобы убить лошадь с человеком на этот раз не справилось. Ненависть дала ему силы протянуть еще несколько минут, несмотря на ранение никак не совместимое с жизнью. И надо сказать, что почти преуспел в своем стремлении отомстить, Сашку спасли только его великолепное зрение, обострившееся после очередного контакта с машиной времени, да боевой опыт последней войны, давший толчок развитию и без того хорошей наблюдательности.
Прикасаться к убитому врагу он побрезговал, и поэтому стал сбивать его с бабы ударами ноги. Но тот все никак не сползал, а женщина напротив опустилась под тяжелым грузом на четвереньки. Наконец потерявший последнее терпение Сашка нанес своему мертвому противнику необычайно сильный удар, до его ушей долетело что-то вроде негромкого 'чпок', точно бутылку открыли и мертвец наконец свалился со своей жертвы. Теперь стало понятно, почему последняя во время сношения так орала, словно ее резали тупым ножом - 'девайс' у этого мужика был по размерам вполне сравним с конским.
Сашка попытался поднять пострадавшую и поставить на ноги, но это оказалось не так просто, похоже у нее что-то там в башке перемкнуло и она пребывала не то в шоке, не то в ступоре. Фигнер между тем развязал единственного найденного живого мужика-пассажира, они поговорили немного и затем ушли вверх по старой лесной дороге. Оттуда по-видимому и прибыл дилижанс, если конечно он не с неба на эту площадку упал или не приехал прямо через луг, но при этом не оставив на траве и на мягкой почве никаких заметных следов.
Александр, таким образом, был вынужден один возится со свихнувшейся бабой. Она была как мертвецки пьяная, поднимут - снова валится, на слова и похлопывание по лицу не реагирует. В итоге он ничего лучше не придумал, как оттащить ее к девочкам, рассчитывая, что вблизи своих детей она скорее придет в себя. Те сидели на земле в дальнем углу, где кончалась опушка и начинался луг, но пока Сашка тащил свою ношу, старшая из девиц осмелела и двинулась осматривать поле боя, особое внимание, как и следовало ожидать у нее вызвал тот дохлый 'кентавр', которого так долго потребовалось спинывать с ее мамаши. Пришлось отогнать неразумную девку обратно к матери и сестрам, и поскольку она упиралась, то Александр весьма невежливо, не обращая внимания на протесты, подхватил за шиворот и поволок. За этим занятием его и застал вернувшийся Фигнер, а равно и его новый спутник. Как Александр и угадал сходу, единственный уцелевший пассажир-мужчина оказался врачом по профессии - он даже внешне здорово походил на того обрусевшего немца-хирурга, с которым однажды судьба свела унтер-офицера на минувшей войне. Все остальные погибли в схватке с бандитами на проселочной дороге, проходившей в 500-х метрах севернее этого места. Доктор попытался спрыгнуть на ходу, но вышло неудачно, ударился головой о землю и потерял сознание, очнулся уже связанным по рукам и ногам. Остальным повезло еще меньше, если и были раненые, то до момента оказания квалифицированной медицинской помощи ни один из них не дожил.
Прибывший доктор сперва осмотрел мальчика, помощника кучера, точнее его труп, а бандитов еще до него обследовал Фигнер и 'вылечил' от жизни, тех, кого не взяла пуля - любой выживший член шайки мог потом оказаться нежелательным свидетелем. Поэтому вскоре эскулапу пришлось заняться последней пациенткой, женщина к тому времени немного оклемалась, но окончательно в себя так и не пришла.
Александр сперва не понял, что медик от него хочет, но тот жестами показал, что нужно зафиксировать и подержать ноги женщины вверху, пока он произведет необходимый осмотр. Мужик попался, надо сказать, не из брезгливых, Александр только взглянул туда - весь низ живота у бабы в крови и еще в чем-то непонятном вымазан, такое впечатление, что она просто "обделалась". 'Помощник смерти' возился минут десять, а в это время напарник Сашки пытался вытащить из кустов и завернуть дилижанс. Занятие творческое, лошадь не машина и заднего хода не имеет. Заставить ее пятится, да еще впряженную в повозку - истинное мучение, а Фигнера там целая четверка. Понаблюдав за титаническими усилиям товарища по несчастью Александр решил, что все же придется лошадок выпрягать по одной, иначе из этой дыры не выбраться. Между тем, доктор объявил, что все в порядке и серьезных травм у мадам нет. Он тут же 'припахал' старшую из девиц, вдвоем они все пострадавшее 'хозяйство' обмыли водой из дорожной фляжки и обтерли носовыми платками. Затем ее и еще среднюю он погнал собирать разбросанную по всей опушке женскую одежду, малышка пока осталась с матерью. Освободившийся Сашка отправился между тем на помощь своему соратнику, к вящему удивлению, тот за прошедшее время как-то сумел развернуть громоздкий дилижанс, и теперь осталось только подобрать раскиданное барахло, трупы решили не трогать - это работа для жандармов и полиции.
