Аномалия. Книга 2-я. Беглец.

[lerner]

Как только мы вошли в кабинет, комиссар спросил:
- Майор, КТО ВЫ?

Забавно..., ГГ не может ему сказать, кто он, потому что за это знание комиссар, если он не из самой военно-политической верхушки, может заплатить жизнью...

Неплохо-бы напрячь и нагрузить сюжет встречи и сопровождения комиссии, ну..., описание посадки, типа, как на "взрослом" аэродроме, с тягачем..., что-бы не реветь моторами в ночи, ну там, доклад встречающего должен быть по военному краток и дерективен - это-же просто лейтенант, которому поручили встретить и довести важных людей, под личную ответственность исключив какую-либо для них опасность, поэтому поехали-бы они в бронетранспортере или в крайнем случае, в сопровождении бронетранспортера с отделением охраны. Детали быта..., может быть где-то проезжали мимо круглосуточно работающих военных мастерских...
Система маскировки и охраны в режимной зоне, где расположен штаб, кроме БТР, как-то вскользь о батарее ПВО - самодельных зенитных спарок из самолетных пушек в каких-нибудь автоприцепах, типа того, что был тут ранее предложен, может быть сопровождающий, от первой линии постов, которого подсадили на подножку автобуса, что-бы не останавливаться еще 2 раза при проезде границ режимных зон.
Все, от абсолютно чистого (!!!) и ухоженного транспорта, до опрятных и собранных солдат должно быть четким и организованным как бормашина у дантиста и просто дышать упорядоченной силой и богатством, вызывая всяческие подозрения комиссара своей военной деловитостью и организованностью, этакой "старорежимной" железной непреодолимостью, совсем не свойственной РККА...

Даже описание отдаленной канонады должно сливаться в тяжелый гул непрерывных выстрелов как минимум 17 уже упоминавшихся 152 мм орудий..., даже они..., при 4 выстрелах в минуту, дадут более одного выстрела в секунду, на это наложится гул далеких взрывов в 15-17 километрах.
А ведь там еще не менее полусотни калибром помельче, хотя..., с учетом того, что ГГ "освоил" склады и мастерские на большой территории, то хотя-бы еще штук 20 исправных гаубиц-пушек 152 мм он бы мог найти - немцы много таких у нас отобрали. Артиллеристы наверняка расположили-бы 2 артдивизиона на расстоянии километров трех-четырех друг от друга и лупили бы одновременно один выстрел в секунду или очередями по 3 штуки через 4 секунды, что-бы смазать картинку немецким звукометристам - 30 минут хватит, что-бы выстрелить боекомплект и выполнив задачу, слинять с позиции.
В принципе, артиллерия - основной инструмент в стратегии и тактике ГГ, так что орудий надо хотя-бы штук 200, из них 35-40 тяжелых - 152 мм гаубиц-пушек и 122 мм пушек (2 дивизиона). В принципе, они были на одном лафете, составляли так называемый «корпусной дуплекс» - пушка мельче, но стреляет чуть дальше чем гаубица-пушка, в общем, тогда маневр ГГ силами на 250 км по "его земле" был бы не лихорадочным. Кстати, в реальной истории, одних только 122 мм после 41 г. немцы поставили на вооружение под индексом 12,2 cm K.390/2(r) 424 штуки, они даже снаряды для 122 и 152 мм начали изготавливать, хотя это не их калибр.

В общем, 40 штук, двух дивизионов 122 и 152 мм орудий, достаточно что-бы на расстоянии 15-17 километров смешать с грунтом любое количество войск - осколок 152 мм снаряда пробивает 20-25 мм броню. Ну а тех, кто подошел еще ближе к берегу реки, тех в распоряжение скорострелок, т.е. могли привлечь к делу 76 мм.
В целом, кроме 40 штук тяжелой артиллерии, в войска нужны орудия передовой линии, т.е. еще хотя-бы полторы сотни орудий калибром помельче, ну..., хоть это и не супермаркет, но треть их надо 76 мм, они могли быть полковушками 27 года или Ф-22 или УСВ и остальные - 45 мм.

[Е.С.А.]

Заметил неточности.

- Как вы предполагаете, когда они начнут переправляться? – поинтересовался Мартынов.
- В общем-то они уже начали. Сейчас действуют разведподразделения под покровом темноты, но создать плацдарм и обеспечить переправу под прикрытием вполне в их силах. Места переправ сейчас под постоянным минометным огнем, так же ведётся контрбатарейная борьба.
- Какие понесены потери? – поинтересовался у меня Мартынов.
- На этот вопрос вам ответит начальник артиллерии группы подполковник Грайнберг. Товарищ подполковник прошу вас.
- Кхм, - прочистив горло, Грайнберг встал из-за стола, взял указку и подошел к большой карте, висевшей на столе: - Потери есть, но не такие большие, как мы ожидали. В основном нам сыграло на руку то, что немцы были только что с марша. То есть, как только они остановились и стали готовиться к ночёвке, наши дивизионы и батареи совмещенные в одну артиллерийскую группировку под мои командованием, нанесли общий удар по этим и этим координатам. Где, как сообщила нам разведка, и распределились немецкие артиллерийские части. За время боя мы потеряли семь орудий, из них два безвозвратно, в людях более двухсот человек, из них половина ранеными. Потери у немцев пока неизвестны. Могу только сказать, что ответный огонь был несильным, в последнее время вообще стих. Утром разведка доложит потери противника.
- Авиация? – поинтересовался Мартынов.

1. А чего авиация? По тексту Мартынов интересуется, а не принимает доклад. Так спрашивать или давать слово имеет право лишь ГГ или передав свои права Мартынову, что из текста не в его компетенции. Автор, Вы извините, но фраза

Дождавшись, когда командиры усядутся, начал их знакомить с нашим положением

не впечатляет - без представления прилетевших оперативной группе и делегирования полномочий выглядит коряво, даже не смотря на то что все всё знают заочно. Официоз, однако!
2. Почему-то говорится только о потерях, о расходах боеприпасов и их подвозе, манёвре огнём по направлениям с ведением различных видов (подвижного и неподвижного заградительных, на подавление, кроме как на поражение - это ближе к прямой и полупрямой наводке) огня, с целеуказанием разведчиками - скупо.

нанесли общий удар по этим и этим координатам

Нет в артиллерии масштаба дивизии/корпуса координат (они только в связке "наводчик/корректировщик - орудие/батарея"), есть квадрат такой-то по улитке такой-то , цель номер, рубеж такой-то, репер, ориентир и т.д. Кадровый артиллерист обязательно упомянет что-то вроде "на такое-то время расход боеприпасов составил полтора боекомплекта", "по достижении рубежа "Тигр" для развёртывания дивизии в боевые порядки полков поставлен заградительный огонь 3 гаубичными дивизионами", ну или "выявлены районы сосредоточения пехоты - цели номер восемь, одиннадцать и пятнадцать (показ на карте), открыт беглый огонь на подавление по дивизиону 76-мм дивизионных орудий на каждую, уничтожено порядка шестидесяти автомобилей, рассеяно до трёхсот солдат пехоты".

А ведь там еще не менее полусотни калибром помельче, хотя..., с учетом того, что ГГ "освоил" склады и мастерские на большой территории, то хотя-бы еще штук 20 исправных гаубиц-пушек 152 мм он бы мог найти - немцы много таких у нас отобрали.
...
В принципе, артиллерия - основной инструмент в стратегии и тактике ГГ, так что орудий надо хотя-бы штук 200, из них 35-40 тяжелых - 152 мм гаубиц-пушек и 122 мм пушек (2 дивизиона).

С таким количеством артиллерии автору придётся называть своё войско моторизованным корпусом, а не дивизией. Так как артполк включал в себя примерно 36 орудий (это если 2-орудийные огневые взводы не переведены на 3-орудийные штаты - тогда да, больше) . Так что 200 орудий у НачАрта (который у автора вряд ли учитывает в плане манёвра огнём батальонную артиллерию из-за малой эффективности и дистанций) - это минимум 2 дивизии, иначе дивизия, даже при её моторизации-механизации, по тем временам в лесах и болотах будет трудноуправляемой.

