Откуда есть пошла Русская Америка

[Road Warrior]

8. Captain, my captain...

Командовал "Святым Владимиром" мой тёзка, тот самый, которому мы все столь благодарны за нахомяченную им электронную библиотеку. Во время Европейского похода, когда меня даже не было в Форт-Россе, к нему ещё прилипло придуманное мной прозвище "боевой хомяк", за что он даже обиделся - пришлось "усугублять" привезённым из Португалии вином - "портвейном", хотя настоящего портвейна на тот момент ещё не производили. В "нашей" истории, порт изобрели то ли немцы, то ли англичане в семнадцатом веке - смотря а кому верить, и изобрели его для того, чтобы вино не портилось по дороге в Германию и Англию.

Примерно так же и мы (точнее, я, прочитав про это в Лёхиных бумагах) придумали добавить немного местного виноградного спирта в сладкие вина с реки Доуру, и результат превзошёл все ожидания. Один бочонок я подарил лично Лёхе, и он меня простил, хотя до того намеревался набить мне морду. И вот теперь мастерски провёл "Святого Владимира" в Санта-Лусию, а ещё и привёл "Золотого кабана", вместо того, чтобы его распотрошить и потопить. Как он сказал, "подумал, что в хозяйстве сгодится." Хомяк, он и есть хомяк...

Капитан "Кабана", как мы потом узнали, решил, что "Святой Владимир" - купец, и, по рассказам команды "Владимира", подошёл примерно на полмили - Лёха, по его рассказам, уже занервничал, и все боевые посты - носовое и кормовое орудия и все четыре пулемёта - два крупнокалиберных, два "браунинга" - были готовы к действию. Чтобы всё было "без шума и пыли", "Кабан" сделал предупредительный выстрел. Лучше бы он этого не делал - пулемётами была выкошена как абордажная команда, так и пушечная палуба по левому борту. Лёха сокрушался, что от пулемётного огня обе мачты "Кабана" пришлось потом рубить, и поэтому его тащили на буксире.

На самом "Кабане" выжило четверо - капитан, который нырнул в люк, увидев, что "купец" оказался не таким уж и беззубым; рулевой, штурман, и ещё один человек, оказавшийся корабельным дел мастером. А в трюме оказалось немалое количество золота, серебра и других ценностей - "Кабан" взял недавно второй манильский галеон, и уже шёл домой, на Бермуду, когда ему подвернулся наш "Святой Владимир". К их несчастью.

Сначала мы решили допросить капитана. Он оказался человеком лет сорока пяти со старым шрамом на щеке. Жалко, что с нами не было Васи Нечипорука - тот бы разговорил любого. Решили, что допросом займётся Саша Ахтырцев. Саша плохо знал английский, поэтому решили, что переводчиком буду я - а что я ещё и "министр", допрашиваемому знать не обязательно.

Капитан развалился, надменно посмотрел на нас и вдруг сказал наглым тоном:

- Меня зовут сэр Джеймс Кидд. Я капитан флота Его Величества Короля Якова I. Ваши люди в ходе пиратского нападения на "Золотого Кабана" захватили наш корабль и убили большую часть моей команды. Требую немедленного освобождения моих людей и выплату компенсаций за жизнь погибших, за мой корабль, и за причинённый ущерб, а также доставку меня и моих людей в ближайшую английскую колонию - на Бермуду.

- Ну что ж, уважаемый сэр, очень интересно было узнать вашу фамилию. Не тот ли вы Джеймс Кидд, который ходил с Дрейком в оба его похода и грабил Картахену? А то мы немного про вас наслышаны.

- Сэр Дрейк действовал тогда в полном соответствии со своим корсарским патентом, и имел полное на это право. То же действует и в моём отношении.

- А что за патент такой?

- Подписанный самим королём Яковом. Он даёт нам полное право на любые действия в отношении недружественных государств, таких, как Испания и так называемая Русская Америка.

Тут уже не выдержал я.

- Интересно. И ваш жирный монарх в перерыве между очередными б***ствами сочиняет такие писульки?

Капитан побледнел, встал и попытался отвесить мне пощёчину. Да, неплохо меня натренировали в самообороне - может, даже слишком. Удар в корпус, и сэр Кидд рухнул - Саша еле успел подхватить его, чтобы тот не ударился головой о стену каюты.

Как ни странно, урок пошёл ему на пользу - наглость как рукой сняло, и, оправившись от удара, он стал весьма разговорчив. Но допрос здесь перенял я - такого рода сведения были по моей линии.

- Каким образом Бермуда стала английской?

- Я просто морской офицер, всего не знаю, не бейте меня больше - запричитал он, увидев, что я опять привстаю. - Знаю, что года два назад Англия решила поддержать шведов, которые воевали против вас и вашего короля Густава.

- Не нашего короля, а шведского регента.

- А тут ещё и поляки прислали посольство, а в нём и люди от вашего короля Димитрия.

- Интересно. А что за король Димитрий?

- Сын вашего короля Джона Ужасного, который хочет вернуть престол у узурпатора Бориса. Прислал он принца Димитрия Курбского. И принц Курбский подписал бумагу, что все американские колонии России нелегитимны, и что права на них передаются английской короне. И что все те, кто именует себя "русскими американцами", объявляется вне закона.

- Димитрий, сын короля Ивана Грозного, увы, погиб около двадцати лет назад. А тот, от кого к вам приехал сын предателя Иоанна Кубского, от имени России никаких обещаний раздавать не имел права. А что с Бермудой?

- Королева Елисавета послала туда четыре военных корабля. Но когда мы пришли к Бермуде, мы попали в шторм, и два корабля потопило, а два еле-еле смогли попасть внутрь Бермудского архипелага. Русские, которые там незаконно хозяйничали, ввели нас в гавань поселения, которое теперь именуется Сент-Джордж, помогли нам починить наши корабли, и тогда мы вышли в гавань и расстреляли их крепость и их единственный корабль из пушек. Корабль сейчас на дне гавани, крепость взорвалась при попадении туда нескольких ядер, у нас погибло двадцать человек - от двух ядер из крепости.

- Вы лично в этом участвовали?

- Да, я был лейтенантом на корабле "Лайон", который, наряду с "Уайт Бер" и участвовал в Бермудской операции.

- А что с русскими?

- В живых оставалось одиннадцать человек. Командир эскадры, адмирал Джон Пикеринг, приказал их всех повесить. Весёлое было зрелище! Как они плясали на верёвке!

- И сколько нашли мёртвыми?

- Сколько было на корабле, не знаю, но мало - неполная команда. А в крепости тридцать два человека.

- И никто не спасся?

- Возможно, кому-то удалось спрятаться в тамошних пещерах - раза два туда ходили люди, были слышны выстрелы, и больше этих людей не нашли. Но они, наверное, все давно уже умерли от голода и холода.

- И вы уверены, что все умерли.

- Наверное, есть же нечего. Хотя... - и он задумался. - На островах много диких свиней - раньше там пытались селиться испанцы и португальцы, сами они поумирали, а вот свиньи остались. И в район пещер больше никто не ходил - боятся. Так вот. Адмирал Пикеринг произвёл меня в капитаны - ведь капитан "Лайона", Томас Уотерфорд, погиб при штурме русской крепости.
- А где сам Пикеринг?

- Адмирал ныне обратно в Англии, а его сын Джон - губернатор Бермуды.

- А Джон участвовал в этой операции?

- Да, он тоже был лейтенантом на "Лайоне". Он и был председателем трибунала, на котором русских приговорили к повешению.

Ну что ж, подумал я, ни Джон, ни Томас не жильцы на этом свете.

- Но когда "Лайон" вернулся в Саутгемптон, корабль отдали другому, а меня уволили. У меня оставались деньги - я был в команде Дрейка, когда он захватил и сжёг Картахену. На них я построил "Кабана", в честь моей любимой таверны, и летом прошлого года мы ушли в плаванье. Хотели зайти на Святую Елену для пополнения запасов воды, но там была чья-то колония, побоялись, зато зашли на Тристан-да-Кунью и далее к мысу Горн и сюда. Весной захватили один галлеон, но и сами получили достаточно серьёзные подтверждения, поэтому провели несколько месяцев на каком-то острове рядом с Нижней Калифорнией. А вот теперь захватили второго испанца - тут вообще без проблем, он нас увидел слишком поздно, мы прятались за мысом - и собирались идти обратно. И нечистый нас дёрнул за ногу и заставил напасть на ваш проклятый корабль...

- А что это был за остров?

- У меня в каюте есть карты этих островов - составил мой штурман, Томас Джеффрис. Хороший штурман, но к бою непригоден - отказывается убивать, как он выразился, мирных людей после битвы. Так что после возвращения на Бермуду я б его выгнал взашей, нашёл бы там другого.

- И много у вас было таких?