-Лекарь нас часом не властям сдаст? -озвучил Александр терзавший его в течении последнего получаса вопрос. -Он ведь все видел...
-Не донесет, я его знаю... и он меня. Мир тесен, в Италии встречались и хирург Поль де Люпо мне кое-чем обязан. -без обиняков заявил Фигнер, но более ничего объяснять не стал, поскольку не любил лишний раз распространяться о своих старых знакомых. Вскоре однако он вспомнил о гильзах от ТТ и погнал Сашку их собирать - лишних вещественных доказательств следствию оставлять не хотелось.
Совместными усилиями женщину, оказавшуюся родственницей высокопоставленного чиновника, кое-как с помощью девочек и доктора одели и усадили в повозку. Когда Сашка в последний раз ее видел, то с детьми она уде вполне осмысленно разговаривала, а доктор заверил, что 'все обязательно пройдет'. По дороге к городу Фигнер между тем инструктировал своего старого знакомого, на предмет, что можно сообщить полиции, а что не стоит. Поль ему иногда возражал - так они подбирали наиболее достоверную версию происшествия. Сошлись на том, что дело надо представить так, будто на банду 'поджаривателей' Салламбье напали конкуренты, или потерявшие терпение крестьяне решили сами свести счеты со знаменитым местным рекетиром, державшим в страхе весь департамент. Эти крутые ребята успешно грабили окрестные села и даже маленькие города, выбивая у местных мужиков деньги с помощью пытки огнем, отсюда и такое странное название. Ранее главарем по слухам у них был некто Брюкселюа, прозванный Неустрашимым за беспримерный подвиг мужества. Напав на одну богатую ферму с шестью сообщниками, он просунул одну руку в отверстие, сделанное в ставне, но когда попытался ее вытащить, то почувствовал, что она затянута в прочную петлю. Жители фермы, разбуженные шумом, устроили эту ловушку. Между тем светало, и становилось очевидно, что попытка ограбления провалилась, рядом в поле появились жандармы. Брюкселюа увидел замешательство своих спутников, и ему пришло на ум, что из боязни оставить в руках полиции опасного свидетеля, они его могут пристрелить или зарезать. Тогда свободной рукой он вынул обоюдоострый нож, с которым никогда не расставался, отрезал себе кисть и убежал вместе с другими, не обращая внимания на боль. Позднее все же главаря жандармы поймали и теперь он отбывание наказание на каторге. Его новый преемник оказался хитрее, решительнее и беспощаднее к своим жертвам. По словам доктора, столь поразившая Фигнера и Сашку участь мальчишки, помощника кучера, объясняется просто - преступники таким замысловатым способом решили наказать своего информатора, введшего их в заблуждение, и немного перестарались.
-Новые разбойники, с коими вы так удачно соизволили расправится - они умные, законы эти господа знают хорошо почти как юристы, -продолжил свой занимательный рассказ де Люпо, -А посему в живых никого не оставляют, мы с мадам Венсан - первые, кто побывал у них в руках и уцелел. Нет свидетелей, трудно доказать и причастность к преступлению, коли поймают. Салламбье, ловкий сукин сын однажды словили, так отделался тремя годами тюрьмы за кражу, больше ничего ему поставить в вину не удалось.
-Как вас сюда старина с шоссе занесло? -не преминул спросить Фигнер.
-Кучер дилижанса на развилке возле Шарле увидел плакат, что якобы мост впереди сгорел и там было предписано направление объезда. Скорее всего, это была ловушка, вместе с почтой и казенными бумагами в этот раз должны были тайно везти еще и деньги, крупную сумму, груз сопровождали двое жандармов в штатском, да мы их с вами их на проселочной дороге нашли - рядом лежат.
-Не иначе кто-то в префектуре состоит в доле? Что-то я не заметил гор золота или ассигнаций?
-А вы что Александр думали, что только в России воруют? -вопросом на вопрос ответил его собеседник и совсем невесело рассмеялся, -У нас тоже... и строгие законы кодекса Наполеона совсем не мешают! Надо просто знать, как их обходить. Бандиты были очень недовольны, что их обманули, я эту историю от них и узнал, поскольку до вашего появления они кричали и бранились - выясняли, кто виноват.

