Всякое разное...Это не анекдоты!!!

Описание: ...для тех, кто только начинает...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#181 Uksus » 13.09.2019, 09:13

Сергею, несмотря на однозначный приказ, не спалось. Конечно, поначалу он полежал, закрыв глаза и, кажется, даже начал погружаться в привычно-ласковую и такую уютную Темноту. В Темноту, готовую, едва заметно покачивая, баюкать маленького Серёжу Гусева до самого утра. До того мига, когда над горизонтом покажется ещё совсем маленький, но уже нестерпимо-яркий и такой же нестерпимо-горячий краешек солнца...

Однако эта Темнота вдруг куда-то исчезла, и Сергей, открыв от неожиданности глаза, уставился ими в почти непроницаемый мрак неизвестного помещения. И только глянув с помощью Силы, он узнал их с князем комнату на нынешней базе группы. А сна почему-то не было. Даже глаза не слипались. Это должно было быть удивительно, но прислушавшись к себе, Гусев понял, что не испытывает и удивления тоже. Почему-то...

Лежать просто так быстро наскучило, и майор решил прогуляться. На всякий случай — недалеко, вокруг дома. А там, может, и сон вернётся.

Сказано — сделано. Соскользнув с койки, Сергей прямо так, в нижней рубахе, кальсонах и босиком совершенно бесшумно — ни одна половица не скрипнула — вышел на крыльцо. Топтавшийся там часовой посмотрел вопросительно, но Гусев только отрицательно качнул головой — ничего, всё нормально, бди. Постоял немного, дыша полной грудью, и неторопливо, как и хотел, зашагал вокруг дома, с удовольствием ощущая прохладу ночной земли босыми ногами.

Сделав круг, майор снова постоял на крыльце, раздумывая, прогуляться ещё или хватит. Решил, что достаточно, и вернулся в дом. Однако пройдя сени, повернул не направо, в свою комнату, а налево, в кабинет Командира. Почему? Он не смог бы ответить, даже если бы спросили. Просто ноги сами понесли в ту сторону.

Тонкая дощатая дверь (дом до войны считался если уж не богатым, то в достатке) даже не скрипнула хорошо смазанными петлями, и Сергей проник внутрь, ничем не побеспокоив чуткий сон любимого начальства. При этом осназовец внутри Сергея не переставал восхищаться беззвучностью передвижений, постоянно напоминая себе, что было бы неплохо поблагодарить своего замшелого учителя хотя бы за это. Начальство же тихо посапывало за занавеской, и Гусев, прислушавшись и удовлетворённо кивнув, повернулся к столу, посреди которого стояло оно!.. Ну, в смысле, он, конечно, потому как чемодан.

Потом был внимательный — сначала простым глазом, потом с помощью Силы (ещё одно полезное умение, привитое старым усталым наставником) — осмотр. И хотя никаких признаков ловушек не обнаружилось, имея дело с таким любителем злых шуток, как князь ночной, следовало держать ухо востро и быть готовым ко всяким неожиданностям. Хотя бы уже потому, что этот выходец из времён оголтелого феодализма умел скрывать всякие пакости лучше, чем ныне живущие — разыскивать.

Другими словами, не обнаружив никаких сюрпризов, Сергей оказался перед выбором: или довериться своим чувствам и рискнуть, или возвращаться в койку, надеясь, что заснуть всё же получится.

Состояние нерешительности продлилось всего несколько мгновений. Затем майор госбезопасности Гусев выругал себя нехорошими словами (мысленно!), заодно напомнив (тоже мысленно!), кто он есть (осназовец и большевик! И красный командир!), и...

Нет: отвага — это не обязательно глупость, и потому Сергей для начала внимательно огляделся и наметил парочку путей быстрого и, главное, скрытного — чтобы никого не разбудить — отступления. И только после этого решительно протянул руку к чемодану.

Открывшаяся сама собой, стоило только её коснуться, крышка вызвала у Гусева лёгкое волнение («Хрен там! Паника с испугом! Правда, быстро прошло»), которое, впрочем, почти сразу улеглось, и майор твёрдо и опять же решительно заглянул внутрь.

Хотя, конечно, по здравом размышлении, лучше бы не заглядывал. В чемодане, аккуратно обложенная со всех сторон чем-то белым и мягким на вид, покоилась отрезанная голова напарника. Как будто почувствовав взгляд Сергея (а может, и правда почувствовала?.. Да не! На хрен! Она ж мёртвая!), голова приподняла веки, и проскрипела:
- Чё уставился? Запчастей никогда не видел?
- Э-э-э... Это... - от удивления Гусев забыл не только слова, но и о спящем за занавеской Командире, который может проснуться, если разговаривать в полный голос. - Н-нет, таких — нет!
- Ну так и не надоть! - проскрежетала голова. - Закрой, вон, ящик...
- Ага, - кивнул Серёга, поспешно опуская крышку. А из закрытого чемодана на удивление чётко донеслось:
- И вообще, просыпайся давай. Войну проспишь.


Эхо, такое же скрипучее, как и сам голос, ещё металось по закоулкам черепа («Что наглядно доказывает его слабую наполненность!»), а тело Гусева, слетев на пол, уже приготовилось к отражению возможной атаки...

И только потом открылись глаза...


Проморгавшись, Сергей огляделся по сторонам и озадаченно крякнул: ни кабинета, ни чемодана с говорящей головой... «С запчастями», как она выразилась.

Зато была привычная комната с привычной койкой и — Гусев посмотрел на правую руку, сжимавшую трофейный «Вальтер» - пистолетом под подушкой. Тоже привычным, если судить по тому, что рука сама его ухватила, без всякого вмешательства головы... Получалось... получалось...

Да нет, ерунда это! Не бывает таких снов! Таких подробных и красочных!..

Или бывает?..

Постояв с минуту, но так и не определившись, бывают такие сны или это пошутил сами-знаете-кто, Сергей вдруг осознал, что выглядит сейчас по меньшей мере странно. И хотя этого никто не видит, но стоять и дальше в таком виде всё же не стоит. Вот только...

Гусев прикрыл глаза и, потянувшись к Силе, осмотрелся теперь уже с её помощью. Однако ни Командира, ни напарника не обнаружил — в самом доме и рядом с ним, кроме Сергея, находились только дежурный связист и часовой у крыльца. И если отсутствие Командира ещё можно было как-то объяснить — собственные внутренние часы уже вовсю сигналили о наступлении времени завтрака — то вот куда делся Кощей? «Хотя, - решил майор, услышав бурчание живота, - этот вопрос может и подождать...»
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#182 Uksus » 15.09.2019, 10:29

На завтрак Гусев всё же слегка припозднился, и потому из своих застал в столовой только Северова. Мишка неторопливо допивал чай (какой стакан, интересно? По счёту?), перестреливаясь глазами с немолодой уже (лет двадцать пять на вид) официанткой. Мысленно хмыкнув — на вкус и цвет, как говорится, - Сергей пометил в памяти спросить напарника насчёт шоколадок для главного радиста: пусть подругу побалует.

Увидев майора, официантка убежала на кухню, а Гусев, присев за стол к приятелю, устроил быстрый опрос на тему утренних новостей. Таковых оказалось совсем мало: Командира попросили посетить политотдел фронта, причём срочно, и он уехал ещё до завтрака. Что же касается князя, оперативников и старшины, Кощей их собрал в своей то ли мастерской, то ли лаборатории, и они всем кагалом что-то химичат...

Поблагодарив Северова кивком (всё равно он опять отвлёкся на... знакомую и, похоже, ничего вокруг не видел и не слышал), Сергей быстро, не замечая вкуса, очистил принесённую расторопной девицей тарелку с перловкой, в два глотка осушил стакан чая и, скомканно поблагодарив, выскочил из пункта питания и отправился на поиски напарника.

Собственно, поиски эти, начавшись в лаборатории-мастерской, там и закончились, поскольку вся тёплая компания обнаружилась в ней сидящими вокруг стола и занимающимися каждый своим делом. Гек с безымянными что-то толкли в небольших металлических ступках, высыпая получившийся порошок в одну большую деревянную миску. Старшина Нечипоренко помешивал длинной ложкой, сделанной непонятно из чего, в средних размеров котелке странной формы булькающее в нём... что-то. А сам Кощей медленно выцарапывал кончиком длинной толстой иглы какой-то узор на боку, похоже, серебряной фляги ёмкостью литра на полтора. Ну, или чуть меньше. Ещё две такие фляги лежали на столе, то ли уже обработанные, то ли дожидаясь своей очереди.

На приход Гусева внимания не обратили. Почти. Стоило Сергею появиться на пороге комнаты, как у него тут же возникло нестерпимое желание схватить стоящие у стены вёдра числом два (между прочим, ра-ри-тет! Деревянные!) и сбегать за водой. Да не к ближайшему колодцу, а к главному, который на, хм, площади... Секунду майор боролся с этим возникшим непонятно откуда желанием, но потом, решив, что с него не убудет, подхватил творения деревенских... ну, наверное, всё же плотников. И не бегом, конечно, потому как невместно и не подобает, но быстрым шагом отправился в указанном направлении...

Потом Гусеву доверили разламывать на кусочки полоски сушёного мяса, потом — нарезать тоже на кусочки стебельки и листики (тоже сушёные). Потом, когда старшину дёрнули по каким-то его старшинским делам, доверили ложку-мешалку...

На обед Сергей, Гек и безымянные отправились вместе, оставив князя помешивать варево (старшина так и не вернулся). Шли быстро, поскольку животы под действием заполнивших князеву мастерскую ароматов (что интересно, за её пределами не ощущалось ничего) уже скоро час, как дружно разыгрывали какую-то симфонию. Или проигрывали?.. Хотя всё равно. Главное — они просили даже не есть, а ЖРАТЬ!..

Вернувшись после обеда, оперативники увидели выстроившиеся на столе аккуратные ряды одинаковых берестяных коробочек без крышек. Гусев, по въевшейся разведческой привычке пересчитывающий всё, что попадалось на глаза, насчитал тридцать шесть штук. Тремя рядами. По двенадцать коробочек в каждом. И задумчиво глядящего на это «войско» напарника, продолжающего одной рукой помешивать в котелке, а другой ухватившего себя за подбородок...

А ещё — куда-то делся запах. Тот самый запах, заставлявший Гусева (да и не только его) захлёбываться слюной. Или не делся, а майор просто привык?.. Да нет, делся: вон, и Гек с безымянными растерянно носами крутят...

Пока Сергей размышлял о странностях бытия и об их значении, князь наконец-то закончил с размышлениями, взял котелок за дужку, переставил на угол стола и не говоря ни слова принялся раскладывать содержимое по коробочкам той же ложкой, что и мешал. Точными экономными движениями. Гусев аж засмотрелся. А потом в который уже раз задумался над тем, а есть ли что-нибудь, чего напарник не умеет?

Наконец, не прошло и пяти минут, последняя коробочка оказалась заполнена, и Кощей недолго думая плюхнул оставшееся, что наскрёб со стенок, в глиняную миску, до этого тихо-мирно стоявшую на полке и подлетевшую, когда в ней возникла надобность. Плюхнул, довольно хмыкнул и, посмотрев на удивлённые лица помощников (летающей посуды до этого даже Гусев не видел, что уж об остальных говорить?), посоветовал погулять где-нибудь часа полтора. Или он им сам занятие найдёт...

Когда точно в назначенное время помощники столпились на пороге мастерской, они увидели сидящего за столом князя, неторопливо что-то выцарапывающего на боку фляги. Кощей, как раз в этот момент проводивший какую-то линию, не отрывая глаз от работы мотнул головой в сторону стола, и оперативники, переглянувшись (посмотрев на Гусева, все сразу. Вопросительно), быстро расселись. Им пришлось подождать ещё около минуты, прежде чем князь положил флягу с иглой, поднял голову и предложил взять по коробочке. Попробовать. Объяснив, что трёх таких кусков зимой хватает взрослому вою на день. Ещё одну коробочку он отдал Сергею для Командира и одну отложил для старшины — раз уж помогал делать, так пусть попробует, что вышло. Ну и, наконец, миска с остатками была торжественно вручена Геку с наказом отнести главному повару здешней столовой. На пробу. Но чтобы миску вернул обязательно! А ещё лучше — если Гек сам переложит «пробу» в тамошнюю посуду, а миску принесёт обратно.

Хмыкнув («Во! Ещё один!»), Пучков подхватил посудину и убежал, а оставшиеся бойцы выжидательно уставились на Серёгу Гусева. Майора госбезопасности, большевика и просто хорошего парня...


Следующие два дня они готовили питьё, а перед рассветом третьего вылетели поближе к местам боевой славы. В Изюм. До запланированного визита Функа в Харьков оставалось пять дней, а до перехода к месту работы — три...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#183 Uksus » 17.09.2019, 10:27

Побродив по городу под видом отпускников-выздоравливающих (что? Документы?.. Не, не слышали) и осмотрев возможные места работы, дружно пришли к выводу, что одному из пусть не основных, но тоже важных требований - приводить приговор в исполнение в присутствии заинтересованных свидетелей — соответствуют два места.

Первое — плац у казарм эсэсовской роты, которую цель намерена посетить и территорию которой эсэсовцы (Сергей сам видел!) моют чуть ли не с мылом.

Второе — комендатура*, в которой Функ собирается провести совещание с нынешними городскими властями.

*Харьков так и не был включен в систему власти рейхскомиссариата Украина, весь период оккупации оставаясь под управлением военной администрации.

Напарник готов был помочь и там, и там. И Гусев даже несколько секунд представлял себе, как в самый разгар торжественной встречи перед строем эсэсовцев, посреди плаца, блестя наградами, в парадной форме появляется он, майор государственной безопасности, большевик и просто обычный советский человек Сергей Гусев! Быстро, но чётко зачитывает приговор и приводит его в исполнение! На глазах толпы изумлённых гитлеровцев! Как на той тренировке: две пули в грудь и, чуть погодя, третью в голову! На всякий случай. Чтобы наверняка...

Да...

Даже с шага сбился. Хорошо, шли небыстро.

Восстановив равновесие, Гусев украдкой огляделся, однако никто не обращал на них внимания. Даже проходящий мимо патруль и то посмотрел как на пустое место. Что было хорошо. А плохо было — что Серёга замечтался и забыл, где находится. Этак можно и задание сорвать. Дав себе мысленную плюху (наблюдавший за ним Кощей при этом хмыкнул), майор двинулся дальше, пытаясь понять, чем его не устраивает такое красивое решение. Понимание не приходило, ведь нельзя же считать причиной некоторую показушность, правильно? Или можно? Или он чего-то не учёл?..

Последнее походило на правду, и Гусев принялся копаться в мелочах, проверяя каждую «на цвет, на запах и на вкус». И снова настолько глубоко ушёл в себя, что даже не заметил, как напарник довёл его до скамейки и аккуратно усадил.

Сергею понадобилось дважды просмотреть все предполагаемые действия, как свои, так и напарника, прежде чем он решил сменить... способ. Поглядеть на события со стороны. И первой же мыслью, пришедшей в голову, когда майор вызвал в памяти кроки плаца и его окружения, была: «Расстояния!»

Всё оказалось проще некуда. Проще пареной репы. Какими бы удивлёнными ни были эсэсманы, среди них наверняка найдётся кто-нибудь быстро соображающий. И не обязательно в строю, может и на одной из вышек. А они от места работы будут ещё дальше. И что, князь всё это... этот... площадь накроет... Чем он там накрывать собирается? Поначалу — понятно, отводом глаз, а когда Гусев говорить начнёт?..

Да, конечно, «товарищ Кощей» уже дважды показывал свою способность задурить головы большому количеству народа. В первый раз под Минском, во второй — здесь недалеко, в Барвенковском выступе. Но! Оба раза он сам выбирал место. Это раз. И оба раза он перед этим «заправлялся», выпивая «ненужных» гансов. Это два. А тут?.. А что скажут ответственные товарищи, обязанные по долгу службы подозревать всех и каждого? Что сам Гусев сказал бы или просто подумал на их месте?..

