Четвертое измерение.(Черновик).

[Владимир_1]

Глава 9.

Тихий вопрос старшины Егорова, вернул меня в реальность, от воспоминаний двух дневных гонок. Я переспросил:
- Что старшина?
- Я говорю товарищ капитан, что прокормить такое количество бойцов, одной кухней, очень трудно. Нужна еще одна. Да и продовольствия, что мы взяли на складе МТС, хватит только на неделю.
- Будет тебе кухня. Будет,- отмахнулся я от Егорова. Вернув тарелку с ложкой Светиковой, неторопливо начал обходить лагерь. Да лагерь напоминает побоище. Везде разбросаны тела, кажущие из далека, на погибших в бою. И только легкий храп возвращает в реальность, что это все-таки, армейский лагерь на отдыхе. Из-за громады КВ, вышел зевающий Никаненков. Повернувшись к подошедшему дежурному, вернувшийся с обхода постов, и велел объявлять подъем и собрать командиров у моего танка. Махнув рукой Никаненкову, мы пошли к небольшой речушки, ширенной метров восемь, но удивительно глубокой. Раздевшись с разбегу, кинулся в воду. Следом с шумом нырнул Сашка. Неторопливо плывя на одном месте против течения, мы молчали. Я вспомнил те сумасшедшие часы, последовавшие за моим приездом на место стоянки мехгруппы. Ночью вся группа снялась с места и двинулась навстречу двигавшейся колоны бывших пленных бойцов. Была еще одна причина срочно уходить. Младший лейтенант, освобожденный на базе МТС, исчез за два часа до моего приезда. Как доложил Соколов, двух бойцов приставленных к нему, они нашли спустя пятнадцать минут после того как их последний раз видели вместе. Со слов приведенных в сознание бойцов, они ничего не помнили. Все делали, как их инструктировал лейтенант Соколов, не приближались более чем на пять метров к нему. Один из бойцов запомнил только, что младший лейтенант идущий впереди вдруг исчез, после чего заметил смазанную тень справа, потом все померкло. Второй боец не помнил и этого. Жаль я не успел посмотреть на этого лейтенанта. Очень жаль.
Встретились мы с группой Никаненкова, где-то через два часа. Васильков хорошо знавший, что немцы без особой причины ночью не ездят, в трофейной форме вышел на дорогу. Когда услышал гул двигателей и лязг гусениц. Остальные все попрятались на всякий случай. Потом бойцов начали сажать на машины. На всех места понятно дело не хватило. Поэтому их сажали на бочки с горючим, на танки, на самоходки, даже кухню прицепили к Опелю и то пару человек на ее посадили. Мест не хватало просто дико. Даже у меня в тридцатьчетверке сидело пара бойцов. Телеги, освободив их от лошадей привязали тросами к машинам, добавив еще посадочных мест. Так, что как не странно, на семнадцать грузовых машин и тринадцать танков с самоходками мы смогли усадить ВСЕХ. Даже на бензовозы, верхом уселось пару десятков бойцов. Но, при движении, несколько красноармейцев из бывших пленных, заснули на броне танков и скатились, под гусеницы и колеса следующей техники. Ночью, водители не всегда успевали среагировать. Поэтому и случилось несколько трагедий.
На берегу, стали группками в сопровождении командиров появляться полусонные бойцы. Закончив купаться, мы вышли на берег. Подхватив, взятое из танка материю, используемое как полотенце, стал вытирать лицо. Отойдя от прибывающих к речке бойцов, мы разлеглись на берегу. Наблюдая за купающимися, я спросил Сашку:
- Надо разбить бойцов по подразделениям. Все-таки плохо, что оружия на всех не хватает. Мы можем вооружить только сотню бойцов.
- Да оружия мало. Я интересовался у Егорова. У него только полсотни единиц наберется. Да и то, только немецкое оружие. Плюс еще оружие убитых конвоиров. Как раз сотня наберется,- Никаненков потянулся и со стоном сказал:
- Черт, не выспался совсем.
- Много дел на сегодня. Не отдохнешь. Ладно, хватит прохлаждаться. Нужно собирать штаб. Устроим мозговой штурм.
- Все-таки решил освобождать этот контрационный лагерь? Хотя да я с тобой согласен. Но там же почти десять тысяч пленных. По словам бежавшего бойца их фактически не кормят. Смертность более сотни человек в сутки,- я посмотрел на Сашку. Он не дрейфил, это было видно. Он действительно переживал, что мы с ними будем делать.
- А тебя Саш куда вели?- Сашка замолчал. Находиться на месте тех бойцов в лагере ему не хотелось. Наш разговор прервал появившийся дежурный:
- Товарищ старший лейтенант госбезопасности, разрешите обратится к товарищу капитану!- Сашка лежа махнул рукой:
- Разрешаю,- дежурный повернулся к ко мне и продолжая держать руку у виска, доложил, что командиры собраны у моего танка. Встав и потянувшись, я отпустил дежурного. Одеваясь, сказал Сашке:
- Пойдем. Сегодня будет тяжелый день.

