#48 Владимир_1 » 08.04.2013, 07:05
Перед тем как двинуться дальше я обернулся и посмотрел на зарево пожара в долине. Михалычу я устроил тризну. Он рассказывал, как отправляют в мир мертвых павших воинов. Собирают погребальный костер, и поджигают. Желательно еще бы несколько пленных воинов противника, но были только мертвые, так что Михалыча на нарубленные ветки я положил одного.
Всхрапнув привлек к себе внимание Рыжик, именно так я назвал своего коня, на котором учился скакать. Это был статный трехлетка, каурой масти. Из всего табуна я взял двух коней, Рыжика, и Матрену, как вьючную лошадь.
Одет по местным меркам я был роскошно. Не как обычно, во всем серо-черном, даже кольчуга была темной как ночь, а в одеяние местного хана, ну или принца.
На мне был роскошный синий кафтан с полами до середины бедер с серебряными галунами, и росписью на груди серебряной нитью. Под кафтаном кольчуга для скрытого ношения. Песцовая шапка, на вид дорогая, синие штаны, вроде шаровар, заправленные в коричневые красивые и удобные полусапожки. Шелковая рубашка и исподнее. Рабочая одежда, та в которой я куролесил, была спрятана в поклаже на вьючной лошади.
На поясе у меня висели два булатных клинка в красивых и расписных ножнах. Боевой нож, обеденный, и серебряная ложка тоже устроились на поясе. Кошелька не было, у меня нет привычки носить его в открытую, так что пришлось заставить Гульчатай пришить к кафтану внутренние тайные карманы.
После боя в долине я дал имена своим саблям. Черной – Поглотитель душ. Дамасский – Мститель.
Может и высокопарно, но мне нравилось. Сейчас обе сабли покоились в поклаже, они были слишком приметны, и их могли опознать.
Кроме личных вещей, я, кстати, много не брал, забрал все драгоценности и деньги что затрофеил пока развлекался вокруг долины.
Погладив коня по голове, я вздохнул:
- Вот и остались мы одни Рыжик. Пошли, нам еще через проход как-то протискиваться.
Лошадей у нас в долине паслось четыре штуки, остальных пустили на мясо зимой. Так что мне было что выбирать. Двое оставшихся весело резвились на зеленых полях долины. Я их отпустил.
Уже темнело, так что пришлось повозиться, пока я смог не поломав лошадям ноги вывести их на караванную тропу. После чего вскочив на коня, дал пятками по бокам, направив Рыжика к тропе, она находилась в четырехстах метрах от прохода. Нам нужно преодолеть этот хребет и по тропе выйти к морю. Там в нескольких километрах от моря будет столица Крымского Ханства Кырым. По словам караванщиков, разговоры которых подслушал на стоянках, до столицы было три дня пути.
Ночь была безлунная, поэтому двигаться приходилось осторожно, чтобы кони не поломали ноги, мне нужно было удалиться от долины как можно дальше.
Когда совсем рассвело, я заметил на тропе каменное сооружение. При приближении из темноты показалось огороженный каменным забором двухэтажный дом и какие-то постройки.
- Да это же средневековый отель, - удивился я. За время своих развлечений ничего подобного я не встречал. Да в принципе так далеко и не уходил.
Похоже, мое предположение было верным, это действительно было, что то вроде гостиницы. На это указывало множество построек, запах пищи, и то, что он находился в одиночестве на тропе. Если бы это была крепость, то все это выглядело бы по-другому.
- Сейчас и проверим, вжился я в образ или нет, - тихо пробормотал я и, ударив пятками по бокам Рыжика, подъехал к деревянным воротам.
Вытащив из седельного чехла короткий дротик, постучал концом по воротам.
Ответили только после третьего раза.
- Кто там? – услышал я на местном наречии. Судя по голосу, спросил уже пожилой мужчина, хотя и расслышал мальчишеский шёпот.
- Путник. Хочу сытно поесть и сладко поспать. Юсуф-абый сказал, что у вас лучшее обслуживание в этих горах.
- Мудрый Юсуф не ошибся, - услышал я тот же голос. Юсуфов тут было много, попробуй, определи, с каким именно я общался.
В это же время открылись ворота. В них стоял пожилой мужчина, который пристально изучал меня при свете факелов. Еще не так рассвело, чтобы можно что-то было рассмотреть. У створок стояли еще двое, один видимо раб, другой мальчик лет двенадцати, это они распахнули ворота, предварительно убедившись, что я один.