Артиллеристы наверняка расположили бы 2 артдивизиона на расстоянии километров трех-четырех друг от друга и лупили бы одновременно один выстрел в секунду или очередями по 3 штуки через 4 секунды, что-бы смазать картинку немецким звукометристам - 30 минут хватит, что-бы выстрелить боекомплект и выполнив задачу, слинять с позиции.

В те времена артиллерия засекалась по первому выстрелу в каждой серии, будь то залп батареи, дивизиона или даже полка, чтобы посты засечки, расположенные на расстоянии ~330 метров, могли чётко засекать именно такие цели. Даже в смены подбирали людей с одинаковой или как можно близкой друг к другу скоростью реакции.

В общем, 40 штук, двух дивизионов 122 и 152 мм орудий, достаточно что-бы на расстоянии 15-17 километров смешать с грунтом любое количество войск - осколок 152 мм снаряда пробивает 20-25 мм броню. Ну а тех, кто подошел еще ближе к берегу реки, тех в распоряжение скорострелок, т.е. могли привлечь к делу 76 мм.
В целом, кроме 40 штук тяжелой артиллерии, в войска нужны орудия передовой линии, т.е. еще хотя-бы полторы сотни орудий калибром помельче, ну..., хоть это и не супермаркет, но треть их надо 76 мм, они могли быть полковушками 27 года или Ф-22 или УСВ и остальные - 45 мм.

В обороне артиллерия располагается в глубине позиций на 2/3 от максимальной дистанции поражения, за исключением естественно, случаев превентивного удара (примерно как на Курской Дуге) - там выдвижение возможно уже чуть ли не на передний край, чтоб достать подальше, да и рассеивание поменьше. Так что выдвижение вперёд, отстрел энным количеством снарядов на ствол (батарею) и на позиции в глубине обороны.

[lerner]

Пехотные дивизии Вермахта - это обычно 3 пехотных полка 3-х батальонного состава, артполк и 6-7 специализированных отдельных батальонов усиления и обеспечения.
Из пояснений ГГ мы видим, что замысел его штаба был построен на усыплении бдительности немцев и втягивание под удар артиллерии и авиации, но преимущественно артиллерии, как можно большей части подходившей дивизии Вермахта, а поскольку она готовилась к форсированию реки, значит располагалась в полосе 2-4 километров от точек переправы батальонными лагерями и вот их-то среди ночи и могли посыпать шрапнелью из еще старых запасов, хранившихся на мобскладах. Для этого и артпозиции заранее подготовить и даже снаряды завезти, с тем, что-бы артиллерия выдвинулась как можно ближе к противнику уже ночью, нанесла удар и сразу отступила в район ожидания - транспорта у ГГ навалом, если для тяжелых 152 и 122 мм мощные машины есть, то 76 миллиметровки, по сухому потянет практически любой грузовик.
Кстати, про транспорт нигде ни полслова, а наверное можно бы как-то обмолвится, что штук 40-50 дизельных большегрузных грузовиков есть, впрочем..., можно ограничится и тракторами, которыми обычно пользовались артиллеристы РККА.

К слову говоря, может кто-то в теме, карту района действий рассмотреть, что-бы так нарезать 350 километровую полосу двум тяжелым артдивизионам, шириной от 120 до 250 км, что-бы они могли двигаться, по ночам конечно..., перекрывая в каждый отдельно взятый момент зону, диаметром 35-40 километров, т.е. если с передвижением в течении полутора-двух часов, получится этакая полоса, 40 километровой ширины и длиной 80-100 километров, простреливаемая тяжелой артиллерией относительно быстро.

В общем, если заранее, за 2 дня готовится, а у ГГ так и было, то они могли подвести и шрапнель, которую к этому времени уже редко пользовали. Тут она как раз в тему - компактые лагеря пехоты противника, так что полведра шрапнели, 700 шрапнельных пуль в 152 мм и 250 штук в 76 мм снарядах произведут нужный эффект, если их валить внакладку поверх обычных осколочно-фугасных - живая сила в зоне обстрела будет уничтожена однозначно.
Если примерно прикинуть, что немцы двигались и располагались по 2-3 дорогам по батальону через каждый километр, то даже в зону досягаемости 76 мм пушек УСВ, попадала вся дивизия если авиаразведка дала точную привязку. Форсировать реку будет некому, но зато уже следующая попытка, дня через 3-4, должна быть по взрослому...

Справочно:
152 мм снаряд (осколочно-фугасный или шрапнель) весит 40 килограммов, дальнобойность гаубиц-пушек - 17 км.
122 мм осколочно-фугасный снаряд для пушки 37 года, весит 25 кг., ее дальнобойность - 19 км
76 мм осколочно-фугасный или шрапнельный - 6,5 кг, дальнобойность - 13 км., устаревшими образцами - 9-10 км.

[popadakis]

Как только мы вошли в кабинет, комиссар спросил:
- Майор, КТО ВЫ?

Забавно..., ГГ не может ему сказать, кто он, потому что за это знание комиссар, если он не из самой военно-политической верхушки, может заплатить жизнью...

В принципе забавно может быть и по другому, например в этой реальности Гоголев уже пару лет мог валить лес в Сибири или комиссар находился в командировке в указанные сроки и увидеться с ГГ не имел возможности.

[lerner]

Ничего страшного, это-же спецслужбы, а они частенько живут под трехслойными легендами и биографиями, т.е. это может быть личный агент Верховного, может быть с ограничениями по связи - только лично, соответственно и знать прочим ничего не надо.
К слову сказать, масштабы его деятельности и косвенные данные говорят в его пользу, так что комиссару остается только доложиться, что фигурант ссылается на имеющиеся у него жесткие инструкции и требует подтверждения его компетенции от лично товарища ИвАнова и при поступлении приказа вышеозначенного товарища, готов оставить командование группировкой и лично прибыть для отчета о своей деятельности.

От себя он наверняка добавит, что группировка только, что и буквально на его глазах, почти не понеся потерь, практически полностью уничтожила пехотную дивизию противника, а в ближайшие 3-4 дня ожидаются тяжелые бои, к которым группировка, переформированная в 4 мотопехотные бригады, артполк и несколько отдельных батальонов усиления и обеспечения, спешно готовится, строя систему скрытных оборонительных рубежей, артиллерийских позиций и аэродромов подскока штурмовой и истребительной авиации. У комиссара, который не первый день в армии, могло сложится впечатление, что хоть штаб группировки и заместители командующего, называющего себя майором Деминым, компетентные военные специалисты, но именно такие и слили вверенную им кадровую армию Вермахту в течении июня 1941 года, что ключевой точкой и недокументированным условием успешного функционирования группировки еще минимум 2 недели, является Демин и поэтому его нельзя отрывать от его занятий как минимум столько, сколько группировка должна держать захваченные позиции в тылу противника.
Ну, без неприемлемого риска, Демина можно отвлечь, разве что авиарейсом, туда-обратно в течении одной ночи, край - суток...
Уверен..., что во всей Ставке не найдется смелых людей, готовых принять место Демина и подменить его хотя-бы на неделю или хотя бы принять ответственность за такую подмену..., они там за эти полтора месяца уже поняли, что не все йогурты одинаково полезны, что не заменимые люди таки бывают...

[Алекс33]

> поэтому его нельзя отрывать от его занятий как минимум столько, сколько группировка должна держать захваченные позиции в тылу противника.

У ГГ уже есть приказ - не встречаться с т.Сталиным в этой реальности.
Поэтому он может найти десяток отговорок, а попытку вывезти себю в такое напряженное время может рассматривать как троцкистский заговор.
Любой письменный документ за подписью т.Сталина потребует точки-закорючки в ..надцатом слове.
ГГ может написать документ-отчет и проинструктировать отъезжающих - кому и при каких условиях передать отчет лично т.Сталину и как уничтожить при опасности попадания в чужие руки.

Причем не-выезд ГГ с места дислокации выгоден прежде всего местным товарищам. ГГ при опасности (если успеет) свалит куда-либо, а вот обратную дорогу сюда еще поискать. И вот эта неопределенность кооридинат этой реальности и есть самое главное, но никак не мнение кого-либо доставить на разборки к главному командованию.

Также существует опасность уничтожения ГГ при перелете.
Вообще - сплошные риски.