- Ещё один матрос, Джеймс Адамсон, и корабел, Стивен Данн. Его я взял, потому как он родственник одного, с кем я когда-то служил у Дрейка. Но корабел оказался очень хороший, именно он сделал "Кабана" таким быстрым, поэтому я его и взял с собой - а вдруг его придётся чинить. Он с нами идти не хотел, я приказал его запереть в каюте для пленных, пока мы не вышли в море. То же и когда мы заходили на Бермуду. И правильно, на Тристан-да-Кунье он убежал, мы еле-еле его нашли. И сказали, мол, если убежишь ещё раз, то или умрёшь с голоду, или мы тебя сами убъём, а если ты попадёшься к испанцам, тебя сразу повесят. Но в боях не участвует, мы его запираем в каюту для пленных, благо пленных у нас нет. Ничего, после боя с "Сан Антонио" всё нам починил, как миленький. А Адамсон стоял при каждой битве у руля, он моряк опытный, но от него я тоже отделаюсь. Отделался бы.

Так, подумал я, вот и хорошо. Кроме тебя, все, кто выжил, не преступники. А с тобой мы разберёмся.

Далее его допрашивал Саша, но это было уже не так интересно - о пути следования "Кабана", о том, где именно они прятались, поджидая галлеон. Потом капитана отконвоировали в камеру, которую бандиты в своё время построили для содержания пленных, а мы с Сашей пошли к Володе обсудить ситуацию.

Мы никогда ранее не казнили никого - пиратов с "Руна" казнили мивоки, Поросюка и бандитов - испанцы. Решили и на этот раз отдать его испанцам, после чего мы пошли к следующему допрашиваемому. Потому как картина выявлялась не самая приятная, и сразу после возвращения Совету придётся решать, что и как нужно будет делать.

[Road Warrior]

9. Уклонисты.

Меньше всего дал допрос рулевого, Джеймса Адамсона. Адамсон был родом с юга Шотландии, но с детства ходил в море и волею судеб оказался в Саутгемтоне, где его, по рекомендациям других, и нанял Кидд. И всё было бы хорошо, но вот когда он увидел, как пленных испанцев заставляли пройти до досочке, он потребовал немедленного списания на берег. Списать его, понятно, было некуда, и ему дали недвусмысленно понять, что если он не хочет сам поставить очередной мировой рекорд по прыжкам с доски в море вдалеке от берега, то пусть молчит и делает своё дело. Хотя, как нам рассказал Кидд, не будь он таким опытным рулевым, то, скорее всего, его бы и списали, но не на берег, а в море. Такое, кстати, случилось тогда с двумя другими матросами помоложе.

Мы предложили Адамсону списать его на берег в Санта-Лусии, но он сказал испуганно:

- Помилуйте, этим испанцам все равно - убивал ты испанцев или нет. Повесят, как пирата.

- А если мы замолвим за вас слово?

- Всё равно повесят, как только вас рядом не будет.

- Но вы же понимаете, что в Англию мы вас доставить в ближайшее время не сможем.

- Мне в Англию тоже лучше не надо - начнутся вопросы, где твой корабль и как ты вернулся обратно. А можно к вам, в Россию?

Подумав, я сказал:

- Если вы готовы будете принять православие и научиться говорить по русски, тогда я подниму этот вопрос сегодня вечером.

- Ох, пожалуйста!! Смилостивитесь над бедным матросом!

Адамсона разместили в одной из кают, и нам привели Джеффриса. Тот, как оказалось, родился в Белфасте - сын отца-шотландца из Глазго и матери-ирландки из Баллимена, куда отец переселился в юности, откуда семья и переехала в Белфаст, где отец работал на верфи. Сам же Адамсон ушёл в море ещё юнгой, и к сорока годам дослужился до штурмана. Как и Адамсон, он в конце концов оказался в Саутгемптоне. Кидд его прельстил возможностью уйти в далёкий поход; как и Адамсон, он был резко против убийства пленных испанцев, тем более, что среди них было две женщины-пассажирки. Это были жёны испанских чиновников в Маниле, направлявшихся туда, и, узнав, что их мужья небогаты, их изнасиловали всей командой и выбросили в море. Ни Адамсон (который нам про это, впрочем, не рассказал), ни Джеффрис, ни Данн в этом не участвовали - а двух других матросов, тех самых, про которых рассказал Адамсон, казнили ещё раньше.

Точно так же, как и Адамсон, Джеффрис просил остаться у нас. Подумав, я решил, что неплохо было бы сделать их инструкторами в нашей мореходке - ведь парусно-винтовые корабли - увы, наше ближайшее будущее.

А вот Данн оказался совсем другим. Он был потомственным корабелом, его отец считался одним из лучших кораблестроителей в Саутгемптоне. Он был самым младшим из семи братьев, и шансов унаследовать хоть часть родительской верфи у него не было вообще, а на свою верфь не хватало денег. Его ожидала жизнь мастера на родительской верфи. Не так уж и плохо, но верфь должен был рано или поздно унаследовать старший брат - Джеффри, который, увы, не любил Стивена с самого детства. Примерно по той же причине младший брат отца, Джон, когда-то ушёл в море с Дрейком вместо того, чтобы работать у своего брата Дэвида, отца Стивена. Когда он вернулся, отец отказался с ним общаться - но маленький Стивен иногда бегал к своему родственнику, тот всегда угощал его дорогими яствами и даже винами, которые в доме отца-трезвенника - тот пил только эль, который алкогольным напитком не считался - были строжайше запрещены.

И когда у Дэвида Данна строился "Золотой Кабан", Кидд, узнав от других мастеровых, что Стивен из всех братьев самый лучший мастер, заговорил с двадцатилетним юношей и убедил его уйти с ним в плаванье, обещав ему, что денег, которые он заработает в путешествии, хватит ему на верфь на Бермуде.

- Он так и сказал, мол, будем заселять Северную Америку, и верфь на Бермуде будет очень нужна. Там и дерево растёт подходящее - бермудский кедр, он сказал.

Да, подумал я, и этот кедр будет вырублен всего за несколько десятков лет, останутся до наших дней всего лишь пара десятков деревьев. Впрочем, о чём это я? История-то изменилась, и мы проследим, чтобы и кедр, и цикада, и местные журавли - все виды выжили... Если сможем, конечно.

В отличие от Адамсона и Джеффриса, Данна при каждом бое посылали в его каюту - но когда он увидел, как насилуют и убивают женщин, что-то в нём перевернулось, и он, точно так же, как и другие двое, потребовал немедленного списания на берег. Ничего это, конечно, не принесло; более того, Кидд очень хорошо понимал, что в услугах Данна он нуждался - именно последний восстановил "Кабана" после боя с "Сан Антонио", при этом внёс кое-какие изменения, так что у корабля появился дополнителный узел скорости. Поэтому Кидд вместо угроз перешёл к посулам - обещал выдать ему двойную долю, такую, какую получали боцман и штурман, объяснив ему попутно, что, если его придётся высаживать на берег, то испанцы и португальцы его просто повесят - никто не поверит, что он был "всего лишь" мастером - а индейцы его, скорее всего, поджарят и съедят. Конечно, последнее было ложью, но вполне соответствовало россказням, которые ходили по Англии.

Увидев "Святого Владимира", Данн сразу заинтересовался его машиной; мы ему её, конечно, не показали, но он предложил несколько небольших изменений, с помощью которых можно было резко улучшить парусный ход, а также ряд конструктивных предложений по улучшению обводов корпуса. Я, несколько превысив свои полномочия, сразу же предложил ему, в обмен на принятие православия и русского подданства, обучение инженерным наукам, работу на верфи Форт-Росса, а в перспективе и более важные должности. И он сразу согласился - что, забегая вперёд, оказалось совсем неплохим решением и для него, и особенно для нашего кораблестроения.

Вечером, мы собрались "малым советом" - Володя, я, Лена, Лиза, отец Николай, Миша Неделин, Саша Ахтырцев и Ваня Алексеев. С моим предложением принять трёх "уклонистов" в свои ряды согласились все. А вот с предложением передать капитана испанцем для казни категорически не согласился отец Николай:

- Понятно, что он, с нашей точки зрения, заслужил смертную казнь. Но если мы передадим его испанцам для повешения или сожжения - кто знает, что они теперь делают с пиратами - то кровь его будет на наших руках, тем более, что испанцы даже не просили об его выдаче. И тогда лучше уж казнить его самим, если это нам так уж важно.