[Prostak]

от воспоминаний двух дневных гонок.

двухдневных - слитно

Дазпт лагерь напоминает побоище.

Везде разбросаны тела, кажущиеся из далека, на погибших в бою.

издалека - слитно
погибшими

[Prostak]

Махнув рукой Никаненкову, мы пошли к небольшой речушке, ширИной метров восемь

Ночью вся группа снялась с места и двинулась навстречудвигавшейся колонне бывших пленных бойцов.

[Prostak]

Раздевшисьзпт с разбегу, кинулся в воду

Поэтому их сажали на бочки с горючим, на танки, на самоходки, даже кухню прицепили к Опелю и то пару человек на нее посадили. Мест не хватало просто дико. Даже у меня в тридцатьчетверке сидела пара бойцов. Телеги, освободив их от лошадей привязали тросами к машинам, добавив еще посадочных мест. Так, чтозпт как ни странно, на семнадцать грузовых машин и тринадцать танков с самоходками мы смогли усадить ВСЕХ. Даже на бензовозы, верхом уселась пара десятков бойцов.

Подхватив взятую из танка материю, используемуюзпт как полотенце, стал вытирать лицо.

много ошибок в отрывке, все не высмотрел

[Владимир_1]

Я стоял и смотрел на уезжающую автоколонну. Взвод Садкова, следовавший в головном дозоре, скрылся из вида уже минут десять назад. Взвод Серова шел замыкающим. Как раз, замыкающий Т-26, скрылся в глубине леса. Достав из кармана комбинезона платок, вытер мокрое от пота лицо. Рядом послышались шаги. Повернувшись, увидел подходящего Соколова. Посмотрев в сторону ушедшей колонны, перевел взгляд на меня и сказал:
- Пора, товарищ капитан,- ему, как и Никаненкову пришлось рассказать о «моем задании» в рядах немецкой разведки. До проверки, они не должны были называть меня, старшим лейтенантом госбезопасности, или товарищем майором. Они так и делали, продолжая обзывать меня капитаном. Вспомнилась Беляева. Как она плакала, прощаясь у грузовика. Вздохнув, я повернулся и направился к моей тридцатьчетверке, слушая на ходу Соколова, о разведке предстоящего движения.
О разделе мехгруппы на две части, решил я. Мне не нужен был балласт, в операции по освобождению пленных. Группа была разделена на две неравные группы. Все грузовики, кроме одного, я отдал второй группе под командованием майора Даниличева. Мне осталось: взвод капитана Скворцова с его танками. Батарея из трех САУ. Ее я сформировал из пленных артиллеристов. Командира назначил, старшего лейтенанта Суслова. Бывшего командира гаубичной батареи. Расчеты были подобраны из расчетов его бывшей батареи. Которые попали в плен вместе с ним, когда немецкие солдаты ворвались на позиции батареи с тыла. Что было не нужно майору Даниличеву, на время пути мы выгрузили и замаскировали в лесу.
Подойдя к танку, приказал Скворцову построить бойцов. Смотря на эти лица, я чувствовал гордость за свой народ. Именно они не дали взять Москву. Именно они бросались под танки, прижав к груди противотанковую гранату. Именно они, горя заживо в танках, таранили противника. Именно они как один встали на защиту своей Родины. Добровольцы. Именно добровольцы, собрались на этой поляне. Медленно стянув шлемофон с головы, я сказал:
- Спасибо бойцы, спасибо. Через три часа, мы достигнем лагеря военнопленных. И каждый из вас должен выложиться полностью, в предстоящем бою. Помните, там, в заточение, находиться более десяти тысяч наших товарищей. И мы спасем их. Мы. Так спасибо, вам, добровольцам. Спасибо.- Три десятка красноармейцев и столько же бойцов из экипажей танков, закричали, что «погибнем, но своих спасем».
- По машинам. Приготовиться к движению,- экипажи бронетехники, быстро скрылись в внутри своих машин. Наблюдая, как красноармейцы устраиваются на броне. Осмотрелся. На поляне царило оживление. Вот по моему сигналу тронулась с места полуторка разведчиков. Установленный в кузове зенитный ДШК, грозно смотрел в небо, своим тонким стволом. Рыкнув дизелем, темной глыбой сдвинулся с места, КВ Скворцова. Вслед последовал Т-28, за ним пристроился я. Последними шли САУ. Замыкающей шла, тридцатьчетверка сержанта Гурова.