Видимо увиденное его полностью удовлетворило, он низко поклонился и приглашающе взмахнув рукой, отступил в сторону со словами:
- Двери нашего дома всегда открыты для благородного господина. Я Мустафа, хозяин корчмы.
Последнее слово было сказано по-русски, видимо старик безошибочно определил мою национальность.
Тронув бока Рыжика, я соскочил в воротах с коня и, подхватив поводья, пешком направился к конюшне. Михалыч говорил, что въехать во двор хозяину это тяжкое оскорбление. Будем соответствовать. Руссо туристо облико морале.
- Позвольте, мои слуги помогут благородному господину, - тотчас воскликнул старик.
В столь уважительном обращении был свой повод. Еще на Руси говорили: Встречают по одежке. Моя, выдавала во мне достаточно богатого и знатного юношу.
Со строением я не ошибся, это был местечковый постоялый двор. Большой двор, кузня, сараи и дом, разделенный на несколько комнат.
Подкинув две серебряные монеты, цены примерно я знал, и велел:
- Мои вещи в комнату. Лошадей почистить и обиходить. Разбудите меня в полдень.
- Хорошо благородный господин. Так и сделаем, - я даже не заметил как монеты пропали, во фокусник.
Был еще повод такого ко мне обращения. Это мои сабли. Причина одна, мало кто владел двуручным боем, не редкость, но мало, как это не парадоксально звучит. Двуручные - это значит высшая степень мастерства, а местные это ценят. Тот, кто не умеет биться на двух саблях, не носит их демонстративно на поясе. Причин несколько, одна из них и самая главная, нужно доказать что ты носишь их по праву, а то все так нацепят и будут ходить. Поэтому бывали случаи вызова на бой подобных самозванцев, заканчивающихся их смертью. Бой обычно шел до смерти. Поэтому и не было желающие носить две сабли. Если ты конечно не мастер этого вида боя. Подобные мастера болезненно реагируют на самозванцев. Потому как небезосновательно, у них и зарплата другая, и доля в добычи не сравнивая с простыми воинами.
Обучиться двуручному бою довольно дорого, поэтому я представлял, какие мысли крутятся у хозяина заведения. Богато одет, знатный. К тому же переплатил. Две сабли, значит, очень богат и очень знатен. Так что проблем от местных не должно было быть.
Войдя в освещенную свечами корчму, я посмотрел на ковры, они были везде.
- Господин сразу пройдет в свою комнату или сперва поест? – спросил Мустафа.
Он шел за мной следом, за ним раб с моими вещами. Мальчишка остался с лошадьми.
- Господин желает спать, - ответил я.
Со своей роли я не отходил, вел себя и разговаривал так, как и положено знатному дворянину.
- Господин что-то ищет? Увидеть в столь благословенных краях русского дворянина, да еще одного не частое дело. На моей памяти впервые.
- Привык видеть только рабов? – усмехнулся я, повернувшись к нему.
- Всякое бывало, - пожал плечами Мустафа.
- Я боярин Олег Красновский, из плена выкупился, возвращаюсь дамой. Хочу в Кырым наведаться. Челядь прикупить, боевых холопов.
Это действительно было так. Русских воинов в аулах и селениях не было, только деревенские. От них проблем меньше, тогда как про воинов можно сказать так, это как в поговорке: сколько волка не корми, он все в лес смотрит. Местные это прекрасно понимали, поэтому воинов еще на ранних стадиях отделяли и продавали в города. Каменоломни, галеры, всем нужны крепкие невольники. Мне они встретились дважды, но их вели из города в город или на продажу. В селении их не было. Как пояснил мне Михылыч в ауле можно встретить только бояр или боярских сыновей. Причем они не работают и живут более-менее в сносных условиях, Михалыч не в счёт, там личное, у некоторых даже слуги свои. Держат их в основном только для выкупа, если его нет, то каменоломни или галеры ждут.
Так что в моем случае как не парадоксально это звучало, воинов проще купить. В общем, мой план пройтись по степи огнем и мечом захирел без Михалыча. Вот и пришлось использовать резервный план. Я решил отправляться на Русь морем.
- Тамгу можно посмотреть?
Тамга, универсальный документ Ханства. Это и личное удостоверении и пропуск для не граждан. Естественно она у меня была. В трофеях нашел кусок выделанной кожи размером со спичечный коробок с серебряной насечкой. Михалым пояснил, что это такое. Пропуск-подтверждения о продаже захваченного в бою дворянина. У всех местных глав селений они есть. Бывает что воины захватывают важную шишку, которую потом выкупают семьи вот и держат их.
