Истребитель 3.(Черновик).

[Владимир_1]

Один вопрос по общей линии сюжета к автору. Эта книга о том как Вячеслав Суворов с компанией добирался до Москвы, или они после доклада Сталину ещё пововоюют?

Повоюют, но еще ДО доклада Сталину.

[Владимир_1]

После плотного завтрака, мы сели за проработку моего плана. Как такового его еще пока не было, была просто идея, как воплотить ее в жизнь.
Сама идея была довольно проста. Раз там есть охранный батальон, значит, его нужно как-то отвлечь, а как, если не устроить крупную диверсию, что бы немцы на поиски бросили все силы? Сам захват рассчитан на минимальное количество бойцов. Вряд ли в комендатуре останется много солдат. Да и наши будут в трофейной форме, только без жандармских блях, думаю, что об уничтожении фельджандармов и описание захваченной техники уже передали всем постам и приняли другие возможные меры. Поэтому замазываем тактические знаки и готовимся к операции. Меня, кстати, в нее не включили, «ибо не фиг», как сказал полковник.
Из крупных объектов, уничтожение которых могло вызвать панику местного командования, было всего шесть достойных целей. Это неблизкий транспортный аэродром, тот строящийся объект неизвестного назначения. Мост в самом городе, но его мы сразу исключили, смысл операции терялся. Потом был завод рядом с железной дорогой, с не мирной продукцией. Там делали снаряды. Сам железнодорожный узел, рядом с заводом, и шестой объект - это электростанция, питающая город, завод, ближайшие селения и железнодорожный узел.
По совокупности возможных неприятностей для местного командования именно уничтожение последней могло принести большие проблемы и заставит их больше всего суетится. К тому же, расположен он в двенадцати километрах от города, времени на проведение захвата уйма.
- Попыток нападения на электростанцию пока еще не было, ни на земных, ни воздушных, но ее охраняет до взвода солдат при двух зенитных орудиях устаревшей конструкции, - задумчиво ответил на вопрос полковника, Вечерний. Мне кажется что за неделю, с того момента как они тут находятся, осназовцы успели изучить все в округе.
План нападения на электростанцию начал формироваться. Само нападение осуществлялось бойцами Вечернего, усиленное ребятами капитана Рябова. Захват радиостанции проводил Андрей, с лично отобранными бойцами. Он как раз сейчас проводил тестирование по своей методике.
Во время завтрака меня ожидал приятный сюрприз, ко мне подошел смутно знакомый командир, в котором я узнал майора Тонина.
- Товарищ майор? – изумленно воскликнул я, откладывая нож и привставая: - Ой, извините, товарищ подполковник.
Я действительно после той прогулки по тылам противника с ним больше не встречался, но слышал, что его перевели в другую часть с повышением звания. Поздоровавшись за руку, предложил сесть рядом и разделить трапезу.
- Спасибо, - согласился он.
- Кто это? – тихо, прямо в ухо, поинтересовался присевший рядом Шатун, сверля Тонина взглядом. Похоже, ему такая неожиданная встреча не понравилась.
- Мой первый командир.
После завтрака, мы быстро разговорились с Тониным, оказалось три месяца назад вместе с должностью зам командира дивизии по летной подготовке, он получил и полковника.
- Рад за вас, товарищ полковник.
- А ты думал, догнал меня? – улыбнулся он, с интересом провожая взглядом отошедшего Шатуна.
- Да нет, я так просто, действительно рад. Так это ваша сбитая «пешка»?
- Моя. Вылетел понимаешь со своими на Варшавский железнодорожный узел. Отработали по полной, а тут при возращение попались на зуб ночным охотникам. Хорошо еще, что кроме меня больше никого сбить не сумели. Ушли почти целые.
- Мы тут видели одну «пешку», на озеро село, тоже где-то над Польшей подбили, долго тянул.
- Номер машины помнишь?
- Конечно, товарищ полковник. Ноль-двадцать семь.
- Капитана Егорова машина, из нашей дивизии. Не вернулся с задания шестнадцать дней назад, - припомнил полковник Тонин.
- Командира и часть экипажа захватили немцы, местные сдали. Остальной экипаж еще над Польшей выбросился, - выдал я другие сведенья, полученные от пленного жандарма. Полковник только вздохнул.
- О себе можешь не рассказывать, все знаю из газет и твоей книги. Герой, сам вижу. Это правда, что счет сбитых у тебя перевалило за сотню? – поинтересовался вдруг Тонин.
- Так точно…
- Давай без официоза, просто как старые знакомые.
- Хорошо, - кивнул я принимая.
- Ну так?
- Теперь у меня на счету сто шесть битых.
- Однако, молодец, не врал, когда говорил что отличный пилотажник.
Я скромно потупился, водя пальцем узоры по столу. Приятно черт возьми принимать восхищение от битого воздушного аса, которого действительно уважаешь. Остальные летчики, что сидели рядом, с интересом прислушивались к нашему разговору, а после озвученной цифры сбитых, изумленно зашумели, обсуждая эту новость.
Посмотрев на летчиков, Тонин предложил прогуляться.
- Давно вы тут, товарищ полковник?
- Шестой день, - ответил он, присаживаясь на пенек.
Мы неторопливо дошли до фруктового сада за хатой и, устроившись на удобный пеньках, повели неспешный разговор.
- Понятно.
- Ты сам куда пропал? В газетах объявили, что ты пропал без вести. Немцы в своих листовках, что взяли живого, правда, доказательства представить не смоги.
- Ранили меня. Мы поезд Гимлера на «тройках» штурмовали, а когда отработали и стали уходить, нас связала боем пара из охраны эшелона. Бой приняли, но тут подоспели истребители с ближайшего аэродрома охраны тыла, бой завязался. У меня сами понимаете опыта в подобных схватках больше чем у штурмовиков. Но машине не очень знакома, да и действовали летчики уверенно. Отбились бы, да мне в мотор прилетело. Пришлось своей властью отдать приказ, чтобы они уходили, а сам пытался удержать от преследования противника. Удержать смог, но меня добили, пришлось идти на вынужденную. Прыгать не мог, в воздухе бы расстреляли, злые они были. Плюхнулся на пузо в молодой ельник, это смягчило удар. Дальше уже пехом. Там наземные войска подоспели, загнали меня в болото, даже подстрелить сумели, в плечо. Три дня там отсиживался, лягушек ел, пока на противоположную сторону не выбрался. Нашел в одном крупном селе хату с краю и договорился о постое. Полька не старая была. Приютила, даже вылечила, отходила, можно сказать.
- Понятно… Ты родственников своих нашел?
- Нашел, - вздохнул я, и пояснил: - Случайно, но все же. Дальше уж извините, рассказать не могу, секреты уже не мои. Тут госбезопасность работает. Устное предупреждение дали о неразглашении.
- Ясно, - задумчиво протянул полковник.
Мы еще около двух часов чесали языками, обсуждая последние новости на фронтах и вспоминая смешные случаи в частях в которых служили. Нам никто не мешал, дали выговориться. Только одна новость мне не понравилась. Покрышкина сняли с полка, за то, что выпустил меня в полет. Командира того звена, чуть под трибунал не отдали, но наши слухачи, которые слышали переговоры подтвердили мой приказ об уходе.
- А где сейчас Саня?
- В Центре, руководит боевой подготовкой. Слышал он сейчас простой инструктор.
- М-да. Нужно будет выручать его, когда вернусь, все-таки и-за меня он так попал. Надавлю на нужные рычаги, пусть возвращают опытного офицера в строй. Это же надо, с полка в простые инструкторы?! Хотя, с другой стороны даже хорошо, - под конец задумчиво протянул я.
- Почему? - удивился Тонин.
- У него с сорок первого не было отдыха, пусть немного в норму придет. Сами знаете, что бывает если командир устает? Ошибки при неправильном планировании, большие потери.
- Возможно.
После обеда, я подошел к импровизированному штабу. Пока я обменивался информацией с полковником Тониным, командиры уже проработали план. Теперь каждый знал что делать. Меня в этом плане не было. Даже Толю взяли, а меня нет.
Начало операции намечалось к вечеру, за два часа до заката.