[lerner]

Если комиссар просто на пробу прислан, то он может быть расходным материалом, не допущенным к настоящим делам, соответственно и его реакция на удостоверение личности ГГ с подписями первых лиц, это что-то похожее на то, если бы какой-то навороченный и крутой перец заявил Вам, мол, зовите меня просто Марк..., Марк Лициний Красс, ну или что-то подобное...

[Алекс33]

> Если комиссар просто на пробу прислан, то он может быть расходным материалом, не допущенным к настоящим делам, соответственно и его реакция

...никого не волнует и явлется лишь подтверждением его статуса непосвященного в серьезные дела.

[Владимир_1]

На несколько секунд в комнате повисло молчание. Обдумывая ответ, я тянул время, спокойно разливая чай по стаканам.
- Сложный вопрос… - задумчиво протянул я. На самом деле ответа на этот вопрос у меня пока не было, не задумывался, оставляя все на потом, и вот этот потом наступило.
- Но ответ должен прозвучать, - едва заметно усмехнулся комиссар, добавив в чай несколько кусков колотого сахара.
- Сладкое любите? – спросил я вместо ответа, кивнув на сахарницу.
- Есть такая слабость.
- Да, я тоже сладкоежка. Особенно пирожное с воздушным кремом нравятся. Знаете, у Наркомата есть магазин, где они продаются. Там продавщица есть, Марья Игоревна, она мне всегда свежие продавала. Вкусны-ы-ые.
Завел этот разговор я не просто так, чувствовался некоторый дискомфорт в разговоре, сейчас же он понемногу стал исчезать. Убедившись, что комиссар готов к адекватному разговору, продолжил:
- Давайте рассуждать логически. Кто я такой вы не знаете, выяснить не удалось, но… я дал вам наводку. Однако и здесь вас ждет поражение. Гоголев заявит, что никакого Демина он не знает и никогда не знал. Что в принципе верно, он действительно меня не знает. Продавщица тоже не опознает частого покупателя. И что получается? Со всех сторон не удача.
- Значит, вы не ответите на мой вопрос?
- Знаете, пожалуй … - я выдержал нужную паузу и ответил, -… нет. Но я дам вам подсказку.
Открыв клапан нагрудного кармана, я достал закрытый конверт. Передав его в руки комиссара пояснил:
- Это не ответ, это еще множество вопросов.
- Что в нем? – поинтересовался Мартынов, не делая попытки открыть конверт.
«Не дурак», - подумал я.
- Мои удостоверения. Мои НАСТОЯЩИЕ удостоверения и спецпропуск. Открывать не советую. Как сказал один мой хороший знакомый… перед смертью: Я слишком много знал.
- Мне нужно что-то передать, - развел руками комиссар.
- Пусть пришлют кого-нибудь с более широкими полномочиями. Лучше всего того, кому товарищ Иванов безгранично доверяет, и кого не закопают после нашего разговора.
- Заинтриговал, но хорошо, я все передам.
Комиссар, как я и думал дураком не было, и понял, что большего от меня не добиться.
- Думаю, продолжать месить эту тему не стоит. У вас широкие полномочия, но предупрежу сразу, вы тут только наблюдатели, если попытаетесь во что-то вмешаться, извините… приму жесткие меры, - последнюю фразу я произнес без улыбки.
- Я понял, - тоже без улыбки ответил комиссар.
- Ну раз мы пришли к консенсусу, то можно и позавтракать. Дежурный!
Как только к нам заглянул командир с повязкой дежурного, я велел накрыть на стол.
- Ну, а сейчас поговорим спокойно.
Мартынов как представитель Ставки получил те сведенья, которые должен был получить. Много или мало, сейчас это неважно, я немного оттянул время – оно того стоило. Главное в том, что я нашел портал.

Тяжелый ста двадцати миллиметровый миномет ухал с периодичностью пятнадцать выстрелов в минуту.
- Товарищ лейтенант! Наблюдатель докладывает о поражении цели. Просит добавить еще пару «гостинцев» и перенести огонь по цели номер восемь, - оторвавшись от радиостанции, четко произнес боец. В нем, в бойцах расчётов и в командире можно было легко опознать недавно освобожденных из концлагерей. Хотя у некоторых вернулся румянец на щеки, вследствие довольно хорошего и калорийного питания, все равно по худым фигурам и несколько злым на противника лицам, понимающие люди сразу определят кто есть кто. Командира батареи лейтенанта Малинина освободили из лагеря для командиров, тогда группировка что захватила лагерь, пополнилась на триста семьдесят шесть командиров. Более сорока тогда, по приказу особого отдела, что вело расследование, были отправлены во вновь создаваемые штрафные части. Как неблагонадежные. Малинина тогда тоже изрядно промурыжили, в личном деле, что хранилось у немцев, не было указанно, как лейтенант попал в плен. Повезло, что служба у особого отдела была поставлено как надо и они, связавшись со своими коллегами что освободили лагерь с простыми бойцами нашли и допросили подчиненных лейтенанта и те подтвердили то, что минометы были подавлены танками, батарея захвачена.
Батарея лейтенанта сформированная всего три дня назад, была она пополнена фактически одними доходягами, тех кто врачи признали ограниченно годными. Из-за задержки с особым отделом Малинин не успел на формировку и получил то, что осталось. Радовало одно, восемь бойцов были из его старой батареи и сейчас они составляли костяк подразделения.
- У нас время подошло. Предай, меняем позицию, - отрицательно покачал головой лейтенант. Немецкие звукари работали очень продуктивно, и хотя в сплошной канонаде трудно засечь метки батареи, они умудрялись это делать.
- Есть! – козырнул боец, после чего снова приложился к гарнитуре рации, - Гвоздика я Молот, отбой. У нас пересменака, уходим на два-ноль семь. Как поняли меня?
Количество стволов было так велико, что батареи менялись посменно, сейчас как раз первая батарея их минометной роты закончила передислокацию и была готова вести огонь. Несмотря на то, что батарея была сформирована слабосилаками, а отличии от других частей в ней было аж три машины. Бойцы споро погрузили минометы в кузова и заняв свои места уехали с позиций.
На дороге им часто встречались регулировщики и машины снабжения что возили боеприпасы, проехав командный пункт они отъехали на полкилометра и заняли запасную позицию. Через сорок минут батарея снова открыла огнь по заявкам наблюдателей.

Проследив взглядом, как мимо КП проехали три машина с трубами минометов, я посмотрел на чистой летнее небо, где шел воздушный бой пяти «мессеров» против шести «ишачков». Пока наши лидировали, проследив за дымным следом «ишачка», судя по всему пилот решил посадить поврежденную машину, снова повернулся к командиру Второй бригады подполковнику Лазареву.
- Вы уверенны в этом?
- Да, товарищ полковник. У меня самые свежие разведданные, они начали.
- Хорошо. Раз понтонный мост наводят на вашем участке, то Третью маневренную группу я передаю вам. Согласуйте удар с оперативным штабом.
Идея нанести ответный удар зрел у меня уже четвертые сутки, с того момента, как разведка донесла о подходе дивизии. Свою идею я выложил Иванову, дав приказ подготовить операцию, которую назвал «Багратион», в кротчайшие сроки.
Суть операции была простой, за этой дивизией просто ничего не было, после двух дневного боя, как мы и рассчитывали дивизия изрядно потеряла в людях и технике, хоть и оставалась все той же грозной силой. Ослабленной, но грозной. В общем, мы собирались пощипать тылы, насколько сможем. Именно поэтому я попросил у «Большой земли», как можно больше диверсантов, теперь они не полягут на подступах к Москве кидаясь с гранатой под танки. Остановили они тогда прорыв, что уж говорить, но терять столь ценных спецов, очень не хотелось. Сейчас две сотни этих парней безобразничали на коммуникациях противника, мешая подвозу тылового обеспечения дивизии. Семь моторизованных групп с момента захвата территории я не сформировал, да и глупо это было, уничтожать получивший опыт и надежду к победе подразделения. Более того я их еще и усилил, как людьми так и техникой.
Понтонных мостов у нас не было, вернее были, но теми огрызками пользовать было невозможно, вот и я решил использовать немецким. Он сейчас как раз возводился под плотным артиллерийским огнём, вот немцы то удивляются, как наши мажут, по живой силе на берегу попадают, а водяные столбы от разрывов лежаться совсем рядом с мостом. В штабе решили, что немцы, возможно будут наводить мост рядом со старым, на месте обороны Первой бригады, там и дороги, и узко, да и вообще логично именно там. Поэтому-то позади Первой и были сосредоточенны группы для прорыва и окружения дивизии, но немцы решили переправляться в другом месте. Как только командир Второй бригады доложил об этом, я сразу же выехал на место, пока штаб передислоцировал ударные группы.
Третья маневренная группа, была усиленной, она состояла из штрафников, это они должны захватить мост и удержать плацдарм на том берегу пока вводятся в бой ударные подразделения и Четвертая бригада, которая участвует в охвате и уничтожении дивизии.
- Вся артиллерия на вас. Перед штурмом, нужно огненной метлой вымести тот берег, чтобы у штурмующих было меньше потерь, - командовал я, такая пальцем в карту. Там были отмечены позиции противника.
- Товарищ полковник, а когда вводить в бой танки?
- Полк введут после занятия вот этих высоток…