-И все же ехали бы вы с нами в город, -предложил, когда пришла пора расставаться де Люпо, -За головы 'поджигателей' обещано хорошее вознаграждение.
-Сколько? -и Фигнер засмеялся когда ему назвали сумму, -Дорогой друг, не буду скрывать, за меня и моего спутника дают больше! Не забудьте, как обещали поговорить с девочками, чтоб не болтали лишнего.
После боя трофейных лошадей они себе не взяли, хотя и могли, ну их к черту, подальше от очередного соблазна...
В ходе путешествия это был последний случай, когда на пути к Парижу Фигнер и Сашка применяли оружие, бедные и 'бандитские' департаменты закончились, далее пошли богатые 'лояльные'. Пистолет ТТ снова занял свое законное место в контейнере-тайнике, и извлечь его оттуда Александру пришлось уже в Париже. На этом участке пути тоже было не все гладко, но проблемы решались разными путями, иногда даже кулаком, но никого убивать более не довелось. Сделав большой крюк Фигнер и Сашка двинулись на покорение столицы с той стороны, откуда 'русских гостей' Жозеф Фуше министр полиции явной и фактический руководитель тайной не ждал.

[monitor]

Глава 7. Искушение комиссара.

Сентябрь... в России уже осень вступает в свои права... 'В багрец и золото одетые леса', а здесь пока все еще 'лето'. Впрочем, по ночам уже начинает ощутимо подмораживать и поэтому все чаще и чаще приходится незадачливым путникам - Александру и его тезке искать место для ночлега под крышей. Если раньше обходились ночевками в лесу у костра, то теперь приходится прибегать к услугам различных постоялых дворов или останавливаться в деревнях.
В последние дни уходящего южного лета, приблизительно за час до заката солнца, в город Д вошли двое пешеходов. Немногие из жителей городка, находившиеся в этот момент у окошек или на пороге своих домов, видели путешественников и оглядывали их с некоторым беспокойством. Бродяг из разряда 'перекати поле' в провинции традиционно не любят, здесь все прочно приросли корнями к насиженным местам, не оторвешь, даже если захочешь. Город, словно древний моллюск, спрятался в броне крепостных стен, извилистые и кривые улочки только усиливали сходство с раковиной.
Пришельцы выглядели так, словно проделали длинный путь не в одну сотню верст. Грязь дорог навечно въелась в кожу их ботинок, а пыль пропитала одежду вплоть до белья. Их было двое... Один с виду - уроженец юга, смуглое живое и подвижное лицо, черные как смоль волосы. Итальянец, испанец, или может француз из южных департаментов, земли опаленной горячим пламенем иноземных нашествий. Второй путешественник больше смахивал на уроженца северных областей Пруссии, давнего и надо сказать весьма нежелательного соседа Франции. Одеты оба были по распространённой в ту пору 'простонародной' моде. Белая холщовая рубаха под серой, местами уже прохудившейся курткой-блузой, синие полотняные штаны - отдаленные предки 'джинсов', навыпуск и неизменный картуз. Правда, хлопчатобумажная фуражка с кожаным козырьком, опущенным на глаза, была только у 'южанина', его спутник щеголял в матерчатой шляпе неизвестного фасона и отвратного грязно-зеленого цвета. Внимательный наблюдатель, вероятно, заметил бы одну странную деталь в облике этих типичных 'пролетариев' начала века девятнадцатого - обувь, добротные ботинки 'бедных тружеников' никоим образом не вписывались в общую убогую картину. Но кому такие мелочи интересны, те более, что 'артефакты' отчасти скрывались под прикрытием потертых и пыльных брюк. Женщины старого предместья, находящегося в нижнем конце города, заметили, как эти двое задержались под деревьями бульвара Гассен-Ди, чтобы напиться у фонтана в конце аллеи. Вероятно, их сильно мучила жажда, потому что дети видели, как они вторично останавливался напиться, шагах в двухстах подальше, у следующего фонтана на Рыночной площади.
