#1172 Road Warrior » 03.11.2014, 19:41
3. Всё хорошо, прекрасная маркиза.
Заседания Совета бывали двух видов - официальные и рабочие. На официальных председательствовал наместник Государя Тимофей Хорошев, хотя, конечно, на самом деле заседания вёл Володя Романенко; кроме того, там собирались лишь "министры" - сиречь начальники Управлений. Такие заседания проходили два раза в год - первого февраля, в память первого официального заседания в 1602 году, и первого августа. Кроме того, полагалось их проводить в особых случаях, и именно такое заседание будет проведено в день перед походом в Санта-Лусию и сразу после возвращения оттуда. Кроме того, мы с ним решили, что он пойдёт с нами в Санта-Лусию, но будет числиться всего лишь личным представителем царя - главным действующим лицом будет именно Володя.
А вот на рабочих заседаниях Тимофей присутствовал очень редко. На самом деле он очень неплохо "влился в коллектив" - он разрабатывал, совместно с различными управлениями, программы для военной, образовательной, медицинской и промышленной реформы Российского государства - а также, вместе со мной, по дипломатии Русской Америки. Кроме того, он добровольно пошёл в армию Русской Америки, сказав, что негоже русскому боярину отлынивать от военной службы. По рассказам Саши Ахтырцева, он стал весьма неплохим пулемётчиком, и достаточно грамотно разбирался в тактике современной армии. Более того, осознав всю важность базового образования для военнослужащих, он работал над проектом поэтапного введения общеобразовательных школ в России, а также классов для новых и будущих солдат армии. Тимофей оказался весьма способным молодым человеком, и, должен сказать, что нам с ним повезло. Вот только в делах матримониальных особых успехов у него не было. Он с самого начала объяснил, что мать его не примет невесту, которая не будет дворянских кровей. Поэтому большинство наших дам ему не подходили - разве что наши дамы-министры, а также супруги министров. Но они были все, как назло, замужем. Единственным исключением была Сара, но она, увы, несмотря на полгода ухаживаний с его стороны (он консультировался у Лены и Лизы о том, как надлежить это делать в условиях Русской Америки), а также окучиванием Джона и Мэри, так и не ответила ему взаимности, хотя родители были бы весьма рады такому жениху.
Впрочем, на это заседание он был приглашён, как член предстоящей экспедиции. В отличие от большинства русских бояр того времени, считавших, что задерживаться можно и нужно, если ты не идёшь на приём к самому царю или иному лицу, находящемуся выше тебя по служебной лестнице, Тимофей решил, что здесь он, в отличие от лягушки из анекдота, здесь не как женщина, а как термометр, тьфу ты, не как боярин, а как член коллектива. И его голос я услышал в коридоре, когда заседание нашего Управления ещё не закончилось.
Но почему-то уже практически все вошли, а Тимоха всё не входил. И тут я прислушался к голосам, доносившимся с той стороны двери - и с большим удивлением узнал тот, второй голос. Это, представьте себе, была наша Лилиана, только что покинувшая заседание. А голос я не узнал потому, что не разу не слышал, как она воркует, а уже небольшой испанский акцент делал это особенно красивым. Теперь услышал... Да и голос Тимохи был тоже намного более игривым, чем когда-либо. Научился, блин, окучивать барышень в местных реалиях.
Да, похоже, лёд тронулся и для неё. Я ещё подумал, что зря я не приглашал его ни разу на наши заседания - глядишь, и Лилиана обрела бы своё счастье уже два года назад. Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда. Тем более, что когда я их познакомил, она была всё ещё в стадии "все мужики - козлы", что, если учесть её опыт в Эль Фуэрте, было, увы, вполне понятно.
Но вот вошли Тимоха и Володя, заняли свои места - Володя во главе стола, Тимофей на сей раз на одном из гостевых мест - и заседание началось.
Доклад сельскохозяйственного управления увенчался дегустацией вин, полученных в районе Алексеевки из винограда, привезённого нами из Лиссабона (молодцы "купцы", подсуетились, пока я разъезжал с королевой в Синтру). Да и всё остальное было на высоте - по всем параметрам, и по зерну, и по овощам, и по фруктам, мы выращивали больше, чем нам самим было нужно, и остатками вполне успешно торговали с Санта-Лусией, ведь в Мексике уже три года длилась достаточно сильная засуха. Да и мясомолочная продукция была на высоте - мы вовремя закупили коров, овец, коз, свиней и птицу, и поголовье их точно так же множилось, хотя говядину пока ели мало - ждали пополнения стад.
Промышленное управление доложило о спуске первого корабля на двигателе внутреннего сгорания - а также двух, пока ещё деревянных, экспериментальных автомобилей. Экземпляры на паровом отоплении уже существовали и базировались во Владимире - рядом с ним было вполне приличное месторождение антрацита. Но основные работы велись над производством собственных станков, и кое-какие успехи имелись и на этом поприще.
