#1616 Влад Савин » 13.02.2012, 03:03
Что-то на лирику потянуло. Наверное под влиянием празднования собственного ДР.
=============================================================
Контр-адмирал Лазарев Михаил Петрович. Северодвинск.
-Так значит, в будущем нет коммунизма, Михаил Петрович?
И что мне ответить? Сослаться на секретность, чином надавить? Так ведь не дура, слышала достаточно, и умеет информацию анализировать – раз за полгода гестаповцам не попалась. Нет, конечно, послушается, промолчит - но вот веры у нее уже не будет. И не только лично мне – но и в светлое будущее вообще. Или станет чуть меньше.
Бабушка у меня, как говорил я уже, верующая была. В бога верить я оттого не стал – но вот истин житейских, они же библейские, запомнил много. Раз люди по ним тысячелетия жили – значит что-то в них есть?
И было там – «кто у малого веру разрушит, тому лучше самому на себя руки наложить». Правда это – люди в лучшее должны верить, к лучшему стремиться. Ну а кто орет, все вокруг грязь, и я грязь – так удавись сам, чтоб воздух не отравлять.
А значит, нет тут сейчас начальника и подчиненной. Есть старший товарищ, просто человек, М.П.Лазарев. Вот только доказать надо – свое старшинство.
-Был! – отвечаю – тот что мы построили, и сейчас защищаем. Я в СССР родился, в городе Ленинграде, в семидесятом, двадцать восемь лет тому вперед. В советской школе учился, в училище имени Ленинского Комсомола поступал, присягу принимал советскую.
-А после? – настойчиво спрашивает Анечка – если вы, Михаил Петрович, из две тысячи двенадцатого сюда попали, как дядя Саша.. ой, Александр Михайлович, сказал? Что, еще одна война была, которую мы проиграли? И нас американцы оккупировали? Тогда как же вы, Михаил Петрович, при звании остались, и командиром такого корабля? И кто такой Горбачев?
Во, дела! Так она меня за какого-нибудь власовца американского, конца века, примет! Еще одна Зоя Космодемьянская – да какое там! Та Зоя лишь умереть сумела достойно, ущерб немцам причинив самый минимальный. А у этой уже на счету сорок девять фрицевских трупов точно и двадцать сомнительно, в нашей же истории «товарищ Татьяна» такое успела натворить, куда там киношному Джемс Бонду, и Героя по праву получила – посмертно, как Зоя. Хотя никто на фронт ее не гнал – так ведь и не думала даже, в тылу отсидеться? А сколько было, таких, себя не щадивших – и их выходит, Горбачев с Ельциным продали? При Боре-козле, под Ленинградом памятник хотели поставить, в честь немецких солдат, там погибших, в газетах писали об этом, абсолютно всерьез!
-Горбачев, Аня, это тот, кто стал нашим Вождем в восемьдесят пятом. Генеральный Секретарь Коммунистической Партии Советского Союза – так ВКП(б) переименуют, еще при товарище Сталине, в пятьдесят втором. Был у Горбачева язык хорошо подвешенный, говорил много и обещал много. Все ему и поверили – «перестройка, гласность, демократия», «Партии стать лицом к народу».
-Странно вы говорите, Михаил Петрович! – удивилась Анечка – а как это наша, коммунистическая партия, и к народу не лицом? А если вопрос какой, или несправедливость, так всегда можно в райком прийти, там непременно помогут. Отец у меня так обращался, когда бюрократы, у него в цеху.. Гласность – а что, у нас какие-то тайны от народа есть, ну кроме военных и прочих, чтобы враги не узнали? Демократия – а что, в ваше время товарищи ответственные не по выбору на посты? Перестройка – она плохому нужна, а доброе зачем ломать?
Да-а, а ведь сам я точно так же думал! Лет в пятнадцать, начитавшись книжек про Корчагиных и прочих героев-большевиков и комсомольцев! После уже циником стал, правде жизни обучась, тьфу! Слава богу, хоть «лишним человеком», болтуном интеллегентствующим, не стал – поскольку был при деле.