- Капитан, вы здесь уже давно? – поинтересовался я у Вечернего.
- Пятый день, - ответил капитан, отрываясь от карты, где они с Рябовым и Андреем обсуждали пути отхода.
- Лесник должен выходить на связь?
- Раз в месяц он отмечается в комендатуре… Черт возьми! – изумлённо воскликнул капитан. До него наконец дошло. Срок отметки приближался, ну кто обратит внимание, что лесник приехал на пять дней раньше срока, может у него какие дела в городе или на базаре?
- Поляк?
- Белорус, - покачал головой капитан, добавив: - Но с западной области.
- Русофоб значит, - задумчиво протянул я.
Меня не поняли, но закивали соглашаясь. Использовать лесника не получится, не согласится.
- У него есть журнал учета, но там написано не по-нашему, - сказал Вечерний.
Журнал действительно велся на польском языке, к сожалению знающих этого языка среди почти четырех десятков людей не нашлось. Пришлось выводить из сарая самого лесника и его жену.
Я только сейчас их увидел, поэтому разглядывал с интересом. Лесник еще не старый мужчина лет сорока исподлобья бросал вокруг взгляды. В полувоенной форме, с нарукавным отличительным знаком, он смотрелся несколько чужеродно среди советских бойцов окруживших их. Жена у него была под стать мужу. Крепкая полногрудная женщина с сердитым и немного уставшим лицом, она молча смотрела в землю под ногами, немного нервно перебирая пальцами оторочку передника.
- Слушай капитан, а ведь он на нашего полковника похож. Лицо не особо, но вот фигура? Если шляпу на глаза надвинуть, не различить, - пристально изучая лесника, сказал я.
Посмотрев на Тонина, офицеры со мной согласились. Была небольшая разница в чертах лица и росте, Тонин был немного пониже.
Операцию начали разрабатывать заново. Осназовцы своими способами быстро разговорили лесника и он многое поведал офицерам. Как оказалось, он не просто отмечался, а привозил на офицерский стол дичь. Причем разную. Еще он сообщил, что делал он это каждую неделю, и последний раз должен был ехать два дня назад. Время было упущено, как он сказал немного злорадным тоном. Задумавшись, Шатун поинтересовался у него. Были ли подобные задержки ранее? Нехотя лесник подтвердил подобное, не всегда удавалось добыть зверье.
- Значит, они еще не насторожились. Работаем по второму варианту. Придётся вам, товарищ полковник, поработать на благо всех, - обратился Командир к Тонину.
- Я согласен.
Десяток разведчиков и осназовцев разбежались по лесу, в течение пары часов они должны были добыть хоть кого-то. Ближе к полудню, часам к трем они вернулись. На длинной лесине висела туша молодого лося. Еще двое несли пяток зайцев. Разделка и подготовка к перевозке много времени не заняла.
Через час, гудя моторами грузовик, бронетранспортёр и два мотоцикла уехали, за двадцать минут до них щёлкнув кнутом, на полной телеге скрылся в лесу Тонин, его до города страховали двое «рябовских».
К моему удивлению и нам нашлась работа, нужно было подготовить поле к возможному приему самолетов с Большой Земли. Подхватив лопаты и заступы, найденные в одном из сараев, вслед за проводником направились к нужному месту. По словам одного из лётчиков, что уже был там, идти нужно было около шести километров. В строжке никого не сталось. Все, включая лесника с женой и двух раненых на носилках, отправились с нами. Если все получиться, то мы летим, если нет, то все равно нужно было уходить. Место оказывалось засвеченным. Командовал нашей сборной солянкой Шатун, Командир с Андреем уехали на задание, остальные включая меня, Батю и Степку направились к площадке.
Положив на плечо лопату, я бодро шагал по лесу следом за Батей слушая разглагольствования Степки. Он оказывается успел со всеми перезнакомиться и сейчас делился полученными сведеньями.
- …и еще ты от баб на дереве прятался? Тоже правда?
Я не описывал это в своей книге, цензура не разрешила портить образ геройского рассказа, но если спрашивали, говорил правду.
- Было такое, - хмыкнул я, увернувшись от низко висевшей ветви.
- Ага, - улыбнулся Степка: - Расскажешь?
Отец снизил скорость, присоединяясь к нам. Эту историю я не рассказывал, ему тоже стало интересно.
- Почему нет? Это еще в сорок первом было, меня тогда сбили, ну я и набрел на аэродром подскока. Конечно, я там не один был, целая группа собралась, даже ведомого нашел. Карпов его фамилия была.
- Почему была? – поинтересовался Степка.
- Погиб во время налета, но это после. Так вот пригнали значит мы «мессеры»…
Я достаточно подробно описал и угон и приключение во время полета, как искали сам полк, как вызвался слетать добровольцем в разведвылете, предложив использовать один из трофеев.
- …и что мне оставалось делать. Такая толпа баб на тебя прет, им доказывай не доказывай что я свой, порвут. Пришлось бежать. Взобрался на дерево и сидел там, пока помощь не пришла, - нехотя ответил я.
- И что? Они тебя не узнали?
- Позже узнали, но тут уже я рассердился, похабные и матерные анекдоты им травил, пока один генерал не приехал.
- А немцев всех четырех сбил? – жадно спросил Степка.
- Трех точно, а четвертого случайно, я по-другому огонь открыл, а этот мне в прицел влез, - признался я.
Впереди показался просвет, и мы замолчали. Те, кто шел впереди, уже вышли на открытое пространство. В конце процессии шли связанные лесник с женой. Лесник помогал нести одного из раненых, летчика со сломанной при приземлении ногой.
- Нормальная площадка, - одобрил я, осмотрев длинное поле на берегу реки. Это был великолепный луг, странно, что его не использовали для пахоты, отличный чернозем.
- Приступаем. Разбиться на команды, - стал командовать дядька.
Мы работали втроем. Я батя и Степка. Недалеко работал заступом лесник, под присмотром бойца.
Ближе к вечеру, когда мы фактически закончили и время ожидания, стало тянуться невыносимо долго, послышался рев мотора и по краю берега стал видна приближающаяся пятнистая туша бронетранспортера.
- Ура-а-а!!! – закричали мы, когда из десантного отсека показался полковник Тонин, и двумя руками замахал над головой, значит, все получилось.
Один из радистов ушел вместе с группой Вечерних, второй был с нами, это, кстати, он охранял лесника. Радист сразу же побежал к остановившемуся бронетранспортеру, придерживая планшет. Там находились шифры, для передачи.
Естественно что все бросили работу наблюдая за радистом, подготавливающим рацию к использованию. Именно для этого нам оставили бронетранспортер, там было штатное место для подключения радиостанции, так что много времени это не заняло. Мы помогли накинуть на одно из деревьев проволоку используемую как антенну. Вот заработала морзянка, трижды радист набирал незамысловатый текст, чутко слушая эфир, ответа все не было. Вдруг он вздрогнул и закричал, срывая наушники.
- Есть, они нас слышат!
- Ура-а-а!!! – раздался общий вопль. В воздух полетели шлемофоны и пилотки.
- Чего стоим? Подготавливать поле! – почти одновременно стал командовать Шатун, ему завторили другие командиры, включая Тонина.
Краткий доклад и просьба прислать самолеты был подготовлен заранее, достав шифровку, радист стал отбивать ее в эфир. Через пару минут стянув правый наушник, и продолжая слушать эфир, он ответил на наши вопросительные взгляды, привалившись к борту бронетранспортёра:
- Ушла шифровка. Уже отбили что получили. Нужно ждать ответа.
Ответ должен был прийти в скором времени, в шифровке было упоминание обо мне.
Оставив радиста под присмотром двух летчиков ждать ответа, мы отошли в сторону. Пока остальные подготавливали поле, мы вчетвером, я, батя, Шатун и Тонин присели в тени дерева.
- Где Андрей? – поинтересовался я первым делом.
Андрея действительно не было, да и вообще в город уезжало больше народу, чем вернулось.
- Там бой был, он с двумя бойцами увел преследователей в сторону, дав нам уйти, - пояснил полковник.
- Будем надеяться, они вернутся, - вздохнул Шатун.
- Расскажите все сначала, - попросил Батя.
Полковник на несколько секунд задумался, после чего начал рассказывать:
- План был на телеге лесника доставить трех бойцов в город к комендатуре. Мы дождались, когда из города выехало десяток грузовиков, видимо наши на электростанции сработали как надо, и подъехали к посту на въезде. Там из-под брезента лосиная нога торчала, так что немцы не досматривали, только все по плечам хлопали и говорили: Гут, Гут. Добрались нормально. Там был проулок удобный я их и высадил, до комендатуры добраться можно.
- Сразу ее нашли?
- Нет, сперва на рынок наткнулись, не туда повернул, ошиблись, когда план города рисовали, но потом ничего выехали на площадь. Андрей с бойцами в трофейной форме был, вылезли из-под брезента и, приведя себя в порядок, направились в комендатуру. Что там происходило я не знаю, в телеге сидел, но как только заметил знак, подъехал к одному из окон, что выходило на соседнюю улицу. Один из бойцов помог мне принять рацию и спрятать ее в телеге. Дальше мы направились к выезду, но тут нас задержали на посту, они обратили внимание, что груз остался на месте. Нужно было скинуть где-нибудь тушу, да времени не было, постоянно на виду. В общем, Андрей, он с одним бойцом шли чуть сзади, охраняли, ударили из автоматов по солдатам, и кинули гранаты за мешки, где пулемет был и велел нам гнать к лесу. Мол он их задержит, там от казарм спешили оставшиеся в городе солдаты. Тот боец, что лежал под брезентом, остался с ними. У леса меня ждал бронетранспортёр, как и договаривались. Потом мы сразу поехали сюда. Все что знаю, рассказал.
- Комендатура с этой стороны реки была или той? Мост пересекали? – поинтересовался я.
- С этой, до реки доехали, когда комендатуру искали. Видели воду.
- Угу, - кивнул я, и пояснил остальным: - Если Андрей не дурак, а он повода так считать не давал, то к лесу прорываться он не будет, это самый логичный выход, и немцы должны там выставить усиление. Думаю рекой уйдет, найдёт там какую-никакую лодку.
- Хорошо бы, - вздохнул Тонин.
- Меня больше беспокоит, что с группой Вечернего.
- Согласно плану они вернуться сюда кружным путем. Так-что, пока не стемнеет ждать их не стоит, - ответил Шатун.
- Будем ждать, - вздохнул я.
В это время подошел радист с ответным сообщением. Он его уже успел расшифровать.
- Велели ожидать в три часа ночи два самолета. Вот тут описано как разводить сигнальные костры, - протянул он бумажку.

В одиннадцать часов ночи со стороны реки послышался плеск, на окрик часового отозвался вернувшийся Андрей. Все трое были ранены, но смогли вернуться, молодцы. От группы Вечернего до сих пор не было известий, когда в небе стал различим шум авиационных моторов.
- Поджигай! – скомандовал Тонин.
Облитые бензином три костра в линейку одновременно вспыхнули.
- Ребята и дядя Женя еще не вернулись, - напомнил я Бате.
- Пока ждем. Время еще есть, - ответил он, тревожным голосом.
Шум моторов стал отчетливо слышен, над головами пронеслась одна тень, потом вторая. Вот шум моторов стал звучать по-другому, и я понял, что транспортники готовятся зайти на посадку.

[АВС-36]

Да, а немцы о смерти Гимлера обьявили? Ато вдруг его в поезде не было, двойник например. Да и наши в газетах отчитались бы, что ликвидирован нацист №2. Да и карты с портретами, кто есть кто в Рейхе, распечатать солдатам. И моральный дух поднять и путатся не будут!

[vorobei]

Кстати да. ГГ должен был спросить об этом практически первого встреченного из "своих", скорее всего -- ещё тех лётчиков в болоте.

[lector]

И-2 #1386 от 25.06.12
..."В девять часов утра, на Брестский вокзал прибывал рейхсляйтер Пауль Йозеф Геббельс".....

И-3 #221
..."Мы поезд Гимлера на «тройках» штурмовали,"...

[молоток]

Теперь у меня на счету сто шесть битых.
- Однако, молодец, не врал, когда говорил что отличный пилотажник.
Я скромно потупился, водя пальцем узоры по столу. Приятно черт возьми принимать восхищение от битого воздушного аса,

Володь, как-то некомильфо получается
или очепятко во фразе ГГ про Сбитых....или "воздушного аса" назвать не битым, а "тёртым", матерым", признанным", "известным"...а то "битый" и наци "битые" и свой командир, который в авторитете, тоже "битый"....а ведь вроде как уважает ГГ полкана

[popadakis]

По совокупности возможных неприятностей для местного командования именно уничтожение последней могло принести большие проблемы и заставит их больше всего суетиться.

в данном случае суетиться с мягким знаком

- Попыток нападения на электростанцию пока еще не было, ни на земных, ни воздушных, но ее охраняет до взвода солдат при двух зенитных орудиях устаревшей конструкции, - задумчиво ответил на вопрос полковника, Вечерний.

Наземных вместе.

- Теперь у меня на счету сто шесть битых.

Наверное имелось ввиду сбитых.

В газетах объявили, что ты пропал без вести. Немцы в своих листовках, что взяли живого, правда, доказательства представить не смоги.

не смогли.
ИМХО лучше написать так:
В газетах сообщили о том, что ты пропал без вести. Немцы объявили в своих листовках, что взяли живого, правда, доказательств представить не смогли.

Мы поезд Гимлера на «тройках» штурмовали, а когда отработали и стали уходить, нас связала боем пара из охраны эшелона.

Гиммлер с двумя м.
ИМХО лучше так.
Мы поезд Гиммлера на «тройках» штурмовали, а когда отработали и стали уходить, нас связала боем пара «мессеров» из охраны эшелона.

Но машине не очень знакома, да и действовали летчики уверенно.

Наверное имелось ввиду но машина мне очень знакома? Если мне очень знакома, то может лучше написать так?
Но машина мне хорошо знакома, да и действовали летчики уверенно.

Командира того звена, чуть под трибунал не отдали, но наши слухачи, которые слышали переговоры (ИМХО ЗПТ) подтвердили мой приказ об уходе.

Сами знаете, что бывает если командир устает?

ИМХО лучше вместо если написать когда.
Сами знаете, что бывает, когда командир устает?

Крепкая полногрудная женщина с сердитым и немного уставшим лицом, она молча смотрела в землю под ногами, немного нервно перебирая пальцами оторочку передника.

полногрудая, н лишняя.

Командовал нашей сборной солянкой Шатун, Командир с Андреем уехали на задание, остальные ЗПТвключая меня, Батю и Степку направились к площадке.

Естественно ЗПТ что все бросили работу наблюдая за радистом, подготавливающим рацию к использованию.

Подготавливать поле! – почти одновременно стал командовать Шатун, ему завторили другие командиры, включая Тонина.

вторили.

[Нельсон]

И-2 #1386 от 25.06.12
..."В девять часов утра, на Брестский вокзал прибывал рейхсляйтер Пауль Йозеф Геббельс".....

И-3 #221
..."Мы поезд Гимлера на «тройках» штурмовали,"...