Сашка следуя как хвост за собакой вслед за Фигнером по пути рассматривал местные достопримечательности, благо их было не особо много: собор в центре города, да еще одно красивое здание поодаль - вот собственно и все. Его спутника волновали проблемы куда более насущные, они сегодня обошлись без обеда и поэтому к вечеру пустой желудок ненавязчиво напоминал о том, что надо обязательно подкрепиться.
В то время в городе Д был один хороший трактир под вывеской 'Трех Дофинов'. Хозяином трактира был некий мэтр Жакен Лабарр, человек, пользовавшийся в городе почетом за родство с другим Лабарром, содержателем трактира 'Кольбасский Крест' в Гренобле, служившим раньше в полку старой гвардии во времена славного, но неудачного египетского похода. Якобы именно по этой причине в трактире однажды останавливался сам император, будучи проездом. Но такие сведения, как правило, проходят по разряду 'городских легенд'... на самом деле Наполеон, в ту пору бывший только генералом и консулом республики, отдыхал в служебном отеле префектуры. До вышеупомянутого питейного заведения, скорее всего, добрались только денщики и конюхи будущего императора: 'Куда конь с копытом, туда и рак с клешней'.
Справившись у аборигенов насчет местного общепита, Фигнер немедленно потащил своего напарника в 'Три Дельфина', как ошибочно на слух воспринял название Сашка. Внутри трактир вполне оправдывал свою славу лучшего в округе заведения, чистота не идеальная, но все же на уровне приличной заводской столовой века 20-го. Разве, что кухня у 'Дельфинов' была соединена прямо с общим залом, но так даже привлекательнее, уютнее и хорошо видно, что и из чего готовят. Сильное пламя пылало в очаге, а почтенный дородный трактирщик, он же и главный повар с мальчишками-помощниками, хлопотали около плиты и кастрюль, внимательно наблюдая за прекрасным обедом, варившимся для извозчиков, громкий хохот и болтовня которых раздавались за столами неподалеку. Кому случалось путешествовать, тот знает, что никто не ест лучше извозчиков, да выпить эти ребята горазды, особенно за счет клиента. Откормленный поросенок, окруженный белыми куропатками и глухарями, кружился на вертеле перед огнем. На плите аппетитно шкворчали в сметане два жирных озерных карпа, каждый размером со штык лопаты и еще какая-то речная рыба, может быть форель - другую в этих краях не признают.
-Пошли отсюда нахрен! -шарахнулся Александр, разглядев вблизи жарящегося 'поросенка' и не без труда подавив рвотный позыв, -Они сволочи тут, что собак жрут?
-Темный ты братец! Это сурок, зверюшка эдакая вроде нашего российского зайца. -успокоил своего спутника более опытный Фигнер, -Их нарочно орехами откармливают, почитай деликатес, аки у нас молочный поросенок.
-Все едино, не собака, так крыса? -Сашка по-прежнему не желал приобщаться к таинствам местной кухни и его неудержимо тянуло прочь.
Пока они пререкались по поводу угодившего на вертел несчастного грызуна, хозяин, услышав, что дверь отворилась, и вошел кто-то еще, не отрывая глаз от плиты, спросил:
-Что угодно господа?
-Поесть и переночевать! -моментально ответил Фигнер и за себя и за Сашку.
-Нет ничего легче, -продолжил трактирщик не отрываясь от процесса приготовления пищи. Но, затем подняв голову и критически оглядев сомнительную наружность новоприбывших, он прибавил:
-За деньги? У меня здесь не богадельня, всяким нищим не подаю! Если карманы пусты, то идите в префектуру, там о вас позаботятся.