А ведь не в Горбачеве причина! У кого-то из классиков, Энгельса кажется, в «Восемнадцатом брюмера» фраза есть – что не бывает, когда один проходимец тянет в пропасть многомиллионный народ, значит в массах уже склонность была. Застал еще в училище экзамены по марксизму-ленинизму, до сих пор что-то помню..
-Да вот так вышло. Мы к войне готовились, как бы не.. Эту войну выиграли, ценой двадцати шести миллионов жизней. Вот только «союзники» наши теперешние станут нам новой войной угрожать. И мнение мое – точно, напали бы, если почувствовали бы слабину. А мы помнили сорок первый. Все на армию, на оружие – слышал, что один выход в море подводного крейсера, как «Воронеж», это по деньгам, весь СССР можно было колбасой накормить досыта.
-Что за ерунда! – фыркнула Анечка – зачем колбаса, если нас после завоюют, и всех в концлагеря? Конечно, армия важнее – кому-то было непонятно?
-А вот с идеей, с воспитанием, упустили. Хотели сначала материально-техническую базу, а уж потом.. А потом и не было. Цель ушла, вопрос «а зачем?». Как-то так стало, что коммунизм это конечно хорошо – но вот пока надо самому обустроиться, здесь и сейчас.
-А Партия куда смотрела?
-Так ведь партийные, такие же люди, как все. После товарища Сталина правил.. ну этого мы опустим, а вот после стал Вождем товарищ Брежнев, добрый был человек! Именно – добрый, вот только поводья отпустил, не трогал никого, ну кроме тех кто прямо против власти Советской, и такие находились. После строгости и репрессий, далеко не всегда справедливых – народ на нем, просто отдохнул. Жизнь раем была – для своих. Вот только возможности для обустройства были разные. Рабочий с завода детали тащил, хозяйственник себе дачу строил за казенный счет – ну а Партия стала по сути, бюрократией и дворянством. Когда не то что простому человеку – но и начальнику из низовых по своей воле до секретаря райкома не дойти. А посты тех же райкомовских и повыше, буквально по наследству передаются – куда секретарям детей своих пристроить? Народ же в общем был доволен – ведь жить стало лучше, что ни говори, из бараков в квартиры отдельные, дачи и автомобили свои появились, правда не у всех, в Крым можно было в отпуск слетать, учеба и медицина бесплатные. И как-то выходило, что к тому, что есть, привыкаешь, и не ценишь – а еще чего-то хочется. У нас очень много строили, индустрия была большая – но все в Тяжмаш шло, в ту же оборонку, а потребительские товары, что останется! А сфера обслуживания, это вообще было отстой, туда руководящие кадры спихивали, кто прочие дела заваливал – и головотяпство, бюрократизм, хамство, прочие «прелести» там всех уже просто достали. И еще при Брежневе уже голоса были, причем не только по углам, но и с эстрады, от всяких там Жванецких, что как хорошо было бы, если б был частный хозяин, все эти кафе, ресторанчики, мастерские, да и вообще, капитализм это не так плохо, он бы качество товара обеспечил, и уровень сервиса.
-Да вы что, Михаил Петрович! – искренне удивилась Аня - как это народ мог быть за капитализм? Не видели, что хозяевами станут лишь немногие?
-Не видели – соглашаюсь я – вот интересно, верили как-то, что будет, товары как при капитализме, а все остальное останется социалистическим, жилье, цены, образование с медициной! Настолько уже привыкли, в умы вбилось – что не верили, что может быть иначе! Потому, Горбачеву и поверили, за ним пошли. Тем более что при нем не было еще явного грабежа – тогда это «кооперацией» называлось. Ну вот знали все, что дядя Вася из двора соседнего радиоприемники чинит хорошо, лучше чем ателье – теперь ему можно вывеску повесить, и работать исключительно законно и на себя.
-Так ведь и у нас такие есть – кустари-единоличники. По закону, и никто их не запрещает!