Геббельс мог попросить Гиммлера покататься на его поезде. фотки поезда http://freyja-vanadis.livejournal.com/6634.html

[Владимир_1]

Посадка прошла штатно, один самолет сел и покатился по полю, согласуюсь с регулировщиком с двумя фонариками в руках. Пилоты его подогнали к деревьям где самолет, ревя моторами, развернулся и, не глуша движки, замер.
Открылась боковая дверца и оттуда выглянула голова в шлемофоне. Я немедленно поспешил туда, прилетевшие должны убедиться, что тут свои, а меня знал весь Союз. Вопрос с безопасностью решился быстро, штурман, а это был он, с ходу опознал меня. Дав разрешение на посадку второго самолета, они стали принимать раненых. Мы подогнали ближе бронетранспортер и начали перегружать имущество и часть пассажиров. Раненые уже устроились на тюках. Когда сел второй самолет, первый уже стал готовиться к взлету. Он был загружен полностью. Даже Андрей, держась за простреленный бок, сел на одну из лавок. Тщательно проинструктировав его, что говорить безопасникам, я дал отмашку на взлет. Нечего стоять тут и ждать пока приедет запаздывающая группа Командира, пусть летят на Большую Землю.
Второй Ли-2 уже развернулся и встал на освобождённое место, подсвечивая посадочными огнями хвост первого, тот пошел на взлет.
Открылась дверца в борту и выглянул штурман, это, кстати, их обязанность при посадке проверять, что твориться вокруг. Отойдя от стоявшей под деревьями туши бронетранспортера, я подбежал к люку.
- Глуши! – махнув рукой, приказал я.
Штурман меня сразу опознал, хоть я и был в летном комбинезоне и в тени. Не освещался посадочными фонарями.
- Что, товарищ подполковник? – спросил он, стараясь перекричать рев правого мотора.
Подойдя уже ближе, повторил:
- Глуши. Вторая группа не вернулась, будем ждать, пока не вернётся.
- Ясно, товарищ подполковник, - кивнул он и исчез внутри самолета. Через десяток секунд рев моторов стал стихать, пока совсем не пропал. Покрутившись еще немного, замерли и лопасти винтов.
В слабоосвещенном салон появилась вместе с штурманом и пилот воздушного корабля. Видимо командир экипажа.
- Здравия желаю, товарищ подполковник. Долго ваших будем ждать?
- Пока не вернуться, - вздохнул я: - Час, два… сутки, неделю. Не можем мы без них улететь.
- Давно должны были вернуться? – закуривая папиросу, поинтересовался пилот.
- Два часа назад.
В это время взвыл мотор бронетранспортера, и сдвинулась его махина.
- Это кто? – отбросив папиросу, напрягся пилот. Борт-стрелок продолжавший находиться в люльке, повернул ствол пулемета на бронемашину, беря ее на прицел.
- Свои, на трофей. Часть пассажиров, - спокойно ответил я.
Из остановившейся рядом машины появился сперва Шатун, потом батя. Степки я почему-то не видел.
На опушке осталось нас всего четверо. Я, отец, Шатун и Степка, мы решили не разделятся. Остальных отправили первым рейсом.
- Лесник сбежал, жену бросил и ушел, - первым делом сказал Шатун.
- Давно? - поинтересовался я.
- Во время посадки второго, часовой отвлекся вот он и незаметно дал деру.
- Значит, минут пятнадцать назад.
- Два часа у нас есть, если группа не вернётся, придётся улетать без них, - нехотя сказал отец.
- Что происходит? – поинтересовался пилот, с интересом нас слушавший.
- Пленный сбежал. Ему до города часа три топать, примерно в два раза меньше, в такой-то темени, обратно, - прикинул я.
- Будем ждать наших до предела, и надеяться, - подтвердил батя.
- А Степка где? То есть, рядовой Раевский?
- Жену лесника охраняет, - махнул куда-то в сторону деревьев Шатун.
- Толку теперь от нее. Гнать на все четыре стороны, - поморщился я.
- Ночью? В лес? – теперь морщился батя.
- Она жена лесника. Вячеслав прав, для нее это дом родной. Не пропадет, - согласился со мной Шатун.
Отошедший батя, довольно быстро вернулся со Степкой. Шатун не ошибся, как только ей сказали, что она свободна, то женщина быстро затерялась среди деревьев.
Пока летчики с интересом изучали трофейную бронетехнику, подсвечивая фонариками, мы стояли у хвоста самолета и обсуждали наши дальнейшие планы.
- Если они не вернуться, значит, их угнали в противоположную сторону не дав прорваться сюда, - говорил Шатун, задумчиво покусывая сорванную травинку.
- Может тоже рекой вернуться, прорабатывали же этот вариант? – спросил я.
- Слышите? – встрепенулся Степка.
Мы прислушались, замерев. Вдали часто, как будто застучал дятел, заработал и умолк пулемёт.
- Недалеко, звук отражением от берега принесло. Километра три, не меньше. Если бы дальше, то не услышали, деревья звук гасят, - определил Шатун.
- Значит, их сюда гонят, - обрадованно спросил Степка.
- Ничего это не значит, - судя по голосу, Шатун поморщился: - Если бы гнали тут такая бы стрельба стояла. Это больше похоже на предупреждение. Не подходи, убью.
- По времени, туда как раз лесник должен был добраться, – прикинул я.
- Может и его… Ладно, если в течение часа они не вернутся, взлетаем, а то скоро рассветёт. Лейтенант? – окликнул штурмана Шатун.
Штурман как раз сидел на заднем борту бронетранспортёра, и через открытые двери, свесив ноги наружу, рассматривал нечто темное в руках. Когда он повернулся к нам, я понял что это футляр с чисткой оружия к пулемету.
- Я, товарищ подполковник? – откликнулся он.
Пилот был старшим лейтенантом, а продолжавший охранять нас борт-стрелок, старшиной. Я успел представить экипажу своих спутников, так что звания они знали.
- Когда начало рассвета?
- В четыре часа, товарищ подполковник. Совсем рассветает, в четыре тридцать семь.
- Сейчас два часа семь минут. В полчетвертого вылетаем, это крайний срок. Саш, проверь еще раз, - попросил он отца.
Тот достал рацию, и попытался связаться с Командиром.
- Не достаёт, видимо далеко, - через пару минут бесполезных вызовов, ответил он, убирая рацию обратно в карман.
- Или зарядка кончилась, сколько берегли, уже должна была, - сказал я.
Потянулось тревожное ожидание. Летчики устроились в салоне самолета и откровенно дремали с шумовым эффектом. Борт-стрелок, продолжал сторожить, воинственно поворачивая пулемет то в одну сторону, то в другую. Не спал, бдил.
- А если это лесника встретили, и сейчас сюда движутся немцы? – задумчиво поинтересовался я.
- Все может быть, - лениво пробормотал Шатун.
- При внезапном нападении шансов взлететь, у нас фактически не будет. На транспортнике брони нет, расстреляют к черту, - пробормотал я сонным голосом. Дремота напала не на меня одного, Степка еще минут десять назад ушёл к летчикам, пробормотав, что давно хотел посмотреть на самолет изнутри. Через минуту к общему храпу присоединился еще один.
Мы чутко прислушивались к тишине, изредка вставая и отходя от бронетранспортера, разминая ноги.
- Я пробегусь вокруг, что-то меня совсем в сон бросает, - сказал я отцу. Он задумчиво стоял у пулемета внутри бронемашины, о чем-то размышляя.
- Хорошо, только недалеко.
- Угу.
Пробежка по ночному лесу - это не по дневному. Шансов выколоть глаз повышаются в разы, поэтому я шел быстрым шагом, проверяя перед собой дорогу, руками. Я сделал полукруг по опушке, углубившись метров на двести, а где и на триста. Иногда замирая, я чутко прислушивался к ночному лесу. Ветер шумел, теребя верхушки деревьев, но слышимость была пристойная. Посторонний звук вплелся в ночную тишину минут через тридцать, резким диссонансом отмечая, что появились посторонние. И эти посторонние люди были явно военные. Слышался шум амуниции. Позвякивании, когда железо казалось железа.
Это могли быть и наши, но на всякий случай, отстегнув клапан на кобуре, я достал «маузер» и левой рукой взведя курок, чутко прислушался.
- Шайсе! - тихо воскликнул кто-то, на него мгновенно зашикали. Вскинув пистолет, я дважды нажал на спуск, стреляя в источник шума.
Стрелял больше для своих, чтобы подготовились к взлету, чем попасть в кого-то. Почти мгновенно развернувшись, я побежал обратно, взяв самую большую скорость, на какую мог рассчитывать.
Когда выбежал на луг, самолет, ревя моторам, уже стронулся с места, набирая скорость. Заметив, что я хромаю, дядька с отцом спрыгнули на землю и помогли попасть мне в салон самолета. Почти сразу взревев двигателями, он пошел на взлет.
- Ранили? – тревожно спросил отец, проверяя меня на предмет ранений.
- Нет, - отмахнулся я, вытирая кровавую юшку из-под носа: - В дерева на бегу врезался. Дерево оказалось крепче.
Тут тряска прекратилась, и я понял, что мы оторвались от земли. Куда-то короткими очередями бил борт-стрелок.
Батя помог мне сесть на лавку у одного из иллюминаторов, и мы все вчетвером смотрели на оставшуюся позади ночную освещаемую вышедшей из-за туч луной, землю.
Рев моторов не позволял нам общаться, поэтому привалившись к переборке, мы молчали, каждый по-своему переживая за оставленных внизу друзей и родственников. Группы капитанов Вечернего и Рябова под командованием полковника, так и не вернулись. Где-то там они пропали, и не смогли выйти к своим. Вспомнив Толика, я только вздохнул. Будем надеяться, что они смогут оторваться от погони и уйдут в безопасные места, не возвращаясь на старое место встречи, уверен, что немцы поставят там засаду.
Летели мы почти два часа, далеко же фронт находился от нас. Когда солнце выглянуло из-за горизонта, оно первым осветило наш самолет, чем землю, мы как раз только-только успели перелететь передовую, углубляясь в наш тыл. Заметив неподалеку две точки, опознал в них два модернизированных «яка», которые стали нас сопровождать. Значит сообщение получено кем надо, и они приняли меры.
Через открытую дверь появился штурман и, наклонившись, прокричал-сообщил мне:
- Товарищ подполковник, только что получили сообщение. Борт сто-пятый совершил посадку на аэродроме! Нормально долетели, товарищ подполковник!
- Почему с задержкой? – поинтересовался-прокричал я.
- Шли через другой квадрат. На пути возвращения слухачи засекли переговоры пары охотников. Был приказ облететь их стороной.
- Ясно. Спасибо, лейтенант.
Экипаж транспортника был едва ли сильно старше меня, лётчику лет двадцать два-двадцать три. Штурману лет двадцать, борт-стрелка я не видел, но тоже по виду и голосу молодой. Одно только их трофейное настроение чего стоило. Пулемёт они с бронетранспортера не сняли, потому что он пока еще был включён в оборону, но будь их воля и гусеницы бы утащили. Я разрешил им прибарахлиться в бронетранспортер, ничего обо ценного там не было, больше мелкие сувениры. Но и этого им хватило, были очень довольны, особенно когда я подарил летчику наручные часы, у меня их было две штуки, лишние мне без надобности, а ему приятно.

Наконец мы добрались до аэродрома, делая круги, стараясь сбросить скорость, стали снижаться. Крепко держась за один из ремней крепления, показал на такие же остальным пассажирам. Вспомнив, как нас трясло при взлете, они последовали моему примеру. Ремни предназначались для крепления и страховки груза, но и нам они неплохо подошли.
Потрясло не так сильно как ожидалось, было видно, что аэродромная обслуга взлетную полосу держит в порядке. Наблюдая за хорошо освещаемым утренним солнцем аэродромом, довольно кивнул, офицер, отвечающий за маскировку техники в этом полку, справлялся со своей работой просто блестяще. Самолеты с земли конечно видно, но с воздуха попробуй их разгляди. Судя по машинам, стоявшим в капонирах, тут базировался не только транспортный полк, но и истребительная часть. Заметил хищные силуэты нескольких «яков».