Его поддержали Лена и Лиза. Конечно, большинство голосов были всё равно за передачу его испанцам, но мнение отца Николая было для нас весьма веским. Про мнения Лены и Лизы говорить не буду - ни я, ни Володя не горели желанием узнать, что нам будет, если мы проигнорируем мнение наших жён, тем более, что они были в состоянии беременности, и огорчать их ни мне, ни ему ну уж совсем не хотелось. Так что решили обсудить этот вопрос на следующий день, хотя Володя выразительно посмотрел на меня. Похоже, придётся зайти завтра с утра, когда и Лена, и Лиза отбудут на пляж. Вероятно, подумал я, придётся его взять с собой в Форт-Росс, там и казнить, понятно, после суда над ними. Кстати, насчёт суда - ведь Подвального тоже придётся судить, а у нас за всё время настоящий суд был один - над Поросюком. Да и наказание ничего не дало - мы все помним, чем это закончилось.

Я уже подходил к каюте, как ко мне подбежал Элсу Романенко - один из мивоков, учившихся у нас и крестившихся; его имя означает "сокол", но крестили его Евгением, и с тех пор его все зовут Женей. Крёстным отцом у него был Володя, и он в знак благодарности взял себе фамилию своего крёстного - такова уже сложившаяся традиция, ведь у мивоков фамилий нет. Теперь Женя - морской пехотинец и служит на "Святом Владимире".

- Алексей, капитан Кидд хочет поговорить с вами. Говорит, это важно.

[Road Warrior]

10. Жить хочется...

- Господин министр, у меня к вам предложение.

- А с чего вы взяли, что я министр?

- Охрана рассказала.

Так, подумал я. Хорошие ребята, но надо б с ними провести беседу по вопросам информационной безопасности. Ох, жаль, что Васи Нечипорука нет... Сделаю предложение, чтобы уроки безопасности были обязательны для всех подразделений - и попрошу Васю, как приеду, начать с моего взвода, чтобы показать пример остальным.

Но вслух я сказал:

- И что же я могу для вас сделать?

- Вы, я так понимаю, собираетесь меня казнить? Или передать испанцам?

- Мы ещё не решили, что с вами делать. Могу сразу сказать, что мы вас без суда казнить не будем.

- А про испанцев вы ничего не сказали.

- Тем не менее, ваши художества как на "Кабане" - убийства, изнасилования - и тем более с нашими людьми на Бермуде, вполне заслуживают смертной казни. Наслышан я про то, как это делается в вашем Тауэре.

Действительно, когда-то я успел побывать в Лондоне, и даже сходить на "тур с йоменом" по Тауэру. До сих пор вспоминаю, как гид красочно расписывал ту или иную казнь, а также толпы, с восторгом наблюдающие за ними. Тогда даже моя первая жена сказала, что "англичане, похоже, по натуре все садисты и извращенцы". Но углубляться я не стал, сказав лишь:

- Знаете, тупой топор - чтобы жертва подольше мучалась, колесование и прочие прелести. Особенно если учесть, что казнили часто невинных. А вы, думаю, в число невинных не попадаете уж никак.

- У нас в цивилизованных странах вина определяется судом.

- Ага. Расскажите об этом Энн Болейн, например. Или леди Джейн Грей. Судить-то их судили, но "специальные комиссии", и правосудием там и не пахло.

- Вы про них знаете?

- И про них, и про многих других. Так что к цивилизованным странам ваша Англия, увы, не относится уж никак. А если вас казним мы, то только после настоящего суда. У вас даже будет адвокат, которого у обеих царственных особ, увы, не было.

- Мой лорд, а что если я вам помогу?

- Как, например?

- Ну, во первых, на "Кабане" есть два тайника. В одном драгоценности, в другом бумаги, которые вас могут заинтересовать. Включая кое-какие письма лорда Пикеринга и министров при дворе Его Величества.

- Думаю, что Стивен Данн нам их покажет.

Тут Пикеринг побледнел, но совладал с собой и прошептал:

- Два-то он знает, а вот...

- Что за вот? Ещё два?

Тот скривился и сказал:

- Только один...

- Маловато будет.

- Но в нём изумруды с голубиное яйцо! Их везли контрабандой в Манилу. Только об одном попрошу - в нём кулон с портретом моей матушки, оставьте его мне...

- Всё равно маловато будет.

- А ещё я вам нарисую план укреплений Бермуды.

- Вот это уже что-то.

- А ещё я кое-что знаю про планы правительства Его Величества по отношению к России и Америке.

- Ну что ж, сам я решить не могу, но вынесу ваше предложение на обсуждение. Или у вас ещё что-то есть? А то не знаю, что Совет решит. Вот если бы вы добавили к этому чуток...

- Нет, больше, увы, ничего нет.

- Хорошо. Только учтите - свободу мы вам обещать не сможем, в лучшем случае, мы рекомендуем суду каторжные работы. И ещё - если нам даже покажется, что вы что-то утаили...

- Ничего не утаю! Вы не представляете, как мне хочется жить!!

- Вашим жертвам на двух галеонах, а тем более нашим людям на Бермуде, этого хотелось никак не меньше.

[Road Warrior]

11. Совет да любовь.

После разговора с Киддом я пошёл к Володе и постучался. Через пару минут, дверь приоткрылась, и я узрел нашего вице-короля в халате и с весьма заспанным выражением лица. Он вышел, прикрыл дверь (похоже, Лена уже спала), и сказал:

- Ну что там?

Я ему рассказал про Кидда и его предложение.

- Так, - сказал он. - Очень интересно. Похоже, лучше нам ещё разок встретиться, причём немедленно. Надо было сразу обсудить конкретные планы, а мы, как дураки, полчаса спорили, казнить этого ублюдка или не казнить. Слушай, я подниму Леночку, а ты сходи к отцу Николаю - он явно ещё не спит - пусть всех поднимет. Сходишь за Лизой, поднимешь её, и приходите в бар.

- А что так спешить?

- Нам как бы послезавтра уже уходить, а по результатам наших обсуждений вполне вероятно, что тебе придётся ещё разок поговорить с испанцами. Конечно, можно было бы и отложить выход дня на два - скорее всего, даже придётся это сделать - но не дольше.

- А ты знаешь, Лиза говорит, что ей и здесь хорошо - я даже её процитирую. "Хорошая погода, тёплая вода, любимый муж под боком, а не в очередной экспедиции, в которую ему, вероятно, придётся вскорости уходить. Хотя, конечно, очень скучает по детям.

- Лена точно так же - тем более, на пляже они вместе. Но и дети нас ждут, и к Новому Году в любом случае неплохо бы вернуться. Да и, если придётся срочно снаряжать экспедицию, то не позже января - иначе попадём в антарктическую осень у Мыса Горн. В любом случае, обсудим это лучше сейчас.

Я пошёл к отцу Николаю. Через дверь его каюты я услышал звуки молитвы. Я постучал. Хозяин, всё ещё одетый в рясу, открыл дверь.

- А, Алексей, заходи!

Я получил благословение, потом сказал:

- Отец Николай, Володя опять созывает совет. В баре.

- А что случилось?

- Ну, во первых, есть предложение о сотрудничестве со стороны Кидда.

- Видишь, Господь не хочет крови на наших руках.

- Но, отец Николай, сколько людей на "Кабане" было убито нашим оружием...

- Одно дело - лишить человека жизни при самообороне, другое - казнить его, лишив его Богом данной жизни. Ну ладно, я уже готов. Ты, наверное, за Лизой?

- Да.

- Тогда давай, закончу правило, и мы увидимся через пару минут в баре.

Лиза ещё не спала, хотя уже лежала на койке.

- Тебя ждала. Давай ко мне.

- Увы, нас опять зовут на Совет.

- Значит, не будем казнить Кидда? И передавать его испанцам?

- А как ты догадалась?

- Иначе все пошли бы спать.

На совете, по моему представлению, решили Кидда испанцам не отдавать, а в случае добросовестного исполнения наших договорённостей гарантировать ему жизнь. Сразу после прибытия в Форт-Росс Совет в полном составе примет решения по судебной и пенитенциарной системе, а потом Кидда, равно как и Подвального, будут судить. Но это второстепенно. И тут "выразил старший общее мнение":

- Сначала неплохо бы придумать какой-никакой, но план и для освобождения Бермуды, и для пополнения нашего населения, ну и для того, чтобы наказать наших английских друзей.

Тут выступил я:

- Придётся Колечицкому идти до Бермуды - иначе мы не сможем дозаправить "Победу". А оттуда через Балтику в Николаев. Можно по дороге зайти в Саутгемптон и Портсмут, например, и пострелять чуток - по военным кораблям, по верфям, ну и так далее.

Володя задумался, потом сказал:

- И потом точно так же обратно? И опять чуть больше тысячи человек? Лучше, конечно, чем ничего...

И тут вдруг заговорила моя Лиза:

- Ребята, а почему бы не устроить перевалочную базу, например, на Барбадосе? Там климат хороший, малярии и жёлтой лихорадки нет.