Сергей припомнил, как не так давно рассуждал о притворстве Наркома (и не только) и о том, знают ли эти ответственные товарищи, что на их... да, пожалуй, группу это не действует. До чего он тогда додумался?.. Что чем меньше начальство знает о некоторых вещах, тем крепче оно спит?..

Гусев вздохнул: нехорошо было на сердце... Неприятно...


Поскольку комендатура, по здравому размышлению, оказалась единственным вариантом, осматривали её тщательно и с разных сторон. При этом Гусев начал было прикидывать, какие окна принадлежат тому залу, который, по сведениям подпольщиков, готовят, однако князь заявил, что бить стёкла и крушить рамы — нехорошо. А потому пойдут они изнутри. И пояснил: с чердака. Серёге только и оставалось, что буркнуть: «Измажемся», - и услышать в ответ насмешливое фырканье. На самом Кощее ни пыль, ни грязь не держались.

Потом они всё так же неторопливо направились дальше, и Гусев, набравшись решимости, всё же предложил напарнику перед тем, как они отправятся в засаду, выпить парочку гитлеровцев, а тела спрятать так, чтобы их хоть и с трудом, но нашли...

Вопреки опасениям Сергея, ничего объяснять не пришлось. Князь догадался сразу. И чего это стоило Гусеву, явно тоже. И потому только наклонил голову, что, насколько знал майор, в его исполнении означало поклон. А Серёга почувствовал, как с его... («Да ладно! Чего уж там!») души сваливается огромный груз...


До вечера они всё так же неторопливо прогуливались, посетив ресторан, где Гусев попробовал сосиски с капустой (не понравились), кофейню (то, что подавали там, не понравилось уже Кощею) и даже посматривали на пивную, над входом в которую гордо висела вывеска «Гаштета»* (ага, русскими буквами). И не пошли.

*В чистом виде плод моей больной фантазии.

Когда солнце наконец зашло, напарники, ожидавшие в подворотне полуразрушенного дома в двух кварталах от комендатуры, быстренько выцепили проходивший мимо патруль (всего два ганса! Наглость!*) и, завалив то, что от него осталось, мусором, всё так же неспешно (а куда торопиться? Вся ночь впереди!) направились к месту работы.

*На фотографиях патрули именно из двух человек.


На чердаке было темно и... темно. И наверняка должна была быть пыль. Много пыли. Очень много пыли — Гусев это знал. Он это чувствовал! Хотя и не мог разглядеть. Что не утешало...

Впереди раздалось озадаченное хмыканье Кощея, и Сергей, слегка приотставший из-за своих «пыльных» страданий, в два шага нагнал напарника:
- Что-то не так?
- Да всё так, - пробормотал князь больше для себя. Помолчал немного и решительно тряхнул головой: - Ладно. Подождёт.

Потом, придерживая Гусева за плечо, отвёл его немного в сторону, усадил на стоящий там большой ящик (с песком, как понял Сергей) и выдал кусок той дикой смеси, которую они все вместе готовили несколько дней назад. На ужин. И флягу — не из тех трёх, для которых зелье варили, поменьше. С чем-то вроде ягодного компота. Когда же Сергей со всем этим управился — ну, то есть съел «сухпай» и запил его парой глотков из фляги — спросил, доводилось ли майору осназа спать сидя. Гусев, не ожидая подвоха, честно признался, что доводилось, и услышал: «Тогда спи!..»
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#184 Uksus » 20.09.2019, 09:41

Народная мудрость говорит, что хуже всего ждать и догонять. Догонять — так, чтобы долго, всерьёз — Сергею не приходилось. Не его специализация. Удирать — это да, это частенько. И ждать тоже. Частенько. Так что научился. И к тому же понял одну хоть и простую, но очень важную вещь: любое ожидание однажды заканчивается. Вот и это тоже закончилось. Вместе со всеми прилагающимися к нему неудобствами вроде темноты, пыли, отсутствия умывальника и отхожего места. Последнее было особенно неприятно, и у Гусева даже мелькнула мысль «отметиться» перед самым выходом с чердака, чтобы не таскать лишнее. Но как мелькнула, так и исчезла, поскольку не пристало настоящему большевику идти на поводу-и-так-далее.

Однако напарник что-то такое почувствовал и посмотрел как-то так... виновато. Мол, упустил, из головы вылетело. Но быстро встряхнулся, взял Сергея за плечо и... Гусев чуть было не полетел с лестницы, неожиданно оказавшейся под ногами. Хорошо, Кощей удержал. Восстановив равновесие, майор обернулся и обнаружил позади, несколькими ступеньками выше, обшарпанную дверь, запертую на ржавый висячий замок.

Мысленно пожав плечами, Сергей поспешил за неторопливо спускающимся напарником, пристраиваясь на шаг позади и полшага левее. Со стороны — ни дать ни взять важный чин с сопровождающим. И с той же стороны оба виделись одетыми соответственно. Князь — в форму группенинтенданта, а Гусев, соответственно, - интендантуррата. Почему так, а не просто отвести глаза, как на улице, Кощей им с Командиром объяснял. И даже в подробностях. Но Сергей понял только, что напарнику так будет проще, потому что этот вид можно заранее подготовить. Этот и основной. В советской форме и с наградами.

Как бы то ни было, караульные при их приближении вытягивались, а редкие встречные, среди которых не попалось никого выше гауптмана, шустро убирались с дороги. И в кабинет, в котором проходило совещание, вошли, как планировали: Гусев, забежав вперёд, раскрыл дверь перед напарником, скользнул следом и плотно эту дверь прикрыл. Подождав, когда он опять займёт своё место, князь сделал два шага по направлению к сидящему во главе большого стола генералу и лязгнул, ни на кого не глядя:
- Альфред Функ?
- Да, это я, - удивлённо поднял голову ганс в непонятном мундире, занимавший место по правую руку от хозяина кабинета. - А в чём дело?

«Сейчас узнаешь!» - мысленно хмыкнул майор государственной безопасности Сергей Гусев, проходя мимо чуть посторонившегося Кощея и останавливаясь в трёх шагах от цели:
- Именем Союза Советских Социалистических Республик!..


Обратный путь был хоть и длиннее по времени — всё же не на «половичке», а на своих двоих — но не так и сильно. Просто из-за резко возросшей активности оккупантов («С чего бы это?»), приходилось то и дело нырять в эту Кощееву Кромку... Или на Кромку?.. В общем, туда. И не потому что обычным способом, то есть как все, никак — и обойти можно было, и переждать, и, в крайнем случае, над собой пропустить... Однако — не хотелось. Ни самому Гусеву, ни, что важнее, князю. Так что уже следующим утром они вышли в расположение 38-й армии, где Сергей, предъявив особисту, к которому их привели, опознавательный знак, там же и рухнул — вымотался.

В себя Гусев пришёл, судя по ощущениям, в том же блиндаже. Какая-то добрая душа (ага: тощая, бледная и безволосая) уложила его на нары у стены, сунув под голову свёрнутую телогрейку и укрыв плащ-палаткой. А сама — Сергей огляделся — куда-то делась. Хозяина блиндажа — особиста — тоже не было. Явно ту самую душу караулит, пока ещё кому добра не сделала...

Хмыкнув, майор посмотрел на сидящего в углу связиста с наушниками на голове, и решил, что пора вставать. Потому что задание хоть и выполнено и командирам об этом давно известно, однако доложить всё равно нужно. Так что...


Как и ожидалось, напарник грелся на солнышке. При этом компанию ему составлял скучающий местный особист, которому его начальство, похоже, хорошенько накрутило хвост. Особист, завидев Гусева, столь явно обрадовался, что у Сергея просто не хватило нахальства пройти мимо. Да и, в конце концов, не самому же искать по расположению всякие нужные места?

Особист был совершенно в этом согласен с «капитаном» и даже уже привстал с постеленной на крышу блиндажа плащ-палатки, однако потом оглянулся на Кощея и увял. Так что пришлось Гусеву вместо провожатого довольствоваться подробным описанием, где и что находится. Однако и бросать коллегу в тяжёлой ситуации тоже было не дело, и потому Сергей, уже уходя, обернулся:
- Да! Княже! Пулемёт-то ты где достал?

После чего не скрывая довольной улыбки отправился по... всяким нужным местам. А за его спиной истосковавшийся по хоть какому-нибудь делу особист выпытывал у Кощея, что за пулемёт, откуда взялся и нет ли там ещё чего полезного...


Часом позже, когда Гусев уже неторопливо допивал компот, его как будто что-то толкнуло и Сергей, едва успев поставить кружку, пулей выскочил из столовой и помчался к блиндажу. На бегу мысленно проклиная некоторых любителей глупых шуток. Потом вдруг сила, тянувшая майора, куда-то исчезла, и Гусев, пробежав несколько шагов по инерции, выскочил из-за развалин какого-то сарая и увидел, где его так сильно хотели видеть. И кто.

Мысленно отругав себя за то, что плохо подумал о напарнике, и за поспешность суждений, проявившуюся уже далеко не в первый раз, майор перешёл с бега на быстрый шаг и, подойдя к ожидающим его, доложил:
- Товарищ полковник! Задание выполнено! Потерь нет!..


Ещё час спустя они были уже в воздухе. И опять на старичке ТБ-3, поскольку ничего другого в этот день в Столицу не летело. А ждать до завтра...

Как сказал Командир: «Нас не поймут».

Вот и пришлось утешаться сравнением этого ветерана с грузовым СБ. И радоваться, что не подвернулся тот. В конце концов, им с Иван Петровичем, с самого начала устроившимся по бокам от Кощея (напарник сам предложил, так что не надо тут!), было легче, чем остальным пассажирам. Намного легче. Да и вообще, тут всего-то четыре часа лететь!..

В Москве случился небольшой казус: в Управлении в приёмной Наркома майор-адъютант, увидев входящих, чуть ли не бегом ринулся в кабинет к хозяину. Спустя минуту оттуда сначала выскочил какой-то комиссар госбезопасности второго ранга с выпученными глазами, а следом за ним появился адъютант и пригласил их (князя с сопровождающими) входить. На глазах у того самого пучеглазого и других ожидающих своей очереди. Впереди непонятно кто в край заношенном хэбэ, а за ним комиссар ГБ третьего ранга и майор ГБ в качестве сопровождения...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#185 Uksus » 22.09.2019, 09:33

Нарком в этот раз выглядел нормально. То есть как человек, заваленный работой по самую макушку. Но руки не тряслись, мертвенной бледности, как тогда, не было и говорил как обычно. В смысле, разборчиво и без того надрыва. Однако...

Однако Командир, похоже, защиту всё равно поставил, и Гусев, подумав, последовал его примеру.

Берия тем временем закончил со вступлением и стал рассказывать, что группа пропустила, пока добиралась до его кабинета. И прежде всего — о реакции противника на проведённую акцию.

По словам Лаврентий Палыча, то, что случилось с гитлеровцами, иначе как истерикой не назовёшь. Прежде всего они опять нахватали заложников. Аж шестьсот человек. Затем устроили прочёсывание города, но не сразу, поскольку для этого у них сил не было, а через три часа, когда подтянули ближайший пехотный полк. Тоже нахватали много народу, но, главным образом, случайного — кто-то документы с собой не взял, кто-то посмотрел недостаточно почтительно...

Потом Нарком сообщил, что во время прочёсывания обнаружили двенадцать трупов, выглядящих так, будто они долго пролежали где-то в пустыне, под жарким солнцем. При этом четыре трупа оказались в немецкой военной форме, а остальные восемь — гражданские. И замолк, выжидательно глядя на Кощея.

Напарник с полминуты что-то прикидывал, потом покачал головой:
- Наших — четыре. Те, что в форме.
- Патруль прихватили, - понятливо покивал Берия.
- Два, - поправил Кощей.

Лаврентий Палыч не понял, и пришлось вступать Гусеву, объясняя, что охреневшие оккупанты выпускают в город патрули из двух человек. Даже по ночам. Совсем страх потеряли.

Глаза Наркома, когда Сергей это объяснял, как-то подозрительно блеснули, и майор подумал, что кому-то придётся отвечать на вопросы. В ближайшем будущем. И явно неприятные. Но это потом. А пока товарищу Берии хотелось знать, почему оккупанты насчитали столько... высушенных. Если, конечно, оставить в стороне возможность дезинформации. Гусеву, если честно, тоже этого хотелось — знать, в смысле - и потому он навострил уши.

Увы, здесь Кощей мог сказать только одно — это не он и не кто-либо ещё, ему подобный. А в остальном... Ну, лето в прошлом году было необычно сухим и жарким... Как-то так...

Кивком подтвердив, что ответ понят и принят, Нарком перешёл к другим делам, сообщив под конец встречи, что поскольку Советское Правительство не уверено в способности нацистской верхушки мыслить трезво, сейчас разрабатываются другие меры по её вразумлению. В том числе — массированное применение зажигательных боеприпасов...

Покидали кабинет по очереди: сначала Командир с Гусевым (в этот раз своими ногами вышли, без Кощеевых фокусов), а через пять минут после них и князь. Вышел, кивнул адъютанту — мол, всё в порядке — и сказал, что можно идти...


На фронте, на всём его протяжении от Баренцева моря на севере до Чёрного моря на юге, установилось, как выразился очередной политинформатор, относительное затишье. Стороны когда лениво, а когда и ожесточённо перестреливались друг с другом. Иногда просто так, иногда — пытаясь отобрать у противника какую-нибудь удобную позицию. В общем, как назвал их товарищ Левитан, бои местного значения.

Вот и группа Колычева вернулась, если можно так выразиться, к привычной жизни. Днями мотались по различным частям и подразделениям, заодно глядя по сторонам широко открытыми глазами. Ночами же либо переводили через линию фронта разведгруппы (туда — чаще, обратно — реже), либо, с молчаливого согласия Командира, устраивали гансам весёлую жизнь. Причём во втором случае «гуляли» исключительно в прифронтовой полосе.

А тем временем из тыла на фронт тонкими ручейками текли пополнения. И что радовало, обученные и хорошо вооружённые. Успевшие повоевать и не нюхавшие пороху. Обычные советские люди и... Уголовники. Последние пытались было устанавливать свои порядки, однако довольно быстро сверху напомнили, что Устав для того и писан, чтобы его выполняли. После чего нескольких особо обнаглевших расстреляли перед строем, а остальные, осознавшие, что адвокатов тут нет, притихли.


Начало распутицы ознаменовалось заболевшими зубами Гека, а поскольку этот бравый осназовец зубных врачей боялся панически, он не придумал ничего лучше, чем обратиться к Кощею. Тот осмотрел распухшую физиономию Пучкова и предложил наилучший, по его мнению, выход: эти зубы убрать, а другие поставить. Из хорошего железа. Сносу не будет. Пояснив, что вылечить-то можно и так, но надолго не хватит. До следующего сквозняка. А там опять раздует...

Подумав, Гек отказался и под угрозой оставления в тылу всё же преодолел свой страх и обратился к зубодёрам. Те его, конечно, вылечили, но, как и князь, пообещали повторение. Если не убережётся...

А когда распутица почти закончилась, незадолго до первых заморозков, группу перебросили на Юго-Западный фронт. В его южную часть. Неделю после этого они жили и работали как обычно, а потом поступил большой (двадцать штук!) заказ Кощею на... хреновины с несчастьями. Причём не на косточки, а на что-нибудь посолиднее (но не такое, как в сорок первом под Москвой). Ему даже шарики пообещали. Но попросили, чтобы каждый создавал круг не меньше ста метров в поперечнике, удерживал его не меньше трёх дней (а лучше — и не больше, но тут уж как получится) и чтобы срок годности не меньше десяти. Дней. От момента передачи.