Управление образования отчиталось о том, что практически все переселенцы "последней волны" показали хорошие результаты на специально разработанных экзаменах по таким предметам, как литература, правописание, алгебра, история, естествоведение, английский и испанский языки, закон Божий, и многое другое... Индейцы, кстати, массово крестились, хотя это было дело сугубо добровольное, очень многие хорошо говорили и писали по русски, и немало их усердно служило новой родине - кто в городах, а кто и в своих деревнях. Так что и здесь серьёзных проблем не было.
Потом пришла наша очередь.
Я рассказал про наши наработки по организации визита в Санту-Лусию, а также и про то, что "в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо". Впрочем, с индейскими племенами было и на самом деле хорошо - ни одно индейское племя не отказалось от российского подданства, хотя два раза имели место конфликты между племенами. Первое загасила Сара, во второй раз было серьёзнее - конфликт был между мивоками и охлонами, племенем, живущим к югу от мивоков, и которые утверждали, что одна из групп мивоков завладела их охотничьими угодьями. Поэтому Сара с самого начала была неприемлема в качестве переговорщика, и пришлось поехать мне. Впрочем, и Мэри, и Сару охлоны не хотели видеть даже переводчиками, а другими языками никто из них не владел.
Пришлось мне лично искать компромисс, пользуясь моим хилым знанием мивокского - кое-кто из охлонов знал этот язык. С помощью одной из наших филологинь я сумел составить небольшую грамматическую справку об языке охлонов, а также краткий словарик. И каким-то образом мы всё-таки смогли предложить разумный компромисс - часть из которого представляла из себя, как ни странно, постройку русского городка на землях между охлонами и мивоками. Теперь в Ольгово успешно работают и клиника, где лечат и тех, и других, и школа, где учатся и охлоны, и мивоки, и церковь, где крестят и тех, и других. Трудно себе даже представить, что год назад мы еле-еле сумели остановить конфликт, чуть не переросший в кровопролитие...
А вот по вопросам связи с нашими землями в России и в Атлантике, а также получения информации из Европы, мы ничем похвастаться не могли - наш план был весьма далёк от реализации. И выступление военного управления подтвердило - мы могли выиграть любую битву на суше и на море, а вот для выигрыша в войне нужно банально больше людей. Пока что мы держим лишь Святую Елену и Бермуду, да и то лишь предположительно. В Николаеве, на Гогланде, в Измайлово и Радонеже наши лишь люди на самой верхушке, а в других местах - в Ревеле, в Нарве, в Выборге, под Курском и Черниговом - лишь обученные нами войска. Так что для наших новых баз нам понадобится как минимум несколько сот новых поселенцев, из которых можно было бы набрать и обучить сами отряды. Кроме того, нужен был транспорт - чтобы можно было как обеспечивать сами базы, так и проводить ротацию войск.
И, наконец, выступила Лиза - матушки Ольги не было, она срочно вылетела в Алексеевку к пациенту, которому требовалось срочное хирургическое вмешательство. Оказалось, что она, будучи ещё просто Ольгой Рабинович, подавала большие надежды как будущий хирург. Но в результате замужества, она оказалась в районной больнице, где местный главврач, кстати, тоже Рабинович, узнав, что она - православная и жена священника, попросил её зайти в его кабинет, где, закрыв дверь, сказал ей:
- Пишите заявление по собственному желанию. Выкгесты мне здесь не нужны.
И она тогда пошла просто участковым врачом - а вот теперь начала преподавать хирургию в университете, и готовить хирургов из бывших студентов, а также врачей с "Москвы". Но самые сложные операции она до сих пор делала сама.
Лиза, впрочем, была очень неплохим оратором. Рассказала, что пока всё не так уж и плохо - за всё время существования Русской Америки смертность среди поселенцев была необыкновенно низкой, что и неудивительно, ведь почти всё население было очень даже молодым. Умерло четверо из больных и раненых на "Москве", пятеро других поселенцев (из них трое - в результате несчастных случаев), а также семеро младенцев (не считая выкидышей). Но, увы, многие медикаменты - включая прививки - подходили к концу или уже прошли срок годности. А прививок, профилактики, и лекарств против тропических болезней - жёлтой лихорадки, малярии и других - практически не было. Так что, пока этот вопрос не будет решён, колонизация большинства тропических районов не представляется возможной. Да и с посещением городов северо-востока Бразилии, таких, как Сальвадор, стоит быть весьма осторожными - нам тогда просто повезло, что, когда мы туда зашли, никто ничего не подхватил, и если бы Лиза заранее знала, что у нас будут такие планы, она бы запретила нам заходить в этот город.
Володя взял слово и сказал, что заседания в четверг и пятницу будут сугубо по вопросам экспедиции в Санта-Лусию, а в субботу состоится ещё и торжественное официальное собрание по поводу предстоящего увеличения территории Русской Америки. Я взял Лизу под руку (ну люблю я так ходить с родной женой), и мы вышли, краем глаза заметив, что Тимоха пошёл вниз, в порт, где в одной из кают на "Форт-Россе", превратившемся в общежитие для неженатых и незамужних, жила Лилиана.