Новости были странными. Я посмотрел на Соколова, и сказал:
- Повтори? Не понял,- это или я кретин, или немцы. Соколов сам был ошарашен. Озадаченно почесав лоб, он повторил:
- Лагеря нет. Он полностью уничтожен. Мы правда издалека смотрели. Там сейчас судя по всему, немецкие криминалисты работают. Много охраны, очень много. Не меньше двух батальонов. Близко мы подобраться не смогли, но рассмотрели отчетливо. Все палатки, где спали немецкие солдаты охранявшие лагерь, уничтожены. Вышки, колючая проволока, техника, сама охрана тоже. Видел длинный ров, который копала похоронная команда. И приготовленные березовые кресты. Убитых в нашей форме не видел. Только в немецкой,- все странно и странно. Задумчиво глядя на Соколов, сказал:
- Делай, что хочешь, но языка мне добудь. Лучше из полицейских. Они больше знают,- лейтенант, озадаченно спросил в ответ:
- Кого добыть?- что заставило меня, досадливо сморщиться. Блин забыл, общепринятое потом название пленных, для добывания информации, сейчас еще не известно. Посмотрев на лейтенанта, объяснил:
- Язык- это солдат противника взятой в плен разведкой, для добычи информации,- лейтенант козырнув, ответил:
- Понял товарищ капитан. Разрешите выполнять?- отпустив Соколова, повернулся к Скворцову. Который стоял рядом, и внимательно слушавшал доклад лейтенанта.
- Ну, что скажешь?- Скворцов задумчиво потер подбородок.
- По словам лейтенанта. Уничтожен и лагерь стоянки крупной моторизованной части, стоящей рядом. Даже не знаю, что сказать. Кроме нас, тут вроде ни кого не должно быть. Но кто бы, это не сделал, я пожму им руку.

[Prostak]

Нозпт кто бы, это нИ сделал, я пожму им руку.

им - ему

[Prostak]

- Язык- это солдат противниказпт взятой в плен разведкой,

взятой - взятый

[Prostak]

Только в немецкой,- все странно и странно. Задумчиво глядя на Соколова, сказал:

все странно и странно - страннее м.б.

[Владимир_1]