Князь обещал подумать и отправился греться на солнышке, а заодно, как понял Сергей, размышлять (на завалинку, поскольку как и в прошлый раз, группе в качестве места базирования определили деревушку. А крыши домиков в здешних деревушках такие, что никакого желания сидеть на них ни у Гусева, ни у его напарника почему-то не возникало). Потоптавшись в нерешительности, Сергей в конце концов составил напарнику компанию, а ещё через пару часов - после ужина, на который майор не пошёл - к ним присоединился и Командир...


Размышлял князь два дня. Точнее, в первый день он до чего-то додумался и затребовал подтверждения заказа «боярином Берией». Как самого по себе, так и тех свойств шариков, которые заказчики хотят получить. У Командира затребовал, понятное дело. Иван Петрович посмотрел на него внимательно, хмыкнул и... улетел. В Москву. К Наркому. Гусеву же, подошедшему к напарнику с вопросом, зачем такие сложности, было сказано, что дурь это всё. Но ежели хотят...

Вернулся Командир через сутки, привезя подтверждение (устное), дополнительное пожелание как-то ограничить круг тех, кто этими шариками может пользоваться (если возможно), и курьера. Курьер же, в свою очередь, доставил упакованную по всем правилам коробку, в которой лежали двадцать четыре (Гусев посчитал) шарика и целых семь слоников. Один меньше другого. Набор.

Кощей Командира выслушал, за пакет расписался, шарики проверил... А когда дошёл до слоников, некоторое время смотрел на них с задумчивым видом, а потом тяжело вздохнул.
- Не такие? - нахмурился Командир.
- Н-ну-у-у... - протянул князь, раскладывая фигурки на две кучки, - эти, - он ткнул пальцем в три самых крупных, - хорошо подойдут. А эти... - указал на оставшиеся четыре поменьше, помолчал, что-то прикидывая, и покачал головой: - Возни с ними много будет...

Потом они — Командир с напарником — что-то обсуждали, толкаясь головами над картой, а Сергей прикидывал, сколько сотен гитлеровцев придётся вырезать, чтобы заполнить этих слоников Силой. И сколько ночей на это потребуется.
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#186 Uksus » 25.09.2019, 10:07

Слоников заполняли почти неделю, потом Кощей опять что-то прикинул и потребовал от Командира привести к нему тех, кого назначат, как метко выразился Иван Петрович, носителями несчастья. Или забыть об ограничении доступа. Ну и время, время узнать...

Командир пообещал разобраться, и на следующий день после ужина в расположение группы прибыли пятеро в форме без знаков различия и с повадками осназовцев. Парни молодые, нахальные и, судя по исходящим от них чувствам, считающие себя лучшими. Но это, по мнению Гусева, было даже хорошо. А вот что они при этом на окружающих посматривали не только с превосходством, но и с заметной долей презрения...

Сергей покосился на Командира: Иван Петрович явно ощутил то же самое и — за спиной раздалось знакомое хмыканье — не только он.

Другими словами, не задался день у деревенских. Не задался... Городские приехали!..


Для начала, вдоль короткой шеренги, которую изобразили прибывшие, неторопливо прошёлся не полковник, в распоряжение которого их направили. И даже не капитан, явно состоящий при полковнике кем-то вроде адъютанта. Нет, вперёд вылез... вылезло... В общем, по виду — явный резервист, но какой-то... несуразный, что ли? Вон, даже звёздочку с пилотки где-то про... потерял, в общем.

Прошёлся вдоль строя (бедолаги не знали, что их при этом чуть ли не насквозь просветили. Как на рентгене), хмыкнул, скомандовал: «Налево!.. За мной!» - и куда-то пошёл.

Само собой, никто даже не дёрнулся. Но тут лязгнул — иначе не скажешь — полковник:
- Товарищи бойцы! Вы команд не понимаете?


Следующую плюху осназовцы получили в мастерской князя. Там гостям указали места за стоявшим посреди комнаты столом, Командир с Гусевым встали в дверях, а Кощей - у стены рядом с единственным окном. И вроде бы ничего особенного в таком размещении, если не считать, что лицо «резервиста» оказалось в тени, но как-то так получалось, что теперь из комнатушки хрен выскочишь. И гости это заметили. И напряглись...

Подождав, когда все рассядутся, князь спросил, приходилось ли осназовцам иметь когда-либо дело с «косточками» и знают ли они вообще, что это такое. Оказалось, нет, и это было вполне понятно. Однако не успел Кощей открыть рот, чтобы объяснить, как за спинами Командира и Гусева прозвучало с непередаваемой интонацией:
- Дикие люды...

Пришлось Сергею, невероятным усилием давя в себе смех, разворачиваться и устраивать молодёжи выволочку. Все трое тут же сделали постные лица и принялись наперебой заверять «товарища капитана», что они больше не будут, что и это вырвалось совершенно случайно и вообще — они хорошие. На всякий случай погрозив им кулаком, Гусев опять повернулся к напарнику и гостям.

Хмыкнув, князь немного помолчал, после чего заявил, что раз уж приходится объяснять, то он постарается попроще. И начал:
- Так называемая «косточка» является упрощённой моделью генератора вероятностных зон...

Почувствовав, что уплывает, Сергей мысленно встряхнулся и попытался думать о чём-нибудь отвлечённом. Например, где напарник нахватался таких слов и откуда узнал их значение. Осназовцы, судя по лицам и остекленевшим глазам, тоже начали медленно но верно выпадать в осадок.

Неожиданно им на помощь пришёл Командир. Кашлянув, чтобы привлечь внимание Кощея, он попросил говорить ещё проще.

Несколько секунд Кощей смотрел на Ивана Петровича глазами обиженного котёнка, но Командир был непреклонен, и князю всё же пришлось заговорить по-человечески:
- В общем, вот эта хреновина, - он взял из стоявшей на столе обычной глиняной плошки один из наполненных тьмой шариков, - создаёт круглое пятно сто метров поперечником. И в этом пятне... - Кощей запнулся, подыскивая нужные слова, бросил на Командира ну просто оч-чень выразительный взгляд, но в конце концов продолжил: - Так вот, в этом пятне, если что-то может сломаться, оно сломается, - подумал ещё и добавил: - Наверное...


Час спустя слегка пришибленные и заметно растерявшие гонор осназовцы отправились обратно. И когда они уже почти скрылись из виду, князь, стоявший на крыльце рядом с Командиром и тоже задумчиво глядевший вслед уходящим, проговорил:
- В другой раз, Колычев, объяснять, что такое вероятность и для чего она нужна, будешь сам...
- Через два дня, - невпопад ответил Колычев.
- Объяснять будешь? - хмыкнул напарник.
- А?.. Нет! - покачал головой полковник. - Наступление на их участке начнётся через два дня.
- А на нашем? - не выдержал Гусев, до этого старательно притворявшийся столбиком.
- Через пять дней после них. С корпусом Брусникина*, - ответил Командир после довольно долгого молчания. - Так что завтра вы, соколы мои ясные, берёте друг друга в охапку и дуете к ним в штаб. Взаимодействие налаживать...

*Фамилия взята у Конюшевского. Я в Интернете такого военачальника не нашёл.
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#187 Uksus » 27.09.2019, 09:44

Как рассказывал Командир, был когда-то в Германии канцлер Бисмарк, который учил своих потомков, что нельзя воевать с русскими. Правда, объяснял он это тем, что какими бы умными эти потомки ни были, русские всё равно одолеют их своей глупостью. Гусеву, когда он это услышал, стало обидно, а вот Кощей, который тоже сидел с ними, только хмыкнул. Причём довольно. И когда Сергей повернулся к нему, спокойно спросил, стали бы гансы придумывать причины, почему не надо воевать, если бы побеждали?

Сейчас, сидя в ожидании темноты в каком-то подвале, переделанном пехотинцами в блиндаж, майор вспоминал тот разговор и мысленно усмехался. Что придумают нынешние гансы, чтобы объяснить своим потомкам, почему они проиграли эту войну? Потому что эти восточные варвары воюют не по правилам?..

В полумраке звякнуло — один из молодых, именем Марат из рода Шарафутдиновых который, согрел на самодельной печурке кипяток в котелке и сейчас, вбросив в него щепотку сушёных трав, оставленных князем как раз на этот случай (как он сказал? Облегчают сердце и успокаивают дух?), накрывал котелок крышкой. Минут пять постоит, и можно будет попить горячего. Не чай, конечно. И без сахара. Но всяко лучше пустого кипятка...

Мысли Гусева опять вернулись к недавним событиям.


За два месяца, прошедших с начала нынешней зимней кампании, захватчиков где больше, где меньше, но потеснили на почти всей протяжённости Советско-германского фронта. Именно потеснили — гансы отступали неохотно, упирались, но напуганные недавними «котлами», при появлении угрозы окружения спешили отвести свои войска. Почти везде, кроме Харькова, который, по слухам, Гитлер ещё осенью потребовал у своих генералов удерживать любой ценой. Ну вот они и удерживают. Сидя в котле. Вся 6-я армия во главе со своим командующим, генералом танковых войск Паулюсом, ну и так, по мелочи...

Хотя надо отдать должное и, как их называет напарник, воеводам. В этот раз они всё же как-то ухитрились договориться, и Харьковский «котёл» образовался благодаря сходящимся ударам левого крыла Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов.

Что же касается других успехов советских войск — товарищ Левитан чуть было не охрип, зачитывая в очередной сводке Совинформбюро список отбитых у врага городов и населённых пунктов...


Марат снова зазвякал посудой и вскоре принёс Сергею обычную эмалированную кружку, на три четверти наполненную парящим душистым отваром. Гусев отпил чуть-чуть, покатал на языке (он уже давно кипятком не обжигался) и, прикрыв глаза, потянулся Силой к сидящим наверху, на НП, товарищам. Разговаривать так у него пока что не получалось, но вот передать какой-нибудь простой короткий сигнал, вроде «Подъём!» или «Чай!» - это пожалуйста.

Ощутив отклик, Сергей открыл глаза и кивнул выжидательно глядящему на него Шарафутдинову: сейчас будут.


Корпус Брусникина, к которому приписали группу, тоже не остался в стороне от событий. Проломив ослабленную оборону (гитлеровцы, решив, что на этом участке наступления не будет, сняли с него часть сил), корпус стремительным рывком достиг Богодухова, занял его и приготовился отбиваться. Однако противник, упорно пытавшийся прорвать кольцо в других местах, про Богодухов как будто забыл. Да и то сказать, направление для прорыва, особенно с учётом нехватки горючего и боеприпасов, далеко не самое выгодное. И потому люди — что простые бойцы, что командиры — слегка расслабились. Они просто не верили, что обмороженные и оголодавшие гансы способны совершить что-нибудь... этакое.

Прошло почти два месяца с момента рождения «котла», Командира вызвали в Столицу для отчёта, а на следующий день после его отбытия неполная рота явно потерявших всякое соображение гансов при поддержке четырёх «Штугов» (как потом выяснили) попыталась прорваться на свободу через этот, с позволения сказать, город.

Потеряв половину машин и людей при прорыве через позиции внутренней линии обороны, оставив третью самоходку и кучу трупов при ней на окраине, уцелевшие с единственным оставшимся штурмовым орудием влетели в центр... поселения и...

И у них, очень может быть, всё могло получиться, если бы не череда несчастливых для гансов событий. Сначала — полевая кухня, которую последний оставшийся «Штуг» походя раздавил вместе со всем содержимым. Затем — сержант госбезопасности Пучков, гордо носящий позывной «Гек», молодой и всё ещё растущий организм которого требовал регулярного и усиленного питания. Ну и, наконец, то, что происходило уничтожение полевой кухни не где-то там, далеко, а всего лишь в полутора десятках шагов от упомянутого вечно голодного растущего организма. Издав невнятное рычание (Шарафутдинов потом клялся, что это не сам Гек был, а его пустой живот), сержант госбезопасности Пучков во мгновение ока нагнал продолжающую куда-то ползти самоходку, взлетел на броню и, сорвав крышку люка, одну за другой сунул внутрь две «лимонки».

В самоходке дважды глухо ахнуло, из люка потекла жидкая струйка дыма, и железный гроб, дёрнувшись напоследок в сторону, застыл. Вместе с ним застыли бежавшие следом гитлеровцы, преследовавшие гитлеровцев бойцы с окраины и мчавшиеся на выручку оголодавшему боевому товарищу осназовцы. Оный же товарищ, мрачно оглядевшись по сторонам, спрыгнул на дорогу и побрёл к останкам кухни, возле которых уже печально вздыхал и чесал затылок повар из хозчасти, которого все называли просто Степанычем.

Стыдно признаться, но первыми в себя пришли не осназовцы и даже не сам Серёга Гусев. Вовсе нет. Первым очнулся какой-то вполне обычный на вид красноармеец из тех, что гнались за прорвавшимися. И он - этот красноармеец — что удивительно, не стал ничего кричать или стрелять. Нет, он молча подошёл к ближайшему немцу и просто потянул у того из рук карабин. И немец, посмотрев на бойца, оружие отдал. Потом подумал немного и поднял руки, сдаваясь...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#188 Uksus » 30.09.2019, 10:19

На лестнице послышались знакомые шаги, и в блиндаж, отодвинув занавешивающую вход плащ-палатку, просунулась голова Степаныча:
- Здравы будьте, товарищи бойцы и командиры! Кушать подано! Прошу к котлу!

Снаружи, вокруг полевой кухни немецкого образца, распространяющей аппетитные запахи, уже звякали котелками и кружками успевшие набежать бойцы, среди которых мелькали знакомые лица Мишки Северова и его подопечных. Вот кому из-за гибели кухни пришлось туго! Привыкли они к хорошей жизни, привыкли...

То ли дело оперативники! Даже Пучков, несмотря на свой вечный голод, и на сухом пайке чувствует себя очень даже неплохо. Особенно если его — сухпая — много. Хотя, конечно, горячее есть горячее, тут ничего не скажешь. И потому, заметив Гека уже возле самого ганса, мастерски орудующего большим черпаком, насыпая в подставляемые ко... тел... ки... Ганса?!

Гусев «принюхался»: от немолодого — лет сорок с лишним на вид — сверкающего свежим фонарём гитлеровца в шинели с нашивками обер-ефрейтора тянуло чем-то вроде покорности и... облегчением, что ли?.. В общем, знакомый набор. В последний месяц майор сталкивался с таким «букетом» уже не раз — почти все взятые в «котле» гансы нижних чинов «пахли» почти одинаково. Так что и с этим ничего удивительного. Но всё равно — откуда?..

Покрутив головой, Сергей обнаружил повара чуть в стороне. Тот стоял и с благодушной улыбкой отца семейства глядел, как происходит насыщение подопечных. Даже жаль было отвлекать человека от такого приятного занятия, однако любопытство мучило.

Степаныч, вопреки опасениям Гусева, не обиделся и чуть ли не в лицах поведал благодарному слушателю, как, погрустив над останками основного средства производства, отправился поделиться горем к одному из знакомых коллег стоящего рядом пехотного батальона. Коллега Степаныча выслушал, посочувствовал и предложил обратиться к обществу. В смысле, к людям. А точнее — в одну из ротных парторганизаций. Для начала. Чтобы уже она вышла на парторганизацию батальона. Потому как помочь товарищам в их беде — это будет по-большевистски.

Два дня после этого выслеживали гансовскую кухню, ещё день ушёл на разработку операции и выдвижение на исходные позиции, и вот сегодня утром оно — великое дело — наконец свершилось! На глазах у охреневших от такой наглости гитлеровцев полевая кухня тевтонского образца шустро покатила в сторону русских позиций, а рванувшая следом группа то ли самых отчаянных, то ли самых голодных была остановлена плотным отсечным огнём...