Возвращаясь в штаб, я вспомнил, как у самолета прощался с Мартыновым сегодня ночью. Комиссар пробыл у нас всего день, улетев следующей же ночью. Комиссия осталась и занялась своей прямой работой, изучением новой тактики применения подвижных соединений, комиссар же получив то, что ему приказано, вылетел обратно.
- Передайте, на вопрос обо мне одной фразой: Всему свое время.
- Хорошо, но вы тоже должны понять, что все станет явным, и если вы Враг Наро…
- Бросьте, - отмахнулся я, - вы подозрения беспочвенны. Я про другое. Хотелось бы чтобы прислали человека компетентного, который не рубит с плеча. Гоголев, по-моему мнению вполне компетентный товарищ.
- Я передам.
Отправив вместе с комиссаром документы по группировке и ближайшим планам, про будущее окружение Киева предупреждение было передано еще три дня назад, я отправился в штаб.
Прежде чем сесть в машину подумал:
«Если будет контакт, то наверняка пошлют Серегу, надеюсь, он оценит мою шутку со встречей с двойником».

[dimg]

"- Передайте, на вопрос обо мне одной фразой: Всему свое время. " - думаю нужно перефразировать
Бросьте, - отмахнулся я, - ВЫ подозрения беспочвенны.

[Е.С.А.]

Тяжелый ста двадцати миллиметровый миномет ухал с периодичностью пятнадцать выстрелов в минуту.

Максимальная скорострельность тяжёлых миномётов обычно применяется в беглом режиме, без переустановки прицела (плита имеет свойство зарываться в грунт) - в основном при отражении живой силы противника. Но тогда этих миномётов должно быть несколько, он же командир батареи. А так обычно ведут огонь с переустановкой прицела, с меньшей скорострельностью, порядка 6-10 выстрелов в минуту.

Радовало одно, восемь бойцов были из его старой батареи и сейчас они составляли костяк подразделения.

Радовало одно - восемь бойцов были из его старой батареи и сейчас они составляли костяк подразделения.

Предай, меняем позицию, - отрицательно покачал головой лейтенант.

Пропущена буква "Е".

Гвоздика я Молот, отбой. У нас пересменака, уходим на два-ноль семь. Как поняли меня?

Пересменка.

Несмотря на то, что батарея была сформирована слабосилаками, а отличии от других частей в ней было аж три машины. Бойцы споро погрузили минометы в кузова и заняв свои места уехали с позиций.

Правильнее так: "из слабосильных, в отличие от других миномётных подразделений она была укомплектована всего тремя вместо полагающихся по штату пятьми (или семью, на выбор автора) машинами". Поясняю: эта батарея задержана с укомплектованием.
По хорошему счёту в батарее надо по машине на миномёт и отдельная машина в управлении батареи - для того же оборудования связи, палатки и т.д. В те времена была попытка создать подвижные батареи 120-мм миномётов, но были малоэффективны: машины раскачивались от отдачи, которая к тому же ломала специально усиленное днище, гнула вал и раму. Это 82-мм миномёты можно разместить хоть по штуке в грузовике (или на мотоцикле) и вести огонь "с колёс", либо транспортировать по 3 штуки в кузове. А тяжёлый полковой - имел свой колёсный ход и как самый прожорливый вид артиллерии, кузов грузовика в самый раз для боеприпасов.

Скорость возки так себе, но для того времени - нормально.

Через сорок минут батарея снова открыла огнь по заявкам наблюдателей.

Огонь

Проследив взглядом, как мимо КП проехали три машина с трубами минометов ...

Машины.
И будет лучше, если всё-таки "машины, буксирующие миномёты". Но ещё лучше заменить на текст такого содержания:

Проследив взглядом, как мимо КП проехали изрядно облегчившиеся машины с трубами минометов на возках, я посмотрел на безоблачное летнее небо, где шел воздушный бой пяти «мессеров» против шести «ишачков», наши лидировали. Вот уже дымит второй с начала боя «мессер» и уезжает очередная поисковая группа для отлова пилота - судя по всему, лётчик решил посадить поврежденную машину и смыться, а нам нужны любые данные о противнике. Затем снова повернулся к командиру Второй бригады подполковнику Лазареву

Далее. На самиздате Вы исправили текст следующим образом:

То есть, как только они остановились и стали готовиться к ночёвке, наши дивизионы и батареи, совмещенные в одну артиллерийскую группировку из двухсот восьми орудий под мои командование, нанесли общий удар по координатам под номером 'шестнадцать', высоте 'четыре' и по обочинам дороги под наименованием 'Засека'. Где, как сообщила нам разведка, и распределились немецкие артиллерийские части. На данное время расход боеприпасов составил полтора боекомплекта. По достижении рубежа 'Бугор' для развёртывания дивизии в боевые порядки полков поставлен заградительный огонь тремя гаубичными дивизионами. Выявлены районы сосредоточения пехоты - это цели номер восемь, одиннадцать и пятнадцать (показ на карте), открыт беглый огонь на подавление по дивизиону семидесяти шести миллиметровых дивизионных орудий на каждую, уничтожено порядка шестидесяти автомобилей. Рассеяно до трёхсот солдат пехоты, - подполковник говорил также о расходах боеприпасов и их подвозе, манёвре огнём по направлениям с ведением различных видов подвижного и неподвижного, заградительного, на подавление огня с целеуказанием разведчиками: - За время боя мы потеряли семь орудий, из них два безвозвратно, в людях более двухсот человек, из них половина ранеными. Потери у немцев пока неизвестны. Могу только сказать, что ответный огонь был несильным, в последнее время вообще стих. Утром разведка доложит потери противника.

Неплохо, но чуток корявовато. С Вашего позволения скооректирую, самую малость:

То есть, как только они остановились и стали готовиться к ночёвке, наши дивизионы и батареи, совмещенные в одну артиллерийскую группировку из двухсот восьми орудий под мои командованием, нанесли общий удар по координатам под номером 'шестнадцать', высоте «Лысая» и по обочинам дороги под наименованием «Засека». Где, как сообщила нам разведка, и расположились огневые позиции и тылы немецкой артиллерии. На данное время расход боеприпасов составил полтора боекомплекта. По достижении рубежа «Бугор» для развёртывания дивизии в боевые порядки полков поставлен заградительный огонь тремя гаубичными дивизионами. Выявлены районы сосредоточения пехоты - это цели номер восемь, одиннадцать и пятнадцать (показ на карте), открыт беглый огонь, по дивизиону семидесяти шести миллиметровых дивизионных орудий на каждую, уничтожено порядка шестидесяти автомобилей. Рассеяно до трёхсот солдат пехоты, - подполковник уверенно докладывал о расходах подвозе боеприпасов, манёвре огнём по направлениям с ведением различных видов и режимов огня, на координацию с разведчиками... - За время боя мы потеряли семь орудий, из них два безвозвратно, в людях более двухсот человек, из них половина ранеными. Ответный огонь был несильным, в последнее время вообще стих. Данные о потерях немцев пока только от корректировщиков. Утром разведка доложит потери противника.