Вернувшийся первым Ли-2 уже оттранспортировали в его капонир, самолет не было видно, когда наша крылатая машина крутилась, поворачивая к обозначенному флажками месту остановки. Там виднелась группа встречающих, десятка два человек, включая нескольких ребят, из наркомата Берии. Народу было мало, утро побудка еще не прозвучала. Можно сказать сонное царство.
Как только самолет замер, и рев моторов стих, появившийся штурман, открыл дверцу люка, откинул лесенку, с прилипшими к ней вперемешку с землей травинками, и приглашающе махнул рукой на выход.
- За мной, - скомандовал я, вставая, и хромая к выходу. Ушибленное колено, все еще давало о себе знать.
Тут уже была моя территория, поэтому родственники безоговорочно передали мне пальму первенства.
Как только мы покинули салон самолёта, я сразу же стал командовать. Определив старшего у безопасноков, обратился к нему, не обращая внимания на местных офицеров, пока было не до них:
- Капитан. Первым рейсом был доставлен капитан Рябинин с пулевым ранением в левый бок.
- Так точно, товарищ подполковник, - кивнул белобрысый капитан, с едва заметным шрамом над левым глазом: - Его и остальных раненых отправили в ближайший госпиталь.
- Капитан Рябинин является носителем сверхважной информации. Нужна полная изоляция от любого общения, кроме медперонала. Отношение к раненому предельно вежливое. Выставить охрану до прибытия представителей, товарища Берии. В отношении моих спутников, подполковника Суворова, подполковника Васнецов и рядового Раевского принять те же меры. В салоне самолета шесть мешков, их принять опечатать и оставить под охраной в надежном месте, лучше вместе с моими спутниками. Заглядывать внутрь запрещено. Это могут сделать только представители наркомата с соответствующими бумагами. Мне нужна срочная связь с Москвой. Как только обеспечите, сообщите. Это все. Выполнять.
Как личный порученец я мог себе позволить отдавать приказы спецслужбам, соответствующие документы и полномочия у меня были.
- Есть! Разрешите выполнять товарищ подполковник? – козырнул капитан.
- Выполняйте.
Отец, дядя и друг молча ушли вслед за местным полковым особистом в звании лейтенанта, вежливо пригласившего их следовать за собой.
- Товарищ подполковник, разрешите представиться, командир транспортного полка, майор Дудаев, - как только все строчные дела были улажены, обратился ко мне старший из офицеров.
- Подполковник Суворов, можно просто Вячеслав, - пожимая ему руку, представился я.
С местными офицерами полка я познакомился быстро, пообщавшись, мы направились в штаб, на ходу обмениваясь новостями. Вернувшийся капитан, представившийся капитаном Радовым, из особого отдела корпуса, куда входил этот полк, шел сзади, чутко прислушиваясь.
Как оказалось, уже был готов стол, отметить мой прилет, но сесть мы не успели, Радов сообщил, что можно воспользоваться связью.
Мы прошли в соседнюю землянку, судя по аппаратуре, это был радиоузел, и дали в руку трубку.
- Суворов? – услышал я хорошо знакомый мне голос Лаврентии Павловича Берии.
- Так точно, товарищ нарком! – не садясь, ответил я вытягиваясь.
Офицер связи и капитан Радов тихо вышли из помещения.
- Что можете доложить? Только кратко, - голос Берии в треске и шуме линии мне показался несколько холодноватым.
- Был ДОМА, вернулся не один, с родственниками и информацией. Нужна срочная эвакуация в Москву. Местные кадры я уже напряг, охраняют, но нужна и ваша санкция.
- Это правда? – мне показалось голос Берии на миг прервался от волнения, как будто его душил ворот френча.
- Так точно. Один из моих… э-э-э спутников, в госпитале под охраной, прострелен бок. Трое целые, ждут встречи. Проблема еще с двумя, они не успели к вылету и остались на территории противника. Нужна эвакуация, связи с ними нет.
- К вам вылетел подполковник Архипов. Именно он будет курировать вас и наших гостей. Я, ясно излагаю? - поинтересовался Берия.
Понятное дело о защищенности линии можно было только мечтать, поэтому мы говорили междометьями, которые оба понимали.
- Так точно!
- Кто там представитель особого отдела старше по званию?
- Капитан Радов, из особого отдела авиакорпуса.
- Попроси его к телефону, - приказал Лаврентий Павлович.
- Есть.
Положив Трубку на стол, я открыл дверь и выглянул наружу. Радов, крутя в руках фуражку, стоял рядом с дверью.
- Капитан, вас к телефону. Нарком Берия, - окликнув его, сообщил я.
Нервно сглотнув, он под заинтересованным взглядом офицера связи, который все слышал, вошел в радиоузел и без колебания взял трубку:
- Капитан Радов у телефона, товарищ Нарком.
О чем Берия говорил капитану, я естественно не слышал, встав у дверей, но судя по тому, как пару раз капитан машинально отдал честь, то о чем-то важном. Аккуратно положив трубку на аппарат, он достал из кармана галифе платок и вытер им мокрое лицо.
- Уф-ф. У меня приказ охранять вас и ваше имущество до прибытия подполковника Архипова.
- Знаю такого, - кивнул я, добивая капитана: - Это личный порученец, товарища Сталина.
- Какой он человек? - через минуту спросил капитан, придя в себя. Опытный, знает что спрашивать.
- Боевой офицер. Бывший летчик, нормальный командир, но педант.
- Хорошо. Будем встречать, он должен прибыть через три часа.
- Встречайте, кстати капитан, я еще хочу связаться со своей семьей. Можно организовать?
- Можно, сейчас… - выглянув наружу, он окрикнул офицера связи: - Стоков, давай еще одну связь с Москвой. Теперь частный номер… под мою ответственность. Давай связь лейтенант.
Через несколько коммутаторов, лейтенант, наконец, смог дозвониться до моей квартиры.
«Пять часов утра, надеюсь, я буду приятным сюрпризом».
- Есть ответ, товарищ подполковник! – передал мне трубку связист.
Взяв трубку, я прислушался, уловив полусонный детский голос, крикнул-спросил:
- Нина? Нина - это Вячеслав. Позови Анну!

[Е.С.А.]

- А Степка где? То есть, рядовой Раевский?
- Жену лесника охраняет, - махнул куда-то в сторону деревьев Шатун.
- Толку теперь от нее. Гнать на все четыре стороны, - поморщился я.
- Ночью? В лес? – теперь морщился батя.
- Она жена лесника. Вячеслав прав, для нее это дом родной. Не пропадет, - согласился со мной Шатун.
Отошедший батя, довольно быстро вернулся со Степкой. Шатун не ошибся, как только ей сказали, что она свободна, то женщина быстро затерялась среди деревьев.

Как-то это нелогично - человек 2 года воевал, стрелял разделывавших чуть ли не "на мясо" бойцов РККА поляков и... отпустить жену предателя?

Подойдя уже ближе, повторил:
- Глуши. Вторая группа не вернулась, будем ждать, пока не вернётся.
- Ясно, товарищ подполковник, - кивнул он и исчез внутри самолета. Через десяток секунд рев моторов стал стихать, пока совсем не пропал. Покрутившись еще немного, замерли и лопасти винтов.

Уважаемый Автор! Выделенное слово является откровенным жаргонизмом современности, с момента распространения перепискок в интернете через всякие там аськи, скайпы и прочие программы. До этого слова "ясно", "понятно" и им подобные использовались относительно редко. Будьте с ними по-аккуратней! А в данной ситуации скорее подойдёт уставное "Есть!", ну или на крайний случай "хорошо".

Как только мы покинули салон самолёта, я сразу же стал командовать. Определив старшего у безопасноков, обратился к нему, не обращая внимания на местных офицеров, пока было не до них:

БезопаснИков.

- Слышите? – встрепенулся Степка.
Мы прислушались, замерев. Вдали часто, как будто застучал дятел, заработал и умолк пулемёт.
- Недалеко, звук отражением от берега принесло. Километра три, не меньше. Если бы дальше, то не услышали, деревья звук гасят, - определил Шатун.
- Значит, их сюда гонят, - обрадованно спросил Степка.
- Ничего это не значит, - судя по голосу, Шатун поморщился: - Если бы гнали тут такая бы стрельба стояла. Это больше похоже на предупреждение. Не подходи, убью.
...
- А если это лесника встретили, и сейчас сюда движутся немцы? – задумчиво поинтересовался я.
- Все может быть, - лениво пробормотал Шатун.
- При внезапном нападении шансов взлететь, у нас фактически не будет. На транспортнике брони нет, расстреляют к черту, - пробормотал я сонным голосом. Дремота напала не на меня одного, Степка еще минут десять назад ушёл к летчикам, пробормотав, что давно хотел посмотреть на самолет изнутри. Через минуту к общему храпу присоединился еще один.

Прошу прощения, но отсутствие настороженности у старшего поколения в предрассветное время удивляет. Ладно Стёпка - он только пилотажник, а не боевой лётчик, но остальные то знали КУДА идут! Особенно при ожидании своих, уходящих или ушедших от преследования - им ведь неизвестно кто именно стрелял совсем недавно и что самое плохое - относительно близко.

Мы прошли в соседнюю землянку, судя по аппаратуре, это был радиоузел, и дали в руку трубку.
- Суворов? – услышал я хорошо знакомый мне голос Лаврентии Павловича Берии.
- Так точно, товарищ нарком! – не садясь, ответил я вытягиваясь.
Офицер связи и капитан Радов тихо вышли из помещения.

Странно, что он пошёл в радиоузел, а не попросился в землянку особиста. У которых были свои каналы связи.

[lector]

..."поэтому мы говорили междометьями,"...


МЕЖДОМЕ́ТИЯ — класс неизменяемых слов, служащих для нерасчлененного и грамматически неоформленного выражения эмоций и волеизъявлений.
..."эмоциональные М., выражающие разл. положит. или отрицат. эмоции (восхищение, возмущение, удивление, раздражение, испуг) либо общее состояние возбуждения: ай-ай-ай, ах, вот тебе раз, ну и ну, ого;"...

[Владимир_1]

***

Полковник Суворов открыл дверцу медленно ехавшей машины и, встав на ступеньку, выглянул из кабины. Передовой мотоцикл уже начал преодолевать высоту, въезжая на гору, задний мотоцикл из-за пыли не было видно. Заходящее солнце посверкивало в блестящей конструкции антенн, на большой машине, стоявшей на холме. Посмотрел на нее, полковник махнул рукой приказывая прибавить ход.
- Пеленгатор, товарищ полковник? – поинтересовался капитан Рябов, это он был за водителя.
- Он. Надеюсь, наши догадаются не выходить на связь на месте посадки самолетов, - ответил полковник, возясь с противогазным чехлом. Они оба были в немецкой форме, одетые строго по уставу, даже оружие было трофейное. Достав не совсем понятный капитану черный предмет, с маленькой палочкой, полковник немного повозился с ней, и тихо пробормотал, прежде чем раздраженно ее убрать:
- Батарея села.
От леса они уже удалились километров на восемь, неожиданно встретив эту машину. Молниеносно прикинув варианты, полковник дал отбой на уничтожение. В случае нападения, а охраняли пеленгатор достаточно хорошо, видимо не один раз на нее случались нападения или пытались захватить. У машины стоял бронетранспортер, старый советский танк Т-26 с нанесенными немецкими опознавательными знаками и около отделения солдат. Но и это еще не все, пеленгатор находился в прямой видимости большого села, где стоял достаточно крупный гарнизон и имелись свои средства связи, чтобы вызвать помощь из города.
Дорога вела на холм, и спускалась вниз к селу, через его главную улицу и устремлялась дальше к реке, где и находилась электростанция. Оставив пеленгатор метрах в двухстах в стороне, они стали медленно спускаться с горы, пыля по дороге.
Толя Суворов, был водителем передового мотоцикла, с капитаном Вечерним на заднем сиденье и еще одним бойцом в люльке.
Капитан неплохо владел немецким языком и, будучи в форме офицера, мог на первое время заговорить языки, в случае если их остановят. Все кто был на виду, ехал в кабине или на мотоцикле, были в трофейной форме, те же, кто находился в кузове мерседесовского грузовика, были в своей. Им просто не хватило.
Ведущий мотоцикл на развилке повернул в село, и чуть сбавив скорость, неторопливо затарахтел на противоположный край селения, по главной улице. Можно конечно его было объехать, но на это тратилось слишком много времени, которого и так было в обрез. Тем более что топлива едва хватало, початая двухсот литровая бочка горючего, что находилась в захваченном грузовике, была полностью израсходована, разлитая по бакам техники.
- Товарищ полковник? – отвлёк Командира от наблюдения, Рябов.
- Да, капитан?
- У нас есть шансы вернуться?
Командир задумался, и после некоторого размышления честно ответил:
- Нет, как только мы встретили пеленгатор, я понял, что шансов нет. У немцев очень хорошо поставлен радиоперехват… Наши могут потянуть время, если догадаться выйти на связь не у приемной площадки, а километрах в пятнадцати-двадцати от лагеря. Тогда время на прием и взлет у них есть. Но это если радист выйдет на связь согласно инструкции, подальше от лагеря… Хотя… - Суворов задумался.
- Что, товарищ полковник?
- Радист у тебя опытный?
- Хороший радист, - подтвердил капитан.
- Если он выйдет на связь, на берегу реки, то возможно это затруднит пеленгацию. С противоположной стороны берег крутой и глинистый, он даст отраженный сигнал, что замедлит пеленгацию, и потянет время на обнаружение. Думаю у наших есть все шансы принять самолеты и улететь, и в том и в другом случае.
- Ясно, товарищ полковник, - вздохнул Рябов.
Техника пылила по поселку, привлекая внимание и местных жителей и полицаев.
- Грузовик больно приметный, - пробормотал полковник.
- Я узнавал, товарищ полковник. Вечерний сказал, что он не местный, из реммастерских в двухстах километрах отсюда, шел за запчастями на городские склады. Не должны его еще хватятся, по его словам еще пару дней есть.
- Хорошо, но в ближайшее время нужно менять колеса, - ответил полковник.
- Зачем их менять? – удивился Рябов.
- Я имел в виду менять машину, капитан.
- А-а-а
План по захвату был несколько нагловат и довольно прост. Подъехать прямо к строениям электростанции, и взять ее нахрапом. Пулемётчики в люльках мотоциклов в прикрытии, остальные используя весь запас карманной артиллерии на штурм. От неожиданности могло и получиться. Если брать станцию по всем правилам войны, то захват затянется, и может успеть прибыть помощь, что было нежелательно, поэтому и был разработан и одобрен именно этот план.
После села через пару километров появилась развилка влево, куда вся небольшая колонна и повернула. Следуя рядом со столбами с электрическими проводами, полковник сказал:
- Вижу реку впереди и строения электростанции.
- Так точно, товарищ полковник. Я тоже вижу… Три здания. То, что больше всех с трубой, и есть станция, второе административное здание управления, охрана использует его как казарму. Третье мастерские, цех, и гараж.
- Вижу два пулемётных поста. Не обманулся Вечерний, есть тут пулеметные точки… Начинаем! – подхватывая с колен автомат, рявкнул полковник.
В это время мотоцикл достиг поста на въезде, с перегороженным дорогу шлагбаумом. Мотоцикл, довернув, чтобы освободить дорогу грузовику, остановился. Немного привставший Вечерний что-то стал кричать-командовать насторожившимся солдатам поста.
Почти одновременно, как только притормозивший грузовик внезапно дал газу и, снеся шлагбаум, подмяв под себя одного из солдат, затарахтели пулеметы, затявкали автоматы и забухали карабины. Бой за электростанцию начался. Первая задача произвести как можно больше шума, была выполнена. В селе не могли не слышать начавшуюся пальбу.