Что же касается пленного, то поначалу на него просто не обратили внимания, благо он не стрелял и даже не вопил, а просто лежал поверх котла, обняв дымовую трубу, а потом... А потом какой-то шутник высказался в том смысле, что это Степанычу возмещение. Мол, пока в тыл не отправили, пусть отрабатывает...

Сам Степаныч поначалу отнекивался, однако когда во время оформления пленного выяснилось, что тот до войны работал в ресторане в Мюнхене, передумал. Мол, будет теперь фирменными рецептами делиться. Когда же Гусев выразил сомнение, что ганс согласится раскрыть свои профессиональные секреты, Степаныч, с преувеличенным вниманием разглядывая свой немаленьких размеров кулак, сказал, что он его очень хорошо попросит...


После обеда, когда бойцы позволили себе ненадолго - на полчасика, благо обстановка допускала — расслабиться, майор почувствовал сильное желание подняться на крышу той четырёхэтажки, в подвале которой они обосновались, и пообщаться с напарником.

Первым побуждением Сергея было сказать что-нибудь нехорошее. Мысленно. О себе. Точнее, о своей забывчивости, из-за которой он опять не поставил защиту. Вторым — задавить в себе навязанное желание и никуда не идти. Третьим... Третьим было — а вдруг не просто так, а по делу?.. Вот стояла бы защита, и всё было бы понятно: если зов сквозь неё прорвался, значит, и правда нужно. А если нет...

С другой стороны, зная напарника, можно сказать, что «просто так» было бы что-нибудь... этакое. Например, гавкнуть ни с того ни с сего (один раз попался. Командира облаял. Хорошо, чужих не было), или петухом прокричать, или кукушкой, или... Н-да... А тут — просто поговорить...

Буркнув себе под нос пару слов из тех, что при детях лучше не употреблять, Гусев отрицательно качнул головой на вопросительный взгляд Бахи Абаева — второго всё ещё безымянного (была его очередь дежурить по штабу группы) — и уже разборчивее сообщив, где его искать случись что, отправился к напарнику.

Кощей на Серёгин приход никак не отреагировал. Как сидел, слегка откинувшись назад, опёршись локтями о покатую крышу, запрокинув голову и подставив лицо лучам зимнего солнышка, так и продолжил сидеть. Пришлось устраиваться рядом, потому как ждать лучше сидя. Удобнее. Да и для вражеских наблюдателей — а они есть, Гусев это, можно сказать, нюхом чуял - не так заметно.

Долго ждать не пришлось: минут через десять Кощей шумно потянул носом воздух, то ли к чему-то принюхиваясь, то ли выполняя какое-то дыхательное упражнение (он их оперативникам показывал. Да и не только оперативникам. И Командиру тоже, и курсантам в том лагере, и другим), и в своей обычной манере - не открывая глаз и не поворачиваясь — поинтересовался:
- Гусев, подраться хочешь?
- Подраться?! - удивился Сергей. В его понимании это слово переводилось, как «набить морду». А чтобы её кому-нибудь бить, надо иметь причину, Причём достаточно вескую. Однако вот так сразу ничего в голову не приходило, и майор, которому лень было напрягаться после плотного обеда, просто спросил:
- А с кем?
- А помнишь, Командир просил скрыться с глаз? Ну, когда Кромка тебя чуть не забрала?

Да уж, такое забыть... Однако при чём тут драка?
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#189 Uksus » 03.10.2019, 10:27

Оказалось, напарник хотел напомнить немного о другом. О тех непонятных гансах, которые решили устроить на них с Гусевым засаду. Так вот, кого-то похожего князь почуял сегодня утром. По его ощущениям, сейчас они сидят неподалёку — примерно полторы тысячи шагов, если по прямой. Кощеевых. И, по ощущениям напарника, ждут ночи. И на самом деле напарник у Серёги спрашивает, что с ними делать. То есть если подраться, то пойдут только майор и молодые, а если просто завалить, то и одного Кощея хватит...

Ну, то есть одного Кощея в компанию...

Почесав слегка обросший затылок, майор на всякий случай уточнил: подраться — это в смысле без громыхалок? И услышал, что со стороны гансов — хрен знает, а вот им лучше бы да. В смысле, без них. И задумался. Потому что была это, как в таких случаях говорит Командир, а-ван-тю-ра!

С одной стороны.

С другой — от поединков друг с другом уже тошнит. Нет, отрабатывать приёмы — оно самое то, но, забери его Чернобог с Белобогом, которых не существует, хочется ведь настоящего боя! С настоящим врагом! Которого тоже учили! И пусть не так хорошо, как тебя, но хоть чему-то!..
- А сколько их там? - Гусев колебался.
- Три десятка, - хмыкнул напарник. И уточнил: - Без одного.
- Значит... эт-то по-лу-ча-ет-ся, - забормотал себе под нос майор. Поймал себя на желании позагибать пальцы, чертыхнулся, начал сначала и наконец выдал: - По десятку на человека, так?
- По сколько?! - от удивления Кощей повернулся к Сергею и распахнул глаза.

Тот объяснил, что гансов три десятка, это князь сам сказал, а их будет трое, вот и... Да. А трое — потому как Баха, то есть сержант госбезопасности Абаев, и ростом не вышел, и в плечах... не того, в общем. И что он такой невеликий в рукопашной делать будет, а?

Потом они немного поспорили. Кощей доказывал, что не пустить воя в битву только потому, что он ростом не вышел — обида великая вою тому будет. Сергей же отвечал, что в те замшелые времена, из которых князь родом, оно, наверное... да даже наверняка так и было. Потому что тогда не было теории Ленина-Сталина, самой передовой из всех теорий, и люды были несознательными. А теперь такая теория существует, и потому сознательность людов — во всяком случае некоторых — выросла в достаточной степени, чтобы ставить интересы общества выше личных. Тем более что когда речь идёт о выполнении боевой задачи...

Нет, конечно, иди речь о каком-нибудь обычном люде, князь мог бы оказаться прав. Мог бы! Потому что и в этом случае судить огульно — это не наш метод! То есть нужно было бы разобраться.

Но!

В том-то и дело, что сейчас речь идёт о красном командире и комсомольце!.. То есть, конечно, наоборот: о комсомольце и красном командире! А это уже, как говорят в народе, совсем другой коленкор!.. И совсем другое отношение к службе! И понимание...

Глядя, с каким вниманием слушает Кощей и как кивает в нужных местах, Сергей уже начал потихоньку надеяться, что ему наконец-то удастся разагитировать это... этого... В общем, напарника. Но тут, воспользовавшись тем, что майор на секунду умолк, чтобы набрать воздуха, этот самый напарник как-то даже лениво проговорил:
- Гусев, ты, ежели не можешь воя поставить, чтоб с него прок был, так и скажи.
- В прикрытии постоит! - не задумываясь буркнул майор, вздохнул и вдруг подумал: «А и верно! Почему бы и нет?»


Ближе к вечеру пришло приглашение из особого отдела соседнего батальона. Того самого, бойцы которого помогали Степанычу добывать кухню. Батальонный особист приглашал коллег посмотреть на то, чего они, скорее всего, никогда раньше не видели. Гусев засомневался, однако Кощей посоветовал сходить. Мол, когда придёт время, он, князь, пришлёт вестника. Этот же вестник покажет, куда идти. Только надо будет дать ему немного крови.

Услышав про кровь, Сергей сначала удивился, а потом вдруг как-то разом вспомнил и освещённую ласковым солнышком полянку, и надоевшее хуже горькой редьки постукивание костяных бус, пересыпающихся из ладони в ладонь. И висящее в воздухе, раскинув крылья, костяное нечто. И прокушенный палец...
- Шило! - шёпотом, чтобы не привлекать лишнего внимания, воскликнул майор, обрадованный собственной догадливостью. И тут же на всякий случай уточнил: - Или ещё кого сделал?

Оказалось, что нет, не сделал, потому как незачем. И что Шило — это теперь не только шутливое обозначение, но и имя. И что теперь это — он, а не она. Теперь — потому как дух с этим всего месяца полтора, как разобрался. В общем, Гусев чуть не забыл, куда хотел пойти...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#190 Uksus » 05.10.2019, 10:11

Выражение лица, с которым батальонный особист встречал «высоких гостей», было настолько хитро-довольно-предвкушающим, что Сергею очень, прям до ужаса захотелось посоветовать ему, как однажды выразился напарник, откушать клюковки. Однако сдержался. И правильно сделал, поскольку меньше, чем через полчаса, готов был признать, что имел товарищ лейтенант ГБ право на такое лицо! Целиком и полностью!

А началось всё с того, что после обмена приветствиями и вопросами вроде «Как дела?» в блиндаж местные товарищи притащили здоровенного, как лось, истинного арийца в пятнистом комбинезоне и со связанными за спиной руками. Поставив его посреди блиндажа, бойцы не вышли, а остались стоять рядом — похоже, беспокойный был... хрен.

Внимательно осмотрев истинного арийца со всех сторон — для этого пришлось разок обойти его по кругу — Гусев попросил его документы, однако особист только руками развёл: а нету! Хмыкнув, Сергей попробовал поговорить, спросив для начала имя, звание и номер части, однако ариец молчал, задрав уже начавший обрастать подбородок и глядя на присутствующих, как какой-нибудь барин на холопов (Гусев и такого лично не видел, старшие товарищи рассказывали).

Видя, как гость хмурится от такого отношения, лейтенант участливо предложил привести другого. Уточнив, что тот такой же и тоже без документов. И что их так вдвоём и взяли. И — да, товарищ капитан догадался совершенно правильно: тоже не хочет разговаривать...

Нет, разговорить-то их не проблема — и не таких кололи - просто совершенно случайно удалось кое-что выяснить и без этого. И потому особист для начала решил показать... этих старшим товарищам. Чтобы знали, какие лягушки водятся в здешних болотах, и завидовали.

Лейтенанту явно хотелось, чтобы его спросили, что именно удалось выяснить, и Гусев, мысленно хмыкнув — почему бы и не сделать человеку приятное? - спросил.

Оказалось, что на самом деле эти «уберменши»* никакие не чистокровные и даже не арийцы. Их, уже попавших в плен, уверенно опознал один из красноармейцев, живший до войны в Литве и чудом успевший эвакуироваться. И уже в эвакуации вступивший в Красную Армию. И этих двоих он видел там. Дома. Участвовавшими в еврейских погромах и стрелявшими в спины наших бойцов...

*Уберменш - (нем. Übermensch) сверхчеловек.

Вообще-то, конечно, такие вот... ушлёпки давно уже новостью не были. Правда, всё в тылах — на передовую гансы их не выпускали. Старались, во всяком случае. Вот разве что... Приготовив свою внутреннюю ощущалку, Гусев встал напротив «языка» и, поймав взгляд, медленно и чётко произнёс с вопросительной интонацией:
- Бранденбург восемьсот?..

Способ был старый, если не сказать — древний. Во всяком случае показал его Сергею князь, когда заметил, что тот начал «прислушиваться» к окружающим. Нужно было просто «настроиться» на собеседника и, говоря слова, относящиеся к интересующим темам, «слушать» возникающие после этого чувства. Конечно, срабатывало не со всеми — того же Кощея попробуй «услышь», когда он этого не хочет. А если «услышишь», попробуй пойми, что он и правда это чувствует, а не... Н-да...

С другой стороны, таких вот «мамонтов» раз-два и обчёлся — сам напарник и, в последнее время, Командир, которого Кощей тоже наверняка учит потихоньку (и не только его)...

В общем, сказав не торопясь ещё несколько слов и «послушав» отклики, Гусев повернулся к особисту, наблюдавшему за происходящим с каким-то детским любопытством:
- Пустышка. Можно пускать в расход.
- Вы уверены? - особисту, явно питавшему какие-то надежды, связанные с этим («Этими! Их же двое!»)... этими «языками», расставаться с ними не хотелось. Однако и группа Колычева за прошедшее время заработала определённую репутацию. И потому, когда Сергей подтвердил, что да, уверен, только вздохнул и дал знак бойцам увести.

Однако «ариец» неожиданно принялся упираться, выкрикивая с жутким акцентом, что он военнопленный и так далее. Один из конвойных даже с шага сбился, а Серёгин внутренний голос восхитился: «Во артист!». Майор, в кои-то веки целиком и полностью согласившийся со своим вторым я, подумал: «А почему бы и нет?» - и, сделав знак бойцам подождать, меньше чем за минуту объяснил недовольному, что он не пленный, а «язык» (поскольку не сам ведь сдался). Причём ненужный «язык». Так что нечего тут...

И кивнул бойцам, чтобы уводили...

Однако ушлёпок не унялся и снова принялся упираться, только теперь кричал, что он гражданин Литвы, причём почти без акцента. Ну, в смысле, кричал без акцента. Бойцы, когда это услышали, остановились сами, без всяких просьб, и выжидательно уставились на Гусева. От особиста тоже тянуло предвкушением. Но тут-то всё было проще некуда: гражданин воюющей страны, пошедший на службу к её врагу. Измена Родине в чистом виде. Так Сергей и сказал после недолгого молчания. Хотя неудачник и сам к тому времени понял, что ляпнул...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#191 Uksus » 07.10.2019, 10:39

Когда изменника увели, майор попросил особиста написать отдельный подробный рапорт об этом случае специально для группы Колычева. Потом, показав на карте города четыре места, предупредил, что этой ночью возможны попытки просачивания через них малых групп или отдельных солдат противника. Хорошо — это Гусев подчеркнул особо — подготовленных солдат противника. Так что если командование батальона решит выставить там посты или заслоны, пусть людей должным образом проинструктирует.

Пристально посмотрев на Сергея — не издевается ли («Ну да, есть немного») - лейтенант пообещал скоро вернуться и куда-то убежал. Вернулся он на самом деле скоро — не прошло и десяти минут. И не один, а с начальником разведки батальона. И они уже вдвоём насели на Гусева, пытаясь вытряхнуть из него, что это за гансы, откуда взялись, откуда «капитан» про них знает и вообще...

Можно было, конечно, сослаться на секретность и низкие допуски собеседников (причём и то, и другое было правдой), однако, находясь в хорошем настроении, Гусев предпочёл отшучиваться, ожидая, когда им это надоест. Однако им не надоедало, и прошло почти пятнадцать минут, когда майор вдруг почувствовал, что пора идти. Скомканно попрощавшись, Сергей кивнул Геку с безымянными, до этого сидевшим в дальнем углу и, попивая предложенный «местными жителями» кипяточек, о чём-то переговаривавшимся, и поспешил на выход.

Они успели отойти от блиндажа всего на два десятка шагов, когда вынырнувший из темноты Шило сначала завис в воздухе в метре от лица Гусева, а когда Сергей протянул к нему руку, не обращая на неё внимания, метнулся вперёд и обмотался вокруг шеи майора. Затем костяшки выдали короткую очередь перестукиваний, и этот... это шило в поповские задницы впилось в мочку левого уха. Гусев от неожиданности аж зашипел, однако проявил достойную красного командира и большевика выдержку и не стал выдирать страдающий орган из пасти... «вредителя».

Хотя, конечно, выуженная из памяти картинка с четырьмя игольно-острыми клыками в сантиметр каждый (и как они в пасти-то умещаются?) тоже оказала своё действие...

Терпеть пришлось всего несколько секунд, потом Шило как-то так удовлетворённо клацнул закрывающейся пастью, а Гусев вдруг понял, куда именно им следует идти и что вот сейчас лучше слегка наддать...


До центра города осталось три квартала, когда Сергей почувствовал, что противник будет за следующим углом, и сделал рукой знак «Внимание!». По этому знаку Пучков с Шарафутдиновым подтянулись ближе, а Абаев, наоборот, на несколько шагов приотстал, приготовив свой ППД. На несколько секунд отстранившись от окружающего, Гусев «прислушался» к его чувствам и удовлетворённо кивнул. Себе. Мысленно. Потому что обидой от самого маленького бойца в группе не «пахло». Совсем. А вот что он испытывал...