Туго набитый увесистый кожаный мешочек-кошелек, как по волшебству появившийся в руках Фигнера, успокоил хозяина и тот сразу же заявил, что всегда готов помочь путешественникам. Вещевые мешки и намозоливший уже до крови спину контейнер тотчас отправились под стол. Александр, усевшись на скамью, с наслаждением вытянул уставшие за день ноги, а его 'сенсей' между тем принялся заказывать блюда. Официантов или половых здешний сервис не предусматривал, а в качестве метрдотеля выступал обычно сам трактирщик собственной персоной. Меню тоже не было все, что можно получить, представлено в натуральном виде, просто укажи пальцем, очень удобно для человека плохо ладящего с местным языком. Сашка встрепенулся было услышав в перечне знакомое - 'солянка', супчику он бы не отказался с дороги откушать, но вспомнив по какой технологии это блюдо здесь готовят, вовремя прикусил язык. Пусть уж напарник выбирает, Самойлович по части еды маху не даст... не хватало им еще баландой из объедков с господского стола питаться.
В то время, как новые посетители заведения грелись у очага, честный трактирщик Жакен Лабарр первым делом вытащил из кармана карандаш, оторвал уголок от старой газеты, валявшейся на столе, написал на оторванном клочке одну или две строки, сложил бумажку вдвое и, запечатав, сунул в руку расторопному мальчику, служившему ему поваренком и рассыльным. Трактирщик шепнул что-то мальчишке на ухо, и ребенок побежал по направлению к мэрии. Эти манипуляции не укрылись от внимания Фигнера, оценив ситуацию, и приняв во внимания наличие двух входов в трактир, он все же решил остаться на месте. Слишком поспешный уход, или точнее бегство вызвали бы неминуемые подозрения.
-Скоро ли обед? -переспросил он еще раз хозяина.
-Сейчас, я уже начал готовить, -поспешил ответить тот, но в глаза спрашивающему посмотреть не решился.
Посланный гонцом поваренок возвратился. Мальчик принес обратно записку, трактирщик поспешно развернул ее, как человек, ожидающий ответа на тяжелый и неприятный вопрос. Он читал с явным вниманием, затем покачал головой и задумался.
-Милостивый государь, -сказал он после некоторой, -Я не могу принять вас.
-Это еще почему?
-Будьте добры пройдите префектуру для проверки документов. С начала месяца велено всех прибывших в город, кто изволит остаться хоть на день направлять туда.
-Так накорми тогда нас сначала черт пузатый! -Фигнеру такой новый порядок не понравился.
-Сказано же тебе - не могу! Меня за это оштрафуют, пока ходите туда и обратно будет вам приготовлены и обед и постели. -попытался выкрутиться хозяин, прикидывая в уме, что и то, и другое 'незваным гостям' смогут совершенно бесплатно предоставить в местной тюрьме. Кто знает, как все еще сложится, отвечать за чужие грехи трактирщик не собирался. Пусти такого постояльца, а наутро придет полицейский и окажется, что у господина желтый паспорт бывшего каторжника.
-Дай хоть рыбы с пивом, мы перекусим и пойдем! -предложил компромиссное решение Фигнер, но ему на встречу не пошли.
-Все это уже заказано и оплачено.
-Кем?
-Господами извозчиками!
'Водители кобылы' в зале между тем одобрительно загудели, поддерживая Жакена, так мол их пришлых подонков, надо гнать бродяг в шею, пусть не отнимают деньги и работу у честных горожан.
Сашка, между тем, с тревогой следил за реакцией своего 'отца-командира', как бы чего не вышло, да привычно кастет в кармане нащупывал. Иной раз порывистый Самойлович в таких случаях просто 'взрывался' словно порох, вот и сейчас обстановка накалилась и в воздухе запахло дракой. Но обошлось без мордобоя, без бокса и без савата:
-Е...ные гужееды! -зло сверкнул глазами Фигнер, нарочито громко и отчетливо произнеся оскорбление, в тайной надежде вызвать кого-нибудь на схватку. Мужики за соседним столом враз, как по команде притихли, хоть их семеро против двоих чужаков, похоже, что 'буйных' здесь не было.
-Я имею привычку обращаться вежливо со всеми, -ни к кому конкретно не обращаясь сказал побледневший как смерть трактирщик, помолчав немного, чуть слышно добавил уже примирительным тоном, -Уходите отсюда...