- Можно, но лучше на Тринидаде - там есть нефть. И он тоже теперь наш. Купленный за наше кровное золото. Бурить там глубоко не нужно - справимся. Да и перевезти туда небольшой примитивный нефтеперегонный заводик, такой, как во Владимире - не проблема.

- Можно и там. Климат там похуже, но тоже вроде ничего. И ещё. А зачем каждый раз огибать Южную Америку?

- То есть как это? Канала же вроде нет.

Тут Лена сказала:

- Лиза, ты молодец. Конечно же, испанцы вроде ещё тогда переправляли золото и серебро по Панамскому перешейку. Что если с ними договориться?

- Нет, Панама - не лучшее место, вот там тропических болезней множество. А почему бы не договориться с испанцами об использовании маршрута Веракрус-Мехико-Санта Лусия? А здесь, в бухте Святого Марка, устроить перевалочный пункт? Проблема только в Веракрусе - в остальных местах климат хорош, а там мы будем очень недолго.

Я не выдержал и расцеловал жену. После чего вырисовалась следующая картина:

"Колечицкий", "Победа" и "Мивок" уходят вокруг мыса Горн. После захода на Святую Елену, идут дальше, сначала на Тринидад, где мы выгрузим людей, буровую установку и оборудования для завода, и начнём строительство. Оттуда на Барбадос, где начнём строить город с пересыльным лагерем. И там, и там, кстати, можно на первых порах обойтись палатками. Далее Бермуда, Англия, Николаев, Александров... Долго не задержимся - к осени вернёмся на Барбадос. "Победа" и "Мивок" останутся пока на Карибском море - людей будем перевозить через Веракрус и Мехико, заправляться на Тринидаде, и "Победа" будет ходить по маршруту Барбадос-Бермуда - Николаев, а Мивок переправлять людей в Веракрус.

А пока мы в России, можно будет и с поляками разобраться.

[Road Warrior]

Народ, фигня... Последний кусок вчера не запостился - а до того компьютера, где я пытался его запостить, я доберусь не раньше,чем сегодня вечером.

Так что имейте в виду, что он будет. Основной посыл - ГГ был в Мехико, кое о чём договорился, и возвращается домой - всё остальное вы узнаете как только, так сразу. "Клара" в тексте - племянница дона Хуана, для коей он был, по просьбе последнего, кавалером на новогоднем балу. Макар, губу не раскатывай, ничего не было, по крайней мере со стороны ГГ - он теперь "чекист, майор разведки и прекрасный семьянин"

А пока начинаю новую главу

[Sarmat]

Макар, губу не раскатывай, ничего не было, по крайней мере со стороны ГГ

Слава богу, наконец угомонился, всюдутык стал разборчив.

[Road Warrior]

Глава 10. Жди меня, и я вернусь...

1. Пришёл из ставки приказ к отправке...

- Мыс Святого Луки! - раздался крик из "вороньего гнезда" на мачте.

Ну что ж, вторая часть дороги домой пройдена. Позади Мехико, с его прекрасными дворцами в центре, и размытыми последним наводнением предместьями. Позади новогодний бал, которого я так боялся - всё-таки опять мне пришлось быть кавалером не моей дамы. Клара оказалась весьма красивой девушкой - кожа цвета слоновой кости, карие глаза, длинные чёрные волосы; похоже, без крови мавров там не обошлось, хотя ни один испанский дворянин в этом не признается, но это делало её практически неотразимой. Увы, мне пришлось отражать её взгляды и другие жесты заинтересованности. К счастью, у неё была дуэнья, донья Флор, с которой мы даже сдружились, когда она увидела, что у меня отсутствуют поползновения к её девочке. Так что новогодняя ночь прошла лучше, чем я ожидал, а церемония поедания двенадцати виноградин ровно в полночь меня позабавила. Клара очень хорошо танцевала, и на балу я впервые увидел - и даже танцевал - сарабанду. Как мне шепнул дон Хуан, в Испании она была запрещена, а вот в колониях - а тем более в Новой Испании, где она и зародилась - она была весьма популярна. И когда прекрасная дама - вылитая Кармен, да ещё и с красном цветком в волосах - танцует перед тобой с кастаньетами, а потом и прижимается к тебе - именно поэтому танец и был запрещён в Испании - то мне стоило немалых усилий сохранить выдержку и спокойствие... Как это ни банально звучит, каждый раз вспоминал Лизу - и вожделение отходило.

Потом Клара захотела посетить бухту святого Марка или даже, "если можно, дон Алесео, очень хочется", Русскую Америку, но тут, на моё счастье, вмешалась донья Флор. Я, конечно, сказал, что Её Превосходительство всегда будет желанным гостем, добавив, что моя principesa - княгиня - будет очень рада. Думал, это поумерит пыл молодой дамы, но, увы, она с радостью ухватилась за моё предложение. Пришлось обещать, что после нашего возвращения из Европы визит состоится, с согласия, конечно, дона Хуана - отец Клары два года назад умер, а мать ушла после этого в монастырь, и тогда опеку над девушкой перенял дядя, дон Хуан.

Но всё это, к счастью, позади, равно как и обратная дорога в бухту святого Марка, абсолютно ничем не запомнившуюся, кроме того, что резко похолодало, и в горах, чуть повыше дороги, лежал снег. А там меня уже ждал "Святой Лука", так перекрестили "Кабана" - его сумели залатать за короткое время и отправили с грузом товаров в Георгиевскую бухту, на верфь, для дальнейшего ремонта.

Понятно, что комфорта на нём было маловато, но мне выделили отдельную каюту. Всё остальное было по старинке - туалета, например, не было, ранее "ходили до ветра" у кормы, прямо в море, что не всегда было безопасно, а сейчас приделали туда две небольших туалетных кабины - опять же, с дыркой в полу, нависающей над морем. И помыться было негде - ждали базы на мысе Святого Луки. А полторы недели без мытья - удовольствие то ещё.

И вот Мыс Святого Луки, или, по испански, Кабо Сан Лукас. В Нижней Калифорнии оставалось два испанских поселения - этот самый Кабо Сан Лукас, и Ла Пас. У каждого из них уже было по небольшому форту и по русскому городку, как обычно, с школой и крохотной клиникой. Как мне рассказал комендант форта, Женя Малышев, проблем с испанцами, вопреки ожиданиям, не наблюдалось - они в массовом порядке записывали детей в новую школу, где занятия вели и по испански, и по русски, а кое-кто из них даже взялся там преподавать испанский для русских детей. Точно так же были организованы курсы испанского для русских и русского для испанцев. А клинике были рады все - и испанцы, и индейцы из близлежащих индейских деревень. Всё шло так гладко, что казалось, эта земля была русской не полтора месяца, а долгие годы.

Я собирался продолжить путешествие на "Святом Луке", но тут неожиданно объявилась "Астрахань". Пришла, как оказалось, не только с патрульным визитом, но и по мою душу - уже было двадцать второе января, а поход планировался на пятнадцатое февраля. И да, мне придётся идти в обход мыса Горн - на случай, если возникнут непредвиденные проблемы на Тринидаде, Барбадосе или в Веракрусе, когда "Победа" придёт туда за десантом.

Конечно, лучше всего мне было бы просто подождать здесь, на Мысе, но примерно первого февраля у Лизы должен родиться наш четвёртый ребёнок, и всё-таки я очень хотел поприсутствовать на этом событии. Не знаю, как некоторым мужчинам могут не нравиться роды, когда рождается твой собственный ребёнок; я очень жалею, что пропустил Ванины роды, но когда родились близнецы, мне матушка Ольга, принимавшая роды, разрешила ассистировать, и, по её собственному признанию, Лиза была очень рада моему присутствию.

Кроме того, мне сообщили, что, по ряду "технических" причин, решили чуть повременить с моментом выхода, до конца февраля или даже начала марта. Что, конечно, не есть хорошо - так мы попадём к мысу Горн к началу апреля, а погода там в это время не ахти. Да и в Веракрусе наши ребята появятся в начале мая, когда там уже очень даже жарко. Увы, если б мы и раньше знали о ситуации... Но, как говорится, прошлое не изменишь. Впрочем, наше присутствие здесь - доказательство обратного. Но всё-таки...

В Форт-Росс мы успели как раз вовремя - двадцать восьмого января, рано утром, мы были в Форт-Россе, а в ту же ночь я уже перерезал пуповину маленькой Сашеньки, названной в честь Лизиной матери. Потом был калейдоскоп событий - заседания Совета, детальное планирование следующих шагов (точнее, ознакомление с планами, составленными в моё отстутствие, и корректировка таковых), купание и пеленание Сашеньки, крещение её, а также Володиного Алексея, к которому меня позвали крёстным... К счастью, никаких проблем по линии моего Управления не было и не предвиделось. Между делом ещё и венчание Лилианы и Тимофея, где мы с Лизой были свидетелями. Так что времени скучать не было вообще. Да ещё и тренировки моего взвода - включая и урок информационной безопасности от Васи.