Тьфу, а ведь верно! При «кровавом тиране» Сталине – такое было, обычным делом. Это кажется Хрущев, всерьез решив коммунизм построить при жизни одного поколения, ретиво взялся пережитки искоренять?
-А к нас не было тогда.. Но Горбачев другим отметился. С Западом капиталистическим у нас и раньше отношения были – но на равных. А при Горбачеве пошло – «мир-дружба», какая война, не будет ее, никто нам не угрожает! Причем те нам поначалу охотно поддакивали, силу нашу уважая. Вот Вождь и предложил – давай вместо танков, самолетов, кораблей, делать потребительские товары, жизненный уровень народа поднимать! Народ и с этим соглашался – видя, как за границей простые люди живут. Вам наверное знакомо такое понятие, как «рабочая аристократия», самые квалифицированные? Ну вот в Европе такие и остались – а по-черному вкалывали всякие там индусы.
Дальше – все как-то сразу под откос и покатилось. Что не нужно нам не только такой армии, но и такой большой страны, лучше жить во множестве маленьких швейцарий или бельгий, сытых и довольных. Под шумок, в Вожди пролезла еще большая мразь, Борис-козел, который и упразднил Советский Союз, а заодно объявил полную частную собственность, не только на кооперативы, но и заводы, корабли, на все что есть в стране! СССР распался на пятнадцать республик, некоторые тут же вспомнили, что русские их угнетали, и должны контрибуцию платить, в других русских просто убивали – а московская интеллегенция, истинная «совесть нации», этому лишь аплодировала, сама мечтая свалить за рубеж из этой варварской страны.
-А вы, Михаил Петрович? Вы там были за кого?
-За Россию. Российскую Федерацию – так называлось то, что осталось от СССР, без союзных республик, границы примерно те же. Вот только, в отличие от семнадцатого года, не было идеи. Коммунисты тех времен – ну про них я уже сказал, выродились совершенно. И если нет ни Идеи, ни Вождя – кому служить?
Вот я и служил – России. Защищать ее, если американцы посмеют нас, как Сербию. Эту страну американцы бомбили, в девяносто шестом. А после вошли, оккупировали, устроили судилище над всеми, кто посмел сопротивляться поступи демократии и свободы – и всех казнили, строго по закону и приговору Гаагского суда. А у нас как-то сразу перестали смотреть на них, как на друзей, «заграница нам поможет» - но было поздно, нас продали Вожди. Хотя открыто напасть мировой капитал все же не решился. Боялся даже остатков нашей военной силы – и получал все, что хотел, от предателей в Москве.
В двухтысячном пришел новый Вождь (теперь они назывались президентами, по-западному). И вроде бы начал наводить порядок – но по-прежнему, в рамках капитализма, медленно и неуверенно. Ну а я все служил – от лейтенанта, до капитана первого ранга, командира этого самого корабля. Остальное – вам известно.
-И за кого вы – теперь?
Ого, как напряглась! Важен для нее – мой ответ. А что мне сказать – за Родину, за Сталина? Банально, и дежурно. А вот что в памяти моей застряло, как в решете? Как Дима Мамаев в кают-компании декламировал – а после еще кто-то? Как раз в тему – лучше и не скажешь. Вот лишь слова матерные заменить.
От себя не сбежать: миллионы невидимых уз
Не позволят нам детство забыть, даже тем, кому похуй.
Мне сегодня, ребята, приснился Советский Союз,
И мне кажется, мы слишком быстро простились с эпохой.
Пусть по "ящику" врут, что поры не бывало мерзей,
Что от знаков масонских над нами ломились карнизы -
Я о том, что у нас во дворе было много друзей,
И о том, что мы в гости к соседям ходили без визы.
Кто-то строил и жил, кто-то тупо глядел на забор,
Кто-то тихо жирел, набивая валютой матрасы,
Но из далей заморских все слышали ангельский хор,
Хотя нам объясняли, что это поют пидорасы.
Мы не то чтоб хотели уйти - просто вышли во двор,
И во тьму повела, побежала кривая дорожка.