Конечно, разобраться в этом «букете» было бы интересно. Но — потом. А пока...

Свернув за угол, Сергей чуть ли не нос к носу столкнулся со здоровенным — куда там недавно виденному литовскому «лосю» - гансом в камуфляже и с МП на груди. Ганс, для которого эта встреча была полной неожиданностью, промедлил всего каких-то полсекунды, и эти полсекунды стали последними в его жизни — ладонь Гусева ударила гитлеровца основанием в середину грудины, и майор рукой почувствовал, как сначала трескается, а потом переламывается толстая кость.

Проскользнув мимо ещё даже не начавшего падать тела (при таком разгоне проще обойти, чем отталкивать с дороги), Гусев подскочил к идущему за ним, нанёс точно такой же удар и... неторопливо (для нынешней своей скорости) отошёл в сторону. Ему вполне хватило двух убитых, чтобы понять: здесь для него противников нет. Даже Гек с Маратом, явно разогнавшиеся до своего предела, в нынешнем состоянии воспринимаются, как будто двигаются в воде. И Баха...

Абаев успел запрыгнуть в пустой оконный проём первого этажа и сейчас, сидя там, поводил стволом, страхуя рукопашников. И похоже, что он тоже был быстрее Пучкова с Шарафутдиновым. И знал об этом. И потому воспринял назначение в прикрытие как должное? Так получается?.. Это следовало обдумать, но не сейчас. Сейчас... Да, сейчас лучше бы немного замедлиться. До уровня молодых — и наблюдать удобнее, и лишние силы не тратятся.

А молодые, заметив, что старший товарищ отошёл в сторону, даже слегка наддали, перекрыв то, что Гусев уже видел на тренировках. Зря. Это ускорение временное, потом пойдёт откат... Уже пошёл. Гек явно начал замедляться. А тут как на зло из дыры в стене вывалила ещё толпа в камуфляже... Собственно, можно было бы и вмешаться, но вот вопрос: а как же урок? Тот самый, из-за которого напарник затеял всю эту возню? И для кого он, урок этот? Только для молодых или и для Серёги Гусева тоже? И если да — в смысле, тоже — то что он этим хотел сказать?..

Конечно, майор думал быстро. А поскольку его личное время ускорилось, то даже ещё быстрее — подмога гансам не успела пробежать и половины расстояния до места схватки. Однако оказалось, что кое-кто — а именно сержант (из-за действующего в группе режима маскировки — обычный, пехотный, а не ГБ) Абаев — думал ещё быстрее, и относительную тишину рукопашной разорвали частые удары колотушки по большому барабану. Так показалось Гусеву. И только увидев, как вспыхивает и гаснет в такт ударам пламя на конце ствола ППД сержанта, сообразил, что тот посчитал положение опасным и открыл огонь...

Как там Кощей однажды сказал?.. Для живущих на этих землях людов дурость не беда, а забава?.. Пока осназовцы не стреляли, у гансов оставалась надежда проскочить тихо. Зато теперь...

Хотя надо отдать Геку с Маратом должное: сообразив, чем может аукнуться «помощь» товарища, они тут же пошли на сближение с недостреленными в надежде, что другие гансы в толпу палить не будут.

Они и не палили. Не успели осназовцы добежать до не задетых очередью Абаева гитлеровцев, как из всё той же дыры, роняя на лету предохранительный рычаг и хлопая инициатором, вылетела «лимонка» (явно где-то спёрли) и неторопливо поплыла как раз в то место, где противники должны были столкнуться.

Кричать было бесполезно — звуки для разогнавшегося меняются, становятся непривычными, а слова — непонятными. А Гусев находился слишком далеко и не успевал...

Не успевал...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#192 Uksus » 10.10.2019, 10:42

Граната плыла всё медленнее, а тело всё упорнее не желало двигаться. Просто двигаться. Как тогда, в «кюбеле»...

Но ведь тогда получилось?! А значит...

Граната замерла, но это уже не имело значения: Гусев находился рядом, совсем рядом... Ещё шаг... и ещё... про-тя-ну-у-уть ру-у-уку-у-у...

Это было всё равно, что пытаться подвинуть скалу... Нет, не скалу! Танк! Скалу подвинуть невозможно, а танк... то есть граната... медленно... мед-лен-но под-да-ва-ла-ась...

Наконец она неторопливо, очень неторопливо поплыла назад, а Гусев, глядя ей вслед, вдруг вспомнил, что тогда, в «кюбеле», его выбил из ускорения напарник. Которого сейчас рядом нет. Значит, надо выбираться самому. И побыстрее...

Однако побыстрее не получалось. То есть результат был, граната потихоньку ускорялась, но как-то слишком медленно (с другой стороны, если вспомнить, что настолько сильно Гусев ускорялся всего лишь второй раз в жизни, а выходил из такого ускорения самостоятельно вообще в первый...). Однако дело шло, и майор уже думал, что вот сейчас наконец вернётся способность двигаться нормально и тогда...

Обострившимся до невозможности ночным зрением (интересно, оно так и останется? Или потом станет как было?) Сергей вдруг увидел, как по боку чёрного рубчатого яйца, почти долетевшего до той дыры, из которой его бросили, вдруг пробежала узкая, но всё расширяющаяся трещина, из которой выплеснулись багрово-оранжевые язычки пламени, и почти сразу после этого на Гусева обрушилось небо...


В привычные ароматы Темноты вплёлся сначала едва ощутимый, но быстро набравший силу запах карболки. «Как в госпиталь попал», - недовольно подумал Сергей, выплывая из глубин сна куда-то ближе к поверхности. В то состояние, когда вроде бы ещё спишь, но голова уже начинает потихоньку думать. О чём? Да о чём угодно! Тут главное - не задуматься случайно о чём-нибудь срочном, потому что тогда точно придётся просыпаться. А так...

А так можно, например, задаться вопросом: с чего это вдруг медсанбат решил переехать к ним в блиндаж? Причём не спрашивая? Или это они не переехали, а воспользовались тем, что «население» умотало по делам, и провели дезинфекцию?..

Нет, дело это — в смысле, дезинфекция — если смотреть вообще, очень даже хорошее. И полезное. Но им-то, группе Колычева, оно зачем? У них князь есть. Ночной. Который ещё в прошлом году высказался в том смысле, что если надо будет у кого крови отхлебнуть, то он сам решит, у кого, сколько и кому хлебать. Командир, помнится, как услышал это, посмотрел на Кощея слегка ошалевшими глазами - мол, ты ещё и кровь пьёшь?.. Потом-то, конечно, успокоился. Да-а...

Гусев вздохнул и попытался повернуться на бок, но что-то держало. По ощущениям — какой-то шутник к койке привязал. Интересно, кто это такой смелый сыскался? Не напарник — это точно. Не его манера. Вот Гек мог бы. Но, опять же, вопрос: когда это сержант госбезопасности Пучков успел охренеть настолько, чтобы над непосредственным начальником такие шутки шутить?..

Почувствовав, что ещё немного, и закипит, Сергей сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и непроизвольно поморщился — рёбра отозвались болью. Как и в первый раз. Но тогда он как-то не обратил на это внимания, хотя в памяти отложилось... А сейчас...

Глаза открываться не хотели. Вот не хотели — и всё! Потому что команды не было. Всё равно чьей — Командира, напарника, дежурного по группе... А раз команды не было, значит, можно поспать ещё. Ну, или просто полежать с закрытыми глазами. И, раз уж заснуть не получается, подумать над планом на сегодня. Это Командир научил: если есть возможность, не несись куда-то сломя голову, а сначала подумай, что, как и в каком порядке будешь делать.

Так! Стоп! Нельзя спать! Надо выяснить, что это за дурацкие шутки, и...

Гусев снова попробовал пошевелиться, и снова ничего не вышло. Зато над головой, очень близко раздался знакомый перестук косточек, а пару секунд спустя с другой стороны — со стороны ног — кто-то испуганно ойкнул. Звонко так ойкнул. Девичьим голоском. Как серебряный колокольчик прозвенел. И что удивительно — это девичье ойканье сработало не хуже команды «Подъём!»... Ну... Частично. Да. То есть глаза открылись, а тело осталось неподвижным. Даже голову не получилось поднять. А жаль! Хозяйка такого звонкого голоска уж точно заслуживает, чтобы на неё посмотрели!

А потом ещё раз. Посмотрели.

А потом — познакомились.

А потом... над майором возникло юное личико с курносым носиком и не слишком полными, но и не слишком тонкими — в самый раз — губками. А ещё — тоже не слишком большие, но и не слишком маленькие карие глаза, часто хлопающие (это Серёга отметил особо) длинными пушистыми ресницами, и выбивающаяся из-под белой косынки медно-рыжая прядка. И эта прядка, повисев секунду над Гусевым, спросила удивлённо-испуганным полушёпотом:
- Ой, товарищ командир, а вы очнулись?!
- Очнулся? - непонимающе переспросил Сергей, с трудом фокусируя взгляд на этой рыжей прядке, которая, оказывается, не только мило выглядит, но ещё и разговаривает тем самым звенящим голоском.
- Очнулись! Очнулись! - теперь уже радостно-восторженно подтвердила прядка и затараторила, стараясь вывалить на майора все те сведения, которые, по её мнению, тому ну просто необходимо было знать: - А вы у нас в медсанбате! Вы у нас три дня назад были! Вы и товарищ Кощей! А вчера товарищ Кощей вас принёс! И они с Розалией Альбертовной поругались! Потому что товарищ Кощей хотел вас по-своему лечить, а Розалия Альбертовна...

Почувствовав, что уплывает, Гусев прикрыл глаза и закачался на ласковых волнах Темноты, почему-то тихо звенящих серебряным колокольчиком девичьего голоска...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#193 Uksus » 12.10.2019, 10:23

Когда он открыл глаза в следующий раз, над головой снова коротко протрещали косточки и снова им ответил голос. Только уже не девичий, а старушечий, ворчливый:
- Ну чего тебе, сила нечистая? Чего растрещался-то? - и над майором возникло другое лицо — немолодое, морщинистое. Заметив, что Сергей не спит, оно всполошилось: - Ох ты ж, батюшки-светы! Опамятовался страдалец-то наш! Глазоньки свои раскрыл ясные!...

И вот так, причитая и приговаривая, новая сиделка ловко напоила Гусева каким-то питьём, которое, оказывается, оставил «товарищ Кощей» с наказом давать каждый раз, как «болящий» проснётся, но «Ксанка, тарахтелка пустоголовая», заболталась и забыла. Ещё ему сообщили, что пока он спал, приходили врачи и снова «товарищ Кощей». Точнее, сначала пришёл «товарищ», и пока он осматривал «страдальца», пришла главный врач, та самая Розалия-как-её-там. И они опять то ли поругались, то ли поспорили, потом вместе ушли, а потом «товарищ» вернулся уже один, повторил своё распоряжение про «поить, как проснётся», и сказал, что через два дня, если считать и этот, его заберёт.

Потом санитарка пристроила Сергею под одеяло утку и, сказав, что отойдёт ненадолго, вышла. Вернулась минут через пять. Вытащила утку и, судя по скрипу петель, снова вышла, а вместо неё, ступая почти бесшумно, в палату вошёл...

Вошла. Гусев понял это, когда над ним появилась голова немолодой — лет сорок пять на вид — женщины в белой шапочке, которую обрамляли довольно короткие завивающиеся крупными кольцами тёмные локоны. Сергей мысленно хмыкнул: по одной этой голове можно было определить местное большое начальство — санитарки, вон, в косынках да с убранными волосами, а тут...

Поздоровавшись, женщина представилась и оказалась той самой Розалией Альбертовной, с которой, если верить Ксанке, ругался князь. Очень ответственной Розалией Альбертовной — Гусев понял это по тому, что сначала она спросила его о самочувствии, потом поводила перед глазами оттопыренным указательным пальцем и только после всего этого принялась мягко объяснять, что народные средства — они, конечно, дело хорошее, но достижения современной медицины...

Слушая её голос, такой негромкий и мягкий, Сергей прикрыл глаза и даже не заметил как снова оказался в ласковых объятиях Темноты...


В третий раз Гусева разбудило ощущение чужого присутствия. В палате был кто-то ещё, и этот кто-то очень походил на...
- Да я это, я, - проскрежетало в ту же секунду, как майор узнал посетителя. - С этой... как её... - ничем не примечательный сгусток Силы, который Гусев поначалу принял за сиделку, при этих словах стал наливаться багровой яростью. - А! Вспомнил! С дамой!

К ярости добавилось возмущение, и эта смесь стала очень быстро раскаляться, выбрасывая в направлении тёмного пятна (ну, точнее, пустого — так виделся князь в Силе. Не зная, что искать, хрен найдёшь. Да и если знаешь...) языки «пламени». И эти языки тянулись-тянулись и вдруг застыли. И сгусток... застыл. Застыл и стал похожим на удивительный и прекрасный цветок... Любоваться которым почему-то не было ни малейшего желания. Так что Сергей ещё раз прошёлся Силой вокруг себя и, не обнаружив больше ничего интересного, открыл глаза.

Никто над головой костями не стучал, как в прошлые разы, зато раздалось знакомое хмыканье и язвительный вопрос, не собирается ли «Старший Гусев» всю оставшуюся жизнь так валяться. Проглотив просившийся на язык ответ, Сергей для начала попробовал повернуть голову. Получилось. Однако шея отозвалась болью и наружу запросилось очередное ругательство. Пришлось срочно превращать его в шипение. После чего объяснять возникшему из воздуха и озабоченно глядящему то ли напарнику, то ли учителю, то ли всё сразу, что на самом деле не так уж и больно. Просто неожиданно.

Потом осторожно пошевелил сначала правой рукой, затем левой, затем снова покрутил головой и, наконец, сообщил не отводящему взгляда Кощею, что, в общем, всё, как и в тот раз. Ну и получил в награду свёрток, в котором оказались кальсоны и нательная рубаха. Новые. Явно князь старшину тряханул...

Потом Гусев опять шевелил по очереди руками, ногами и головой, но теперь уже не заботясь о том, чтобы не свалилось одеяло. Потом он попробовал сесть, потом встать... В общем, как сказал один умный человек, всё повторяется...

Наконец, когда Сергей, сделав два круга по палате, снова опустился на койку, князь, отступив на шаг и внимательно его оглядев, спросил, что майор предпочитает: отправиться домой или пролежать тут ещё сутки? Или, может, в госпиталь?..

Гусев, которому в кои-то веки предложили выбор аж из трёх возможностей, насторожился. Жизнь приучила, что если вдруг становится слишком хорошо, значит, где-то не доглядел. Другое дело, что сейчас можно было не пытаться выяснить что-то окольными путями, а спросить прямо.

Князь, перед тем как ответить, обернулся и несколько секунд смотрел на стоящую почти в середине палаты и хлопающую глазами «статую» Розалии Альбертовны. Потом снова повернулся к Сергею:
- А скажи-ка, Гусев, нет ли у тебя желания тут ещё полечиться?

Майор отрицательно качнул головой и тут же поморщился из-за боли в шее. Напарник, внимательно за ним наблюдавший, хмыкнул и продолжил допрос. Теперь его интересовало, не было ли у Сергея желания отправиться в госпиталь, скажем, в Москву или ещё куда, где его будут лечить не дедовскими способами, а достижениями современной медицинской науки.

На этот раз Гусев просто сказал «нет» и нахмурился: выражение про достижения-и-так-далее показалось знакомым. Очень знакомым. И почему-то... очень важным? Нахмурившись ещё сильнее и наплевав на боль, Сергей закрутил головой по сторонам и остановился, только когда наткнулся взглядом на Розалию Альбертовну. В памяти всплыло предыдущее пробуждение и голос, мягко объясняющий, что...