- По словам лейтенанта. Уничтожен и лагерь стоянки крупной моторизованной части, стоящей рядом. Даже не знаю, что сказать. Кроме нас, тут вроде ни кого не должно быть. Но, кто бы это ни сделал, я пожму ему руку.
- Не ты один. Я бы его вообще расцеловал. Но кое-что ты опустил,- капитан задумался. Видя, как у него мрачнеет лицо, понял, он сообразил, что мы в большой заднице. Свои чувства, он выразил одним словом:
- Б..я!!!
- Не то слово!
- Что делать будем? Со слов Соколова бой был сегодня утром, значит пять часов назад. Они уже должны начать прочесывать местность вокруг. Если мы попадем под их гребенку, будет плохо.
- Наша безопасность меня волнует меньше всего! Ты не учел одно! Забыл про группу майора Даниличива. Это раз. Так же тех молодцов, что разгромили оба лагеря. Это два. Так же и пленные из лагеря, не забывай, что там было десять тысяч пленных. Это три. Они тоже где-то должны быть. Судя по рассказам сержанта Герасимова, их фактически не кормили, и физическое состояние пленных остается желать лучшего. Так что вряд ли за это время они ушли далеко. Если немцы поднимут в воздух авиаразведку и вышлют мотопатрули, то время обнаружение сведется к минимуму. Это четыре. И времени у нас практически не осталось. Это пять,- после каждого моего слова Скворцов мрачнел все больше и больше. В это время подошел командир батареи САУ. До этого, занимающийся тренировкой своих расчетов в освоении трофейной техники. Так как времени на это было очень мало, то он использовал для учебы каждую свободную секунду. Уважаю профессионалов, и нетрудно в этом старшем лейтенанте, заметить такого. Подошедшему Суслову, объяснили наше положение. Реакция была такая же, как и у Скворцова. После чего я сказал:
- Времени у нас не так много. Тут нас сверху не обнаружат, если только моторизованным патрулем. По словам Соколова у немцев в охранении пехотные батальоны. И техники не так много, хотя противотанковых пушек он наблюдал по штату. Нужно дождаться захвата пленного и после допроса определиться. А пока усилить посты, остальным отдыхать,- проследив, как удаляются командиры, стал усиленно размышлять. Мне сильно не понравилось сообщение Соколова, что уничтожена моторизованная часть, стоящая на отдыхе вблизи контрационного лагеря. Не знаю, насколько велика была эта часть, но даже на ее уйдет много времени и нужна большая сила. Не меньше стрелкового полка усиленного танковым батальоном. Меня отвлек Мочунов, позвавший обедать. Соколов вернулся только через два часа. За это время в небе наметилось заметное оживление. На высоте теперь постоянно висел Фокке-Вульф FW-189, который после моего неосторожного слова, все стали называть «рамой». Добычей лейтенанта, стал немецкий полицейский, отошедший в кустики, где и был прихвачен за яй..а разведчиками.
О возвращении разведки с пленным мне сообщил вестовой, прибежавший с одного из постов. Быстро вскочив с кормы тридцатьчетверки, на которой я сидел, привалившись к задней части башни и рассматривал карту расположения немецкой артиллерии, нанесенную на нее внимательным Соколовым. Особенно меня заинтересовала батарея ахт-ахт, стоящая уж больно неудобно. Убрав сложенную карту за голенища сапог, быстро подошел к матерящимся разведчикам, волоком тащившим мычащий куль. Выдернув из плащ-палатки немца одетого в форму СС, замотаного веревками и с большим кляпом во рту. Приказав выдернуть кляп у немца, я взял протянутые Соколовым документы. И не обращая внимание, на надрывно кашлявшего немца, стал с интересом изучать их. Прочитав удостоверение до конца, после чего сделал это еще раз. Повернувшись к гестаповцу, в это время отплевывающийся от кусков ткани, оставшихся во рту, сказал Соколову:
- Вот Соколов тебе повезло. Взял не просто полицейского, а из самого гестапо. Правда, чин не высокий, всего лишь криминальассистент-кандидат. Это вроде как, унтерфельдфебель в вермахте. Но и мелкая сошка может много знать.- Приказав подошедшим командирам готовить технику, занялся гестаповцем. Его держали с боков два дюжих разведчика. Подойдя в плотную, и смотря ему прямо в глаза, спросил на немецком:
- Что произошло утром,- но немец решил поиграть в героя. Видно близость своих, придало ему храбрости. Посмотрев презрительно на меня, начал говорить, медленно цедя слова через зубы:
- У вас нет шансов уйти от наших войск. По приказу штурмбаннфюрера СС и криминальдиректора Франца Шульца район начала перекрывать танковая дивизия, следовавшая к фронту вместе с двумя пехотными дивизиями. Так что у вас шанс только почетно сдаться,- Попытавшись гордо расправить плечи, но крепко державшие его бойцы помешали. После чего он добавил, злобно глянув на бойцов и озадаченно на меня. Видно моя улыбка его нервировала:
- Я готов принять вашу капитуляцию!- тут уж не выдержав, я захохотал во все горло. Отсмеявшись и вытерев слезы, объяснил стоящим рядом бойцам и командирам, причину смеха. Не все меня поддержали. Были попытки побить немца, за такое щедрое предложение. Посмеиваясь, велел отвести немца вслед за мной, после чего вместе с Соколовым направился вглубь леса. Отойдя от места стоянки метров на сто. Приказал привязать языка к дереву. Выгнув руки назад, стоял и морщился от боли, видно бойцы слишком крепко затянули узлы. Подойдя к гестаповцу, и взяв его за волосы, поднял голову. Глядя со всем возможным презрением, сказал:
- Ну что Клаус Штаге, будем говорить?

[Prostak]

Подошедшему Суслову, объяснили наше положение.

без запятой

[Prostak]

Не знаю, насколько велика была эта часть, но даже на ее уйдет много времени и нужна большая сила.

нее

Не меньше стрелкового полказпт усиленного танковым батальоном.

[Prostak]

На высоте теперь постоянно висел Фокке-Вульф FW-189

Вначале войны (до ноября 41-го) немцы вроде использовали не раму на восточном фронте, а Хейнкель, "костыль".