Но время летит, увы... И утром первого марта я опять на "Победе", и Лизочка, с Сашенькой на руках, машет мне вслед, а рядом с ней мои Ваня, Коля и Лена. Милые мои, когда ж я вас опять увижу?

[артем]

ничего не было, по крайней мере со стороны ГГ

Скорее автор его не выдал (на этот раз)....

Вообще не понимаю заднеумственных мучений... ну переспал с теткой, так ведь по взаимному согласию и без обязательств... Че лучше в гальюн бегать с плейбоем? Так ведь ладошки замучаешься выбривать...

[Sarmat]

Всё остальное было по старинке - туалета, например, не было, ранее "ходили до ветра" у кормы, прямо в море,

Макс, "до ветру" ходили не по бортам, а аж на самый нос судна, на сетку под носовой балкой, позже там делали что-то типа раздвоенного крепления, в и вот сидя на нем, глядя вперед, справляли нужду, между этим раздвоением.

[артем]

Road Warrior,

Вообще, героям испанские и британские пасудины просто не нужны... Проще построить собственную по более современным требованиям.

Добавлено спустя 2 минуты 30 секунд:

"до ветру" ходили не по бортам, а аж на самый нос судна,

Нет, отливали (как и сейчас делают) с подветренного борта. Гальюн, это конструкция на носу корпуса. Офицерские туалеты, были на самой корме и именно как деревенские скворечники вывешенные над бортом или транцем.

Добавлено спустя 1 минуту 19 секунд:
А вот на счет "помыться", вроде как и не по-русски... Вполне можно обливаться забортной водой, и только раз в день мыть рожу пресной....

[Sarmat]

Вообще не понимаю заднеумственных мучений... ну переспал с теткой, так ведь по взаимному согласию и без обязательств...

Артем, да плевать на эти мучения, просто не упоминать, что какая то дама , очередная красавица, начала подбивать клинья и строить глазки, тогда и книга не превратится в сексуальные похождения "Казановы".Ну станцевал, ну провел с ней вечер, и что? Обязательно доводить до описаний вокруг пи... и ху... постели?

Добавлено спустя 1 минуту 13 секунд:

Нет, отливали (как и сейчас делают) с подветренного борта.

Разговор не об "отливали", а об "гадили". Команда бегала на нос. А офицеры ходили в ночные горшки, это в Европах, а потом выплескивали за борт.

[Road Warrior]

Макс, "до ветру" ходили не по бортам, а аж на самый нос судна, на сетку под носовой балкой, позже там делали что-то типа раздвоенного крепления, в и вот сидя на нем, глядя вперед, справляли нужду, между этим раздвоением.

Я вот тоже читал, что именно поэтому в американском флоте нужник называется "head"... Но как-то не верилось. Впрочем, мне кажется, что вариант "усовершенствованного" нужника сзади не так уж и плох; по крайней мере, дерьмо не будет стекать на корпус корабля...

Вообще, героям испанские и британские пасудины просто не нужны... Проще построить собственную по более современным требованиям.

Артём, этим и займутся; зачем, по вашему, я придумал Стивена Данна?

У нас есть неплохие конструкторы, но они именно "из будущего"; цельнометаллические корабли будут, но не сразу. А пока будут строиться деревянные - и обводы корпуса и другие детали очень важны. Тем более, после того, как Стивену покажут уже имеющиеся наработки (чайные клиппера, например)

ну переспал с теткой, так ведь по взаимному согласию и без обязательств...

Ну всё-таки у него жена и куча детей. Будет хранить верность, кобелино - нагулялся уже...

[артем]

Обязательно доводить до описаний вокруг пи... и ху... постели?

Конечно не обязательно. Тем более если ГГ такой уж моралист... можно пассию просто ликвидировать чуть позже.... Нет тела, нет дела....

[Sarmat]

Я вот тоже читал, что именно поэтому в американском флоте нужник называется "head"...

Да фильм был кажется студии ВВС, о старых кораблях, Британии и Голландии, там они всё это описали довольно подробно, и одно из наказаний было чистить этот самый сральник, в любую погоду, и даже бывало люди падали и их не спасали. Бриты об этом очень подробно рассказали, с гордостью, что сохранили корабль в первозданном виде и что мол вот какие находчивые матросы, гадили прямо в океан, ни кому не мешая.

[артем]

Разговор не об "отливали", а об "гадили". Команда бегала на нос.

Кратко, нет. Просто был выход на гальюнную площадку из матросских кубриков.

Я вот тоже читал, что именно поэтому в американском флоте нужник называется "head"... Но как-то не верилось. Впрочем, мне кажется, что вариант "усовершенствованного" нужника сзади не так уж и плох; по крайней мере, дерьмо не будет стекать на корпус корабля...

Тут надо понять, что в те времена экипаж делился на аристократов - капитан, штурман, врач, канонир и пассажиры; и быдло - команду. Никто на корму быдло не пустит. К стати, именно из-за ненадежности команды крюйт камера и арсенал находились на корму и имели постоянный пост из доверенных людей.

Если уж очень надо, могу сделать сканы из Курти...

[Sarmat]

Кратко, нет. Просто был выход на гальюнную площадку из матросских кубриков.

Видимо, Артем, ты говоришь о более поздних временах. Неохота сейчас искать этот фильм, потому, что не помню по какому каналу его показывали, толи Дискавери, толи Эксплорер, Те кто реставрировал и содержал корабль Британской Империи, как раз точно и конкретно рассказали об этом действе. Офицеры гадили в горшки, пассажиры тоже, остальные бегали на нос.

[Road Warrior]

Первая секция становится второй - вечером запощу первую.

3. Ревущие сороковые.

В бухту Святого Марка мы заходить даже не стали - чем ближе к антарктической зиме мы попадём на мыс Горн, тем больше вероятность штормов. Остановились на один день на Кокосовом острове для дозаправки "Мивока" и пополнения запасов пресной воды. Второй раз "Мивок" пришлось заправлять на острове Невском. К мысу Горн пришли рано утром тридцатого марта - ранней весной, когда обычно более или менее спокойно, но, несмотря на это, всё-таки попали в сильный шторм - знаменитые "ревущие сороковые".

До сих пор помню огромные зелёные горы волн, бившие по моему иллюминатору. Обычно я морской болезнью не страдаю, но, взглянув разок в зеркало, я каким-то образом смог удивиться - оттенок, который приняло моё лицо, был очень похож на цвет волн. Это продолжалось весь день и всю ночь. Даже лекарство от морской болезни, которые Рената выдала нам в начале пути, помогало мало. Рената и сейчас, вместе с теми из её девочек-врачих, кто ещё был на ногах, делали обход три раза в день, хоть лицо у девушек было ещё более зелёным, чем у меня.

Рената, кстати, ко мне стала относиться немного более благосклонно, увидев, что я и правда перестал гулять. Она часто бывала у нас в гостях - у неё с мужем, увы, детей не было, и если учесть, что у её мужа "в той жизни" дети были, то бесплодна была именно она. Именно поэтому она и пошла в экспедицию - женщины в Форт-Россе в большинстве своём были или беременны, или с маленькими детьми, и матушка Ольга запретила брать в экспедицию любую, отвечающую этим критериям. Так что женщин на корабле двенадцать - четыре врачихи, четыре поварихи, четыре из обслуживающего персонала, все бездетные, увы, хотя две трети замужем - увы, бесплодие мы лечить не умеем. Незамужних же четыре - Вера Киреенко, та самая, которая так невзлюбила девушек из Акатль-поль-ко за их привычку купаться голышом, и в которой, увы, мужеский пол заинтересован не был, и три девушки помоложе, одна повариха и две официантки; им всем по семнадцать, а браки у нас разрешены с восемнадцати. Так что, когда будем возвращаться, не замужем, вероятно, останется одна Вера, хотя мы все лелеем надежду, что и она кому-нибудь да понравится. Авось подобреет...

Как бы то ни было, качка к утру начала утихать, дождь прекратился, и мы увидели перед собой зелёные острова. Это был архипелаг Кремера, тот самый, который в моей истории был известен кому как Фолькленды, а кому как Мальвины. Мы туда добрались за рекордное время - единственное, чем нам помог шторм.

Помню, как я ступил на кремерскую землю. Было нежарко, градусов двенадцать-тринадцать, и моросил мелкий дождик. Но какое же это было наслаждение - когда тебя не качает. Я даже прыгнул в местное озеро, хотя и выскочил, как пробка - температура там была даже холоднее воздуха, градусов, наверное, десять. Тем не менее, было хорошо - чистая вода, зелень вокруг, пингвины, буревестники и прочая живность...