- Товарищ полковник, мы закончили закладку взрывчатки, - подбежав, козырнул Рябов.
Бой за электростанцию продлился всего минут десять, не ожидавшая нападения охрана была деморализована и рассеяна. Капитан Вечерний в это время готовил новую оборону электростанции, зенитные орудия устанавливались на прямую наводку, снятые с мотоциклов пулемёты, как и захваченные, определялись по огневым точкам. Капитан Рябов готовил к уничтожению строения и механизмы электростанции, используя для подрыва снаряды захваченных орудий, а Толя Суворов спустился к реке и готовил запасной вариант отхода. Вовремя скоротечного боя из техники уцелел только один мотоцикл. Первый был подорван гранатой, вместе с находившимся в люльке пулеметчиком. Сам боец погиб, но пулемет не пострадал, и сейчас он был включен в общую оборону станции. Второй уцелел. Однако без повреждённого в двигатель грузовика он был бесполезен и его бросили.
Расслабившаяся в последнее время охрана откуда-то достала прогулочный катер, видимо для развлечений и рыбалки, который был пришвартован к небольшому пирсу. Именно там сейчас возился Толя Суворов, готовя его к отплытию. На катер уже погрузили трех погибших бойцов и четырех раненых с суетившимся рядом фельдшером. Бросать полковник не собирался никого.
Как только с подготовкой обороны было закончено, наблюдатель сообщил о клубах пыли на дороге.
- Приготовиться к бою! – скомандовал полковник. На катере, «разведя пары» остался один старшина Суворов, фельдшер включился в оборону, готовясь к возможному приему раненых.
Близился вечер, солнце стремительно садилось, и это было проблемой. Немцы приближались как раз со стороны солнца, и оно светило прямо в глаза готовившимся к бою бойцам. Не самая удобная позиция.
- Товарищ полковник, впереди танк! Вроде тот самый, что с пеленгатором был… Товарищ полковник, на пределе видимости наблюдаю и сам пеленгатор! - запнувшись на мгновение, закричал наблюдатель.
Полковник Суворов просто не мог поверить в такое везение. Это каким же идиотом надо быть, чтобы отправить пеленгатор вслед за колонной?
- Приготовить орудия к бою. Наблюдатель корректировать огонь! – тут же стал командовать он. Приближавшаяся колонна, была забыта небольшие орудийные расчеты по три-четыре человека, закрутили маховики, опуская стволы на прямую наводку, и закинули первые снаряды в жадные казенники орудий.
Наводчики, встав к прицелам, тихонько подкручивали штурвалы наводки. Один из наводчиков почти сразу оторвался от прицела, он не видел пеленгатор, а вот второй отскочив от зенитки, махнул рукой. Один из бойцов дернул за веревочку спуска. Сто миллиметровое орудие грохнуло, выпуская снаряд. Пока первое орудие вело огонь по отставшему от колонны пеленгатору, второе стало искать цели в самой колонне. Через полминуты и оно открыло беглый огонь.
Понятое дело, что разведчики не были опытными артиллеристами и снаряды не всегда попадали в цель, одно то что он разрывался рядом с целью уже считалось большой удачей.
- Товарищ полковник, есть! Попали! – закричал наблюдатель с вышки. Больше ему там делать было нечего, могли попасть в разгорающемся бое, поэтому полковник махнул рукой приказывая ему покинуть наблюдательный пункт.
- Докладывайте, - велел он, когда лейтенант Соломин, зам Рябова, спустился вниз.
- Пеленгатор лежит на боку. Попасть не попали, но от близкого разрыва ее набок положило.
- Ясно, - обрадованно воскликнул полковник и велел перенести огонь первого орудия по колонне, усилив общую огневую мощь.
Пока по колонне были только зенитные орудия. Сея панику и наводя общего шуму, что диверсантом и было надо. Пулемёты были приготовлены на всякий случай, вступать в ближний бой не планировалось. Близилась ночь, а значит и время отхода.
Рассматривая в уже сгущающейся темноте несколько горевших вдали машин, полковник скомандовал отход. Пользуясь ночной темнотой их могли обойти и отрезать от реки, поэтому и был отдан этот приказ. Страхуя друг друга, бойцы отходили, не обозначая свой отсутствие. Уходившие последними «артиллеристы» дали последний залп, и бегом рванули к реке, где перегруженный катер уже отходил от пирса. На ходу попрыгав на палубу, бойцы рассредоточились по бортам. Рокоча мотором, катер вышел на середину реки и, следуя командам полковника направился вверх по течению. Они уходили в противоположную сторону, уводя преследователей за собой, путь по реке к месту общего сбора был перекрыт, от города к ним шли катера. Были видны их прожектора. Не включая свой, катер уходил в ночь.
В это время раздался грохот, заглушивший стрельбу у расстрелянной колонны. Там еще не поняли, что русские отошли и продолжали вести огонь. Вспышки как таковой не было, просто грохот разрыва, и видневшееся с реки, на темнеющем небосводе здание, выбросив столбы пыли, осело на одну сторону. Два боекомплекта обоих орудий сработали как надо.
- Старшина, прибавьте скорости, мы должны за ночь удалиться как можно дальше, - скомандовал полковник рулевому.
- Есть, товарищ полковник, - откликнулся тот, произведя необходимые манипуляции.
Катер все дальше уходил вглубь немецких территорий.

Когда появилась луна, они уже отошли от электростанции километров на двенадцать. Пропустив по правому борту небольшую рыбацкую деревушку, они вышли на более полноводную реку, разбившуюся метров на шестьсот-семьсот.
- Товарищ полковник? – окликнул рулевой своего однофамильца.
За прошедший час с момента отплытия, уже успели объявить отбой, выставив часовых. Первым дежурить, или отстоять вахту, полковник Суворов поставил себя, потом Рябова и под конец его зама. К сожалению, при отходе капитан Вечерний, словил шальную пулю, пробороздившую его бок. Рана пустяковая, но мешала.
- Слушаю, старшина.
- Товарищ полковник, мне кажется за нами кто-то идет. Слышу отражение эха работа двигателя.
- Не наш? – полковник Толику доверял, спросил скорее для профмы.
- У нас по-другому работает. Троит немного. Я когда скорость сбрасываю, двигатель тише работает, слышно другие звуки. Точно кто-то за нами идет.
- Один преследователь?
- Непонятно, но вроде один, - не совсем уверенно ответил Толя. Он чутко прислушивался к ночным звукам, двигатель работал на малых, позволяя обоим бодрствующим вслушиваться в поисках чужих звуков.
- Действительно, что-то такое есть, - пробормотал полковник: - Не догоняет?
- На одной скорости идем. Может боится?
- Может…
Полковник на несколько секунд задумался, после чего спустился за надстройку и, достав карту, включил фонарик. План сформировался быстро, пройти вблизи скорой мели на повороте, и высадить пяток бойцов с парой пулеметов, пусть подождут преследователей и встретят их с огоньком.
Разбудив Рябова и совместно подобрав еще два расчет к МГ, они стали готовиться к высадке.
- Ближе, ближе, - командовал Рябов, когда с правого борту перед поворотом стал проплывать берег с растущими на нем ивами.
К этому времени на палубе уже никто не спал, держа в руках оружие они тревожно прислушивались и всматривались за корму.
Шесть бойцов ухнули в воду, держа над головой оружие. Глубина была не большая. Всего по грудь, но дно илистое. Поэтому они, тяжело двигая ногами, двинулись к близкому берегу.
Что было дальше, оставшиеся на картере не видели. Они ушли за излучину, и застопорились там, ожидая.
Среди захваченных на электростанции трофеев нашлась пара коробок с осветительными ракетами. Использовать их ночью конечно не совсем осмотрительно, но и выстрелы особо не скроешь, поэтому, когда взлетела ракета и почти одновременно заработали пулеметы, все вздохнули с облегчением.
- Давай обратно, - скомандовал полковник, как только очереди стали редки, видимо добивали выживших.
Развернувшись, катер неторопливо направился обратно. Когда они вышли из-за излучины, в небо стартовала новая ракета, осветив все вокруг ярким и неестественным белым светом. При свете ракеты, можно было рассмотреть уткнувшийся в берег однотипный с захваченным катер, с полузатопленной кормой. Еще заметили двух бойцов что, войдя в воду по грудь, пытались взобраться на борт расстрелянного катера.
Сбор трофеев и допрос единственного выжившего, он предусмотрительно прыгнул за борт, когда взлетела первая ракета, не заняло много времени. Через десять минут они отправились дальше, но было понятно, что речной путь им уже закрыт.
Через час, когда река проходила через довольно большой лес, они покинули катер и, выведя его на излучину затопили.

Полковник стоял на берегу, слушая стук топора в лесу, там рубили сухие ветки для носилок. Под громкий плеск к берегу подплыли вдвое.
- Товарищ полковник, ваше задание выполнена, катер затоплен, - как старший по званию доложился старшина Суворов. Один из бойцов Рябова, что помогла ему с затоплением, молчал, стряхивая текущую с руку воду и вытирая лицо.
- Приготовиться к выдвижению. К утру мы должны быть далеко отсюда. Уверен, на наши поиски брошены всевозможные силы, – скомандовал полковник и, сверившись с часами, развернулся на каблуках и направился в лагерь.

***

Ночь была беспокойная, поэтому оставшееся время я вместе со своими спутниками провел в выделенной нам землянке, развалившись на одной из лежанок. Батя со Степкой давно уже давали храпака, Шатун же что-то с интересом изучал, читая местную книжку. Зайдя и кивнув Шатуну, что, мол, все в порядке, ждем-с, завалился спать. Кстати, оружие у них вежливо, но забрали. На весь народ в землянке, оставался столько мой именной «маузер».
Перед тем как отрубиться успел отметить присутствие котелков на столе, значит, покормить их успели. Хорошо.