Пришлось в итоге им удалится 'не солоно хлебавши', ввязываться в очередную драку не решились, слишком уж место не подходящее, да и свет клином не сошелся на этих 'Трех Дофинах'. Матерясь почем свет стоит, мрачный Фигнер справился у первых встречных уличных мальчишек, где можно найти кабачок для 'народа' без претензий, ему указали одно подходящее заведение на улице Шофо. Получилось как раз по пути из города, туда они и направили свои стопы. По дороге прошли мимо местной тюрьмы, здание мрачное, но довольно внушительное, выглядит, как монумент, как наглядная агитация в камне, напоминающая о том, что законы нарушать нехорошо и за это может последовать возмездие.
-Вот сюда нас с тобой Сашка возьмут без всяких бумаг! -пошутил Фигнер, и прежде чем его спутник успел ответить дернул цепочку звонка.
В массивной, окованной железом двери отворилось окошечко, оттуда на оторопевшего Александра грозно зыркнула очами заспанная харя привратника:
-Чего вам надобно? Ходят тут всякие...
-Дядя пусти бродяг переночевать! -нагло влез в разговор, оттеснив товарища Самойлович, но дверная амбразура захлопнулась.
-Пошли вон оборванцы, здесь казенное учреждение, а не кабак! -глухо донеслось из-за толстых дубовых досок.
Ответ тюремного стража поднял, упавшее было до самой низкой планки настроение и путники направились туда, куда их и послал охранник. На веселой улице Шофо никаких формальностей и бумаг не потребовали, всемогущая бюрократия сюда еще не добралась. Здесь все просто и грязно, плати и наслаждайся, в ассортименте всевозможные удовольствия вплоть до амурных - вино, водка, не прожаренное мясо непонятного происхождения и гулящие девки от трех франков за штуку, оптом скидка. Кабачок больше всего походил на тот смоленский полу-притон, в котором Сашка с товарищами 'зажигал' во время похода на войну, когда им дали месячный таймаут. Даже запахи те же самые и пьяницы галдят почти так же как в родной стороне, вот только это не Россия... куда тебя бедолагу занесло... Сашка с трудом поборол нахлынувшую ностальгию, такое ощущение, что кажется - закроешь глаза на миг, а когда разомкнешь веки, то рядом окажутся старые друзья-товарищи из 13-го егерского с которыми так славно пинали оборзевшую мастеровщину, тушили пожар, а затем знакомились с девчонками-портнихами.
Ночевать в гостеприимном кабачке они не остались, да и негде там, вместо комнат только 'нумера', клетушки с вонючими кроватями, отгороженные занавесками вместо дверей, рассчитанные на краткое пребывание с проституткой, 'сунул, вынул и пошел дальше'. Спать в таком специфическом гадюшнике нельзя, разве что, будучи мертвецки пьяным, но так можно и на улице, да там, пожалуй, безопаснее.
-В предместье пристроимся, или у крестьян за городом. -решил Фигнер, и Александр возражать не стал, в городе для них места не было.
так уж получилось, и вероятно в этом есть веление судьбы, что их путь из кабака, до городской заставы пролегал мимо мэрии. У дверей на лавочке дремлет, сладко посасывая глиняную трубку пузатый жандарм. По всему видно, что ветеран - крест почетного легиона в петлице и еще куча наград на лацкане мундира. Завидев его спутник Сашки сорвал с головы картуз и раскланялся, не преминув ткнуть локтем в бок своего товарища, чтоб не зевал и оказал подобающие знаки внимания заслуженному старому воину. Вышло довольно комично, с изрядной долей фиглярства, в другое время представитель власти, может быть и не обратил внимания на такую дерзость, но тут встрепенулся от сна:
-Кто такие? А ну поди сюда!
Ничего страшного с ними не произошло - рутинная процедура, проверил жандарм паспорта и рабочие книжки, и хотел было отпустить работяг, но в последний момент передумал:
-Ты плотник? Как раз мне такой и надобен, пошли тут работы на пару часов!