Вечером на берег вынесли и там собрали сборную баню, и народ, невзирая на пол и звание, раздевался и шёл париться - вот после такого окунуться в озеро было самым большим наслаждением. Потом на "Мивоке" усторили пиршество для всех трёх кораблей - как же всё-таки жизнь может быть хороша, особенно после мучений у мыса Горн...

В тот раз, мы окрестили более западный остров островом Победы, а более восточный - островом Колечицкого. Полуостров же, на котором мы теперь оказались - юг острова Колечицкого - решено было назвать полуостровом Мивок, в честь нашего третьего корабля.

Решили дать членам экспедиции отдохнуть пару дней. Тем временем, перезаправлялись и "Победа", и "Мивок", пополнялись запасы пресной воды, а мы ещё пару раз ходили в баню, на этот раз вооружённые вениками из какой-то местной травы. Должен сказать, что лучше всех вениками хлестала Вера Киреенко, она же, как оказалось, очень неплохо умела делать массаж. Кто знает, может, это ей и поможет найти мужика...

И в Страстную Субботу мы наконец дошли до Святой Елены. Было тепло, но нежарко, и Пасху мы отпраздновали вместе с нашими ребятами, которые были необыкновенно рады нас видеть. Константиновка за время нашего отсустствия похорошела - теперь это был опрятный посёлок с каменными и деревянными строениями, поднимавшимися вверх по склону. Казалось бы, идиллия, если бы не артиллерийская батарея на скале, и не корабли, постоянно патрулировавшие окрестности острова.

Сразу после Пасхи мы - я, Миша Неделин, Саша Ахтырцев, Саша Сикоев - сели поговорить с Женей Жуковым, которого мы оставили управляющим в Константиновке.

- Знаете, мы с женой подумали, я лучше здесь останусь. Мы уже привыкли. Дети наши здесь родились, море тёплое, климат хороший, а что далеко - так, я надеюсь, сообщение станет более регулярным. Опять же, начальную школу мы здесь организуем, а вот для университета у нас тут народу маловато. А вот где-то половина, наверное, захочет уехать в метрополию. Даже больше - женщин здесь было маловато, на всех не хватало, да и многим здесь скучно, вдали от цивилизации.

- Хорошо, так и сделаем. Узнаем, кто хочет уехать, а кто остаться. Потом привезём ещё поселенцев. А вот замену для гарнизона мы привезли с собой.

- Вот гарнизон, думаю, уедет в полном составе. Хотя и там есть пятеро женатых - вот они, может быть, захотят остаться. Узнаем. А что было за время нашего отсутствия?

- Ровно два корабля. Года полтора назад сначала к нам принесло ветром испанца - мы его починили и отправили обратно. А ещё был англичанин - наш патруль сопровождал его какое-то время, пока он не ушёл. Странный был, может, пират?

- А как назывался?

- У меня тут записано. Вот: "Золотой Кабан".

- Теперь он "Святой Лука".

- Вот даже как... Может, зря мы его тогда не взяли?

- А что вы могли им предъявить? На тот момент у них грехов за душой не водилось - по крайней мере на борту "Кабана".

- Вот даже как... А где водились?

- Капитан и ещё парочка участвовали в захвате Бермуды.

- Так-так... И каким же образом?

Я рассказал. У Жени сжались кулаки.

- Вот же сволочи... Слушай, а добровольцы тебе нужны?

- Да какой из тебя доброволец? Ты же экономист.

- Ну и что?

- Да нет, оставайся здесь. Мы и без тебя справимся.

Ушли мы со Святой Елены двадцать пятого апреля - в воскресенье после Пасхи. Нас ждали Тринидад, Барбадос и Веракрус!

[Road Warrior]

1. О пользе репутации.

Как ни странно, дону Исидро идея наших караванов из Веракруса в Санта-Лусию понравилась мало. Точнее, он был не против, кроме одного "но". А именно, мы должны были платить не только за провод караванов, но и таможенные сборы на все перевозимые товары и даже личные вещи. Причём несколько раз - в Веракрусе, в Мехико и в Санта-Лусии, "на вывоз". Ну и наоборот, конечно, если груз идёт с запада на восток.

Когда я предложил схему, что мы или оплачиваем сумму x за человека и сумму y за телегу или фургон с грузом, с условием, что грузы будут сугубо транзитные, тот сказал:

- Дон Алесео, мне бы тоже больше пришёлся по нраву этот вариант. Более того, полагаю, что ваши караваны были бы под неплохой охраной, и что наши купцы тоже с удовольствием передвигались бы с этими караванами. Но, увы, таковы правила, и только лишь вице-король имеет право согласиться на особые условия. Лучше всего будет, если вы сами поедете к нему в Мехико. Думаю, что он будет рад вас видеть. Кстати, я уезжаю в Мехико послезавтра; если хотите, присоединяйтесь.

Обсудив этот вопрос с Советом, мы решили, что "Победа" уйдёт в Форт-Росс, а я поеду в Мехико. Естественно, мне придали десяток "идальго" и четырёх "купцов" - грех не воспользоваться таким моментом. А вот Лиза, понятно, вернулась в Форт-Росс; всё-таки дети, да и, если будут осложнения с беременностью, то лучше уж быть там, где находится единственная на сей момент настоящая больница во всей Русской Америке, хотя, конечно, в скором времени откроется больница во Владимире, а в перспективе - и в других наших городах и поселениях.

Миша Неделин провёл последний инструктаж по безопасности, добавив:

- А если ты, сволочь, опять попадёшь в плен, то я тебя своими руками придушу.

Со мной поехали Саша Ахтырцев в качестве командира, и Сева Мышкин как "главный купец". Как в Испании, трое "идальго" всегда были на лошадях, и семь человек в каретах - на этот раз мы привезли свои кареты, с рессорами, удобными сиденьями, а также оружием и коробками боеприпасов под сиденьями. На крыше двух из них - тех, в которых ехали "идальго" - было по пулемёту - можно было откинуть крышу, и пулемётное гнездо было готово. В нашей же карете ехали дон Исидро с супругой, я и один из "идальго" в качестве телохранителя - дон Исидро доверял нашим намного больше, чем своим.

До Мехико было почти четыреста километров. Как и в Испании, время от времени попадались станции, где можно было поменять лошадей, так что за день мы проходили обычно около сорока миль - дорога шла то вверх, то вниз, и быстрее не получалось.

На первый же день мы заночевали в Эль Фуэрте, который действительно стал базой местной "дорожной полиции", точнее, летучего отряда охраны дороги. Во второй мы проехали мимо поворота на Эль Нидо, которому, увы, так и не довелось стать нашим. Вскоре после этого, после пыльного и скучного городка Чильпансинго, дорога пошла по совсем уж диким местам; только время от времени попадались индейские деревни - в каждой, впрочем, было по церкви и по домику священника, и по ночлежке для путешественников. И на четвёртый день пути, вскоре после очередной индейской деревни, когда дорога поднималась по безлюдному, лесистому склону, мы увидели с дюжину конных, преграждавших дорогу.

Дон Исидро поменялся в лице и сказал:

- Вряд ли это вся банда. Полагаю, нас сейчас как раз обходят. Думаю, их не менее сорока-пятидесяти.

От группы отделился один и поскакал к нам. Виду он был не самого приятного - похоже, метис, в отличие от большинства других, которые, вероятно, были чистокровными индейцами. Он насмешливо закричал:

- Эй, приятели, есть разговор.

Я сказал:

- Я поеду.

- Дон Алесео!

- Не бойтесь, дон Исидро. С вами останется мой человек.

Трое конных "идальго" по моему сигналу подвели мне коня, и мы вчетвером поскакали поближе к метису.

- И что у тебя за разговор, амиго?

То посмотрел на нас и вдруг переменился в лице.

- Русские?

- Как видишь.

- Простите, недоразумение, конечно же, вы можете следовать в полной безопасности. Счастливого пути, и да хранит вас Бог!

И он повернул коня и поскакал обратно.

- Да, дон Алесео, похоже, бандиты наслышаны о вас, - еле вымолвил дон Исидро. Супруга его сидела бледная, как мел, но, в отличие от тогдашних европеек, не впала ни в истерику, ни в обморок. Сказала лишь:

- Дон Алесео, спасибо вам. Если б вас с нами не было, кто знает, чем дело кончилось.

На пятый день, мы заночевали в первом настоящем городе к северу от Санта Лусии - прекрасном и богатом Таско, с его каменными и богато украшенными домами и церквями. Дон Исидро вызвал начальника охраны дороги и так отчитал того, что тот чуть не умер от страха. Ночевали мы в доме алькальде, и на следующее утро, во время завтрака, сам мэр подошёл ко мне и сказал:

- Дон Алесео, дон Исидро рассказал мне, что вы собираете индейские поделки. Примите вот эти в знак нашего уважения и благодарности за то, что вы спасли графа и графиню от бандитов.