[Владимир_1]

После допроса гестаповца, кое-что прояснилось. Оба лагеря были уничтожены в пять утра. НО немцы узнали об этом, только три часа назад. После того как в одно из сел вышло два десятка красноармейцев и сдались патрулю. Они в основном были перебежчиками и предателями. Начальство лагеря держали их за осведомителей в среде пленных. Так вот Штаге не знает, что рассказали эти ублюдки лейтенанту Шамбахеру. Командиру гарнизона, стоящим в этом селе. Но он им не поверил и послал на проверку своего зама на мотоцикле. Тот по рассказам солдат, через час прилетел на огромной скорости назад и сразу побежал на доклад к Шамбахеру. Штаге не знает, кому звонил лейтенант, но по приказу из Минска задержанных, изолировали. Туда немедленно последовали все доступные следователи и криминалисты. Включая и Штаге работающего под командованием гауптштурмфюрера СС Курта Ранга. Они прибыли только два назад и не во всем разобрались. Но кое-что, Штаге мне поведал. Странные отверстия в броне уничтоженных танков. Слишком изувеченная техника, как будто ее расстреливали из двухсотмиллиметровых орудий. Сожженные заживо немецкие солдаты. Пропало много легкого оружия и немного авто-техники, судя по всему их забрали пленные. Никто из охраны лагеря не выжил, как и моторизованного полка стоящего рядом на отдыхе и пополнение. Убиты были только немецкие солдаты. Среди убитых было и несколько русских, но медики утверждают, что они умерли от старых ранений и истощения. Около леса было обнаружено несколько советских бойцов, мертвых бойцов. По словам осмотревших их медиков, они умерли от разрыва сердца. Один из врачей стал утверждать, что бойцы умерли от испуга. Следов не было. Нет не так. Следов нападающих не было, совсем не было. Только множество убегающих из лагеря пленных. Нападавшие же, не оставили ни чего. По словам Штаге в лагере находился сейчас штурмбаннфюрер СС и криминальдиректор Франц Шульц командующий управлением IV A 4. Больше Штаге ничего не знал, так как пробыл на месте «бойни», как он выразился, совсем не долго.
Задав еще несколько десятков вопросов по размещению прибывших частей. Которые Соколов также старательно записал в блокнот, огрызком карандаша, как и прошлый ответы пленного. После чего я спокойно достав нож, вогнал его под ребра заоравшего гестаповца. Немец мне, больше не был нужен. Вернувшись на место стоянки в сопровождении бойцов и лейтенанта, велел собрать бойцов и командиров.
Осматривая строй, стоящий передо мной, и сглотнув комок в горле, сказал:
- У нас совсем нет времени. Поэтому мы идем в этот бой ,чтобы отвлечь немцев от поисков, хоть на какое-то время. Предстоящий бой будет танковым, поэтому пехота остается в прикрытии наших тылов. Чтобы нам было куда возвращаться. Все, готовиться к бою. Разойдись,- говоря это, я понимал, что никто не вернется. Поэтому отозвав в сторону Соколова, приказал уводить людей, как только начнется бой. Проработка плана предстоящего боя со слов гестаповца и разведки, заняла около получаса. Надевая шлемофон я махнул рукой Скворцову. Выдав мощный выхлоп КВ двинулся в перед. За ним пристроилась моя тридцатьчетверка. Стоя рядом с Соколовым, внимательно смотрел на проезжающую технику. Увидев подъезжающие САУ, хлопнул по плечу лейтенанта и побежал догонять свою машину. Взобравшись на движущийся танк и плюхнувшись на свое место, присоединил штекер разъема. После чего положив ладони на штурвал доводки, сказал:
- Я в эфире.

[Prostak]

После допроса гестаповца, кое-что прояснилось.

без запятой

[Prostak]

Включая и Штагезпт работающего под командованием гауптштурмфюрера СС Курта Ранга. Они прибыли только два (часа) назад и не во всем разобрались.

[Владимир_1]

- Я в эфире.