Почувствовав, как на него медленно накатывает волна бешенства («Во-во! Нечего тут кому попало в нашей черепушке лазать!»), Гусев поспешно перевёл взгляд на лежащие на коленях руки, сами собой сжавшиеся в кулаки.
- Зацепило всё ж, - хмыкнул князь и вздохнул: - Ох, люды! И откуда ж у вас дурости столько? - он снова вздохнул и положил на койку рядом с майором ещё один свёрток. С формой. Сапоги, начищенные так, что глядя в них можно было бы бриться, встали рядом с ногами Сергея. На пол.
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#194 Uksus » 15.10.2019, 09:36

Форма оказалась своей — в смысле, Гусева — парадной, со всеми наградами, вычищенной, выглаженной и не помявшейся (!) при переноске. И если последнее обстоятельство было заслугой только и исключительно напарника, то вот чистка, глажка, награды — это явно бойцы постарались. И когда майор об этом подумал, на сердце потеплело, и Серёга даже простил всех — и Абаева за его стрельбу не ко времени (однако объяснить ошибки надо будет, чтобы впредь не повторялись), и эту дуру, стоящую столбом и, похоже, не понимающую, как сильно она вляпалась.

Хотя-а...
- Княже, - надевая фуражку и привычно проверяя, как она сидит, Гусев повернулся к напарнику: - А что с такими, ну, в эти, в старые времена делали?
- Топили, - отстранённо хмыкнул Кощей, разглядывая что-то внутри Серёгиной груди. - В болоте.
- А... - майор хотел спросить: «А почему?» - однако вовремя догадался, что никто не станет держать рядом человека с такими способностями, если не уверен в его полной преданности, и спросил другое: - Над чем задумался?
- Да вот гляжу на тебя, - всё так же отстранённо проговорил князь, не прерывая своего занятия, - и думаю: негоже такого героя, как бревно, тащить. Неможно то. Невместно, да...
- И чего? - не выдержал Гусев, не дождавшись продолжения.
- Ножками пойдёшь! - лязгнул напарник, притворно хмурясь. Покрутил головой, разминая шею, и скомандовал: - Потопали!

И они пошли — медленно. Сергей - осторожно переставляя ноги, а князь - аккуратно придерживая товарища за локоть. Розалию Альбертовну оставили в палате — хлопать глазами и думать над своим поведением. Только сказали случайно проходившей мимо медсестре, забывшей при виде наград Гусева, куда она шла, что их начальница «к заходу отомрёт. Солнца». А до тех пор её можно и в угол какой переставить. Чтобы не мешалась...


В начале февраля 1943 года Харьковский, а за ним и Барвенковский «котлы» приказали долго жить. Почти одновременно. При этом если «харьковцев» сначала раздробили несколькими мощными ударами на мелкие «котелки», то «барвенковцы» не стали ждать, когда после «соседей» примутся и за них тоже, и сдались без боя. Правда, не сразу, а на следующий день после того, как узнали о попадании в плен командования 6-й армии. Хотя им - «барвенковцам» - в этом отношении было проще, поскольку их командующий, Клейст, с самого начала в окружение не попал.

Но если Барвенковский «котёл» был где-то там, то Харьковский — вот он, можно сказать, под носом, и Гусев с князем, бывало, целыми днями бегали от одного штаба или особого отдела к другому, выясняя, опрашивая и допрашивая. А в конце дня вываливая собранное перед Командиром, который точно так же мотался в поисках необходимых там сведений, но только на таратайке и в сопровождении двоих молодых, оставляя третьего дежурить в штабе группы. И уже ночью «полковник» Колычев сверял, сравнивал, обдумывал и делал выводы.

Во всей этой суете как-то незаметно прошёл приказ о переаттестации. Проще говоря, никто её в группе не проводил, просто поменяли одни звания на другие в соответствии с распоряжением. С одним отличием: молодым всё же вместо младших, дали просто лейтенантов. По представлению Командира. В качестве поощрения за уничтожение превосходящих сил противника. Потому что втроём ухайдакать почти три десятка (двадцать девять, из них двое — тяжелораненые, а ещё двое сбежали и попались выставленным по совету Гусева заслонам) разведчиков и диверсантов, причём матёрых, — это на самом деле... достаточно необычно. Достаточно для того, чтобы заметить и отметить.

Хотя, конечно, Иван Петрович поначалу чуть ли не паром пыхал, как перегретый чайник. Даже князю... сказал несколько слов — Гусев, которому ввиду болезненного состояния разрешили сидеть, чуть с ящика не свалился. Однако Кощей не обиделся. Подождал, когда Колычев перестанет «дымом пыхтеть да огнём плеваться», и спокойно заявил, что вой должен знать свою силу. Помолчал чуть и добавил: «А воевода — силу воя!»

Позже, когда уже немного остыл, Командир спросил Кощея, правильно ли он понял, что это был не разовый успех, а умение, и когда напарник ответил, что да, почти совсем успокоился. Во всяком случае, достаточно, чтобы без излишних дёрганий выслушать историю пребывания Сергея в медсанбате. Правда, язвительно поинтересовался у князя, как Гусев вообще там оказался.

Гусев, которого это тоже очень интересовало, навострил уши, ожидая услышать очередную увлекательную историю в лицах, однако был жестоко разочарован. Кощей просто обвёл рукой блиндаж и спросил, а где его было тут положить. Другой вопрос — кто б за ним, неходячим, присматривал — остался невысказанным.

Само собой, не забыли обрадовать Командира и сообщением о попытке начальницы медсанбата влезть полковнику в мозги, а также о предпринятых в связи с этим действиях. Выразившихся во временной «заморозке» виновной. И только.

Это известие Иван Петрович, переваривал минут пять. Потом потребовал уточнений, снова о чём-то думал, но в конце концов признал, что уж здесь-то всё было сделано правильно. И даже наведённый на гипнотизёршу «столбняк» пришёлся к месту — она наверняка решила, что столкнулась с кем-то себе подобным, но намного сильнее. Что же касается дальнейшей судьбы врачихи — её будут решать в другом месте.


В начале марта, когда с последствиями ликвидации «котлов» было почти закончено, Колычева и всех оперативников группы вызвали в Москву. Высокое начальство желало посмотреть на тех, кто способен одолеть десятикратно превосходящего противника и не понести потерь. А кроме того, у этого начальства наверняка возникли вопросы к князю, однако напрямую это Гусева не касалось, да и тема была не из тех, что обсуждают с кем-нибудь. Во всяком случае, не на их уровне. Так что быстро собрались, быстро загрузились в самолёт и полетели.


В Столице их первым делом привезли в Управление, где Нарком, задав несколько вопросов о службе, предупредил, что через двое суток ожидается визит в Кремль и что к этому времени им необходимо привести форму в порядок. То есть в соответствие с новыми требованиями. Затем поглядел на погрустневшие лица оперативников (награды-то взяли, а где прикажете те же погоны искать?) и приказал адъютанту выписать всем шестерым направления в то самое спецателье, в котором Гусев с Пучковым и Кощеем уже однажды были. Посмотрел на князя и поправился: пятерым.
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#195 Uksus » 17.10.2019, 10:31

Лейтенантов трясло. У не боящихся ни пулемётной очереди, ни миномётной мины парней дрожали коленки. Причём чем дальше, тем сильнее. Пока что это видели только Командир с Гусевым, но ещё немного, и позора не оберёшься. А напарник... Кощей смотрел на Ивана Петровича, ожидая, что тот скажет. Попросит помочь — князь поможет, нет... Ну, в конце концов, комиссар государственной безопасности — это, по понятиям напарника, уже воевода. Вот и пусть решает...

И Командир решил. Скомандовав построиться, он неторопливо прошёлся вдоль шеренги, орлиным глазом оглядев каждого с ног до головы, сделал пару мелких замечаний, а затем, отступив на шаг, коротко и чётко (и исключительно цензурно) объяснил подчинённым, что товарищ Верховный главнокомандующий — он в первую очередь именно верховный главнокомандующий. То есть их прямой начальник. И что им следует взять себя в руки и не позорить высокое звание советских воинов. И группу. И его, командира этой группы комиссара государственной безопасности Ивана Петровича Колычева.

Товарищ Поскрёбышев, вышедший из кабинета как раз в середине этой речи и терпеливо ждавший, когда Командир закончит, одобрительно хмыкнул и предложил «товарищам офицерам» заходить.

Кто бы что ни говорил, но строй — великая вещь. Во всяком случае, стоило молодым почувствовать себя его частью, как их дрожание сразу пошло на убыль. Сразу и быстро. Так что в кабинет к Нему группа тоже пошла строем. И продолжала стоять так, пока молодые более-менее не освоились. И только тогда Он, указав на стоящие у длинного стола стулья левой рукой (и, как успел заметить Гусев, хитро стрельнув при этом глазами в сторону Кощея), предложил всем присаживаться.

Говорили долго и о многом. О настроении бойцов и командиров... то есть уже офицеров. Об оружии, о технике, о снабжении, о... Да обо всём, что только в голову приходило! И при этом первыми давали высказаться младшим, которые поначалу всё равно держались несколько зажато, но постепенно осмелели и стали отвечать не слишком заикаясь. И уже в самом конце Он вдруг спросил, на самом ли деле товарищи лейтенанты втроём положили три десятка хорошо подготовленных гитлеровцев.

«Товарищи лейтенанты» замялись, запереглядывались, но в конце концов (довольно быстро) доверили ответить Геку, и тот честно рассказал, как случилось на самом деле. Что гансов было не три десятка, а «два десятка и ещё девять» (услышав такую формулировку, Он, Нарком и Командир дружно покосились на Кощея, сидевшего, по своей привычке, с полуопущенными веками). Что из них двое удрали с места боя и хотя позже были перехвачены заслонами пехотинцев, но считать их всё равно нельзя. Что ещё трое подорвались на собственной гранате, причём один насмерть. То есть они тоже не считаются. Ну и, наконец, что ещё двоих в самом начале боя положил товарищ полковник Гусев, который после этого отошёл в сторонку, позволив младшим товарищам показать, чему они научились...

Проще говоря, на них троих приходится только двадцать два гитлеровца...

Закончив, Пучков замялся, не зная, как сказать, что у него всё, но в конце концов развёл руками:
- Вот как-то так...

Командир после этих слов Гека поспешно опустил голову, Нарком отвернулся, а Он приложил явно очень большие усилия, чтобы удержать лицо и не дать ему расплыться в улыбке. И почти сумел — уголок рта всё же слегка дёрнулся, и с ответом Он немного задержался, замаскировав эту задержку под прогулку до висящей на дальней стене карты. Вернувшись же, поблагодарил «товарища лейтенанта Пучкова» (Гек аж засветился весь — Он! Помнит! Его фамилию!) за чёткий и ясный рассказ и попросил «товарища комиссара государственной безопасности», если представится возможность, дополнительно поощрить «товарищей лейтенантов» краткосрочным отпуском на родину.

На этом встреча и закончилась. Правда, им всем — Наркому, Командиру, молодым и самому Гусеву — пришлось ещё минут семь подождать в приёмной, но это небольшая цена за то, чтобы увидеть, как Он лично провожает Кощея до выхода из кабинета.

А на следующий день, когда они уже собирались садиться в самолёт, им привезли четыре новеньких — в заводской упаковке — радиостанции «Север»...


На Московское направление командование почему-то решило группу не возвращать. Просто ещё до начала распутицы сдвинуло её немного к северу, чтобы в зоне действий были леса, и всё. Причины... А кто ж их знает? То ли ожидали активности противника в этих местах, то ли собирались проявить свою... То ли (думать об этом не хотелось, но пример, увы, уже был) чтобы не делиться славой непонятно с кем.

Молодых — всех троих — сразу после перебазирования оправили в краткосрочный отпуск, а сами занялись... В общем, всем понемногу. Изучали район, знакомились с «соседями», гоняли пополнение — Командир решил, что группе нужен свой снайпер, и после быстрого, но тщательного отбора на эту должность был принят Игорь Сазонов. Парень, несмотря на молодость, успевший повоевать, полежать в госпитале и заработать Красную Звезду и две медали. Но, увы, не дотягивающий по своим физическим кондициям до принятого в группе уровня. Так что пришлось усиленно заниматься исправлением этого недостатка.

Ещё все дружно — новичок, Гусев и князь — под руководством Мишки Северова занимались освоением поступивших в группу радиостанций. Сергей с напарником ночами бегали «пощупать гансов» - но не часто и стараясь не оставлять очень уж узнаваемых следов — а Кощей в свободное время (которое он сам себе назначал) занимался художественным царапаньем по металлу. По оружейному, если точнее. А если совсем точно, то по старым добрым наганам. Тот, самый первый, которым Гусев работал в Харькове, Командир потом куда-то унёс, но через месяц вернул и попросил сделать ещё что-нибудь похожее, но не с наганом. И получил в ответ лекцию на тему «Почему громыхает громыхалка». После которой у Колычева и присутствовавшего там Серёги появился другой вопрос: а он-то откуда об этом знает?

Потом стали возвращаться из отпуска молодые, сходу включаясь во фронтовую жизнь с её заботами и радостями. Потом Кощей всё же притащил и торжественно — в присутствии Командира и Гусева - вручил снайперу СВТ-40 с оптикой, покрытую узорами из царапин как бы не гуще, чем наганы... Правда, совсем тихо она стрелять от этого не стала, но, по общему мнению, теперь не громыхала, а просто громко хлопала. Потом... потом было много разных событий, значительных и не очень, а потом кто-то заметил, что гансы начали куда-то уводить свою бронетехнику.
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#196 Uksus » 19.10.2019, 11:37

Ну, заметил и заметил — на то она и обстановка, чтобы меняться, а переброска сил с одного участка на другой дело на войне обычное. Так что отправили несколько разведгрупп с задачей уточнить, что и куда, и успокоились. То есть занялись другими делами. Более на тот момент важными.

Разведчики подошли к порученному делу ответственно. Чуть ли не носом перепахав прифронтовую полосу, они вывалили на стол начальству добытые сведения, а уже это самое начальство, сведя всё воедино и получив что-то похожее на цельную картину, сделало стойку: на обычную ротацию происходящее походило меньше всего. Зато очень даже — на скрытную переброску сил... Куда?

Чтобы это выяснить, снова отправили разведку. Безрезультатно. Правда, одна из групп нарвалась на засаду и долго убегала, пытаясь стряхнуть хвост, но посланная в тот район воздушная разведка ничего не обнаружила. Конечно, можно было послать ещё группу, но теперь именно в подозрительное место, но — время. Нельзя ждать до бесконечности: и начальство торопит, и, наверняка, знание закона сохранения — если танков здесь убавилось, значит, их где-то прибавилось... Конечно, в этом самом «где-то» их могут обнаружить другие разведчики — те, которые там поблизости. Но ведь могут и не обнаружить?.. А значит...


Хорошо, когда есть знакомые. Ещё лучше, когда один из этих знакомых — леший. Причём дружелюбно настроенный леший. Ну а если те, кого тебе очень нужно найти, этому самому лешему ещё и не нравятся...

В общем, нашли, как гансы вывозят технику с этого участка. Неизвестно, как напарник объяснял Хозяину леса, что именно им нужно, но тропа вывела группу в середину не слишком большого лесного массива, куда гитлеровцы протянули железнодорожную ветку (а кто ещё? До войны её, судя по карте, не было!) от ближайшей узловой станции и где организовали пункт погрузки техники на платформы. Потом эту технику маскировали и с наступлением темноты или нелётной погоды вывозили. Сначала — на ту самую узловую, оттуда — на юго-запад, до Прилук, а уж от них куда-то на север. Куда именно, захваченный начальник узловой не знал и специально не интересовался — чревато.