Это были фигурки из серебра с бирюзой - весьма искусной работы. Я вспомнил - Таско был знаменит своим серебром и в наши дни.

Шестую ночь мы провели в городке Куэрнавака. Я ожидал увидеть ещё одно Чильпансинго, но город оказался более похожим на Флоренцию - прекрасный дворец-крепость Кортеса, так похожий на флорентинский Барджелло, церкви, дома-дворцы - и всё это на краю прекрасного ущелья, и под сенью двух вулканов-пятитысячников.

На следующий день мы въехали в Мехико. Вулканы были ещё ближе, и пейзаж был необыкновенно красив. Когда-то давно, я побывал в Мехико, и тогда весь город был покрыт настолько плотным смогом, что не было видно ни единого вулкана; даже солнце было больше похоже на луну. Сейчас же дух захватывало от этой красоты. Но вот сам город, как оказалось, только что пережил наводнение, и был не в лучшем состоянии - многие дома были полуразрушены, а на улицах до сих пор лежал строительный мусор, который принесли туда воды. Но центр был весьма красив - центральная площадь города, так же, как и в Санта Лусии, именовавшаяся сóкало, но превосходившая сокало Санта Лусии во много раз, была окружена церквями и дворцами, а самым красивым зданием был огромный городской собор. Там же был и величественный дворец вице-короля в стиле барокко. Дом, который приготовили нам, был в двух шагах - на одной из улочек, отходивших от сокало. Домик был небольшим, но мы все вместились; более того, у него была башенка, к которой мы прикрепили антенну - и смогли связаться с бухтой Святого Марка, несмотря на горные хребты между Мехико и Санта-Лусией. Впрочем, новостей было мало - "Святая Елена" уже во Владимире, а завтра будет в Форт-Россе. В Нижней Калифорнии ведутся работы. В общем, всё... Понятно, что о состоянии моей жены никто ничего не знал.

На следующее утро, нас принял дон Хуан.

- Рад вас видеть, дон Алесео. Как доехали?

- Да так, без особых приключений.

- А дон Исидро рассказал нам о том, как бандиты вас испугались. Неплохо бы, чтобы такие караваны с вашим участиям ходили по нашим дорогам почаще.

Ну тут я рассказал о своём предложении. Тот задумался.

- Знаете, я думаю, идея хорошая. Про цену договоримся так - один реаль за человека и восемь реалей за телегу или карету. Лошадей, увы, придётся брать своих - у нас на станциях они только для официального пользования. Но с вами будут путешествовать наши купцы - под вашей защитой. И платить за это они будут не вам, а нам. Лично для вас в сопровождении десяти или менее повозок проезд будет бесплатным.

- Хорошо, дон Хуан, - сказал я с облегчением; это было в несколько раз дешевле, чем обычные тарифы. - Но количество купцов должно строго регламентироваться, ведь мы должны будем обеспечить охрану и им.

- Пусть об этом договорятся ваши и наши люди, дон Алесео. А ещё мы вам разрешим пользоваться военными причалами в Веракрусе, а также разрешим вам и вашим людям ночевать в крепостях здесь и в Веракрусе - пока вы ждёте караван. А пока какие у вас планы?

- Вскоре после Нового года мы вернёмся в бухту Святого Марка. Можем отконвоировать небольшой купеческий караван. В феврале из бухты Святого Марка выйдет большой военный караван через Мехико и Веракрус. В марте или апреле в Веракрус зайдёт наш корабль и заберёт их. Осенью начнут прибывать люди и грузы для переброски в бухту Святого Марка. С первым из них, вероятно, прибуду и я, так что мы увидимся, наверное, не позже сентября.

- Дай-то Господи, дон Алесео. Я всегда буду рад вас видеть. А пока вы здесь, у нас в Мехико появился самый настоящий театр, и завтра, под Новый Год, премьера "Сумасшедших валенсианцев" самого Феликса Лопе де Вега и Карпио. Мы с доньей Аной будем очень рады, если вы составите нам компанию. А в сам Новый Год у нас во дворце бал. Я знаю, что ваша очаровательная супруга не с вами, но у меня в гостях племянница, Клара де Мендоса. Она не помолвлена, но не бойтесь, ваша честь в безопасности: она получила очень хорошее воспитание. Не могли ли вы быть её кавалером на этом балу?

Так, подумал я. Жене я больше не изменяю, до сих пор раскаиваюсь в том, что не всегда блюл свою честь - но впредь такого делать больше не буду. Но ведь от такой чести отказываться нельзя - я здесь не как частное лицо, а как дипломат, точнее, даже министр. Так что придётся подчиниться - но вот с этой Кларой придётся держать ухо востро...

[Road Warrior]

4. И опять колибри.

Уже девятый день на горизонте маячила зелёная полоска. Это была Южная Америка - побережье Бразилии и Гвианы. Городов здесь не было; эта часть континента на тот момент была покрыта непролазными джунглями, и жили там одни лишь индейцы. Даже в двадцатом веке эти места изменились мало.

По дороге мы прошли место, где вода резко изменила цвет, и от берега шло сильное течение - и пробы воды показали, что она была почти пресной. Это продолжалось несколько часов и могло быть только дельтой Амазонки. Когда я рассказал об этом Мише Неделину, тот запел: "На далёкой Амазонке не бывал я никогда..." На что я ему сказал: если у нас будет хорошее противомалярийное средство, побываешь. А он мне - малярией уже переболел в Афгане, так что бояться мне нечего.

Это навело меня на мысль - может, всё-таки стоит договориться об использовании испанских дорог на Панамском перешейке для перевозки грузов? Если из Санта-Лусии в Веракрус почти восемьсот километров (могло бы быть и намного поближе, если была бы более прямая дорога), то Камино Реаль - "королевская дорога" - из Панамы на Тихом океане до Пуэрто Бельо на Карибском море - всего лишь около ста. А плоскодонками можно было бы ходить из Карибского моря до городка Крусес, откуда до Панамы - тридцать километров. Вакцины от жёлтой лихорадки у нас есть, а людей, переболевших малярией, найти тоже можно. Надо будет подумать...

И вот на горизонте - огромный зелёный гористый остров. Согласно энциклопедии, основные нефтяные месторождения мелкого залегания находятся на юго-востоке, так что пристали мы именно туда. И когда мы подошли к берегу, мы увидели, что нас там ждут люди. На острове была одна испанская колония - на севере острова - но после нападения англичан в 1595 году от неё мало что осталось, и в нашем договоре с испанцами была прописана эвакуация тех колонистов, которые хотят остаться испанскими гражданами. Так что было понятно, что это были индейцы. Вскоре мы их сумели разглядеть - высокие, намного выше мивоков, более тёмная коричневая кожа, абсолютно голые, кроме перьев на голове. У нескольких было множество перьев, у большинства - по одному. Вдоль берега стояли лучники, а те, что стояли группой, были вооружены копьями.

На берег, несмотря на Ванины и Мишины попытки не пущать, я пошёл сам, как обычно, в компании "идальго" - двое из которых были индейцами, один мивок, один йопе. Индейцы свраждебности не выказывали, и, когда наша шлюпка пристала к берегу, двое индейцев - один, похоже, вождь, судя по разноцветным перьям на голове, один помоложе и всего лишь с одним пером - подошли к нам. Копьеносцы стояли полукольцом за их спиной, а лучники так и остались на своих постах вдоль пляжа.

Я поклонился, чем несказанно удивил двух индейцев. Посмотрев на меня, вождь что-то сказал, и молодой человек перевёл:

- Вождь спрашивает, кто вы и зачем сюда явились?

- Мы русские, хотим жить вместе с вами.

- Русские? И зачем вы хотите здесь жить? Раньше здесь жило очень-очень много людей, сейчас осталось мало, многие умирают от болезней белого человека, других увезли испанцы... Меня увезли на остров Маргарита, где я работал рабом на плантациях. Хорошо, что несколько из нас смогли угнать испанскую лодку...

- Мы можем лечить ваши болезни и защитить вас от испанцев, - сказал я.

И тут вдруг заговорил Саша Алексеев - мой крёстник из йопе, которого на самом деле звали Авилистли, "радость", а испанцы называли Алехандро. Так что, когда он крестился в православие, его святым стал святой Александр Невский. Увидев потом советский фильм про Александра, он очень заинтересовался историей, и в Форт-Россе он теперь учится в университете на историческом факультете, хотя ещё три года назад он не говорил по русски.

- Братья-индейцы, наше племя тоже страдало от испанцев. Нас тоже делали рабами, мы умирали от болезней, но потом пришли русские и вот, я теперь русский солдат и учёный человек. Русские и вас вылечат от болезней, научат грамоте, и не дадут в обиду.