Спрыгнув с танка, бегом направился за бойцом разведчиком, который показывал маршрут движения к предстоящему месту боя. Сзади шумно топали Скворцов и Суслов. Подразделение остановилось в полукилометре от опушки. Я опасался, что немцы услышат наши машины, и поэтому подстраховался. Аккуратно отодвинув ветку куста, стал осматривать лежащее впереди пространство. Передо мной открылось огромное поле, с большим холмом, находящимся чуть в стороне. Именно на холме и располагался лагерь военнопленных, там до сих пор была видна колючая проволока, остатки столбов от вышек, и огромные кляксы гари на месте казарм охраны, как будто использовали огнеметы. Внизу, в стороне от лагеря находилось множество сожженной и разбитой техники. Только в парке авто-техники я насчитал больше сотни уничтоженных грузовиков. Разбитые, уничтоженные, сожженные танки и бронетранспортеры, казались просто, кусками, перекореженными металла. В бинокль было плохо видно, но на пределе дальности я рассмотрел небольшое село, где остановились прибывшие полицейские из гестапо, которые сейчас бродили среди остатков обоих лагерей. Охрана располагалась немного в стороне, там было больше двух батальонов. М-да, с соблюдением тишины я мог и не парится. К немцам только что прибыло усиление, тщательно пересчитывая серые коробки танков, тех которые мне были видны, насчитал восемнадцать. Да, все веселей и веселей, не поворачиваясь к Скворцову, спросил:
- Что скажешь?- реального, командного танкового опыта у меня не было, и я не считал зазорным посоветоваться с другими. Почесав переносицу, ответил Суслов:
- Если вылезем, сожгут. Точно сожгут!- кивнул в ответ, я считал также, после чего сказал:
- У нас мало времени. Нужно их как-то отвлечь.- Скворцов опустив бинокль, в который рассматривал позиции противотанковой артиллерии, ответил:
- Мы давали присягу, лейтенант! Раз так нужно, то погибнем с честью.- Осматривая окрестности, и опушку леса, я сказал:
- Погибать, напрасна, может не потребоваться. Посмотрите налево, видите склон оврага? Если спустится по нему и приблизиться к немцам, выставить из него только башню и производить выстрелы, не более трех с одного места, постоянно меняя позиции. То можем изрядно их пощипать. Как?
- А что? Может получится!- ответил Скворцов. Суслов согласно кивнул. Еще минуты три мы обсуждали предстоящий бой, слегка измененный в связи с обстановкой. Я подозвал одного из трех разведчиков, сопровождающих нас. Поправив на голове пилотку, боец по пластунски подполз к ко мне:
- Доложитесь сержант!- боец, показав направо и налево, ответил:
- Посты уничтожены. Там было всего по два солдата. Не знаю, товарищ капитан, когда у них разводка, но нужно торопится.- Понятно, Скворцов и Суслов продолжавшие осматриваться в бинокли, синхронно обернулись, на мое:
- Пора! Все, всё помнят?- услышав, что помнят, велел возвращаться. Мы возвращались к технике, оставив за спиной разведку, она двинулась к оврагу проверять его на возможные посты и охранение.
Чтобы попасть в овраг, нам пришлось вернуться немного назад, и, съехав с некрутого склона, двинулись по оврагу в сторону немцев. Батарея Суслова осталась на месте, они начнут после нас. Позиции для батареи уже были осмотрены. Задача старшего лейтенанта была, прицельно выпустив полный боекомплект, сматываться на полной скорости, прихватив разведку.
Я двигался на своей тридцатьчетверке, во главе колонны техники. Высунувшись из командирской башенки, осматривал окрестности и помогал Сурикову вести машину. Танк въехал в заросли кустарника и мехвод ничего не видел. Оглянувшись, на следующую за мной тридцатьчетверку сержанта Гурова, улыбнулся. Вся техника была замаскирована ветками, и со стороны казалось, что часть леса двигается, дымя, ревя дизелями и лязгая гусеницами. Колонна хранила радиомолчание, из опасения быть обнаруженными немецкими радистами. Поэтому разговаривали знаками. Наконец, овраг стал мельчать, и мы выехали на небольшой луг, с густой травой, находящийся на дне оврага.
Дав газу, тридцатьчетверка рванула вперед, уступая место другим. Дно оврага было довольно сухое, но мехводы все равно старались двигаться мимо следов впереди идущих машин оставлявших глубокие колеи. Оглянувшись, на широченную просеку в кустарнике. И выезжающий последним Т-28, махнул рукой, показывая на склон оврага. Тот действительно был удобен для стрельбы.
Суриков, виртуозно подвел танк к позиции. Спрыгнув с него, я взбежал на склон и осторожно выглянув, осмотрелся, что твориться впереди.
- Б..я. Су ..и, услышали все-таки,- несмотря на то, что до немцев было около километра и работающую у них технику, они услышали нас. Я это определил по разбегавшимся фигуркам и суетящейся прислуге 88-ми миллиметровых зениток. И только услышав, выстрелы справа, понял, что разведчики, сплоховали. Посты уничтожены не были. Убрав бинокль от глаз, и прикусив губу, задумался. Чтобы дальше не было, пора воевать, но уничтожение как большего числа противника остро не стояла. Главное шумнуть погромче. Убрав бинокль в чехол, побежал к танку, махая руками, показывая, что можно начать бой. Запрыгивая вовнутрь танка, услышал выстрел справа. Тридцатьчетверка Гурова первой произвела выстрел, дав газу и выскочив наверх.
Захлопнув крышку люка и присоединив штекер шлемофона, сказал:
- Пора Федя. Пора. Истомин, осколочный.- Суриков дав газ, кинул многотонную машину вверх по склону. Выскочив наверх, я стал быстро наводить на батарею 88-мых. Они самые опасные, и их надо уничтожить в первую очередь. Соблюдать радиомолчание сейчас уже не требовалось, и поэтому в эфире стоял сплошной мат, и раздавались команды. Из казенника с лязгом вылетела пустая гильза. Истомин тут же вбил следующий осколочный снаряд. Наведя перекрестья чуть левее батареи, снова нажал на педаль пуска. Около крайнего орудия вспухло облако взрыва, разметав расчет. Рядом показалось еще один разрыв, похоже, что кто-то добавил рядом. Зная по книгам как опасны эти орудия, приказал сперва, подавить эту батарею. Поэтому все танки стреляли, именно по ней.