[lerner]

Правильнее так: "из слабосильных, в отличие от других миномётных подразделений она была укомплектована всего тремя вместо полагающихся по штату пятьми (или семью, на выбор автора) машинами". Поясняю: эта батарея задержана с укомплектованием.
По хорошему счёту в батарее надо по машине на миномёт и отдельная машина в управлении батареи - для того же оборудования связи, палатки и т.д. В те времена была попытка создать подвижные батареи 120-мм миномётов, но были малоэффективны: машины раскачивались от отдачи, которая к тому же ломала специально усиленное днище, гнула вал и раму. Это 82-мм миномёты можно разместить хоть по штуке в грузовике (или на мотоцикле) и вести огонь "с колёс", либо транспортировать по 3 штуки в кузове. А тяжёлый полковой - имел свой колёсный ход и как самый прожорливый вид артиллерии, кузов грузовика в самый раз для боеприпасов.

Хорошего в меру, сказали-бы командиры РККА в штабе, транспорта остро не хватает...
Машины немецкие, скорее всего 3-5 тонные, т.е. минимум 6 человек в кабинах тех грузовиков - пассажирами, остальные в еще одной машине..., хотя с учетом трудностей войны в тылу, их скорее всего ограничили-бы минимально необходимыми буксировщиками-транспортерами боеприпаса, т.е. теми же тремя машинами, а расчеты разместили поверх груза - в тентованных грузовиках, хоть и опасно, места хватит, типа, пусть прямо на ящиках с минами сидят.
Впрочем, даже если бы всем пришлось ехать на ящиках с минами, практически уверен, что другого транспорта не дали-бы без специального на то указания ГГ, который знает, что боец дороже миномета и боекомплекта.
Тяжелые дизельные Бюссинги однозначно были-бы отданы в распоряжение экстренных, маневренных батарей тяжелой артиллерии, 122 и 152 мм, которым нужно минимум по 6 тягачей на батарею, потому что штатные средства артбригад - гусеничные трактора, не обеспечивают быстрого маневра, а хотя-бы двумя батареями, по одной в каждом дивизионе тяжелой артиллерии, на территории в полосе 300-350 км., располагать надо.

Кстати, вы наверное артиллерист, может быть вы немного осветили, сугубо схематично, как ГГ растянуть этот 122 - 152 мм "тришкин кафтан" на угрожаемые места, для создания опоры в тылу, километрах в 8-12 от передовых подразделений, что-бы могли при необходимости выполнить заявку комбатов и командиров боевых групп на артподдержку именно тяжелым калибром.

[Е.С.А.]

Хорошего в меру, сказали-бы командиры РККА в штабе, транспорта остро не хватает...
Машины немецкие, скорее всего 3-5 тонные, т.е. минимум 6 человек в кабинах тех грузовиков - пассажирами, остальные в еще одной машине..., хотя с учетом трудностей войны в тылу, их скорее всего ограничили-бы минимально необходимыми буксировщиками-транспортерами боеприпаса, т.е. теми же тремя машинами, а расчеты разместили поверх груза - в тентованных грузовиках, хоть и опасно, места хватит, типа, пусть прямо на ящиках с минами сидят.
Впрочем, даже если бы всем пришлось ехать на ящиках с минами, практически уверен, что другого транспорта не дали-бы без специального на то указания ГГ, который знает, что боец дороже миномета и боекомплекта.
Тяжелые дизельные Бюссинги однозначно были-бы отданы в распоряжение экстренных, маневренных батарей тяжелой артиллерии, 122 и 152 мм, которым нужно минимум по 6 тягачей на батарею, потому что штатные средства артбригад - гусеничные трактора, не обеспечивают быстрого маневра, а хотя-бы двумя батареями, по одной в каждом дивизионе тяжелой артиллерии, на территории в полосе 300-350 км., располагать надо.

Это не такая уж и проблема, деятельность группировки по захвату одиночных машин и нападение на склады позволит полностью "машинизировать" всю артиллерию калибра свыше ста миллиметров. Тоже относится и к мобилизованным, но не дошедшим до войск гражданским образцам техники.

Кстати, вы наверное артиллерист, может быть вы немного осветили, сугубо схематично, как ГГ растянуть этот 122 - 152 мм "тришкин кафтан" на угрожаемые места, для создания опоры в тылу, километрах в 8-12 от передовых подразделений, что-бы могли при необходимости выполнить заявку комбатов и командиров боевых групп на артподдержку именно тяжелым калибром.

Описываемая в тексте артиллерийская группировка не позволит держать сразу все угрожаемые направления, только там где поддерживаемая пехота и куда наводит разведка. Манёвр огнём, ведение огня с временно выдвинутых вперёд позиций, артиллерийские опорные пункты, прикрытие огневых позиций резервами и т.д. Если автор хочет контролировать полосу обороны пошире, то ему понадобится 1-эшелонное построение войск и тогда не будет чем прикрывать артиллеристов от контратак, что не есть гуд. Уже где-то было: в 1943-ем году из состава стрелковых взводов были изъяты 4-ые стрелковые отделения за тактической ненадобностью. И если есть некоторый излишек комсостава, то имеет смысл сформировывать из этих самых "лишних" стрелковых отделений по стрелковой роте в составе каждого дивизиона - ну там, самых слабых и неподготовленных пехотинцев например подкармливать, пока белее-менее здоровые и подготовленные на передовой, так сказать "команды выздоравливающих".
Автор упоминал о возможности создания аж 7 бригад, но решил сделать всего 4, но сильных - значит у бригад должны быть свои артдивизионы, а все батареи должны быть переведены с 4-орудийных штатов на 6-орудийные. В составе СП была только одна такая батарея - это 76-мм полковушки, но она состояла из 3 взводов по 2 орудия, а надо 2 взвода по 3 орудия. Далее, в составе этой усиленной дивизии должно быть нечто вроде артбригады (артполка) в составе нескольких дивизионов, куда можно запихнуть "учебно-резервно-запасной батальон" из новоосвобождаемых, опять-таки по роте на дивизион. 152-мм орудия лучше использовать эпизодически в качестве "артиллерийского резерва" - низкая скорострельность и высокая мощность боеприпасов нужны не так часто, как мобильность и скорострельность. Так что проглядывается 3 этапа: дальнее огневое поражение по данным разведки, непосредственная поддержка пехоты и самооборона на позициях резерва.

Если автор хочет держать такой периметр, то ему стОит подумать об авиации, диверсантах и сапёрах. Диверсы (ОсНаз) выдвигаются на подходящие коммуникации (направления вероятных путей подхода к группировке), авиация наносит удары по заявкам диверсов и разведчиков, а сапёры устраивают завалы, засеки, придумывают как из (я извиняюсь) г...вна сделать конфетки, в смысле минно-взрывные заграждения, ловушки и прочие пакости из подручных материалов. Разведчики из поволжских немцев - вон, смело и со смешками общались с фашиками, чем сапёры хуже в плане инициативы? А они злые, могут знатно насолить. Ну и связистов гонять почаще - эзопов язык тот же, дублирование линий связи, продумывание нескольких вариантов обороны на случай отсутствия связи и т.д.

Да... вот ещё мысль для автора: Знамена РККА: утерянные и найденные. «Знамя есть священная херугва» © Куприн хоть и пошёл к белогвардейцам добровольцем и это может быть известно некоторым командирам и красноармейцам, но знамёна по возможности спасали.

Также есть смысл получше ознакомиться с этим:
http://bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=496&Itemid=30
http://www.rkka.ru/analys/art/ch5.htm

[lerner]

Описываемая в тексте артиллерийская группировка не позволит держать сразу все угрожаемые направления, только там где поддерживаемая пехота и куда наводит разведка.

В принципе, правильно поставленный вопрос уже содержит в себе часть ответа.
Если нет ресурсов, значит придется их добывать, потому что с Большой земли по авиамосту можно получать только людей, боеприпасы и какую-то легкую боевую технику, типа мотоциклов, двигателей, стволов орудий или запчасти артиллерии, самолетов и танков, но всяко не больше чем поместится в 5-6 транспортников, потому что немцы наверняка тоже стали искать тот ручеек, что поддерживает силы группировки ГГ в их тылу. Надо только где-то отметить это в решениях штаба группировки или подтолкнуть начальника штаба к такой авантюрной идее.., надо-же готовить кадры на вырост...