Достав тамгу, я показал ее Мустафе. Низко поклонившись, он произнес:
- Если молодому господину будет интересно. То мой племянник Асфат держит постоялый двор в столице. Не в центре конечно. У крепостной стены, но зато у него сытно и недорого. Так же у него есть знакомые на рынке рабов. Он вам может помочь за деньгу малую.
- Хорошее предложение Мустафа-абый, - уважительно обратился я к хозяину, судя по расплывшейся улыбке это ему понравилось: - Я подумаю о нем. Когда отправлюсь дальше, вернемся к этому разговору.
Хозяин провел меня к комнате и указал на нее. Войдя, я показал рабу, куда положить мои вещи, и пока он это делал, быстро осмотрелся, благо свеча, что занес Мустафа, неплохо осветила комнату, да и глаза были привычны к темноте.
На стенах ковры, на полу тоже. Сбоку за занавеской лежанка, у решетчатого окна столик с кувшином. Стульев не было.
- Хорошая комната, - кивнул я Мустафе, который поставил свечу на столик: - Не забудьте разбудить меня в полдень.
Мустафа, подтвердил что разбудят, после чего они с рабом вышли, видимо по своим комнатам. Досыпать.
Подперев дверь столиком, поставленным на попа, я не умываясь и не раздеваясь, рухнул на кровать. Как же я хочется спа...
Как я и попросил, после обеда мне постучали в дверь. Одним слитным движением, вскочив на ноги, я потряс головой. Со сна немного кружилась голова.
- Да?
- Господин попросил разбудить его в полдень, - услышал я за дверью голос Мустафы.
Убрав столик на место, и приведя комнату в порядок, я открыл дверь:
- Хорошо. Благодарствую. У вас есть умывальни или купальни?
- Конечно, даже небольшой бассейн с чистой водой.
- Отлично, я пока потренируюсь, а вы возьмите мои вещи и постирайте и, приготовьте купальню. После тренировки и мытья я пообедаю.
- Будет сделано боярин.
Достав из поклажи тренировочные штаны, я быстро разделся, отдав сверток с одеждой вошедшей в комнату женщине славянского вида, видимо тоже рабыне, подхватив сверток она вышла, я же взяв сабли, направился во внутренний двор. Мустафа показывал мне дорогу.
Я удивился такому его поведению, но все оказалось проще. Постояльцев не было, последний караван ушел дальше три дня назад, через пару дней будет следующий, вот в этот промежуток я и попал. К тому же хоть и русский, но и знатный. Да интересно ему было со мной пообщаться. Это я узнал с его слов, напрямую спросил, он и ответил.
Каменный двор был тщательно выметен, так что, выхватив сабли, стал делать легкую разминку, вращая заточенные полоски стали. Мустафа не уходил, отдав несколько приказов подошедшим слугам, он присел на принесённый топчан и стал жадно наблюдать за мной.
Когда я перешел уже к активным тренировкам, то, как мне кажется, двор заполнили все слуги и с открытыми ртами наблюдали за мной. Судя по виду Мустафы, и он видел подобное в первый раз.
Выйдя из «Дуновения ветра» я перешел к «Танцам с саблями» одновременно жонглируя подобранными в углу двора камнями. Этому меня учил Игорь, не доучил, но я упорно продолжал тренировки, все-таки выдав результат.
Жонглировать - это со стороны кажется просто, да сейчас я уже не контролирую каждое движение, делаю все машинально, но раньше что было… Со стороны я смотрелся очень завораживающее. Стою я на месте, не двигаясь, только сабли рассекали воздух, да несколько камешков подлетали в воздух. Это жонглёры жонглируют руками, тут мои руки были сабли. Их тыльные стороны. Сложнее было предугадать, куда полетит камень, когда по нему ударишь. Сперва, я просто жонглировал, потом уже одновременно с этим начинал делать тренировочные движения, то «Укус осы» то «Пчелиный танец». Так что со стороны казалось, что сабли не только жонглируют, но и находятся в постоянном движении, в танце можно сказать.