Разбудили меня почти сразу. Посмотрев на часы, определил, что спал всего пару часов.
- Что? – зевая, спросил я.
- Самолёт сел, транспортный, - ответил дядька.
- Архипов наверное прилетел, по времени пора уже, - разминаясь и потягиваясь, пробормотал я.
Почесав под коленкой. Взял с сапога портянку и стал лениво наматывать на ногу. Разбуженные батя и Степка, тоже стали приводить себя в порядок. Вбив обе ноги в сапоги, я притопнул, проверяя, как они сидят.
Внимательно наблюдающий за мной Степка, завистливо вздохнул и спросил:
- И как у тебя это получается?
- Послужи с мое, тоже так научишься… Не-не, сам учись наматывать, хватит, кончилась твоя власть надо мной, - замотал я головой, когда Степка поднял свои портянки и просительно посмотрел на меня. Отец тоже ему уже помогал наматывать, поэтому сразу поддержал:
- Правильно, пока сам не научится, мозоли не набьет, толку не будет. Сам-сам, - отмахнулся он, когда Степка, поняв, что я уже помогать ему не будет, повернулся к нему.
- Злые вы, - притворно всхлипнул он и, обведя нас хитрым взглядом, не глядя, ловко намотал портянки и надел сапоги, повторив за мной притопы. Правда он еще в ладони хлопнул и вскликнул, разведя руками:
- Вуаля!
- Научился, значит, обормот, – хмыкнул я.
- Да что там, не сложно, тут важна практика, - пожал он плечами и, сняв крышку с одного из котелков, с интересом заглянул туда: - О, каша… Вкусненькая.
Пока Степка работал ложкой, я, закончив приводить себя в порядок, надел фуражку, подаренную командованием местного полка, и почесав нос, улыбнулся.
- Я домой звонил. У моих, все в порядке. Теща с детьми к нам переехала, с Аней и сыном все время проводит. Выручили ее, когда известие пришло, что я пропал без вести. Ждут, когда приеду. Сообщил что не один, мол, отца нашел, дядек. Так что ждут, знакомить буду.
- Хорошо. Сын как? Еще не пошёл? – спросил батя.
- Первым делом спросил. Нет еще, агукает да на коленях ползает. Но быстро, в меня пошел.
Шум снаружи усилился. Были слышны разговоры, крики, команды, но рядом с нашей землянкой было тихо. Открыв дверь, я выглянул наружу. Стоявший рядом часовой по стойке смирно, с карабином у ноги, только еще усерднее вытянулся.
- Самолет с московскими гостями?
- Так точно, товарищ подполковник. Они еще у самолета разговаривают, - ответил часовой.
- Угу, хорошо. Боец, когда они направятся к нам. Постучи в дверь, предупреди.
- Сделаю, товарищ подполковник.
- Молодец.
Почти сразу, как только мы сели за стол, негромко беседуя, я рассказывал последние новости от своих, раздался быстрый и частый стук в дверь.

[АВС-36]

Сто миллиметровое орудие грохнуло, выпуская снаряд.

Откуда "сотка", зенитки были 88мм (основновной средний калибр) и 105мм(для обороны Рейха) и наши 76мм и 85 мм, скорее всего на тыловой обек поставят рофей, по принципу "Вот тебе боже, что нам не гоже". Морские 100мм универсалки СССР, были малочислены и не в Белорусии.
Да у немцев батарея 88мм зениток включала в себя 4 - 88мм и 4 - 20мм орудия.

[popadakis]

Шум моторов стал отчетливо слышен, над головами пронеслась одна тень, потом вторая. Вот шум моторов стал звучать по-другому, и я понял, что транспортники готовятся зайти на посадку. Посадка прошла штатно, один самолет сел и покатился по полю, согласуюсь с регулировщиком с двумя фонариками в руках.

согласуясь.
Один самолет сел, а второй куда-то исчез.

Пилоты его подогнали к деревьям ЗПТ где самолет, ревя моторами, развернулся и, не глуша движки, замер.

Открылась боковая дверца и оттуда выглянула голова в шлемофоне. Я немедленно поспешил туда, прилетевшие должны убедиться, что тут свои, а меня знал весь Союз. Вопрос с безопасностью решился быстро, штурман, а это был он, с ходу опознал меня.

ГГ, цокая копытцами бежит к самолету. В первом самолете не глушат двигатель, второй еще не приземлился, экипаж не знает кто их встречает. А вдруг их ждет засада? И тут высовывает свою башку наименее ценный член экипажа-штурман. Его его не жалко, на крайняк долетят по школьным контурным картам или по пачке Казбека.Я думал их ОСНАЗовец с пулеметом страхует, а там штурман таблом торгует. В состав экипажа ЛИ-2 входило шесть человек два летчика, штурман, борттехник, радист и стрелок. Кроме штурмана выйти некому было, остальные наверно в карты играли.

Дав разрешение на посадку второго самолета, они стали принимать раненых.

Как дали разрешение? Фонариком поморгали, дали условный сигнал три зеленых свистка или сообщили по рации? Непонятно.
Предлагаю начало немного изменить.
Посадка первого ЛИ-2 прошла в штатном режиме, пока один самолет кружился над импровизированным аэродромом, другой сел и покатился по полю, согласуюсь с регулировщиком с двумя фонариками в руках. Пилоты подогнали его к деревьям где самолет, ревя моторами, развернулся и, не глуша движки, замер.
Открылась боковая дверца и оттуда, не высовываясь, прокричали:
- Пусть подойдет человек, о котором сообщили в радиограмме. (В общих чертах так)
Я немедленно поспешил туда, прилетевшие должны убедиться, что тут свои, а меня знал весь Союз. Вопрос с безопасностью решился быстро, за спиной человека с пулеметом в руках, а это был стрелок-радист (или кто другой), стоял штурман, который сразу опознал меня. Дав по рации «добро» на посадку второго самолета, они стали принимать раненых.

Мы подогнали ближе бронетранспортер и начали перегружать имущество и часть пассажиров.

Лучше пассажиров поставить вперед, а то они на уровне имущества получились или попробовать так.
Мы подогнали бронетранспортер поближе и начали погрузку имущества и посадку части пассажиров.

Второй Ли-2 уже развернулся и встал на освобождённое место, подсвечивая посадочными огнями хвост первого самолета, когда тот пошел на взлет.

Открылась дверца в борту и выглянул штурман, это, кстати, их обязанность при посадке проверять, что твориться вокруг.

Его обязанность. Если их это летчиков, то тогда так и неписАть.
Открылась дверца в борту и выглянул штурман, это, кстати, обязанность экипажа при посадке проверять, что твориться вокруг.

Штурман меня сразу узнал, хоть я и был в летном комбинезоне и в тени ЗПТ но освещался посадочными фонарями.

В слабоосвещенном салоне появился вместе со штурманом и пилот воздушного корабля. Видимо командир экипажа.

Командир женщина? Если нет, то тогда лучше так.
В слабоосвещенном салоне вместе со штурманом появился пилот воздушного корабля. Видимо командир экипажа.

Свои, на трофее. Часть пассажиров, - спокойно ответил я.

- Во время посадки второго самолета, часовой отвлекся вот он и незаметно дал деру.

Во время посадки второго самолета, а то по смыслу получается, что во время посадки второго лесника.

- Пленный сбежал. Ему до города часа три топать, примерно в два раза меньше, в такой-то темени, обратно, - прикинул я.

Может дольше?

- Если они не вернутся, значит, их загнали в противоположную сторону не дав прорваться сюда, - говорил Шатун, задумчиво покусывая сорванную травинку.

- Может тоже рекой вернутся, прорабатывали же этот вариант? – спросил я.

в данных случаях вернутся без мягкого знака.

Когда он повернулся к нам, я понял что это футляр с набором для чистки оружия кпулемета.

Пилот был старшим лейтенантом, а продолжавший охранять нас борт-стрелок, старшиной. Я успел представить экипажу своих спутников, так что их звания они знали.

Борт-стрелок, продолжал сторожить, воинственно поворачивая пулемет то в одну сторону, то в другую сторону.

Шансы выколоть глаза повышаются в разы, поэтому я шел быстрым шагом, проверяя перед собой дорогу, руками.

Позвякивание, когда железо казалось железа.

Я разрешил им прибарахлиться в бронетранспортере, ничего особо ценного там не было, больше мелкие сувениры.

Определив старшего у безопасников, обратился к нему, не обращая внимания на местных офицеров, пока было не до них:

- Капитан Рябинин является носителем сверхважной особо важной информации.

Нужна полная изоляция от любого общения, кроме медперсонала.

ИМХО медперсонала, хотя сначала я подумал, что подразумевалось медоперанала.

В салоне самолета шесть мешков, их принять ЗПТ опечатать и оставить под охраной в надежном месте, лучше вместе с моими спутниками. Заглядывать внутрь запрещено. Это могут сделать только представители наркомата с соответствующими бумагами документами.

ГГ военный, а не гражданский шпак, лучше документы.

- Так точно. Один из моих… э-э-э спутников, находится в госпитале под охраной, у него прострелен бок.

- Капитан, вас к телефону. Нарком Берия, - окликнув его, сообщил я.

Можно было просто сказать товарищ Берия, в СССР все знали что Берия нарком.

- Знаю такого, - кивнул я, добивая капитана: - Это личный порученец, товарища Сталина.

- Какой он человек? - через минуту спросил капитан, придя в себя. Опытный сотрудник, знает что спрашивать.

[extussr]

Заходящее солнце посверкивалопосверкивало в блестящей конструкции антенн

сверкало, отражалось

а охраняли пеленгатор достаточно хорошо, видимо не один раз на нее случались нападения или пытались захватить

Кому он нужен???
Скорее попытки уничтожения, а не захвата, и вместо нее тогда уж его пытались

У машины стоял бронетранспортер, старый советский танк Т-26 с

вместо запятой и, а то получается, что Т-26 и есть бтр

початая двухсот литровая бочка горючего, что находилась в захваченном

слитно, была полностью израсходована

[Михалыч]

Владимир_1 писал:
"- Товарищ подполковник, только что получили сообщение. Борт сто-пятый совершил посадку на аэродроме! Нормально долетели, товарищ подполковник!
- Почему с задержкой? – поинтересовался-прокричал я.
- Шли через другой квадрат. На пути возвращения слухачи засекли переговоры пары охотников. Был приказ облететь их стороной."
Первый самолёт возвращался ещё в темноте. Я слабо знаю авиацию нацистов в этот период, но врядли ночные охотники встречались на каждом шагу... Приборов обнаружения ведь на самолётах ещё небыло. Можно предположить, что караулили конкретно этот борт, но тогда это просто ,,высший пилотаж,, координации!
С уважением...

[Александр М.]

Ув. Михалыч, все как два пальца об асфальт.
1. В немецком тылу советские РДГ проводят операцию с целью получения доступа к радиостанции и отправке некоей шифровки, которая конечно же фиксироется подразделениями функабвера.
2. Через некоторое время подразделения немецких ПВО слухачи/радар, обнаруживают пролет двух транспортных самолетев курсом примерно на тот район откуда передавали шифровку.
3. Прикинув время полета туда, обратно + посадка с приемом пассажиров, командование люфтваффе поднимает ночников с целью организации воздушной засады на возвращающиеся самолеты.

[Georgyk]

Ув. Михалыч, все как два пальца об асфальт.
1. В немецком тылу советские РДГ проводят операцию с целью получения доступа к радиостанции и отправке некоей шифровки, которая конечно же фиксироется подразделениями функабвера.
2. Через некоторое время подразделения немецких ПВО слухачи/радар, обнаруживают пролет двух транспортных самолетев курсом примерно на тот район откуда передавали шифровку.
3. Прикинув время полета туда, обратно + посадка с приемом пассажиров, командование люфтваффе поднимает ночников с целью организации воздушной засады на возвращающиеся самолеты.

Мимоходом.

1. Есть книга из серии мемуаров о применении Редут в обороне Ленинграда из нее –
«К концу 43г воздушное пространство Ленинграда было перекрыто полностью. Пролет самолетов противника был исключен. Немцы разузнать так и ни чего не смогли.
2. Книга Драбкина Я дрался на Пе-2 Есть фрагмент. «После училища попал под Ленинград. Год 43. Подводят к ТБ-2 оборудованный локатором. Сможешь запустить. Включил, проверил, Сделали вылет. Обнаружили цель расстояние 80км., долетели осмотрели, и вернулись, самолет зачехлили и все. Дальше я был борт стрелком на Пе-2.
3. Кстати радары были и у англичан на самолетах. Немцы об этом знали, но вели себя как будто это просто игрушка. А ведь выпуск подводных лодок к концу войны – лодка в день. Выходили в океан и исчезали.

Я к тому что дураков хватало везде. Это насчет «как два пальца об асфальт.»

[popadakis]

Передовой мотоцикл уже начал преодолевать высоту, въезжая на гору, задний мотоцикл из-за пыли не было видно.

Немного косноязычно. ИМХО можно попробовать так.
Когда передовой мотоцикл, въезжая на гору начал преодолевать высоту, задний скрылся в дорожной пыли.

Заходящее солнце посверкивало в блестящей конструкции антенн, на большой машине, стоявшей на холме.

ИМХО можно попробовать так.
В блестящей конструкции антенн на большой машине, стоявшей холме, посверкивало заходящее солнце.

Посмотрев на нее, полковник махнул рукой, приказывая прибавить ход.

Посмотрев на нее, полковник махнул рукой, приказывая прибавить ход.