Я не знаю, когда появился предатель и вор -
Видно был среди нас, но до времени крал понемножку,
А, оставшись один, помаячил в окошко свечой -
И, пока мы дрались, помешавшись на собственных бзыках,
Враг вразвалку вошел, поливая святыни мочой,
И уселся на трон, размовляя на недоязыках.
Накурившись кингсайзами "избранных миром эЛ эМ",
Намотав гигабайты порнухи на метры рекламы,
Мы вернулись к себе, только места хватило не всем...
Мы такую просрали страну - извини меня, мама!
Неужели мы, взоры потупив, пройдём стороной,
Промолчим - толерантней овцы и пугливее зайца?
Может хоть напоследок привычно тряхнем стариной,
В напряженной борьбе отрывая противнику яйца?
Не рыдали доселе, авось не заплачем и впредь, -
Из-за меньших обид иногда начинаются войны.
Кто осмелился жить, не боится в бою умереть,
Баллистический путь до врага вымеряя спокойно.
Пусть в палате Конгресса сорвётся на крик неокон,
Пусть "защитники права" зайдутся в истерике, суки,
Но пока на ракетах написано "На Вашингтон",
У "партнёров по НАТО" по-прежнему коротки руки.
Украина, восстань! Новороссия, больше не трусь!
Возвращаясь домой, отряхни свои пыльные стопы.
Украина, пойми - ты священная Древняя Русь,
А не выродок твари, похитившей имя Европы.
И когда демократы Содома, калифы на час
Нам истошно вопят: "Встаньте раком - живите как люди!"
Мне смешно, потому что я помню, как было у нас,
И мне хочется верить, еще обязательно будет!
От далеких причалов уйдут в Океан корабли,
На далеких орбитах продолжат планиды движенье...
Да, закончилась книга, но в памяти нашей земли
У истории мира по-прежнему есть продолженье -
Будет ветер в листве, смех полудня и полночь утех,
Будет сладок нам грех и горька покаяния чаша -
Будет так, как всегда. Будет так, как должно быть у тех,
Для кого это дом, а не просто "дебильная Раша".
Жизнь покажет - скрепим ли мы братство столетним вином,
Наконец разобравшись, на чьей стороне мы играем,
Или все же, Имперский Союз, ты останешься сном,
Обращенным в минувшее - светлым потерянным раем,
Если нам, растворенным как соль во всемирной молве,
Ныне - жалким терпилам и жертвам предательских козней,
Не достанет ни силы в руках, ни мозгов в голове,
Ни задора в душе сотворить что-нибудь грандиозней.
(прим. – автор ScivArin, «Крымский Партизан» - В.С.)
-Вот так, Аня. Вторая попытка. Товарищ Сталин знает. Надеюсь, в этот раз у нас получится, на те грабли не наступить. Войну выиграем, это уже ясно. А после главная битва начнется – за Идею. Которой нам – не хватило тогда. Ну а с нами, ясно все – нет нам дороги назад, будет до конца драться за мир этот. Еще вопросы есть?
-Последний, можно, Михаил Петрович? У вас там – семья была?
-Родители остались. Отец, тоже капитан первого ранга, в сорок четвертом родится, через два года. Жены не было. Хотел – но она за границу уехала, с каким-то шведом. Решила, что жить там лучше.
-А она красивая? – мне показалось, что перед этим Анечка шепнула про себя, «дура».
-На вас похожа. Очень.
-Да вы что, Михаил Петрович? С каким-то шведом? ( вот, женская логика!)
-Чисто внешне, Аня, только внешне.
Молчание в ответ. Да у нее глаза блестят! Это что еще за страсти?
-Я с вами буду, Михаил Петрович, чтобы «вторая попытка» удалась. Что сделать надо – только скажите. А сейчас – простите меня за этот разговор!
Повернулась и убежала к себе. Лишь дверь хлопнула. И что это было?
Только скажите.. Знать бы, что именно сказать! Чтобы Идея была на всех, а не колбаса! Вернее, колбаса – довеском к Идее.
Vlad1302