Кстати, когда я рассказал про свой сон с Раем, Михалыч довольно серьёзно отнесся к этому. Он по полочкам разложил все, что там было, особенно его внимание привлек тот кусок облака, с которым я падал. В результате его измышлений получилось то, что именно оно мне помогает в воинском искусстве. Куда-то же он делся. В принципе меня тоже удивляло, что я после попадания в этот мир так резко стал делать успехи в двух сабельном бое даже несмотря на изнурительные тренировки. Раньше они такими же были, но особых успехов не было, а тут, почему-то все стало получаться? В общем, неоднозначный вывод получился у Михалыча. Я его не опровергал, но и не поддерживал. Получается и ладно.
Отбив последний камешек так, что он улетел вслед за остальными в кувшин с широким горлышком, он стоял у стены, я замер в низкой стойке и, выдохнув, одним слитным движением вернул сабли в ножны.
Несмотря на покрывающий меня пот, дыхание за час достаточно плотной тренировки… да ладно, показушной тренировки, так и не сбилось.
Мустафа, похоже, только сейчас заметил непорядок во дворе, поэтому зарявкал, отправляя слуг работать.
- Вы великий воин боярин, - поклонившись, с восхищением сказал он.
- Спасибо. Что там с купальнями?
- Уже готовы, пройдите за слугой, вам там могут и помоют.
После купания, неплохо там меня две девушки обработали, после тренировки массаж был самое оно.
Завернувшись в простыню, я прошел в обеденный зал.
- Скажи мне Мустафа-абый. Те рабы, их выкупить можно? - спросил я про славян, что были у хозяина корчмы в кабале.
- Почему нет. Золотой каждый.
- Сколько?! Это же не ремесленники! - возмутился я. Наблюдая, как к нашему столику несут подносы. Корчмарь решил разделить со мной трапезу.
- На рынке дешевле, боярин, - пожал он плечами.
- Так то на рынке, - вздохнул я: - Они вообще кто? Русичи? Древляне? Дреговичи, кривичи и радимичи?
- Поляки.
- Ах эти… Эти пусть батрачат. Забудем про мое предложение.
- Молодого боярина еще что-нибудь интересует?
- Сколько осталось до столицы?
- Два дня верхом.
- Ну, я так и думал. Сегодня у вас переночую, а завтра с утра отправлюсь дальше. Вы мне с собой провизии приготовьте.
- Сделаем, боярин.
Осторожно задавая вопросы, я узнал много нового, особенно цены на товары. Что и за сколько можно купить. Мустафа как источник информации был на вес золота. Он сидел на караванной тропе и знал многое, новости через него проходили быстрее всего.
До вечера я еще раз потренировался, проведал лошадей, искупался и ушел к себе. На рассвете меня разбудили.
- Все готово боярин, - слегка поклонился кочмарь. Раб в это время крепил сверток с провизией на вьючную лошадь. На пару дней мне должно было хватить.
- Спасибо, Мустафа-абый. Обслуживание было выше всяких похвал. Вот вам за старания, - подкинул я полузолотой. Не от благодарности, а мне еще раз захотелось посмотреть на фокус с исчезновением. Видимо это была фишка корчмаря, потому как он не сдвинулся. Даже не пошевелился, но монета пропала, не долетев до земли.
«Ловко», - мысленно восхитился я, заметив, как пошевелился широкий рукав халата. У хозяина корчмы была «быстрая рука».
Кивнув на прощанье, я развернул Рыжика, и ударил пятками по бокам.
Через минуту поднимая пыль, мы скрылись за ближайшим поворотом.
Добраться до столицы Крымского Ханства, как и сообщил Мустафа, мне потребовалось два дня. В этот раз, я не заезжал в следующую корчму, хотя одна попалась, а ночевал под открытым небом. Среди моего скарба был трехлитровый медный котелок, так что путь был без проблемный. Пищу было на чем готовить.
Мысль добраться до местной столицы незаметно я отбросил после некоторых размышлений. Всегда есть шанс, что тебя заметит какой-нибудь пастушек и задумается, что этот воин крадётся. Нет, ехал я открыто. Нагло.
За все время пути мне часто встречались путники, ехавшие в ту же сторону или на встречу. Это были или крестьяне, на больших арбах, или десятки воинов в патруле или сопровождающие важных персон. Крестьяне мне раскланивались, воины задумчиво провожали глазами. Один раз на встречу попался длинный караван.
К обеду второго дня, когда я взобрался на вершину очередного холма, по которому пробегала дорога, то замер в восхищении. В этот мире, я уже девятый месяц, да что там, десятый пошел, а видел только кочевья с юртами да два небольших селения из каменных домов. Тут же, окруженный высокой крепостной стеной со своими минаретами и… церковью?! высился средневековый город. Восточный, но все же.