Соответственно, мы знаем, что бронетехника у ГГ в основном или значительной частью, немецкая, значит, просто переставив акценты, можно рассматривать истребление остатков дивизии противника как вспомогательную задачу а основную ставить на захват разведанных в ближайшей, до 30-50 км., приграничной полосе немецкой Польши, стратегических складов военных запасов еще довоенного периода и различного рода заводов, которые немцы наверняка переоборудовали под ремонтные и там должны быть запасы ГСМ, расходников, двигателей и т.п., а также готовая продукция - отремонтированные грузовики, пушки, танки, бронетранспортеры и т.п., в общем что будет.
Соответственно 2-3 ротных боевых группы, при 2 -3 пушках и/или 2 танках быстро, не задерживаясь идут прямо на территорию генерал-губернаторства по разведанным, желательно полевым, дорогам к объектам, за ними идут команды трофейщиков от тыловых служб, которые должны быстро на месте организовать обследование, сортировку, отбор, погрузку и вывоз всего ценного, частью своим а частью захваченным транспортом. Это-же глубокий тыл, там ничего кроме взвода охраны из третьеразрядных запасников быть не может..., хотя, и они могут дерьма полной лопатой отсыпать, поэтому никаких упрощений и все по взрослому - боевая группа должна зачистить поле деятельности трофейщиков и пресечь коммуникации немцев хотя-бы на полсуток, дав трофейщикам остаток дня и ночь на их дела а к рассвету уже выведя их с добычей назад, на свою территорию. Ну или как-то так..., потому что уже часов с 4 немцы начнут бомбить тот мост, что-бы отрезать прорвавшихся русских.

Излишне говорить о том, что все железнодорожное хозяйство надо разрушать до основания, кстати..., это как-то упускается, а ведь даже на своей территории ГГ еще не разрушил ж.дороги, если он сам их не использует. А ведь надо потратить время на снятие рельс, которые хотя-бы оттащить в сторону, а часть использовать при строительстве инженерных сооружений.
Блин..., а у ГГ саперные части вообще есть или нет, про них как то не упомянули, а ведь такая большая группировка без них не может, тот-же мост или минные заграждения некому сделать, на ДОТы нет времени - за неделю бетон не застынет, да и не нужны они - стратегия другая, но ДЗОТы..., скрытные позиции, туда рельсы в самый раз и позволяют все делать быстро и надежно.
Он-же целый месяц готовился и штаты у него не не партизанские.

Вообще..., наверное можно-бы несколько страничек посвятить тому военному тылу, той индустрии, что он наладил сначала на территории воинских частей, с использованием мобильных реммастерских, а затем на захваченных у немцев ремонтных заводах, кстати..., из Польши тоже можно привести парочку нужных станков и механизмов, а остальное взорвать и сжечь.
В идеале, вся территория, где работает ГГ, когда ее захватит противник, должна быть такова, что преодолеть ее расстояния можно только на самолете, автотранспорте или пешком, что-бы не было железной дороги, электроэнергии, складов, в общем..., с индустриальной точки зрения - пустыня...

[Владимир_1]

Как ни странно, все получилось, видимо я единственной в нашей группе сомневался. Немцы, конечно, были опытными вояками, но они ни как не ожидали от окруженцев такого фортеля. Ладно бы еще контратака, что-бы там мост уничтожить, но захватить его встречным ударом?! Что-бы пропустить по нему на территорию Рейха около десяти батальонов мотопехоты со средствами усиления и танковый полк во фланг и тыл готовящейся к переправе наступающей дивизии?! Это верх наглости. А учитывая, что артиллерия, то есть вся, или большей частью, выбита, то шансы были велики. Особенно в том порядке, как назвал Иванов, «расходящейся рогаткой», где второе направление вспомогательное только в качестве заслонов, прикрывающих ударную группировку от немецкого удара с другого фланга и в тыл, а основная группировка ударила во фланг и частью обошла с тыла, массированно используя артиллерию и авиацию. Все мотогруппы сейчас добивали остатки дивизии. Я ввел в бой последние резервы, отдельный танковый батальон вооруженный Т-34 и КВ, и последнюю стрелковую бригаду. С этими танками нам повезло, когда мы заканчивали зачистку захваченных территорий, то обнаружили два десятка новеньких «тридцатьчетверок» и пятнадцать КВ на сборном пункте. Немцы их захватили на пандусах грузовой станции, снять с эшелонов их успели, но перегнать и передать в сорок первую дивизию не смогли. Опытных танкистов знающих эти машины у меня не было, но подобрать экипажи хотя бы для окружения дивизии смогли. Танковый батальон уже успел получить хоть какой-то опыт стрельбы и передвижения, в бою с дивизией, там его хоть и использовали как подвижные артиллерийские засады, но опыт есть опыт. Батальону совместно с бригадой главное дойти до назначенного места и перекрыть отход остатков пехотной дивизии противника. Понятное дело в прорыв по коммуникациям противника мотогруппы пойдут на трофейных легких танках, уж их-то изучить и освоить успели, как ни странно у нас их было большинство.

Приложив платок к ране на виске, я попытался остановить кровь.
- Как же вы так, товарищ полковник? – засуетился рядом начальник моей охраны, лейтенант Старцев.
- Кто же знал, что мы не всю артиллерию у немцев выбили, - пробормотал я. Мощные разрывы продолжали вставать как на берегу, так и в воде, ладно хоть попаданий в понтоны пока не было. Только одна из машин от близкого разрыва загорелась, ее как раз сейчас в воду сталкивали, да я получил по касательной осколочную рану. Медик взвода начал накладывать повязку.
У меня была мысль, что могут быть неприятности, поэтому и приказал во время прорыва, чтобы над переправой постоянно висело звено загруженных бомбами штурмовиков. Вот и сейчас три «чайки» определившись, откуда бьют гаубицы, деловито поползли вглубь немецких позиций, туда, куда уже ушли наши моторизованные группы.
«Зря я наверное к мосту рванул, захотелось видишь ли посмотреть на переправу, своими глазами увидеть что все получилось», - мысленно вздохнул я, морщась, когда сержант закончил бинтовать голову. Теперь фуражка не налезала.
Один из бойцов в кузове бронетранспортера затянул последний музыкальный хит. Что уж тут говорить руку к этому приложил я, случайно, но все-таки. Планируя операцию, я стоял со всем командованием группировки у стола с расстеленными картами, задумчиво замурлыкал себе под нос «Русские дороги» Растеряева. Наконец, когда повар принесший обед выронил поднос, мне дали вежливо понять, что пора завязывать.
- Товарищ полковник? – отвлек меня от раздумий вежливый голос Иванова.
- Что?
- Вы песню поете…
- Что, понравилось? А мне говорили, что у меня нет музыкального слуха, мол, там медведь потоптался, - улыбнулся я.
- Вас не обманули. Только там слон потоптался. Вы, товарищ полковник, когда спеть захотите, идите к разведчикам, когда они пленных допрашивают. Пусть немчура мучается.
Посмотрев в смеющиеся глаза Иванова, я хмыкнул и кивнул.
- Учту.
Но песней вдруг заинтересовался человек необычной выдержки, тот, кто выслушал трижды напев этой песни в моем исполнении, наш комиссар. Он записал слова песни, правда, кое-что переставив по своему. Теперь она называлась «Советские дороги». За четыре дня незамысловатый мотив и бодрые стихи разнеслась по всей группировке.

Выскочивший откуда-то сбоку особист с перемазанным глиной и тиной лицом и формой, подбежал ко мне.
- Ну что? Узнал? – спросил я у него, поправляя фуражку то так, то эдак, наконец, просто надев ее набекрень.
Сержанта Успенского закрепил за мной Кучера, по моей просьбе, наш начальник особого отдела. Мне хотелось создать вокруг себя тех, кто мне будет верен и на кого я смогу положиться. За две недели я смог в достаточной мере повлиять на теперь уже своих людей. Я знал каждого бойца взвода охранения по имени, командиров тоже. Так что теперь был уверен, они выполнят любой мой приказ.
- Так точно. По словам товарища Лизюкова штрафный батальоны в полной мере показали себя, правда, потери большие. Почти шестьдесят процентов.
- Ожидаемые потери, - вздохнул я.
- Сейчас выживших отводят в тыл, те у кого раны получат амнистию после трибунала. Сейчас там военюрист разбирается. Кто искупил свою вину, а кто нет.
- Пленных много?
- У-у-у, - только и махнул рукой Успенский.
Что делать с захваченными пленными, даже если их будет всего около тысячи? Будет… По последним подсчетам, количество только тех что успели захватить уже перевалило за пять тысяч. Что с ними делать? У нас была тысяча военнопленных, но фактически полностью мы успели перевезти их на большую землю. Да они были набиты как кильки в бочке, но мы избавились от обузы, что же делать сейчас?
Ответа у меня пока не было. Мысль перевезти их на «Большую землю», как появилась, так и пропала, мы от тех-то с трудом избавились, такое количество наши транспортники не потянут, но и оставлять на своем обеспечении тоже было нельзя. Хомяки и то меньше жрут… Нужно думать.