Строго говоря, на этом задачу можно было считать выполненной и возвращаться, потому что тащиться в эти самые Прилуки... Это даже только с напарником то ещё развлечение, а уж с двумя молодыми вдобавок... да учитывая, что у снайпера это вообще первый глубокий выход... А потом ещё и в самих Прилуках... Наконец — сведения...

Просидев четверть часа над картой, но ничего так и не придумав, Сергей поделился сомнениями с напарником и услышал в ответ короткое:
- Пиши.
- Что писать? - не понял Гусев.
- Весть, - пояснил Кощей, пересыпая из руки в руку нитку «костяных бус». - Командиру.

А несколькими минутами позже безмерно удивлённый Игорь Сазонов, комсомолец, красный офицер, орденоносец и снайпер, наблюдал собственными глазами, как сначала подброшенные князем вверх то ли бусы, то ли чётки превращаются в парящую на длинных распростёртых крыльях... эту... что-то, а затем оно - это крылатое что-то - подхватив непонятно откуда взявшимися лапками свёрнутое трубочкой донесение, тает в воздухе...

Вернулось это меньше, чем через четверть часа. Уронило в протянутую руку товарища... э-э-э... капитана тоже свёрнутый трубочкой ответ, потом, стремительно обмотавшись вокруг его шеи, цапнуло за мочку левого уха и ещё через десять секунд ссыпалось бусами в ладонь князя. И только тогда снайпер, как будто его застигли за подсматриванием, поспешно отвернулся.

Сдерживая улыбку, Гусев аккуратно развернул послание и обнаружил там только одно слово: «Проверьте». И координаты двух районов, интересующих Командира.

Хмыкнув — в тех местах, по слухам, уже не первый день гуляла банда националистов, не столько воевавшая с захватчиками (точнее, вообще не воевавшая), сколько грабившая мирных жителей — Сергей объяснил группе новую задачу и скомандовал выдвижение. Шли не особо торопясь, поскольку и новичок пока ещё не тянул ставшего уже привычным для остальных темпа, и, что важнее, задача была несрочная (во всяком случае, особых указаний на этот счёт в новом приказе не было). Хотя всё равно по скорости получалось быстрее обычных бойцов. Примерно как тогда, в Белоруссии. Хотя лес тут был другой...

Точнее, это Гусев поначалу так думал — что лес другой. О чём и спросил на одном из пятиминутных привалов, которые устраивали после каждого часа марша. Мол, откуда здешний Хозяин знает, что с ними можно иметь дело, и откуда тропа, если вокруг только степь с редкими кустами (и судя по той силе, с какой потянуло любопытством от молодых, вопросы эти интересовали не только его).

Напарник поглядел на старательно греющих уши молодых и насмешливо поинтересовался, помнит ли Гусев, как он, князь, показывал им с Командиром территорию («Земли»), которую они — Лиса, Змей и сам Кощей — когда-то хранили?

От молодых потянуло разочарованием: их при том разговоре не было. Они вообще тогда в других местах воевали.

Покосившись сначала на одного, потом на другого — бойцы держали каждый свой сектор, но при этом старались повернуться так, чтобы хоть одно ухо было направлено на беседующих — Серёга мысленно хмыкнул и специально для них уточнил:
- То есть ты хочешь сказать, что от Урала до Рейна — это всё был лес?!
- Так, - подтвердил напарник.
- Так это ж когда было!..

После этих Серёгиных слов князь молчал долго, всё оставшееся время привала. И только когда группа уже строилась в походный порядок, с едва заметной грустью поговорил:
- Люды забыли... А Мать-Земля — помнит!..
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#197 Uksus » 22.10.2019, 10:49

Когда группа добралась до леса, Гусев объявил большой привал: людям нужно было передохнуть и перекусить. Ну а напарнику - «поговорить»... с кем-то там. То есть наверняка с лешим, но не исключено, что и с... духами. Потому что без их помощи выполнить задание так, как ждёт Командир, вряд ли получится — как прикажете искать пусть даже крупную банду на площади в несколько сотен квадратных километров леса? Можно, конечно, опросить местных жителей о численности, вооружении, возможном местонахождении базы националистов. Ну, если очень повезёт и кто-то из упомянутых местных узнает кого-то из бандитов...

...И задание будет считаться выполненным...

...Хреново выполненным. Командир этого, конечно, не скажет, но Гусев уже достаточно взрослый, чтобы понимать некоторые вещи без подсказок. И напарник (Сергей нашёл взглядом князя. Тот сидел, прислонившись спиной к старой берёзе, прикрыв глаза) тоже... кхм, взрослый...


Очередной хутор, к которому их вывела тропа, был заметно меньше и беднее предыдущего, а вот народу на нём — заметно больше. Вооружённого и с эмблемами оуновцев на картузах и папахах. То есть как раз того, который разыскивали. Смущало только количество — Кощей насчитал меньше десятка. То есть или ещё где-то бродят несколько штук, или такая банда в этих местах не одна. Но в любом случае придётся брать «языка». И в любом случае лучше подождать до ночи. А там, глядишь, и «гуляки» подтянутся...

Объяснив бойцам планы на ближайшее будущее, Гусев отпустил их отдыхать (князь подежурит, он сказал), а сам, выбрав одну из берёз, устроился на выпиравших из земли корнях, опёрся спиной на ствол и, по примеру напарника, прикрыл глаза. Внутренние часы отсчитывали секунды и минуты, но полковник к ним не прислушивался — когда придёт время, он поймёт и так. Ну, или ему скажут...


Над головой коротко протрещало, и вцепившиеся в левое ухо зубы вырвали сознание Сергея из тех глубин, в которые оно незаметно для хозяина погрузилось. Коротко помянув неприличную женщину (напарник говорил, что в старые времена это слово означало неправду), полковник открыл глаза, и тут же треск повторился, но теперь, как показалось Гусеву, в нём прозвучали удовлетворение и насмешка. Ответив хулигану коротким шипением сквозь стиснутые зубы, полковник не задумываясь послал в пострадавший орган немного Силы, и завозился, пытаясь подняться — ноги затекли. Когда это наконец удалось, Сергей постоял немного, держась за дерево, и зашагал в сторону опушки, мысленно представляя, что он сейчас выскажет некоторым безответственным товарищам.

Однако добравшись до лёжки напарника — последние метры пришлось преодолевать на четвереньках — Гусев, вместо прочувственной речи о недопустимости натравливания на боевых товарищей всяких там Шил, Шилов и даже Шилей, просто спросил:
- Зачем?
- Ты не слышал, - хмыкнул напарник, и Сергей, когда до него дошёл смысл ответа, похвалил себя (не вслух, понятное дело) за проявленную сдержанность. А то бы выглядел сейчас...

Полковник поворочался, устраиваясь поудобнее, и только потом аккуратно отодвинул мешающую веточку и поднёс к глазам бинокль. За то время, пока он... отдыхал, на хуторе произошли существенные (по меркам этого захолустья, понятное дело) изменения. А точнее, перед крыльцом стояла обычная крестьянская телега, запряжённая грустной и тоже крестьянской лошадкой, старик с разбитым в кровь лицом, двое подростков — девчонка и пацан. Девчонке на вид было лет шестнадцать-семнадцать, мальчишке же вряд ли больше тринадцати.

Ещё там присутствовали четверо бандитов. Двое держали вырывающихся детей, третий что-то говорил старику, а четвёртый, шаривший в телеге, как раз в этот момент вываливал из неё какой-то длинный тёмный тюк. А потом ещё один. И только тогда до Серёги наконец дошло, что это — люди. Похоже, в комбинезонах. Судя по всему — лётчики. Со сбитого бомбера.

Помянув так любимых напарником Чернобога и Белобога, Гусев опустил бинокль, перевернулся на спину и спросил:
- Княже?

Те секунды, которые Кощей молчал, давая возможность что-нибудь добавить к сказанному, показались Сергею вечностью. Но эта вечность закончилась, когда князь проскрипел:
- Дети...
- Дети, - повторил полковник и вдруг понял, что если сейчас не отдаст приказ атаковать, Кощей пойдёт один, и он, полковник Сергей Гусев, больше никогда не сможет назвать его напарником. И поэтому, прикрыв глаза и медленно досчитав до пяти, он снова перевернулся на живот и повернулся к Кощею: - Княже, молодых поднимешь? Или мне сходить?

Молодых — точнее, Абаева, а тот растолкал Сазонова — разбудил князь, и через минуту оба бойца уже подбирались к лёжке. Как и полковник до этого — на карачках. Ещё минуты полторы заняла постановка задачи (Сазонов прикрывает, Абаев держит обратную сторону дома, сам Гусев сначала берёт двоих копошащихся в дальнем сарае, а потом тоже смотрит, чтобы в его сторону никто не убежал), и ещё через минуту Сергей с Бахытом, пригнувшись и стараясь не топать, бежали по идущей вокруг хутора едва заметной тропинке, созданной лешим по просьбе князя.

Добравшись до, хм, «исходного рубежа» и оглядевшись, полковник осторожно подобрался ко входу в сарай, неторопливо смотал с шеи «костяные бусы» (висеть на руке летучий разбойник отказался категорически) и не раздумывая швырнул вверх. И спустя секунду, которая понадобилась Шилу, чтобы принять свой второй облик и подняться повыше, небо над хутором распорол жуткий звук, больше всего, по мнению Гусева, походивший на треск рвущегося брезента...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#198 Uksus » 24.10.2019, 10:04

Картина, которую застал Гусев, выйдя из-за угла дома, оказалась... почти привычной. Несколько фигур, застывших в разных позах возле телеги. Отличий, если не вдаваться в мелочи, было всего три. Во-первых, лошадь, которую тоже зацепило выплеском Силы и которая сейчас тихо паниковала, не имея возможности выразить своё отношение к происходящему даже ржанием. Во-вторых, девчонка. Та самая. Она сейчас, стоя рядом с застывшим мальчишкой, беспомощно крутила головой по сторонам — похоже, в момент... ну, наверное, удара она находилась где-то в другом месте. Скорее всего, в доме. Ну и последнее значимое отличие — два националиста, аккуратно лежащие немного в стороне. Они, скорее всего, тоже потом появились. В смысле, напарник притащил.

И как бы в подтверждение этой мысли дверь дома скрипнула, и на крыльцо вышел Кощей, князь ночной, во всём своём великолепии. То есть в выгоревшем хэбэ без каких-либо знаков различия и прочего, в такой же выгоревшей пилотке без звёздочки и в ботинках с обмотками. И с двумя бессознательными телами, которые он тащил волоком, ухватив за воротники. Что интересно, при его появлении девица перестала метаться, сделала было движение навстречу, но потом вдруг передумала и шарахнулась назад, попытавшись спрятаться за «статуей» старика.

Не обратив внимания на девчонку (это она так думает), напарник подтащил добычу к уже лежавшей парочке и уложил так, что получился аккуратный ряд, затем отошёл на пару шагов и с выражением полного удовлетворения на своём обтянутом бледной кожей черепе полюбовался тем, что получилось. Хмыкнув, полковник подтащил своих и пристроил рядом, после чего, подойдя к напарнику, глубокомысленно заметил:
- Так лучше.
- Так, - согласился напарник. Потом вздохнул и направился к дому.

Гусев некоторое время смотрел ему вслед, пытаясь понять, что означает этот вздох, но так ничего и не придумал. А тут ещё из-за дальнего угла дома показался пятящийся и пыхтящий почти как паровоз Абаев, тянущий за собой приличных размеров тело. Зрелище было то ещё, и Сергей не удержался:
- Баха! Ты сейчас на муравья похож!

Бахыт, бывший потомственным охотником, не обиделся. Наоборот, остановившись и повернувшись к полковнику, он выпятил грудь, задрал нос и гордо заявил:
- Да! Я — сильный!
- Только лёгкий, - хмыкнул Гусев, подойдя ближе и хватая тело за другую руку — ворот поддёвки оказался почти оторван и болтался на нескольких нитках.

Когда всех бандитов собрали и аккуратно выложили, а мирных жителей и лошадку «разморозили», Сергей отправил Абаева за Сазоновым и вещами, а сам вместе с напарником занялся лётчиками, поскольку свои, да ещё и раненые. А остальные подождут, никуда не денутся...

Во время неспешного (а куда торопиться?) разговора выяснилось, что летуны эти из экипажа сбитой несколько дней назад «пешки», которую командир посадил на край болота. Конечно, можно было бы выпрыгнуть, но бортстрелок не отвечал, а полной уверенности в его смерти не было, вот и...

Результатом стали сломанная нога штурмана и, возможно, тоже сломанные рёбра командира. Ну, или просто треснувшие — оно как-то не до уточнений было. После приземления выяснилось, что бортстрелок погиб ещё в воздухе, но никаких сожалений по поводу того, что сели, а не выпрыгнули, у летунов не возникло. Во всяком случае, Гусев их не почувствовал.

Придя в себя после довольно жёсткой посадки, остатки экипажа забросали погибшего ветками, как смогли, и двинулись на восток. Ковыляли два дня, а на третий столкнулись с местными жителями. Поначалу обрадовались, а потом, когда нарвались на патруль националистов...

На этом месте командир экипажа поморщился, явно вспоминая полученные пинки и, чего уж тут, наверняка испытанный страх.

Задумчиво покивав, Гусев на всякий случай посмотрел на пилота Силой и, убедившись, что с рёбрами там и правда не всё в порядке, поручил успевшим вернуться молодым оказать представителям доблестного воздушного флота СССР первую помощь. Сам же отошёл к гражданским, стоявшим тесной кучкой неподалёку.

Странные они были, эти гражданские. Вроде бы и крестьяне, но у старика (кстати, он уже успел умыться) взгляд иной раз становится, как у особистов — острый такой, пронизывающий. И дети... Хотя они-то как раз могли просто приехать к родственнику на лето, а тут война... Н-да... К родственнику... А вот родственник этот...
- Дык, сельския мы, товарищ командир, - проникновенно сообщил дед на прямой вопрос. - Туточки неподалёку хутор наш.
- Угу, - кивнул Гусев больше себе, чем собеседнику. Старик не врал, это понятно. Он просто недоговаривал. В надежде, что у «товарища командира» не будет желания углубляться, так сказать. Желания или времени. Однако у Сергея как раз и того, и другого хватало. А ещё очень хотелось проверить мелькнувшую догадку. И потому он продолжил: - А раньше ты кем был? - и глядя, как сначала сверкнули из-под седых бровей глаза, потом выпрямилась сгорбленная спина, развернулись плечи и, наконец, приподнялся подбородок, понял: «Есть!»

Вот так и познакомились. Сначала старик просто сказал, что он из бывших, и спросил, является ли это преступлением, как раньше. Потом, когда Гусев объяснял, что не является, вдруг застыл, широко раскрыв глаза и уронив челюсть. Проследив направление его взгляда, Сергей увидел лётчика, с которого молодые перед перевязкой снимали одежду. Они уже сняли верхнюю часть комбинезона, под которым у пилота была гимнастёрка. С погонами...

Мысленно хмыкнув, полковник негромко пояснил:
- У нас с января погоны введены. Просто не всех успели ими снабдить. А вот лётчику повезло.
- А... - отозвался старик, явно не зная, что сказать. Гусев же, подождав немного, продолжил:
- А ещё у нас теперь не командиры, а офицеры, - потом подумал и добавил: - А комиссаров у нас ещё в прошлом году обратно в политруки перевели.

Сергей отвернулся. Считывать чувства, которыми фонтанировал этот дед он мог и так, а вот смущать хорошего человека взглядом в минуты его слабости... А что человек хороший, следовало уже хотя бы из того, что имея на руках двух детей (ну ладно! Ладно! Одного подростка и одну девицу на выданье!), он всё же попытался помочь раненым лётчикам. И не его вина, что не получилось...