Молодой человек перевёл вождю. Тот задумался и сказал:

- Да, я вижу, что двое из вас - тоже индейцы, хотя другие, чем мы. И что вы так же одеты, как эти русские, и что вы не рабы. Хорошо. У нас есть больные - кто болезнями белого человека, кто другими болезнями. Мы позволим вам высадиться здесь, но вы пришлёте к нам ваших людей, и они будут лечить наших людей. Тогда мы посмотрим.

Вообще-то мы не намеревались оставаться на Тринидаде (точнее, "Каири", как называли его локоно, и как я предложил его называть по русски), дольше, чем нужно было для разгрузки "Победы", но, увы, Каири был для нас стратегически важен. Но десант врачей в индейскую деревню был весьма успешен - почти у всех за два-три дня резко улучшилось самочувствие. После этого, отношение к нам разительно переменилось - мы стали "таино", друзьями. Индейцы (сами они себя называли "локоно") показали нам место у берега, где было глубоко (впрочем, погрузка-разгрузка велась с "Мивока", который был оборудован рампой для практически любого берега), а также места, где "чёрная горючая вода" выходит на поверхность. Это было недалеко от воды, и привезённых нами труб хватало, чтобы качать сырую нефть практически на пляж. Она была достаточно хорошего качества, чтобы корабельные моторы на ней могли работать; но там же будет смонтирован и привезённый с собой нефтеперегонный заводик. Рядом начали строить наш первый городок на Каири, который решили назвать "Сергиевском", в честь святого Сергия Радонежского.

Так что двадцатого апреля мы наконец смогли пойти дальше - на Барбадос, оставив ребятам в Сергиевке "Святого Сергия", один из кораблей, привезённых нами с собой (небольшой, но с двигателем, который мог работать на тринидадской нефти) К испанцам на север острова уже ездила делегация, и оказалось, что в Сан-Хуане осталось лишь тридцать два человека, и все они готовы стать российскими подданными. Так что об эвакуации речи и не шло, но две проблемы имелись. Во первых, нужно будет в ближайшем будущем создать второй форт - на северо-западе Тринидада, у пролива Бока-дель-Драгон, отделяющего его от южноамериканского материка. Для этого нужно будет построить или захватить как минимум два-три корабля, чтобы пресечь все работорговческие рейды на остров. Позже мы построим форт и на Тобаго - но в данный момент, опять же, банально не хватает людей. Но индейцам мы обещали защиту, и, более того, локоно нескольких деревень согласились принять российское подданство.

Во вторых, на острове, как оказалось, есть две группы - более мирные локоно и более воинственные калина, известные как карибы. И калина с локоно враждуют очень давно. Контакт с калина, впрочем, получился, причём без особых проблем - услышав о наших докторах, калина двух деревень прислали к нам просьбу прислать и к ним докторов, и так же, как и локоно, попросились под нашу эгиду. Но что будет дальше? И что с другими индейскими деревнями? Впрочем, поживём-увидим.

Кстати, калина именовали остров по другому - "Леле", остров колибри, коих здесь было превеликое множество, самых разных цветов. Так что колибри в названиях нас и здесь преследуют...

[Road Warrior]

5. Скитальцы Карибского моря.

Когда мы пришли в Веракрус, нас ждали около трехсот человек - они пришли ещё двадцатого апреля, мы же только девятого мая. По их рассказам, дорога через Мехико прошла без особых приключений. Где-то, не доходя до Таско, на горизонте маячили какие-то конные, вероятно, бандитский дозор, но они решили благополучно раствориться в окружающей местности - "бандиты тоже хочут жить"... Из Мехико в Веракрус дорога была даже получше, и только в Веракрусе было так жарко и влажно, что врачи заставили их отступить чуть повыше, в горы, а внизу оставались лишь переболевшие малярией. Похоже, не только мне пришла в голову такая идея...

Но всё по порядку.

От Тринидада до Барбадоса мы шли тогда меньше суток. Барбадос, несмотря на отличный климат, не был заселён от слова вообще - хотя на месте, где мы высадились, над рекой был проложен мост из связанных лианами деревьев. Похоже, индейцы здесь ранее были, но вот куда они делись...

Название ему решили оставить испанское - а новый город у места высадки будет у нас Новым Радонежем - в честь нашего города под Москвой. Большую часть строительной техники мы оставили там - ведь именно Барбадос будет перевалочным пунктом для новых переселенцев, и главной нашей базой на Карибах. Он, и остров Провидения. Сначала, конечно, там будет палаточный лагерь - чего-чего, а палаток на "Победе" и "Мивоке" мы тогда нашли тысячи. Но ребята уже строят и форт Измайловку на подступах к нашему новому городу, и дома Нового Радонежа. Как и на Тринидаде, каждый форт оснащается двумя 105-миллиметровыми орудиями и пулемётами разных калибров - для данной эпохи более чем достаточно, Гогланд уже показал состоятельность этой идеи.

С Барбадоса "Мивок" ушёл почти сразу, тридцатого апреля с раннего утра. "Победа" же осталась на Барбадосе - чему те, кому не нужно было в Веракрус, были весьма рады. Белый песок, не так жарко, как на Тринидаде - постоянные бризы, те же пеликаны вперемешку с буревестниками, пальмы, огромные черепахи... Эх, почему нас тогда занесло в Калифорнию, а не сюда? Ну да ладно. Я успел полежать на пляже и даже, увы, обгореть, несмотря на то, что я лежал в тени от пальм. Эх, сюда бы мою Лизу... И детей - у пляжа совсем мелко. А вот те, кто не ушёл с нами в Мексику, и сейчас в свободное время там загорают. Да и вообще не жизнь, а малина. У кокосовых орехов кто-то уже придумал отрубать кончики и разбавлять кокосовое молочко ромом, привезённым с собой, ещё из американских запасов Второй Мировой - полых соломинок на острове произрастало достаточно. Ещё народ наловчился ловить летучих рыб - для этого даже не нужны сети, выходишь на лодочке, они сами тебе залетают. И вкусные, заразы... А мне зачем-то в Веракрус.

По дороге в Веракрус мы спешили, поэтому зашли только в Гавану - и то ненадолго. Как ни странно, здесь нам совсем не были рады. Куба на тот момент управлялась из Санто-Доминго, а генеральное капитантство Санто-Доминго независимо от Новой Испании подчинялось непосредственно королю Испании. В отличие от приснопамятного визита в Кальяо, нас не прогнали, но, когда "Мивок" вошёл в порт, к нам пришёл местный чиновник.

- Ваше превосходительство, мне поручено передать вам, что капитан-генерал Антонио де Осорио, зная, что вы друг королей, разрешил заходить в порты Генерального Капитанства не более чем на сутки и пополнять запасы продовольствия и воды. Всякая торговля сверх этого, увы, запрещена. Оплату производить только серебром и золотом.

- Не думаю, что Их Католические Величества будут рады услышать о том, какие ограничения его светлость накладывает на их друзей.

- Ваше превосходительство, я всего лишь чиновник Генерального Капитанства. Если вы посетите Санто-Доминго, и если вас примет его светлость, то вы сможете узнать о причинах этого решения, а может даже и убедить его светлость смягчить его. Но, увы, это не в моей власти.

Так что из Гаваны мы ушли почти сразу после прихода - загрузив фрукты и пополнив запасы воды. Я надеялся купить саженцев для Барбадоса, но, увы, пришлось бы это делать из-под полы, а на это нужно время. Когда мы вернёмся, посещу-ка я этого Антонио, сделаю ему "предложение, от которого невозможно отказаться"...

И вот, утром девятого мая, мы вошли в один из прекрасный залив Веракруса. Здесь нас приняли не в пример теплее - и губернатор, узнав о моём желании купить саженцы, сказал:

- Ваше превосходительство, зачем это было делать в Гаване? Почти всё, от ананасов до папай, есть и у нас!

Так что из Веракруса мы ушли одиннадцатого моя не только забитые под завязку людьми и лошадьми, но и всем, что нужно для развития тропического сельского хозяйства.

Тем же вечером, ко мне подошёл Сева Мышкин, один из тех, кто только что приехал из Форт-Росса, и передал мне письмо от Лизы.

С детьми, к счастью, всё было хорошо - прилагались Ванины рисунки и даже пара фотографий. А в конце был интересный пассаж.

"Милый, представляешь себе, похоже, я опять беременна - сделала тест, и на нём две синих полоски! Нас учили, что через месяц после родов забеременеть крайне сложно - но, как видишь, у нас с тобой будет ещё ребёночек! Увы, ты вряд ли вернёшься до этого времени - зачала я, похоже, в конце февраля, так что роды будут где-нибудь в конце ноября. Жду тебя!!"

Ну что ж, многодетный папа так многодетный папа! Это будет наш с Лизой пятый ребёнок! Ура!!