В очередной раз Сашку и Фигнера самым бессовестным образом 'припахали', такова уж судьба французского пролетария - существа абсолютно бесправного, приходится всякий раз угождать представителям власти и закона. Полиция и жандармерия помещались тут же рядом в административном здании городской мэрии, в двух небольших смежных комнатах. Пока потомок остзейских дворян страдал со стамеской и молотком, подтесывая разбухшую от влаги дверь, Александра озадачили как слесаря-оружейника. Жандарм откуда-то принес и вывалил ему на стол с дюжину старых разнокалиберных пистолетов и кавалерийских карабинов.
-Подтяни винты, пружины и замени кремни, где надобно!
Древнее, видавшее виды оружие - возни с ним вышло как раз на два часа, а вот Фигнер управился с дверями намного быстрее. Между тем 'заарестовавший' их сержант отлучился куда-то по делам, кажется, он пошел в ратушу, а может быть захотел промочить горло кружечкой пива.
-Сашка у тебя отмычка далеко запрятана? -вскоре спросил Фигнер, уставший ждать, пока компаньон закончит свои труды.
Александр без всякой задней мысли протянул товарищу набор хитрых железок, его внимание было полностью поглощено борьбой с упрямой 'перкой' антикварного карабина. Опомнился он только тогда, когда заметил, что Фигнер вскрыл бюро и роется в служебных бумагах.
-Самойлович может не надо? Того и гляди наш жандарм явится и поймает тебя! -всполошился он, но тщетно, того было уже не остановить, дорвался как ребенок до любимой игрушки.
-Нет, ты только взгляни! Умеет папа Фуше работать, куда нашему дурню Санглеру до него! -напарник потряс перед носом Сашки целой стопкой бумаг, листов тридцать не меньше толщиной, отпечатанных типографским способом, -Откуда они столько сведений набрали, скажем есть целая таблица с перечислением персон, кои могли бы меня опознать при личной встрече. Бог мой, да они все знают, всех моих баб прописали, про коих я уж и сам подавно забыл!
Действительно, ведомство Жозефа Фуше постаралось на славу, снабдив своих сотрудников исчерпывающими сведениями для поимки опасных преступников. Вот только не учли господа шпионы одного обстоятельства, машина времени в ходе неудачной попытки переброски в прошлое омолодила обоих Сашек лет на десять. В противном случае не факт, что спасла бы даже тщательная маскировка под представителей самого низкого сословия - в бумагах имелся неплохо выполненный неизвестным художником портрет Александра Самойловича Фигнера. Судя по всему, пока огромный механизм сыска первой империи крутился вхолостую, зажевывая зубцами шестеренок случайных людей: всех кому не повезло с внешностью, всех кто, попал под подозрение, путешествуя в Париж со слугой или денщиком. Другие варианты тайная полиция империи в настоящее время не рассматривала, но кто знает, что будет дальше?
Александру французские агенты уделили намного меньше внимания, чем его напарнику. Скорее всего, они просто выписали данные из какой-то казенной ведомости: нижний чин из рекрутов, унтер-офицер 13-го егерского полка, возраст и словесный портрет: 'особых примет не имеется в наличии'. Нет у них людей на 'нужном уровне', таких, что бы могли с солдатами, сослуживцами Сашки побеседовать, вот и приходится выкручиваться. А может быть и в самом деле французы решили, что нижний чин просто денщик, обычный военный слуга назначение которого - драить хозяину-офицеру сапоги, ставить самовар, одним словом лакей в солдатском мундире? Если так, то за долгие годы, это первый случай, когда шкура бесправного 'нижнего чина' спасает своего обладателя от серьезных неприятностей. Жалких двадцать строк мелкого убористого шрифта, даже обидно, по Самойловичу французы чуть ли не монографию накатали, хоть не переводи и не отдавай в издательство. Ха-ха... серия 'Жизнь замечательных людей' была в советское время такая.