- Тадеуш, слышишь? Стихло, - отпив пенного напитка, произнес один из завсегдатаев пивного бара, выделявшийся среди посетителей солидным брюшком.
- Побили красных, нечего говорить, пан Витковский, - ответил невысокий худенький старичок. Его костюм, потёртости на локтях и руки истыканные иголками выдавали в нем портного, правда, с не великим доходом.
Небольшой тихий городок, что стоял на пересечении автомобильных дорог, находился не так далеко от границы и жители уже третий день слышали глухую канонаду вдали.
- Пан Пушевичус, что работает в комендатуре, слышал разговор гауптмана Рихте со своим заместителем лейтенантом Милке. Мол, большая банда прорвалась к Владимир-Волынску освобожденному от большевистской заразы доблестными войсками Третьего Рейха, - несколько пафосно произнес пан Витковский.
- Банда это плохо, разворуют, пограбят, снасильничают, - с умным видом закивал старичок, утопив свой длинный нос в пене пива.
- Герр гауптман говорил, что в банде много русских военных, что дезертировали, когда поняли, что Третий Рейх не победим.
- Побьют, как есть побьют.
Остальные посетители на них внимания не обращали, привыкли. Во всех народах есть такие личности, которые стелются как преданные собачки у ног рядом с победителями. Именно такими и были пан Витковский служащий на почте и старый портной.
- Техника едет, - прислушался один из посетителей, крупный мужчина. Замасленная куртка выдавала в нем автомеханика.
- Наверное, раненых везут. Вчера две автоколонны были, одна тут остановилась, в нашей больнице оставили раненых, другая дальше пошла, в полевой госпиталь, - ответил мужчина, судя по измаранным йодом рукам, он работал именно в этой больнице.
- Много раненых?! – удивился пан Витковский.
- Очень, - кивнул медик.
- Значит большая, очень большая банда, - проговорил старый портной.
- Ничего, справятся, - отмахнулся пан Витковский.
В это время нарастающий шум ворвался эхом на улицы городка. Грохоча траками, двигались облепленные солдатами танки, за ними знакомые гробообразные бронетранспортеры на гусеничном ходу и грузовики. К некоторым были прицеплены пушки.
- Вот, а вы говорили банда да банда, - довольно насупился пан Витковский: - Побили банду, возвращаются герои.
- А почему герои одеты в форму Советов? – озадаченно спросил кабатчик.
Пан Витковский прищурился, и полез за очками. Надев линзы, он ошарашенно уставился на бойцов РККА, а то, что это были они, стало сразу понятно. Передовой танк, ссадив десант, ударил и повалил на себя телеграфный столб. После этого время понеслось вскачь. Танки, подминая заборы, разъезжались по городку, у комендатуры закрытой от наблюдения со стороны кабака, громадой костела, заработали пушки и пулеметы, хлестко били винтовки, короткими очередями трещали автоматы. Бухали гранаты. Звонкими голосами звучали команды на русском:
- Второе отделение занять оборону в церкви! Снайпера туда же!..
- Задвинь танк кормой к стене, дорогу перегородил!..
- Замкомвзвода Васильева к комвзводу!..
- Усанбеков, проверь здания на площади!..
Деловито разбившись на отделения, советские бойцы разбежались по городку. Небольшая группа в сопровождении двух танков двинулись дальше, видимо перекрыть выезд из города. Суетящиеся советские бойцы, никак не походили на банду. С иголочки форма, идеально пригнанные по фигурам, ухоженное оружие, тщательно выбритые молодые лица. Старше тридцати ни одного не было, всем едва за двадцать, но несмотря на это и в командирах и в простых красноармейцах сразу можно было признать уверенных и опытных солдат.
Последний приказ видимо относился и к ним. Молоденький командир с треугольниками в петлицах, в котором легко можно признать азиата, стал командовать, распределяя бойцов по здания, а сам в сопровождении трех бойцов направился к кабаку.
Зайдя внутрь здания, он с удивлением посмотрел на поднятые руки портного и пана Витковские, которые только сейчас обнаружили что их примеру никто не последовал, а продолжили пить пиво с насмешкой наблюдая за сдавшимися.
- Слава русским солдатам! – испуганно завопил портной, в конце дав петуха.
«Русские солдаты» насмешливо переглянулись и, проигнорировав «патриотов», направились к двум немецким солдатам, которые при приближении встали и молча посмотрели на подошедших бойцов.
Несколько секунд длились переглядывания. Оба немецких солдата, видимо пребывавших в отпуске, да и свежие нашивки за ранения это подтверждали, исподлобья смотрели на русских. Их руки в отличие от двух последователей Иуды, держали руки по швам.
Закончив изучать немецких солдат, азиат повернулся и спросил у посетителей на русском языке:
- Кто на немецком, тут говорит? Перевести сможет?
- Я пан унтер-офицер. Могу перевести, - поднял руку кабатчик.
- Переводите. Согласно приказу за номером сто восемь для мотогрупп: Запрещается брать в плен солдат противника. После боя, в случае если пленные есть, дать им выбор. Или пуля в висок или в колено. Выбор за солдатом противника. Лишать матерей их сыновей мы не можем, но и оставлять в живых солдат, чтобы они потом стреляли в нас - мы тоже не можем. Что вы выбираете?
- Но Женевская конвенция?.. – начал было кабатчик.
- Советский Союз ее не подписывал.
Кабатчик встав рядом с тридцатилетним ефрейтором честно все переводил. Заметив, что солдаты хмурятся, русский сержант улыбнулся и, разведя руками, произнес:
- Вы станете калеками, но останетесь в живых, подумайте о будущем. Германии понадобятся мужчины… Жаль!
Молодой солдат бросился на ненавистного русского, мало того что он оказался из ненавистной расы азиатов, так еще и такие слова говорит.
Раздался выстрел, выкинув пустую, испускающую дым сгоревшего пороха гильзу на пол, стоявший позади сержанта боец, снова щелкнул затвором винтовки.
- Пулю в колено, - произнес вдруг кабатчик.
- Что?
- Пан ефрейтор выбрал пулю в колено, - повторил кабатчик.
- Хорошо, - улыбнулся сержант, - передай ему. Когда мы будем в Берлине, встретимся. Хлопков!
Рыжий боец, от бедра выстрелил в немца, с криком тот упал на пол схватившись за колено.
- Я медик, я помогу! – крикнул подскочивший фельдшер.
- Хорошо, ловите, - кинул сержант, кинув медпакет.
Через открытую дверь на площади слышалась гармошка и молодой голос громко и задорно выводил:

По плачущей земле не чуя сапогов
Наш обескровленный отряд уходит от врагов
Питаясь на ходу щавелевым листом
Ночуя в буераке под калиновым кустом
Нам отдохнуть нельзя - бегом, бегом, бегом
А наши якобы друзья засели за бугром.
И смотрят как нас бьют, не отрывая глаз
И только длинные дороги полностью за нас
Вытри слезы, отдохни немного, я советская дорога
Отходи, а я тебя прикрою, грязью да водою
Но по уши в грязи, в воде до самых глаз
Через какой-то срок враги опять нагнали нас
И бьют ещё сильней, вот-вот и порешат
Но лютые морозы к нам на выручку спешат
Отдохни утри горючи слёзы, мы советские морозы
Заморозим, заметём тоскою, поманив Москвою
Природа на войне нам как родная мать
Но есть время хорониться, а есть время наступать,
И вскоре объявились мы во вражьих городках
И стали всё крушить в ответ, разбили в пух и прах
Порвали на куски, размолотили в хлам
И, добивая, объясняли стонущим врагам:
Запомните загадочный тактический приём -
Когда мы отступаем - это мы вперёд идём!.. (Игорь Растеряев)