- Он. Надеюсь, наши догадаются не выходить на связь на месте посадки самолетов, - ответил полковник, возясь с противогазным чехлом.

Может заменить не выходить на?
- Он. Надеюсь, наши догадаются не выходить на связь пользоваться средствами связи на месте посадки самолетов, - ответил полковник, возясь с противогазным чехлом.

Достав не совсем понятный капитану черный предмет, с маленькой палочкой, полковник немного повозился с ней, и тихо пробормотал, прежде чем раздраженно ее убрать:
- Батарея села.

С кем это полковник возился? С палочкой? Чуть не возбудился читая эти слова. Наверное с ним? Возился с предметом.
ИМХО так. Достав не совсем понятный капитану черный предмет, с маленькой палочкой, полковник немного повозился с ним, и тихо пробормотал, прежде чем раздраженно его убрать:
- Батарея села.

В случае нападения, а охраняли пеленгатор достаточно хорошо, видимо не один раз на нее случались нападения или пытались захватить. У машины стоял бронетранспортер, старый советский танк Т-26 с нанесенными немецкими опознавательными знаками и около отделения солдат.

На пеленгатор, поэтому на него.
Не читается. ИМХО лучше так.
В случае нападения, аОхраняли пеленгатор достаточно хорошо, видимо не один раз на него случалисьнападения или пытались захватить попытки его захвата или уничтожения. На случай нападения у машины стоял бронетранспортер, старый советский танк Т-26 с нанесенными на него немецкими опознавательными знаками и около отделения солдат.
И на чистовик.
Охраняли пеленгатор достаточно хорошо, видимо не один раз случались попытки его захвата или уничтожения. На случай нападения у машины стоял бронетранспортер, старый советский танк Т-26 с нанесенными немецкими на него опознавательными знаками и около отделения солдат.

Капитан неплохо владел немецким языком и, будучи в форме офицера, мог на первое время заговорить языки, в случае если их остановят.

ИМХО лучше так.
Капитан неплохо владел немецким языком и в случае непредвиденной обстановки, будучи в форме офицера, мог на первое время заговорить язык.

Толя Суворов, был водителем передового мотоцикла, с капитаном Вечерним на заднем сидении и еще одним бойцом в люльке.

Все кто был на виду, ехал в кабине или на мотоцикле, были в трофейной форме, те же, кто находился в кузове мерседесовского грузовика, были в своей. Им просто не хватило.

Тут без бутылки не разберешься. Дядя Вова, где второй мотоцикл? В гору ехали было ДВА мотоцикла, ПЕРВЫЙ-передовой и ВТОРОЙ-замыкающий, весь в пыли.
ИМХО лучше так.
Кому не хватило трофейной формы находились в в кузове мерседесовского грузовика, а все остальные, кто был на виду, ехали в кабине или на мотоциклах.

Толя Суворов, был водителем передового мотоцикла, с капитаном Вечерним на заднем сидении и еще одним бойцом в люльке.

Можно конечно его было объехать, но на это тратилось слишком много времени, которого и так было в обрез.

Нечитаемо. Лучше так.
Конечно, можно было бы его объехать, но времени итак в обрез.

Тем более что топлива едва хватало, початая двухсот литровая бочка горючего, что находилась в захваченном грузовике, была полностью израсходована, разлитая по бакам техники.

Ну что-то вроде этого.
Тем более что топлива едва хватало, горючее из початой двухсотлитровой бочки, находившейся в захваченном грузовике, была полностью израсходовано, так что бензин был только в баках техники.

У немцев очень хорошо поставлен радиоперехват…

Многоточие нужно? Может лучше так?
У немцев очень хорошо поставлена служба радиоперехвата.

Наши могут потянуть время, если догадаются выйти на связь не у приемной площадки, а километрах в пятнадцати-двадцати от лагеря.

- Если он выйдет на связь, на берегу реки, то возможно этим затруднит пеленгацию.

Техника пылила по поселку, привлекая внимание и местных жителей и полицаев.

Первую И нах.

Не должны его еще хватИтся, по его словам еще пару дней есть.

Я тоже вижу…

Зачем столько многоточий в тексте?

Во время скоротечного боя из техники уцелел только один мотоцикл.

Раздельно в данном случае.

Сто миллиметровое орудие грохнуло, выпуская снаряд.

Дядя Вова, по твое описание подходит зенитка 10,5 cm FlaK 38/39, но у нее ствол 105 мм, у немцев не было 100 мм зениток, поэтому фраза будет звучать так.
Стопятимиллиметровое орудие грохнуло, выпуская снаряд.

Больше ему там делать было нечего, могли попасть в разгорающемся бое, поэтому полковник махнул рукой ЗПТ приказывая ему покинуть наблюдательный пункт.

- Ясно, - обрадованно воскликнул полковник и велел перенести огонь первого орудия по колонне, усилив общую огневую мощь.

Пока по колонне бИли только зенитные орудия.

Сея панику и наводя общИЙ шуму, что диверсантом и было надо.

Пользуясь ночной темнотой их немцы могли обойти и отрезать нас от реки, поэтому и был отдан этот приказ.

- Товарищ полковник, мне кажется за нами кто-то идет. Слышу отражение эха работЫ двигателя.
- Не наш? – полковник Толику доверял, спросил скорее для профОРмы.

План сформировался быстро, пройти вблизи скорой ОТмели на повороте, и высадить пяток бойцов с парой пулеметов, пусть подождут преследователей и встретят их с огоньком.

После сбора трофеев и допроса единственного выжившего, он предусмотрительно прыгнул за борт, когда взлетела первая ракета,он предусмотрительно прыгнул за борт, ЧТО не заняло много времени.

Через час, когда река проходила через довольно большой лес, они покинули катер и, выведя его на излучину ЗПТ затопили.

- Товарищ полковник, ваше задание выполненО, катер затоплен, - как старший по званию доложился старшина Суворов.

Один из бойцов Рябова, что помогла ему с затоплением, молчал, стряхивая текущую с руку воду и вытирая лицо.

На весь народ в землянке, оставался столько мой именной «маузер».

Взял с сапога портянку и стал лениво наматывать на ногу.

Портянка наматывается на ступню, тут или написать что наматывается на ступню или "Взял с сапога портянку и стал лениво её наматывать"

Послужи с мое, тоже так научишься…

на хрена столько многоточий?

З.Ы. Дядя Вова, пишешь ты отлично, но иногда такие тяжелые фразы попадаются, что пока осилишь .........

[Владимир_1]