[monitor]

************************************************************
К сожалению вынужден был прекратить выкладку здесь, т.к. формат очень неудобный для правки, и соотв. смысл текста искажается.

[вованд]

А где будете выкладывать?

[monitor]

На самлибе, там прямо в редакторе и пишу. Эпизодически делаю выемку, прогоняю через Ворд и опять копипастом заливаю. Здесь такое не прокатывает:
1.Слишком много ошибок.
2.Текст вышел местакми несвязный, т.к. видны "рудименты" старых версий начиная от роли второго ГГ, до событий 1812г. На самлибе я вовремя подчищаю эти огрехи и постоянно "шлифую" и развиваю уже созданный текст.
3.Просто неудобно вставлять маленькими кусками, получаются сплошные повторы и пропуски.

Да простит меня администрация форума, но здесь удобно размещать или готовые вещи, или короткие до 100кБ, но никак не те, что постоянно в работе. Поэтому см. ниже рабочая ссылка:
http://samlib.ru/i/iwanow_petr_iwanowich/ - обновление помечено красным маркером.

ЗЫ: Когда первая книга у меня дозреет до стадии готовности - обязательно выложу и здесь.

[kam5791]

1. Куда бы не склонялось мнение большинства источников, оно не говорит о прямой уверенности близких родственников Александра о его причастности к убийству Павла. Наоборот, его родственники говорят о непростых отношениях Александра с заговорщиками.
2. О "трусости", храбрость, как и трусость, бывают разные. Я говорил о трусости гражданской, а не военной. Одно дело взяв ружьё пойти против явного врага на той стороне поля, враг ясен видим и осязаем. Совсем другое дело враг невидимый, внутренний, когда ты не знаешь кто он, а он готов вонзить тебе нож в спину, подсыпать яд, да просто убить твоих родичей, братьев, мать, сестёр.... как убили отца.
3. О прагматичности, создание "Священного Союза", обязательство губить революцию в европе русскими штыками, захват Польши (мля с ней Суворов мучился не один год, а тут...). И не говорите, очень прагматичный правитель этот Александр за нумером один. А его очень таки прагматичная фраза об отмене крепостного права: некем взять! Ты понимаешь Карл!!! Некем! Мля откуда только декабристы взялись.... их прагматичное величество в упор не видело.
4. Насчет классового подхода, его нет. То, что вы сказали о взглядах со стороны барина и крепостного, то это не классовый взгляд, а сословный. Как говорится в Одессе это две большие разницы.

[kam5791]

Наполеон небыл каким-то проходимцем, он был выразителем идей и желаний французской крупной буржуазии. Поэтому, его и сделали императором Франции, потому, что он четко выполнял желания своих патронов. Убийство Бонапарта до 1812 года, означало лишь задержку нападения на Россию. Не более, чем на год. Почему? Отвечаю, французской буржуазии была нужна эта война, она их кормилица, им было нужно уничтожить Россию для расширения рынка сбыта и возможности атаковать Индию, оплот могущества Британии. Поэтому, после убийства Бонапарта, его знамя бы поднял Богарнэ, его преемник, кстати очень способный генерал.