- Проходите, товарищ Мартынов. Товарищ Сталин ждет вас, - произнес Поскребышев.
Подойдя к двери, глубоко вздохнув, комиссар положил ладонь на ручку двери, и чуть помедлив, потянул ее на себя.
- Здравствуйте, товарищ Сталин, - громко поздоровался Мартынов, войдя в кабинет.
- Здравствуйте, товарищ Мартынов. Присаживайтесь.
Сам Сталин стоял у секретариата и что-то изучал в открытой папке. Минут пять длилось молчание. Закрыв папку и убрав ее в один из отделов секретариата, Сталин подошел к своему креслу и приказал:
- Докладывайте товарищ Мартынов. Что за человек этот Демин.
- Он без сомнения наш, возможно бывший. Возможно действующий сотрудник. Слишком многих знает, и товарища Гоголева и вас.
- Меня? – удивленно приподнял брови Сталин.
- Мы с ним общались несколько часов, в наших разговорах мы несколько раз касались ВАС, в некоторых моментах я ясно понял, что он вас лично знает.
- Вы изучили фотографии?
- Да, я изучил фотографии всех действующих сотрудников, с кем общался Гоголев, так же уволенных и арестованных, там его нет. Когда мы прощались, я намеком сказал что если он Враг Народа, то мы можем простить его.
- А он что?
- Засмеялся, товарищ Сталин.
- Действительно, наш.
- Демин просил передать вам вот этот конверт. Его, не вскрывая проверили наши специалисты. Он чистый, по словам Демина там его удостоверения, по прощупыванию это действительно так.
- Что он сказал, когда передал его, - поинтересовался Сталин, взяв конверт.
- Что это не ответ, а еще вопросы, товарищ Сталин, - четко ответил Мартынов.
- Да? Интересно.
Достав из ящика нож для резки бумаги, Иосиф Виссарионович вскрыл конверт. Из него выпали на стол, два красных удостоверения и небольшая белая пластина заплавленая в какой-то прозрачный материл с зажимом в углу.
- Действительно, появились вопросы, - после минутного изучения произнес Сталин. Больше всего его заинтересовало удостоверение, где четко было написано, что данный сотрудник является прямым порученцем Сталина Иосифа Виссарионовича и дата выдачи. Август тысяча девятьсот сорок первого года. Переливающаяся разными цветами картинка герба СССР, цветное фото, тоже привлекло его внимание.
Сняв трубку телефона, Сталин произнес в микрофон:
- Вызовете ко мне, товарища Берию. Срочно.

[dobryiviewer]

"- Но Женевская конвенция?.. – начал было кобатчик."
Мне кажется кАбатчик.

"- Он бес сомнения наш,"

Мне кажется беЗ

[гошан]

"в банде много русских военных, что дезертировали, когда поняли, что Третий Рейх не победим"

на мой взгляд, здесь "непобедим" необходимо слитно писать.

[lerner]

Нда..., 35 танков Т-34 и КВ..., на обоих 76 мм пушка - это радикальная сила, против которой у немцев только 88 мм зенитная пушка, если есть..., ну и еще авиабомбы и фугасы, потому что стандартными противотанковыми средствами или танковым оружием с КВ справится было невозможно.

ГГ уже прошел этап адаптации послезнания на реальность 40-го года, значит знает, что больное место дизельной двигательной установки этих машин был фильтр, который пропускал песок в цилиндры..., значит, по идее-то эту болячку он должен бы устранить - обычные бумажные фильтры полностью снимают проблему.
В общем, этот батальон..., это очень дорогая и эффективная игрушка, при правильном применении даже неопытными экипажами, примерно равная по эффективности 100-150 танкам Т-3 и Т-4, немцев..., танковая мелочь, типа Т-2 и Т-1, в этом рейтинге вовсе не участвуют, пусть даже они и присутствуют, потому что их статус против Т-34 и КВ, ну..., наверное - слабо бронированный носитель не опасного для танков оружия.

Есть смысл полагать, что ГГ вовсе не стал-бы рисковать этим бронированным кулаком до полного их освоения экипажами, если бы не был уверен в их полной безопасности, т.к. артиллерия противника уничтожена. Однако, экипажи, назначенные на самое эффективное оружие, училось в то время, пока все воевали, однако, оно того стоит, даже ценой выработки моторесурса двух двигателей, да..., кстати, вот, груз, которых обратными рейсами транспортников могли привезти, у КВ и Т-34 один дизель, так что штук 6 им могли-бы привезти.
В основном конечно, учить надо было механиков-водителей, в целом же, для усвоения командирами этого важного подразделения и экипажами машин, тактики их боевого использования, 2-3 недель, вполне достаточно, однако ГГ мог счесть это своего рода боевой практикой под своим присмотром.

Это действительно мощное оружие..., РККА не смогла его использовать потому что просто никто этого не знал, но ГГ то знает. На самом деле, располагая таким танковым кулаком на острие группировки бронированной техники даже более слабой и под прикрытием с воздуха, ГГ гораздо свободнее в действиях, чем это могут предположить его противники - им нечего ему противопоставить, особенно против КВ.
В отличие от самого мощного танка Вермахта, Т-4, у которого было короткоствольное, низкоимпульсное 75 мм орудие, на Т-34 и КВ-1, стояли длинноствольные 76 мм пушки.
Вопрос только в правильном использовании танков - как не допустить их повреждения гранатами и минами пехоты или с воздуха, т.е. они обязательно должны передвигаться с танковым десантом, для чего на них наварить металлические скобы для удобства посадки и удержания на броне.

Однако, наверное следует остановится на достигнутом, т.е. побили немцев у реки, немного прокатились на боевой технике совершенно до сих пор не освоенной силы, немного наделав косяков, эти танки ГГ сразу должен возвратить назад, что-бы не рисковать их потерей, на случай потери моста - хорошего по немногу, практику получили, есть тема для разбора полетов и самого комбата и ротных командиров, да и экипажам наверное есть что сказать.
Ресурс двигателей надо беречь, в это время еще не превышал 150-200 км, ну даже с учетом новых фильтров, он все равно не будет больше 400-500 км., главное - экипажи освоили технику в боевых условиях, ведь это первый настоящий танк а не консервная коробка с пушкой. Кроме того, ехать на них дальше, в Польшу, будет наверное уже за границами сюжета успешного, хоть и героического но оптимистического фантастического боевика, потому что экспедиционная группа ГГ не может оторваться от моста далее ночного перехода с возвратом, т.е. далее 50-75 км., а там нет целей для тяжелых танков.

[Нельсон]

"- Но Женевская конвенция?.. – начал было кобатчик."
Мне кажется кАбатчик.
"- Он бес сомнения наш,"
Мне кажется беЗ

без сомнения

"в банде много русских военных, что дезертировали, когда поняли, что Третий Рейх не победим"
на мой взгляд, здесь "непобедим" необходимо слитно писать.

Краткие причастия с НЕ пишутся раздельно, но в данном случае непобедим пишется вместе, потому как это слово без НЕ не употребляется (невредим, непобедим, непокобелим). Раздельно пишется в случаях типа- "Мы войну не проиграем, но и не победим".

[Нельсон]

Я ввел в бой последние резервы, отдельный танковый батальон вооруженный Т-34 и КВ, и последнюю стрелковую бригаду. С этими танками нам повезло, когда мы заканчивали зачистку захваченных территорий, то обнаружили два десятка новеньких «тридцатьчетверок» и пятнадцать КВ на сборном пункте. Немцы их захватили на пандусах грузовой станции, снять с эшелонов их успели, но перегнать и передать в сорок первую дивизию не смогли.

ГГ уже прошел этап адаптации послезнания на реальность 40-го года, значит знает, что больное место дизельной двигательной установки этих машин был фильтр, который пропускал песок в цилиндры..., значит, по идее-то эту болячку он должен бы устранить - обычные бумажные фильтры полностью снимают проблему.

Может быть учесть замечания lernerа про болячки отечественных танков и добавить информацию про то что отбитые танки немцы успели модернизировать в ремонтных мастерских, поменяв в них на нормальные: подвеску, коробку передач, все фильтры (воздушные, масляные), установив командирские башенки от Pz.III, улучшив обзорность, снабдили пушки пламягасителем, добавили на борт ящик, установили фары, экранированные радиостанции и.т.д.