***

- Товарищ старшина? - кто-то негромко позвал меня, и легонько потряс за плечо.
- Что? – быстро спросил я, подтягивая к себе карабин.
- Подъем, скоро выдвигаемся, - ответил Сергей Пищалев, боец-подрывник из подразделения капитана Вечернего.
За последние двое суток нервотрепки и боев я успел со многими познакомиться. Бойцы были парнями простыми без заскоков, даже Андрей Филимонов, зам Вечернего, доцент кафедры филологии был отличным парнем. Говорил без командной дистанции, нормальный и уверенный офицер.
Взяв поданную Сергеем открытую банку тушенки и галеты, трофеи с электростанции, мы уходили налегке с небольшим запасом продовольствия, так что НЗ найденное в казармах охраны пришлось как нельзя кстати.
Поставив их рядом с лежанкой, я потянулся с постаныванием и, почесав отлёжанную спину, осмотрелся, потирая глаза. Конечно нужно было бы умыться, к гигиене я относился строго, но наш временный лагерь не имел близкой воды, мало того мы даже ночевали не в лесу, а в овраге, открытом со всех сторон. Уверенность, что нас будут искать именно в ласах, подтвердилось. За ночь рядом не пролетело и не проехало ничего чужого.
В лагере все было в порядке. Где мы уложили носилки с ранеными, возился фельдшер, как раз сейчас одному из тяжелых он помогал освободиться от излишков в организме. Дело житейское, но я отвернулся, чтобы не смущать бойца. Лагерь просыпался, кто молча завтракал, кто делал зарядку, кто осматривал оружие. Полковник Суворов что-то обсуждал с капитанами.
Отстегнув трофейную флягу, я потряс ее у уха. Едва слышный плеск показал, что немного воды там еще оставалось. Открыв, чуть-чуть плеснул на ладонь. Протереть лицо хватило.
Убрав флягу на место, я подхватил завтрак, и сев в позе лотоса, стал аккуратно кушать, используя штык-нож от карабина как вилку. Столовых принадлежностей кроме ножа, у меня к сожалению не было.
- Трофейную форму снять, и убрать в вещмешки, - раздался приказ от командования.
- Товарищ полковник? – как только я закончил с завтраком, то сразу подошел к Командиру, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
- Слушаю, старшина, - повернулся он ко мне, открываясь от пристального изучения карты.
В отличие от него, одетого в современный армейский камуфляж, который, кстати, очень заинтересовал разведчиков и осназовцев, я все еще был в трофейной форме.
- Товарищ полковник, я снял свой комбинезон, прежде чем надеть эту форму. У меня под ней ни чего нет, - честно признался я.
Полковник на несколько секунд задумался, после чего приказал:
- Оружие сдашь Филимонову, будешь у нас изображать пленного немца. Понесешь одного из раненых.
- Есть, - козырнул я.
«Раненого так раненого, как будто я сюда так просто шел. Тоже нес, между прочим», - размышлял я, вернувшись на лежанку. Нужно отдохнуть перед выходом. Всего пять минут, но мои пять минут.
Посмотрев на небо, по солнцу определил, что время было ближе к обеду.
«Дали мы храпака, хотя, и сюда дотопали, когда уже рассветало, - лениво размышлял я, - все-таки молодец Сева, сумел тут освоиться и даже стать мегазвездой, если по нашему миру судить. Вон как простые бойцы, да и командиры перед ним тянулись. Уважают. Да и он явно это понимает, носа не задирает, через губу не разговаривает. Со всеми спокойно общается, ровно. Не врал когда говорил, что проблем с внедрением не будет, мол, все его знают. Я бы сказал даже больше, про него не знают только глухонемые, которые потеряли зрение. И песни действительно красивые поёт, есть в нем некий шарм при исполнении. Всегда своей песней прямо в душу западает. Вон, как бойцы его на плащ палатке осторожно в хату отнесли, когда он на середине очередной песни уснул. Хорошо все-таки, что я сюда попал, что меня дома ждало? Жизнь как у всех, а тут я реально могу пользу принести. Что знаю про современную войну? Да много, зря что ли в армейской танковой учебке полгода провел? Танки другие, но манера вести бой фактически та же, те же танковые засады взять. У меня по этой теме отлично было, ничего ведь не забыл. Что там, всего то два года прошло, когда я сапоги сбросил и прекратил шрапнель есть».
Мои размышления прервал сигнал к выступлению. Глупо конечно вот так днем идти, но полковник почему-то очень торопился. Путь к моему удивлению лежал все дальше вглубь захваченных территорий.
«Интересно, что на уме у нашего полковника? Организовать партизанский отряд? Вполне возможно, в духе Командира, странный только маршрут движения. Рации нет, сомневаюсь, что нам дадут еще один шанс по захвату радиостанции», - размышлял я.
Ручки носилок уже казалось, оттянули руки до самой земли, хотя мы всего час идем под палящим солнцем. Полевая дорога бежала между широких полей засеянных пшеницей. Желтые стебли которой уже вымахали по пояс.
Откуда-то со стороны показался один из разведчиков с гирляндой фляг на шее. Заметив его, командование объявило десятиминутный привал.
Положив носилки на обочину дороги, я присел рядом с раненым, тяжело переводя дыхание, ожидая своей очереди припасть к живительной влаге. Присевшие рядом командиры что-то негромко обсуждали. Немного придвинувшись к ним ближе, я прислушался.
- Товарищ полковник, преодолеть двести километров за два дня это не реально, - говорил капитан Вечерний. Рябов промолчал, но согласно кивнул головой.
- Знаю, поэтому первостепенная задача захватить машину. Нам и одного грузовика хватит, всего шестнадцать активных штыков. Раненых я не считаю, - ответил полковник.
Пока командиры совещались, отодвинувшись, взял протянутую фляжку. После раненого, там оставалось едва на донышке, но мне на пару глотков хватило. Как только объявили подъем и начато движение, прибежал один из высланных вперед разведчиков. Он засек впереди бронетехнику противника.
- Лично не видел, слышно было рев мотора и лязг гусениц, - ответил он на вопрос полковника, рукавом комбеза вытирая мокрый лоб с грязными разводами.
- Затаиться! – скомандовал полковник.
Мы отнесли носилки вглубь пшеничного поля метров на двадцать и аккуратно их положили. С дороги теперь не видно.
- Сюда едет? – поинтересовался полковник, когда на дороге никого не стало.
- Так точно, тут одна дорога, - кивнул боец.
Полковник тоже углубился в поле, и присев достал карту. Устроившиеся рядом командиры его внимательно слушали.
- Судя по карте, движется он к этой станции от шоссе, там сосредоточены реммастреские. Мы ее сбоку оставили, когда повернули на развилке.
- Пропускаем товарищ полковник? – поинтересовался капитан Рябов.
- Да. Нам техника нужна, а не одиночная броня.
В это время следивший за дорогой боец, крикнул, что показалась башня танка, при этом, по словам наблюдателя, он что-то тащил за собой на тросе. Что именно не было понятно из-за поднятой пыли.
- Старый знакомый, товарищ полковник.
- Тэ-двадцать шесть?
- Так точно.
- Еще что-нибудь видно?
- Никак нет, пыль все скрывает.
- Отходим вглубь поля, - скомандовал полковник, как только бронетехника приблизилась.
Естественно уходя в поле, мы оставили следы, примяв стебли. Теперь в пшенице были видны проложенные тропинки, но деваться просто было не куда.
Когда танк со своим грузом проползал мимо, выяснилось, что он тащил, это-то и решило дело. Полковник скомандовал на захват. Крепко сжимавшее оружие бойцы, как один вскочили, и рванули к танку и поврежденной машине-пеленгатору. Выяснилось, что это именно ее он тащил волком. Судя по голым обводам задних колес, у пеленгатора были проблемы с мостом, видимо, заклинен, раз покрышки успело содрать за время пути. Рваные осколочные пробоины в бортах, ясно давали понять, что близкий разрыв ее все-таки достал.
Один из танкистов стоял на кроме, держась за поручень на башне и внимательно наблюдал за пеленгатором, поэтому, когда раздались выстрелы его срезало первым. Один из бойцов вскочил на ходу на танк, и дал внутрь пару коротких выстрелов.
- Старшина! Танкист! - услышал я крик Рябова.
Пока бойцы осматривали продолжавший двигаться танк, и пеленгатор, я сломя голову побежал за движущейся техникой. Танк уже понемногу сползал никем не управляемый с дороги, подминая поросль пшеницы с краю.
Вскочив на броню, и вниз головой, как учили, да и как уже сам привык, скользнул внутрь танка. Времени разобраться с управлением мне хватило на двадцать метров, что проехал танк. Отодвинув тело убитого механика в сторону, я повернул рычаг и заглушил двигатель, после чего осмотрев приборы, развернувшись, вылез наружу.
- Что с техникой? – поинтересовался подошедший полковник.
- Топливо полные баки, масло в норме. Температура тоже. Боекомплект почти полный, похоже, пострелять успели, но ствол вычищен. Рабочая машинка, можно пользоваться, - ответил я, вытирая испачканные кровью руки о штанины.
- Разобраться с управлением сможешь?
- Думаю да, - кивнул я, задумчиво посмотрев на угловатый, немного неказистый танк.
- Хорошо, будешь водителем на нем. Сейчас экипаж подберем. Отцепляй ты эту дуру, бросаем тут, все равно скоро обнаружат, - махнул кому-то рукой, полковник.
Почесав нос, я окликнул пару бойцов, нужно было вытащить тела из танка. Этим мы закончили быстро, я все равно был весь испачкан кровью, ее натекло довольно порядочно, и дышать внутри было немного тяжело. Меня начинало мутить.
Подав последнего, которого бойцы сообща выдернули из танка, я подхватил запасной комбинезон, лежавший в одном из небольших ящиков, и вылез наружу. Повесив найденный комбез на дуло пушки, быстро скинул форму и, прихватив ее, снова полез в танк. Нужно было протереть там все от крови. На это у меня ушло минут десять, и обнаруженная фляга воды. С удовольствием осмотрев чистое, окрашенное в светло-бежевый цвет боевое отделение, вылез наружу и кинул тряпки в пшеницу. Трупы танкистов уже закинули в кузов пеленгатора.
Оттерев руки, я подхватил не новый, но выстиранный комбез и натянул его, надев сапоги, подхватил с лобового листа шлемофон. Немцы использовали наши, ребристые. Правда, какие-то забавные, непривычные, без ларингофона, только с микрофоном на проводе.
Теперь я был в привычной форме. Застегнув пояс с пистолетом, бойцы подарили командира танкистов, легко скользнул на место мехвода.
Бойцы уже закончили и ожидали меня, двое были отобраны в экипаж. Это капитан Вечерний, он на место командира и заряжающего, бок не мешал ему сидеть в кресле и заряжать. Наводчиком взяли самого молодого в группе Рябова, рядового Мезенцева, с гибкой фигурой танцора. Это он показал при стрельбе из зенитного орудия неплохие результаты. Пеленгатор его работа.
Я забеспокоился. Если раненых положат на корму, то мы их быстро растрясем, это не машина - амортизаторов нет, но оказалось, что танк им был нужен для захвата машины. Пусть попробуют не остановиться, снаряд быстрее машины, от него дав по газам не смоешься.
Система управления и приборная панель были примитивны, но и с ними мне пришлось повозиться. Я, конечно, успел изучить систему управления, когда отмывал тут все, но только сейчас пришлось проверять свои догадки в деле. Выжав сцепление, нажал на кнопку стартера. Мотор схватился сразу, мощно взревев. Выжав сцепление, я включил первую скорость и осторожно тронулся. С открытым люком проблем с видимостью особо не было, поэтому вернув танк на дорогу, остановил, ожидая приказаний.
Шлемофоны проверить успели все, так что общались с помощью ТПУ, благо танк был командирский и имел радиостанцию, как и систему внутренней связи.
- Так старшина, возвращаемся туда, откуда этот танк приехал. Там проходит дорога, встанем в засаду и будем тормозить одиночные машины. Двигайся осторожно, у нас десант на броне.
- Ясно, товарищ капитан, - ответил я.
«Черт, как же неудобно с этим микрофоном, постоянно отвлекаешься», - недовольно подумал я.
В люк мехвода можно было легко пролезть, по крайней мере, когда я привстал, чтобы осмотреться, то плечи прошли легко. Десант уже был обряжен в трофейную форму, и особо не выделялся. Остальные столпились вокруг, с интересом наблюдая за нами.
- Танк не еб..т, а давит. Разойдись! – рявкнул я под смех бойцов, любимую присказку ротного старшины у нас в учебке.
Плюхнувшись на место, осторожно манипулируя органами управления, развернул машину, и потихоньку разгоняясь, стараясь не стряхнуть десант, направился по следам проехавших тут недавно бывших хозяев бронемашины.
Машина оказалась удивительно тихоходной, опасаясь за десант, больше двадцати километров я ее не разгонял. Мощность двигателя уверенно определил, немногим меньше ста лошадиных сил. Как они пеленгатор тянули, если саму не многотонную массу он едва тащил, мне было не понятно. Одно то, что мехвод не перегрел движок, вызывало уважение его профессионализмом, у меня бы точно закипел, пока не приноровился.
Немного отвлекал от дороги треск помех в наушниках, капитан возился с настройками радиостанции в поисках немецкой волны, ему хотелось послушать, что происходит у противника.
- Товарищ капитан, вижу дорогу. Там следы волочения, видимо тут они и свернули, – сбросив скорость, известил я увлекшегося командира.
- Остановись, мы осмотримся,- тут же среагировал он.
Притормозив, не глуша машину, тоже высунулся наружу осматриваясь. Дорога была пуста, десантники, разминая отбитые на броне зады, веером расходились, прикидывая, как установить пост поестественнее и чтобы он не бросался в глаза.
Быстро подсчитав сколько нам выделили людей, заметил Сергея. Я знал, что он водитель, уже управлял бронетранспортером. Видимо его вместе с еще четырьмя бойцами в трофейной форме взяли как водителя.
Послышались шаги по броне. Ухватившись за тонкий ствол пушечки, на землю осторожно держась за бок, спустился Вечерний.
- Старшина? – обернулся он ко мне.
- Я, товарищ капитан.
- Задом загони его вон на эту обочину. Мезенцев ствол орудия направь на дорогу, - скомандовал он наводчику.
- А, если они с другой стороны поедут, товарищ капитан? – поинтересовался я.
- Там разберемся, - отмахнулся Вечерний.
Заехав на дорогу, я развернулся на одном месте, и осторожно задним ходом заехал на обочину, освободив проезжую часть. Перед теперь танка смотрел на дорогу, по которой мы приехали.
Если кто поедет, поэтому можно сказать шоссе, то он увидит стоявший к нему бортом танк, тем бортом смотря с какой стороны он едет. Заглушив танк, я подхватил масленку и, выбравшись наружу, стал осматривать ходовую, где нужно капая масло.
- Товарищ капитан! – окликнул я командира, когда закончил.
- Что?
- Левая гусеница совсем истертая. Пальцы на ладан дышат.
- И что? – удивленно спросил капитан: - Где я тебе гусеницу возьму?!
- Да я к тому, товарищ капитан, что мы на ходу можем разуться. При поворотах на скорости - это сто процентов.
- Вот когда разберёмся тогда и будем горевать… Машина, всем приготовиться! Старшина, заводи!
- Есть!
Я вернулся на свое место, и запустив двигатель, ожидал, глядя на стоявшего на дороге капитана через открытый люк. Едва слышно при шуме мотора лягнул затвор, наводчик сам зарядил пушку.
Вечерний повелительно махнул рукой, приказывая машине остановиться, но внезапно, вместо того чтобы послушно притормозить, грузовик рванул с места. Хорошо, что хоть все успели увернуться. Видимо что-то не так было в нашей маскировке.
- Твою мать, - расслышал я вопль неводчика. Он усердно крутил штурвал наводки, поворачивая башню, решив помочь ему. Немного довернул танк, передом в сторону улепетывающего грузовика. Через две секунды, раздался выстрел - потом второй. К моему удивлению наш «снайпер» оба раза промахнулся, но один из снарядов, видимо стреляли осколочными, разорвался у задних колес грузовика и машину повело. Тут я обнаружил, что стреляли не мы одни. Десант тоже азартно пулял в сторону едущего с перекосом на один бок грузовика.
- Давай за ним, - услышал я приказ капитана. Видимо он успел занять свое место и включиться в сеть танка.
- Десант?
- Да. Осторожнее.
- Есть
Грузовик мы догнали, как это не смешно звучит. Бросив машину, двое немцы бросались в поле. Зазвучали одиночные выстрелы. Спрятаться было негде. Поэтому пули быстро их настигли. Пока двое бойцов бегали, проверяли, есть ли подранки, я вылез из танка и осмотрел машину.
- Ну что? – с надеждой поинтересовался капитан.
Сплюнув, я восхищенно покачав головой, ответил:
- Наш «Ворошиловский стрелок» ни разу в машину не попал, но осколками умудрился поразить и колоса и двигатель. Масло из кратера течет и вода из радиатора. Дохлая машина.
Хлопнув по капоту, рядом с равной дырой от осколка, стал ожидать приказаний.
- А если на трос? – после небольших раздумий спросил капитан.
- Товарищ капитан, вы думаете, никто не слышал, как мы тут из пушки палили?
Ответить Вечерний не успел, в люке башни показалась голова в шлемофоне.
- Товарищ капитан, там немцы что-то лопочут,- сказал Мезенцев. Капитан исчез в люке.
Пока было время, я осматривал машину, запасное колесо у нее было. Достав домкрат, я стал возиться с грузовиком.
Пробито было два задних колеса, но запаска была одна, поэтому я сняв одно пробитое, установил на его место запаску. Помогавшие мне бойцы закинули поврежденное колесо в кузов, когда в люке показался Вечерний.
- Машина к транспортировке подготовлена. Можно ехать, товарищ капитан, - сказал я, как только он появился.
- Бросайте все. Возвращаемся, – приказал он.
- Что-то случилось? – поинтересовался я. Мне не понравилось выражение его лица.
- Немцы только что вышли на связь, захвачена группа русских с ранеными. Так же сообщили, что слышали орудийную стрельбу. Видимо наших прихватили, и нас слышали. Тут до группы всего километра три-четыре, совсем рядом.