Старик кашлянул, привлекая внимание, и когда Гусев опять повернулся к нему, поднёс руку к козырьку картуза, отдавая честь:
- Позвольте представиться! Семнадцатого гусарского Черниговского Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Александровича полка ротмистр Савелий Окунин!

Сергею потребовалась целая секунда, чтобы справиться с изумлением, после чего он, точно так же вытянувшись по стойке смирно (при этом, поскольку на груди висел ППШ, левая рука вытянута и прижата к боку, а правая на шейке приклада), громко и чётко ответил:
- Капитан Сергей Гусев! Осназ! - выждал несколько секунд и, протягивая руку, уже тише добавил: - Рад знакомству, товарищ ротмистр.
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#199 Uksus » 26.10.2019, 09:20

Приятно пообщаться с умным человеком. А с умным и достойным — тем более. Если б ещё и дела при этом сами делались... Но — увы. И потому, оставив ротмистра с внуками шушукаться о своём, Гусев отправился заниматься бандитами.

Дело оказалось не трудным, а... Противным. Так что допросив главного бандита и ещё парочку, Сергей махнул на остальных рукой. Вряд ли они могли добавить к уже услышанному ещё что-нибудь интересное. А полковник и без того чувствовал себя, как будто поковырялся в куче... этого самого. Так что сказав Кощею, что захваченные больше не нужны, Гусев снова направился к деду — надо было договориться об укрытии лётчиков, поскольку взять их с собой группа не могла.

Бывший ротмистр не возражал, предупредив только, что укроет их не в самом доме, а в землянке, вырытой ещё в начале войны. На всякий случай. Согласившись, Гусев направился к летунам, а за спиной кто-то шёпотом доказывал «деду Савелию», что «это ж наши!». Мысленно хмыкнув — на месте старика, наверняка успевшего за свою жизнь навидаться всякого, он бы и сам не спешил поделиться с первыми встречными своими тайнами — Сергей продолжал шагать, как будто ничего не слышал.

Узнав, что им предстоит погостить у местного жителя, лётчики, конечно, от радости не прыгали, но и огорчились не слишком сильно. Точнее, полковник почувствовал исходящее от них лёгкое разочарование, но и только. Явно уже обдумали сложившееся положение и поняли, что взять их с собой разведчики не могут. А разочарование... Ну, была надежда на чудо вроде вызова самолёта для эвакуации... Но — не сложилось...


Мимо бесшумно, если не считать лёгкого шуршания одежды, проскользнул Кощей, неся на плечах очередную пару «брёвен», и летуны тут же воспользовались поводом сменить тему. Проводив князя удивлённо-завистливыми взглядами (сам Гусев уже привык, а вот для посторонних зрелище представлялось чем-то вроде циркового номера. Только оркестра не было и силач не по кругу ходил, а прямо), лётчики дружно вздохнули, и штурман спросил:
- Куда это он их?
- Лешему отдаст, - хмыкнул Сергей.

Штурман опять вздохнул, теперь уже досадуя на себя, а за спиной полковника мальчишеский голос уверенно заявил:
- Леших не бывает! Это сказки!

Обернувшись, Гусев посмотрел на подошедших старика с детьми, хмыкнул и спросил ротмистра, будет ли он забирать оружие. Дед некоторое время мялся, переводя взгляд с Сергея на лежавшие в стороне кучкой винтовки и пистолеты, но в конце концов решился и отправил детей грузить добро на телегу, а сам, отведя полковника в сторонку, попросил у него карту. Развернул её, некоторое время изучал, а потом принялся объяснять, водя пальцем. Показал устроенный гансами укрепрайон на севере (командование о нём знало), потом болото и, наконец, место, где, по его словам, начинается идущая через это болото гать. Вроде бы ещё в Мировую построенная. Местные об этой гати, опять же по словам Окунина, давно забыли, а он сам нашёл чисто случайно. А гать хоть и старая, но ещё крепкая, современный средний танк выдержит...

Гусев задумался. Сведения, конечно, требовали проверки — не потому что полковник не верил старику, но бывший ротмистр мог... ошибаться, и те же «тридцатьчетвёрки» гать не выдержит, но если всё же... Но как бы то ни было, решать будет командование. А его, Гусева, дело — доложить. О чём он и сказал, складывая карту.

Однако старик продолжал стоять, о чём-то раздумывая, и это что-то было явно важнее забытого перехода через болото. Во всяком случае — для бывшего ротмистра. Гадать, что именно, не имело смысла, и потому Сергей просто ждал, поглядывая по сторонам. И дождался: набрав полную грудь воздуха, Окунин на одном дыхании, коротко и чётко сообщил, что это дети комдива Игнатьева, а ему не родня. Что он подобрал их в самом начале войны. Подобрал и оставил у себя, поскольку переправить их на восток возможности не было. И что очень желательно их эвакуировать до того, как в эти места придут бои.

Положение, в общем-то, складывалось... Хотя — нет. Не такое. Тогда был «язык», которого требовалось срочно доставить, сейчас — просто сведения. Да, важные, но это с точки зрения Гусева, а как на них посмотрит командование — тот ещё вопрос.

Далее — дети. Тогда у них не было ни кола ни двора, сейчас — надёжное убежище, где они вполне могут пересидеть хотя бы сутки. А за это время либо Командир выбьет самолёт для эвакуации, либо князь вернётся сюда (уже один, потому что так быстрее, или Сергей совсем не знает напарника) и спрячет всех так, что их с собаками не отыщешь. Значит...

Прежде всего — полоса для посадки. Желательно, для Ли-2, но в крайнем случае сойдёт и для «половичка». Но это молодые сделают — всё равно им придётся остаться. Ну и Кощея... убедить. То есть сначала, конечно, убедить, а потом уже и...


Князь, перехваченный во время ходки за очередной (третьей) парой жертв, на вопрос полковника, за сколько они вдвоём смогут добраться до своих (но так, чтобы Гусев после этого говорить мог), на секунду задумался, а потом потребовал подробностей. Выслушав, опять ненадолго задумался, после чего сказал, что если выйти с наступлением темноты, к восходу будут на базе, только сначала надобно Командиру весть послать. Чтобы не ушёл куда...

Весть послали, ответ получили, молодым задачу объяснили, телегу проводили... Потом посмотрели друг на друга, на солнце, которому до захода оставалось ещё не меньше пары часов, опять друг на друга и... побежали.

На закате сделали остановку на пять минут, и как только верхний край солнца скрылся за горизонтом, побежали опять. Теперь уже не останавливаясь до самой базы, до которой добрались за пять минут до восхода. То ли случайно так получилось, то ли напарник постарался, солнце они встречали, сидя на завалинке и неторопливо, маленькими глотками, отхлёбывая горячий свежезаваренный чай.


Известие о пути через болото оставило Командира почти равнодушным: не тот уровень. Всего лишь тактический. Ну, или, с некоторой натяжкой, оперативный. А если гансовский укрепрайон, для обхода которого этот путь нужен, окажется в котле, то и вообще...

Другое дело, если что-то пойдёт не так, а потом выяснится, что на предоставленные группой Колычева сведения не обратили внимания. Вот только такая правота, насколько знал Гусев, Ивана Петровича не привлекала, и потому придётся теперь Командиру уговаривать и намекать. Уговаривать не отмахиваться от полученных сведений и намекать на неприятности в случае чего. И в конце концов он своего добьётся. Пока же «полковник» Колычев хотел знать, что случилось такого срочного, из-за чего Гусев с Кощеем бросили («Оставили!») во вражеском тылу половину группы и ценный прибор — радиостанцию.

Поначалу, когда Сергей просто рассказал о детях, упомянув о том, что их (а заодно и лётчиков) желательно вытащить оттуда до начала боевых действий, Иван Петрович отнёсся к новости спокойно, однако стоило Гусеву назвать их фамилию, как Командира будто подменили. Буквально подпрыгивая от нетерпения, он засыпал полковника вопросами, задавая следующий едва ли не раньше, чем получал ответ на предыдущий. И только когда Гусев рассказал всё, что знал, и описал всё, что успел заметить, немного успокоился и наконец объяснил, почему это его так взволновало.

Оказывается, извилистые военные дороги свели их с племянниками Командира, детьми его сестры и старого, аж с Гражданской, боевого товарища. Когда в сорок первом эвакуировали из Кобрина семьи комсостава, эшелон попал под бомбёжку и сестра Командира погибла, а вот детям всё же удалось спастись. Оказывается. Но известно это стало только вот сейчас...

Постучав и получив разрешение, в кабинет просочился Нечипоренко с тремя исходящими паром кружками. Аккуратно пристроив их на край стола, рядом с картой, козырнул и так же тихо исчез. Когда он вышел, Кощей достал из-за пазухи флягу и плеснул немного в одну из кружек, пододвинув её затем к Командиру.

С сомнением посмотрев на то, что ему подсунули, Иван Петрович осторожно сделал глоток, покатал на языке и приложился уже смелее. Чем заслужил одобрительный кивок князя. Гусев тоже приложился к своей кружке и обнаружил в ней чай. Сладкий, как он любил. А вот напарник наверняка опять пил простой. Подумав об этом, Сергей решил, когда полетят за детьми, прихватить с собой соли, мыла спичек, ещё чего-нибудь такого... полезного... И сменять у бывшего ротмистра на мёд. Если, конечно, у него есть...
Да, я зануда, я знаю...

Uksus M
Автор темы, Администратор
Uksus M
Автор темы, Администратор
Возраст: 60
Репутация: 22386 (+22460/−74)
Лояльность: 1558 (+1558/−0)
Сообщения: 12124
Зарегистрирован: 20.11.2010
С нами: 14 лет
Имя: Сергей
Откуда: СПб
Отправить личное сообщение Сайт

#200 Uksus » 29.10.2019, 09:32

За полчаса до захода солнца пришёл условный сигнал от молодых, и всё завертелось. В ожидающий в готовности Ли-2 грузились бойцы сводной группы, состоящей из разведчиков и сапёров. Иван Петрович что-то объяснял командиру экипажа, кивая в сторону стоящих у ведущей в самолёт короткой лесенки в ожидании напутствия любимого начальства князя с Гусевым. Объяснял явно не в первый раз, потому что от летуна тянуло смесью нетерпения и тоски (и хочется послать надоеду куда подальше, и нельзя). Кто-то — то ли второй пилот, то ли бортмеханик — запускал двигатели, а Кощей, тыкая в одолженную у Сергея карту пальцем, что-то объяснял штурману.

Наконец все загрузились, залезавший последним штурман втащил в самолёт лесенку, закрыл дверь, и транспортник, почему-то напомнивший полковнику застоявшегося коня, довольно взрёвывая моторами, начал выруливать на старт...


Минут через двадцать после взлёта князь ушёл в кабину, и вскоре двигатели заработали тише, а машина, по ощущениям Гусева, снизилась. У Сергея мелькнула было мысль пойти посмотреть, но вспомнив, как напарник выводил в точки сброса «половички», он её задавил. Народ в кабине и без того, небось, охреневает, не стоит их смущать ещё больше. Хотя, конечно, хотелось посмотреть на лица экипажа, когда Кощей выведет самолёт точно к месту.

Летели около часа, несколько раз круто меняя направление, потом вернулся напарник, а следом за ним из кабины выглянул штурман и объявил, что машина идёт на посадку и надо держаться покрепче. И почти сразу после этого с небольшими перерывами последовали несколько крутых поворотов. Затем было довольно резкое снижение, толчок и зверская тряска.

Наконец издевательство, именуемое взлётно-посадочной полосой только лишь по причине отсутствия чего получше, закончилось, и Ли-2 начал разворачиваться, чтобы если что, не тратить потом на это времени. А в его брюхе уже выстраивалась очередь желающих выйти, так что стоило штурману распахнуть дверь и отодвинуться в сторону, как наружу, не касаясь лесенки, посыпались бойцы разведгруппы. Следом за ними, уже не так шустро, выскочили приданные разведчикам сапёры (хотя кого тут кому придали — ещё вопрос). Последним же, важно и неторопливо, как и подобает большому начальнику, на землю сошёл спецсотрудник Кощей, сопровождаемый «капитаном» осназа Гусевым и провожаемый всё ещё слегка ошалевшим взглядом штурмана.


На этот раз темой для раздумий Гусева стало упрямство. Если точнее — старческое упрямство. А если ещё точнее — упрямство бывшего гусарского ротмистра Окунина, ни в какую не желавшего оставить свой хутор хотя бы на время. Пока гансов отсюда не выпрут. А случиться это должно было достаточно скоро. Так что весь первый день пребывания на хуторе Серёга ходил за дедом Савелием хвостиком («Ага, проедая плешь в благородной седине»), объясняя очевидные ему самому (но не Окунину) вещи и приводя железобетонные (опять же, для него, а не для бывшего ротмистра) доводы.

Правда, они — вещи и доводы — довольно быстро закончились, так что пришлось полковнику после небольшого перерыва начинать заново. И опять. И опять. Причём — одному, поскольку молодые отбыли с детьми на самолёте, сапёры и разведка занимались гатью, а напарник с самого утра умотал в лес. «За травками». Предупредил только, чтобы по дороге не ходили. И не ездили. И вообще ближе пяти шагов (Кощеевых) не приближались. И свалил. А Гусеву пришлось применять власть, чтобы никогда не слышавшие о «косточках» и потому ни хрена не внявшие предупреждению бойцы сдуру не сунулись...

В общем, пока они там... это самое, ответственный офицер и большевик Сергей Гусев вёл среди отдельно взятого представителя не самой сознательной прослойки общества агитационную работу. При этом оказывая оному представителю помощь в пилке и колке дров, а также других-прочих хозяйственных и ремонтных работах... Чтобы, кхм, не послали...

Вечером того же дня, после наступления темноты, полковник пробежался к стоянке разведчиков-сапёров, благо располагалась она недалеко, чтобы узнать, как у тех идут дела. Дела, как ему сообщили, шли достаточно неплохо. То есть гать на самом деле обнаружена и на самом деле способна выдержать «тридцатьчетвёрку». На том участке, который успели проверить. А это примерно три четверти протяжённости. Проверили бы всё, но вот гансовские патрули... Не то чтобы они намеренно постоянно болото осматривали — нет. Просто службу несут добросовестно. Вот и... Но всё равно, если завтра начать на восходе, то где-то... может быть... наверное...

Но лучше не загадывать!

Молча согласившись с этим попахивающим суевериями утверждением, Гусев пожелал бойцам спокойной ночи и побежал обратно. А на хуторе его уже ждала большая глиняная кружка с настоявшимся травяным отваром и небольшой узелок, развязав который, Сергей обнаружил несколько кусков колотого сахара. Секунду подумав, полковник протянул тряпицу с лежащим на ней лакомством хозяину, однако тот поблагодарил и отказался, и тогда Гусев положил угощение на середину стола. Потом вздохнул (про мёд он спросил Савелий Игнатьича ещё утром — нету) и попробовал отвар.

Напарник готовил свои отвары — те, что для таких вот спокойных посиделок, а не для лечения — редко. Можно даже сказать, очень редко. Однако всё равно за почти два года знакомства с ним десяток раз набирался. И ещё ни разу вкус не повторился. Хотя одна общая для всех особенность имелась — нельзя было в них сахар класть. Вкус от него портился. Это даже такой сластёна, как Гусев, признавал.


На следующее утро князь никуда не пошёл. Однако и помогать Гусеву убеждать упрямого бывшего тоже не стал. Нашёл местечко на солнышке, закрыл глаза и...

Отвернувшись, Сергей задавил в себе зависть и опять пошёл помогать Окунину по хозяйству...
Да, я зануда, я знаю...


Вернуться в «"Песочница"»

Кто сейчас на форуме (по активности за 5 минут)

Сейчас этот раздел просматривают: 5 гостей