[Prostak]

Спрыгнув с танка, бегом направился за бойцом разведчиком,

бойцом-разведчиком
или убрать одно из двух слов

М-да, с соблюдением тишины я мог и не паритЬся. К немцам только что прибыло усилениеТЧК тщательно пересчитывая серые коробки танков, техзпт которые мне были видны, насчитал восемнадцать. Да, все веселей и веселейТЧК Не поворачиваясь к Скворцову, спросил:

[Prostak]

Вариант:

- Погибать напраснО может не потребуется. Посмотрите налево, видите тире там склон оврагаТЧК Если спуститЬся по нему и приблизиться к немцам, выставить из него наружу только башню и стрелять производить выстрелы, не более трех раз с одного места с одной позиции, постоянно меняя позиции перемещаясьЗПТ то можем изрядно их пощипать. Как идея?
- А что? Может получится!- ответил Скворцов.

[Prostak]

Не знаю, товарищ капитан, когда у них разводка, но нужно торопитЬся.
- Понятнотчк
Скворцов и Сусловзпт продолжавшие осматриваться в бинокли, синхронно обернулись, на мое:

разводка - развод, смена постов
осматриваться заменить на наблюдать, или пялиться

- Пора! Все, всё помнят?- услышав, что помнят, велел возвращаться. Мы возвращались к технике

близкий повтор "возвращаться", заменить на поползли, побежали, двинулись...

Чтобы дальше не было, пора воевать

Что бы - а тут раздельно
не было - не случилось

Главное тире шумнуть погромче.

- Пора Федя. Пора.

:) Надо федя, надо)))))))))

Поэтому все танки стреляли, именно по ней.

без запятой

[Владимир_1]