- Интересно до наших времен тут хоть что-нибудь сохранилось? Или так же археологи ползают да черепки собирают? – пробормотал я минут через десять. Когда вдосталь налюбовался на белоснежный город, все дома и стены были крашены в белый цвет, наверное известкой, то чмокнул губами, тронув поводья. Мы стали спускаться с холма. До ворот, через которые въезжали или выходили пешком люди, оставалось пару километров.
Десяток стражников стоял в створках, исполняя контрольно-пропускной режим.
- Блокпост не доделанный, - буркнул я, с интересом наблюдая за их работой: - Как нищие омоновцы работают.
В своей легенде я был уверен. Проверку она прошла, к тому же тут больше смотрят на поведение, чем на документ. Да и какому беглому рабу придет в голову пробраться в город в одежде с чужих плеч?
Десятник, сразу определил кто я, так что уверенно поднял руку приказывая остановиться. От выезжающей из города арбы, которую потрошили пятеро воинов, отделились трое и подошли ко мне, окружая.
«Что-то больно они резвые. Может, местечковый план «Перехват»?» - задумался я.
В это время десятник, спросил:
- По какой причине господин желает посетить благословенный Кырым?
Однако я сам сломал его тон. Подбросив золотой на ладони, я небрежно ответил:
- Боярин Красновский желает прикупить себе рабов на вашем рынке. Я думаю, что столько великий воин как вы десятник должен понять что знатному боярину никак без челяди?
- Это так, боярин, - слегка поклонившись, ответил десятник, жадно глядя на монеты мелькавшую между моих пальцев: - Но мне нужно вас зарегистрировать.
- Боярин Красновский. Выкупился из плена у мурзы Раиф-оглы. Направляюсь домой.
- Тамга? – протянул руку десятник.
Отдав ему тамгу, я проследил как он придирчиво осмотрел ее, после чего удовлетворительно кивнув, вернул. Проверка прошла штатно. По вензелям легко можно было определить, что эта тамга с печатью именно этого мурзы.
- Мне будет приятно, что столь славные воины выпьют за мое здоровье, - подбросил я монетку. К сожалению, десятник столь выдающимися данными как корчмарь Мустафа не обладал, но желтый кружек все равно исчез в складках его одеяния.
- Может благородному господину посоветовать, где лучше всего остановиться? – еще ниже поклонившись, спросил десятник. Вот что сила денег творит.
- Было бы неплохо, - теперь у меня между пальцев замелькала серебряная монета.
- Для богатых господ, не мусульман, есть гостиница. Ею владеет грек Мустафа.
«Еще один Мустафа, - мысленно хмыкнул я, внимательно слушая десятника: - А гостинца, кстати, он сказал на португальском».
У меня уже было разведанное место для жилья, тот же родственник корчмаря, но я все равно сделал вид что меня заинтересовал рассказ десятника. Отблагодарив его монеткой, я тронул поводья въезжая в город.
Улицы города были пыльные, однако смрада, которым так пугают историки, не чувствовалось, а когда я заметил повозку, вывозящую мусор и навоз, то понял что жители города заботятся о чистоте своего города.
Городок мне понравился, узкие кривые улицы, минареты, встречались и трехэтажки. Отъехав на сто метров от ворот, и завернув за ближайший угол, я свистом привлек к себе внимание стайку мальчишек.
- Кто монетку заработать хочет? – спросил я.
Детишки разом закричали, подняв руки.
- Мне нужен постоялый двор Асфата.
- Я знаю, - вышел вперед крепкий паренек лет двенадцати. Одет он был в мусульманскую шапочку и бело-серое одеяние до пят. Обуви не было.
- Веди, - кивнул я.
Пока мы неторопливо шефствовали, я как бы ненароком поинтересовался, что случилось в городе. Почему стражники на воротах так усердно работают.
- Восстание рабов, - пожал плечами мальчишка.
«М-да, не вовремя я сюда заявился. Хотя можно на этом восстании снять все сливки. А что? Хорошая идея. Нужно ее обдумать и узнать цену за восставших рабов».
На мой вопрос мальчишка только пожал плечами, что не дорого он знал, но сколько точно не имел понятия.
Так негромко разговаривая, я слез с коня и шагал рядом ведя ее на поводу, мы дошли до постоялого двора Асфата, племянника корчмаря Мустафы.
Я не писатель - я просто автор.