Осмотрев в прицел, перевернутые орудия в разрывах снарядов, дал отбой. Теперь она, опасности не представляла. Наведя прицел уже на лагерь разбегавшихся немцев, дал три выстрела осколочными, и приказал сдавать назад опять в овраг. Вокруг техники начали врезаться, вспахивая землю, болванки немецких противотанкистов. Хотя они и стреляли почти на предельной дальности, но повредить туже гусеницу, могли. Спускаясь задом в овраг, все-таки словили болванкой по маске пушки.
Дальше мы разбивались на пары, пока батарея Суслова вела огонь, мы, быстро разделившись, рванули по своим сторонам. КВ Скворцова в паре с Т-28, должны были идти в лоб, отвлекая на себя внимание. Я же с напарником, обойдя, должен ударить с тыла. Не знаю, выгорит ли этот совместно выработанный план, но приложу к этому все силы. Тридцатьчетверка покачивалась и подпрыгивала на особо больших кочках. Стукнувшись, очередной раз о броню, стал громко материться. Посмотрев, в щели обзора на командирской башенке увидел, что мы выскочили на проселочную дорогу, которую пересекал овраг. Забитую машинами дорогу. Суриков, перед обзором которого, перестали мелькать ветки кустарника и небольших деревьев, увидел окрашенный в камуфляж борт немецкого бронетранспортера с двадцатимиллиметровой зенитной пушкой на турели. После чего матерно заорав, в топил педаль газа:
- Ааа, су..и, н-на,- тут же раздался, скрежет метала, и танк, вминая борт с сидящими внутри солдатами в землю, стал наклоняться на бок. Проскочившая левее тридцатьчетверка сержанта Гурова, подмяла под себя штабную легковушку и, развернув башню, длинной очередью прошлась по остановившейся технике противника. Сдав назад, мы съехали с бронетранспортера, и, развернувшись, двинулись походу движения колоны, как раз в нужную нам сторону. Гуров, продолжая расстреливать боекомплект башенного пулемета, последовал за мной, после того, как я рявкнул на него по рации. Сминая, и сбрасывая технику с дороги, мы двигались по дороге и напоролись на два немецких танка ждавших нас. Так как я учел прошлый урок, то двигались мы с бронебойным снарядом в стволе пушки, стреляя только из пулеметов. Я всего на несколько секунд опередил немцев, успев, почти не целясь, беря их на испуг, произвести выстрел по правой трешке. Ответный выстрел заставил на миг замереть мою тридцатьчетверку. Гуров, прикрывшись корпусом моего танка, выстрелил во второго. Тут же я добавил в первого, из него начал валить черный дым. По внутренней связи, спросил:
- Все целы?- в ответ, раздался хор голосов:
- Нормалек командир!
- В порядке товарищ капитан!
- Со мной в порядке товарищ капитан! Что с танком не знаю, пока снаружи не посмотрю.- Отметился Суриков. В ответ радист тут же вставил слово:
- Ага, немцы прям ждут, что ты вылезешь! Двигатель же не заглох, значит можно двигаться дальше.
- Уймись балаболка. Может в ходовую попали!
Пришлось, рявкнуть уже мне:
- Уймитесь оба. Старшина давай вперед помалу. Дальше видно будет,- вздрогнув танк, стал набирать скорость. Вдруг, по рации за матерились голосом Гурова. Посмотрев в смотровые щели, увидел, что тридцатьчетверка Гурова вся облеплена немецкими солдатами, закрывшие все смотровые щели. Заорав, чтобы Истомин зарядил осколочный, стал быстро крутить штурвал, поворачивая башню. По броне сверху загрохотали шаги и в крышку верхнего люка заколотили прикладами. И прежде чем прицел закрыла какая-то серая ткань, успел навести ствол орудия на танк Гурова и нажать на пуск. Что произошло дальше, не знаю, помешала ткань закрывшая обзор, внизу заматерились и мехвод и радист. Выпустив в ту же сторону, полдиска из пулемета, приказал старшине гнать в лес. Я надеялся ветками стряхнуть немецких солдат. Вдруг по броне забарабанили пули, приказав старшине, крутится на одном месте, чтобы Гуров мог достать немцев и с другой стороны, стал смотреть в одну из освободившихся смотровых щелей. Снова, забарабанили пули по броне, и сверху раздался крик, услышанный даже за грохотом работы дизеля. Осмотревшись в уже полностью свободные щели, стегнул очередью, по подбиравшимся по кювету, нескольким немецким солдатам. Приказав Гурову продолжать следовать за мной, велел Сурикову, и дальше двигаться по дороге, давя брошенную из-за затора впереди, авто-технику. Немцы за это время успели отступить в ближайшие заросли кустарника. Некоторые автомашины объезжали затор, по вспаханному полю справа, слева был слишком глубокий кювет. Вот в этот затор мы врезались на полной скорости, Гуров проскочивший справа, начал уничтожать тех, кто не успел объехать затор.
Нос тридцатьчетверки, стал задираться вверх, когда мы наехали на пустой грузовик, вминая его в дорогу. Я заорал Сурикову, пытаясь перебить мат радиста:
- Давай назад,- сдавший назад танк, позволил мне навести все-таки прицел на скопление техники. Четырьмя осколочными снарядами я неплохо прошелся по ней.
- Объезжай справа,- тридцатьчетверка, объехав начавший разгораться затор, и ревя на полных оборотах, последовала за танком Гурова, успевший заметно удалиться вперед и въехать на косогор небольшого холма мешавший видеть, что твориться впереди.
- Догоняй его!- наведя прицел на уматывающий на полной скорости грузовик, проложивший во ржи просеку, приказал:
- Стоп!- довернув прицел, выстрелил. На месте грузовика появилось облако взрыва. Не знаю, что за снаряды он вез, но даже нас тряхнуло изрядно. Огненные обломки раскидало на сотню метров вокруг, и сухая рожь стала быстро разгораться. То, что тридцатьчетверка Гурова выскочила далеко вперед, спасло нас.